Десятки тысяч россиян в эти дни пытались и все еще пытаются покинуть страну, чтобы избежать отправки на фронт. В последние две недели в информационном пространстве то и дело возникали новости о том, что границы России вот-вот закроют как минимум для мужчин, которые могут попасть под мобилизацию. Но этого до сих пор не случилось. Спустя две недели ажиотаж сходит на нет, но все еще есть те, кто продолжает покидать страну. "Idel.Реалии" поговорили с жителями Поволжья, которые решили уехать из-за страха отправки в Украину с оружием в руках.

Денис, 35 лет, стендап-комик, до этого — журналист. Йошкар-Ола — Казахстан

— Меня и еще трех моих друзей, стендап-комиков из Йошкар-Олы пригласили сыграть в КВН на "Кубке рабочей молодежи". Пригласили где-то в августе, мы готовились примерно две недели, несколько раз собирались, чтобы написать материал, потом чтобы прогнать его. И вот 21-го мы едем с утра на финальный прогон в ДК имени 30-летия Победы. Новости я узнал, когда ехал в такси. Мы, конечно, все изрядно охренели. Ощущения были сюрреалистические. Происходит катастрофа, а мы играем в КВН. Отказаться мы не могли, потому что подставили бы многих людей, с которыми хорошо знакомы. Да и смысл? Что от этого поменяется?

Но само это выступление в такой день… У нас там есть момент, где один из парней нам говорит: "Так, все, ребята, собрались, важное выступление". На последнем прогоне он сказал: "Все, ребята, надо собраться, мобилизироваться". Разрыв был, наверно, на минуту-полторы. Но в выступление мы эту фразу не включили, потому что в КВН ты не можешь вводить зрителя в депрессняк, как в стендапе. Там другие правила. От этого было немного обидно. Мы в полной жопе, и при этом у нас в обществе создалась атмосфера лицемерия, которую Кремль культивирует давно. Мы не грузим зрителя важными темами не потому, что боимся сказать лишнее, а потому что знаем, что зритель это слышать не хочет, в большинстве случаев, и верить в это не хочет. Он закроет глаза, и чудовище исчезнет. Когда я выступал в баре и рассказывал шутки, связанные с политикой, больше половины зрителей напрягались. Дело было не в качестве шуток, а в том, что они как будто начинали переживать за то, что со мной дальше будет. И я был удивлен, увидев, что, несмотря на новости о мобилизации, КВН 21 сентября собрал полный зал.

Через два дня решили, что пора нам уезжать. Надо сказать, что мы с друзьями уже думали об отъезде — сразу после начала войны. Но как-то долго размышляли, потому что у всех было что терять в России, и не так уж мало. Главным вариантом на случай эмиграции был Батуми. По плану мы собирались подкопить денег и поехать в ноябре. Тут все рухнуло, Грузия для нас практически закрылась (300-500 тысяч за билет мы не можем себе позволить).

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

"Меня призовут в очередной раз "исполнять свой долг". Жители Поволжья продолжают бежать от мобилизации в другие страны

В среду-четверг мы пребывали немного в прострации, каждый сам по себе. В пятницу вечером приняли решение ехать пока в Казахстан. В выходные попрощались с близкими и собрали вещи, в понедельник выехали.

Я не служил, не военнообязан, и повестка мне не приходила. Моим друзьям или близким тоже ничего не дошло. Мы живем в Йошкар-Оле, а чес идет большей частью по деревням. Второй критерий — нацменьшинства, если я ничего не путаю. Марийцев, удмуртов, башкир из деревень тащат на убой гораздо активнее, чем русских из столичных городов. А у меня все друзья как раз такие, поэтому пока никому…

Сейчас я в Казахстане. Пока мне здесь нравится. Жить недорого, и люди к нам приветливы. Возможно, через силу. Тут двоякая ситуация. С одной стороны, мы создали им коллапс. Я сегодня видел газету с заголовком: "Граница нервного срыва". И дальше был подзаголовок, что-то о том, как русские заполонили город Уральск (рядом с границей по самарскому направлению). С другой стороны, мы им кучу денег привезли, а также автомобилей, которые через пару километров от границы уже пытаются купить (ко мне подходили местные парни, спрашивали, не продаю ли; многие беженцы поехали, как мы, на старом автомобиле, чтобы потом его тут бросить или продать). Я здесь с двумя друзьями, и пока мы не решили, куда именно ехать. Рассматриваем варианты с Узбекистаном и все-таки Грузией, возможно. Может быть, останемся в Казахстане. По ощущениям тут почти как дома. Огромное спасибо Казахстану, что не выгоняет нас.

Добирались мы очень сурово. Перед выездом прочли десятки сообщений в чатах про переезд в Казахстан, и многие писали, что простояли перед границей сутки. Мы так и настроились. Когда прибыли, выяснили, что стоять нужно не сутки, а минимум трое суток, а то и четверо. В итоге, мы вошли в очередь около восьми вечера понедельника, а приехали на границу в полночь с четверга на пятницу.

Все это время мы, естественно, ночевали в машине. Еды и воды мы на столько не запасали, переживали, хватит ли бензина. Хорошо хоть позвонить из поля было можно. В полях довольно суровые ветра и дожди. Непонятно было, чем питаться и что пить.

Потом появились ребята, которые развозили еду и напитки по встречке. У некоторых даже находились сигареты. Брали недешево, но и не слишком сильно борзели. Они нас спасли, и в итоге на второй день пребывание уже казалось сравнительно сносным. Хотя сутки пялиться в задницу одного и того же авто — это напрягает. Водители вынуждены спать посменно, чтобы не пропустить момент движения, иначе обгонят. А это стоит немалого времени. Конечно, все были на измене, так как до этого прошла новость, что 28-го могут закрыть границы. А если и нет, то 30 сентября будет обращение путина, в котором он тоже может об этом заявить, так как к тому времени закончатся референдумы в захваченных территориях. К 30-у мы тоже боялись не успеть.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Мобилизация меньшинств?

Иногда казалось, что некоторые сходят с ума и готовятся воевать прямо там, за места в очереди. Потому что было много тех, кто пытался обойти по встречке, а когда перегораживали ее, объезжали по полю, несмотря на грязь — те, у кого были джипы, свободно могли это сделать. Легковушки иногда обходили по обочине, рискуя свалиться. В итоге, за три часа подобной активности удалось развернуть всего один автомобиль. А к концу пути выяснилось, что все эти маневры не имели смысла: все легковые авто выставили в отдельную полосу, а фургоны, которых там гораздо больше и которые просто работают, пропускали в первую очередь. Обгоны не дали такого уж большого преимущества. А те, кто попал на сотрудников автоинспекции, вообще были с позором изгнаны в конец — вот это больно. Очередь в начале нашего пути составляла 26 километров. На подъезде к границе нам водители фургонов рассказали, что в этот момент она уже примерно 50-60 километров.

Саму границу прошли легко. Показали документы и все, как на российской, так и на казахской стороне. Хотя некоторые авто осматривали тщательно, весь груз. Вероятно, те, кто из соседних регионов и не очень похож на беженца (нас там после трех-четырех дней жизни в автомобиле легко распознать).

Близкие все понимают. Когда я отвечал на вопрос "Но ты же не попадаешь под параметры", я просто рассказывал, каких людей уже мобилизовали, и никто больше не возражал. В данный момент в моем окружении нет ни одного человека, который верит в то, что кто-то из мобилизованных "