Сергею Сапогову 31 год. Даже в условиях объявленной мобилизации на первоначальном этапе эмиграция в его планы не входила. Повестка по месту регистрации приходила ему дважды. Сергей надеялся пересидеть нестабильную ситуацию в стране на съёмной квартире, в военкомат не ходил, публично не выражал свою позицию, но был против войны России в Украине. Испорченные впечатления о службе в армии, побег из страны как протест против войны, взятки на границе, ощущение свободы и нежелание молчать — об этом история чебоксарца в материале "Idel.Реалии".
ОТ ДИДЖЕЯ ДО БИЗНЕСМЕНА
До 26 сентября, до отъезда из России, Сергей Сапогов занимался в Чувашии бизнесом — продавал строительную химию. Бизнес он открыл после первой волны пандемии. До этого Сергей работал в барах и ресторанах Чебоксар диджеем под творческим псевдонимом Сергей Дримаксус.
Сергей вспоминает, что новость о мобилизации он не воспринял серьезно, хотя и понимал, что есть шансы оказаться призванным: у него есть боевой опыт и возраст попадал под условия мобилизации.
— В армии как такого боевого опыта я не получил, — говорит Сергей. — Да, мной была получена военно-учетная специальность, которая связана с управлением радиолокационной станции, противоракетная оборона. Я понимал, что первый на очереди, потому что за плечами срочная служба. Родители, наверное, больше за меня переживали, чем сам. Хотя со всех новостных сводок было понятно, что вот сейчас дойдут и до меня, но планов о переезде на тот момент все еще не было.
Повестки Сергею приходили дважды. Первая оказалась в почтовом ящике по месту регистрации еще в июле, а вторая пришла в первых числах сентября.
— Сам я и не сомневался, зачем меня зовут в военкомат, поэтому никуда не ходил. Все это время жил на съёмной квартире. Сам про себя размышлял, что буду прятаться до последнего, пересижу, буду работать дистанционно, хоть и потеряю в доходах, — комментирует Сапогов.
НЕ БЫЛО ДЕНЕГ НА ВОЕННЫЙ БИЛЕТ
Друзьям и одноклассникам Сергея повестки не приходили, так как в свое время в основном все смогли "откосить" от армии или купить военный билет. В 2013 году купить военный можно было примерно за 150 тыс рублей.
— У меня таких денег тогда не было, — говорит Сергей. — Зарплата была в районе 20 тыс рублей. Категория годности у меня была — А, то есть в первых рядах.
Сергей служил с декабря 2013 года по декабрь 2014 года в Подмосковье в Таманской дивизии, которую называли наиболее боеспособной по российским меркам. Некоторые из частей этой дивизии, по словам Сергея, сейчас принимают активное участие в войне в Украине.
— Я служил в зенитно-ракетном полку, но для меня это был обычный стройбат, — вспоминает он. — Из четырех стрельб из автомата я попал на одну. Оставляли меня всегда в составе рабочей группы, чтобы что-то сделать в казарме, закрасить, зашпаклевать и т.д. Грубо говоря, нашему командиру ставили задачу, а он ставил эти задачи нам. Боевая подготовка была очень низкая. Часть боевой техники просто не работала. Когда приезжала проверка, офицеры скидывались деньгами на ремонт, чтобы как-то создать видимость боевой готовности, техника передвигалась, антенны крутились, но выполнять боевые задачи эти машины не могли. На стрельбах опять же стреляли не мы, а 40-летние дядьки-командиры, но даже у них подготовка была средней: из 5 выстрелов 1-2 раза они не попадали.
"ВЗЯЛ РЮКЗАК ВЕЩЕЙ И ПОЕХАЛ"
Решение уехать Сергей Сапогов принял 25 сентября. Накануне знакомый позвонил ему и заявил о необходимости срочно покинуть страну. И 25 сентября ночью они направились в сторону Грузии.
— Он сказал мне, что собирается уезжать, что он сам купил билеты и предлагает купить билеты мне, — вспоминает Сергей. — На тот момент я ещё думал, уезжать или нет. Я созвонился со своим приятелем, который несколько лет назад уехал из Чувашии и сейчас живет в Москве. Там он сколотил свой строительный бизнес, человек "упакованный" во всех смыслах: квартира, машина, семья. Друг рассказал, что начинает процесс продажи бизнеса. К его мнению всегда стараюсь прислушиваться. После этого я начал сомневаться, что все наладится, и принял предложение уезжать. Я приехал домой, взял билеты до Москвы, сходил снял деньги со всех банковских карт. Буквально собирался бегом, взял только рюкзак вещей и поехал в чебоксарский аэропорт. Уже вечером 25 сентября из Москвы в сторону Владикавказа мы выехали компанией из четырех человек.
По словам Сергея, он практически никому не сказал о своем отъезде. Знали родители, которые очень переживали.
— Все сидели в чатах, мы читали, как на КПП "Верхний Ларс" постоянно что-то происходило, — комментирует Сергей. — У кого-то там что-то украли, какие-то мошенники появились. Мы понимали, что едем в обстановку, где непонятно что может произойти. Вообще, мы собрались уехать очень быстро и даже времени попрощаться не было. У меня нет семьи, я холост, и в этом плане мне было проще.
В СТОРОНУ ВЛАДИКАВКАЗА ЧЕРЕЗ РОСТОВ
Сергей рассказывает, что в Ростов они решили заехать, чтобы купить велосипеды.
— Мы прочитали в чатах, что на КПП велосипедистов пропускали как транспортные средства. Велосипед нужен был, чтобы быстрее проскочить в очереди. После Ростова мы двигались на юг в сторону Владикавказа. По навигатору мы увидели пробку, чтобы ее обойти, поехали через Осетию, — рассказывает Сергей.
И тут начались первые приключения. После того, как машина свернула с основной трассы в сторону осетинского села, на пути оказался блокпост ДПС. Здесь объясняли, что машинам с иногородними номерами проехать не получится, проезжать может автомобиль с местными номерами или те, у кого есть местная регистрация.
Сергей поинтересовался, как все-таки можно проехать. Тогда сотрудники ДПС предложили ему подождать, объяснив тем, что только что сюда приехало начальство. Прошло еще полчаса — и на автомобиль с российскими номерами с велосипедами на крыше обратил внимание сам начальник ДПС.
— Пока мы ждали, когда начальник уедет, здесь появились люди, которые предложили за определенную сумму решить вопрос с полицией и провести нас к переходу на границе, — описывает ситуацию Сергей. — Мы взяли у одного номер, и после этого разговора к нам привязался начальник ДПС, который сказал нам, что он берет нас под свой контроль. Он сказал, что мы должны сейчас свернуть к трассе и двигаться обратно в сторону Москвы. Мы выехали, едем обратно, параллельно договариваемся с "помогатором" об их услугах. В итоге нам удается оторваться от начальника ДПС. Мы сворачиваем в тёмный переулок, выключаем фары и ждём "помогатора".
Уже в сопровождении машины "помогатора" компания вернулась к тому же блокпосту, откуда их недавно прогнали. Следуя за ведущей машиной, они объехали по встречке и обочине образовавшуюся пробку и без проблем проехали блокпост. На этот раз сотрудники ДПС не обратили внимания на машину с московскими номерами.
Сергей поехал в машине одного "помогатора" — этот автомобиль сопровождал компанию до южного выезда из Владикавказа. Второй "помогатор" сел за руль машины с российскими номерами, чтобы по пути решать вопросы с местными.
Водителя-осетина, который ехал с Сергеем, звали Алан. Он спортсмен, борец, служил в армии. Алан объяснил Сергею, что блокпост, на который наткнулись ребята в осетинском селе, по своей инициативе поставили местные сотрудники ДПС.
— Не исключено, что они появились с целью заработать, — комментирует Сергей.
В то же время, по рассказам Алана, от федеральных властей были спущены распоряжения, чтобы въезды во Владикавказ блокировали для автомобилей с иногородними номерами.
По пути Алан поделился с Сергеем своими взглядами на события в Украине. Он рассказал, что множество ребят из их сел еще до объявления "частичной мобилизации" уехало контрактниками и наемниками ЧВК "Вагнер" в Украину, а многие уже "вернулись в гробах". При этом он подчеркнул, что войну не поддерживает, но и бегать не будет: если призовут, то пойдёт.
— Так мы проехали около десяти минут по объездным дорогам, которых даже порой на карте не было, — рассказывает Сергей Сапогов. — Ехали очень быстро, иногда со скоростью до 200 км/ч. Съехав в укромное место, повесили местные номера на нашу машину, чтобы было видно — едут местные.
Теперь компания из двух машин целенаправленно двигалась к границе. На этом пути тоже не обошлось без приключений. На подъезде к южной границе Владикавказа стояли полицейские.
— Первая машина, в которой сидел я с Аланом, проехала, а вторую не пропустили, — продолжает рассказ Сергей. — Алан сказал, что это плохой знак. Он ушёл сам решать вопрос, а мне сказал не дергаться и ждать его в машине. В итоге оказалось, что с этим полицейским, который не пропустил нашу машину, Алан тренировался в свое время. Ему удалось договориться за взятку в 20 тысяч — и нашу машину пропустили. В итоге нас вывезли на самую южную часть Владикавказа, а дальше мы заехали в промышленную зону. Мы отдали 60 тысяч рублей и попрощались с "помогаторами".
НА ГРУЗИЮ
В два утра 27 сентября четверо ребят из России — Сергей и трое попутчиков (один из Чебоксар, двое из Москвы) — оказались примерно в 30 километрах от российской границы с Грузией. Водитель, перевозивший компанию ребят, уехал обратно в Москву.
— С велосипедами нам удалось взять такси до пробки на границе. С двух часов мы преодолевали это расстояние — и к 8 утра подошли к российскому КПП на границе с Грузией. Отдали паспорта. Уже появилась информация, что ФСБ собрала со всех областных военкоматов данные призывников и передала их пограничникам. На этом фоне мы все очень нервничали. У меня были риски самые высокие. Но всем поставили штампы, и мы выдохнули, — вспоминает Сергей.
На российской границе, по его словам, предлагали "помощь" в ее прохождении. За 50 тысяч рублей предлагалось решить вопрос с пограничниками и пройти дальше.
— На тот момент, когда границу мы еще не прошли, морально были готовы, что придется платить и давать взятку, — говорит Сергей. — Решили, что если не пропустят, будем скидываться деньгами, бросать своих на пути не будем.
По нейтральной территории до грузинского поста ребята уже шли спокойно. Состояние было тяжёлое — трое суток без сна. Были риски, что и тут можно застрять на сутки. Машины в очереди двигались быстрее, и компания купила места в разных автомобилях, чтобы быстрее пройти границу. Места в авто в тот день продавали за две-три тысячи рублей. Сергей смог перейти границу вечером 27 сентября, а утром следующего дня все компания уже была в Батуми.
— На выходе из "Верхнего Ларса" меня облепили европейские журналисты, и я понял, что больше не хочу молчать, — говорит в беседе с корреспондентом "Idel.Реалии" Сергей Сапогов. — Это был переломный для меня момент. Я решил, что теперь буду говорить обо всем, что меня не устраивает. Что я не буду молчать о происходящем в России. Это первый опыт, когда я открыто решил объявить свою политическую позицию. Даже если посмотреть мои социальные сети, там не было и намека на политику — это страницы артиста, диджея, творческого человека. Я и дальше планировал писать музыку, развиваться как музыкант и диджей, но теперь это все перечеркнуто. То, что случилось со всеми нами 24 февраля, — это был абсолютный шок, а после 21 сентября — это как страшный сон. Как так получилось, что я не могу в своей стране, в своём родном доме говорить о том, что мне не нравится? У нас в деревнях, мелких городах и селах до сих пор дровами дома топят и в туалет на улицу ходят, а мы лезем в чужую страну и учим их жизни. Как можно было допустить эту войну? Это была чудовищная ошибка, последствия которой будут очень тяжелыми для всей страны.
Сергей говорит, что пока не думал, чем будет заниматься дальше. Не исключает, что в будущем переедет в Турцию.
— Была бы возможность, не уезжал бы совсем, но нам не оставили выхода. Быть соучастником военных преступлений в чужой стране — это клеймо, которое придется носить на себе всю оставшуюся жизнь, — резюмирует Сергей Сапогов.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
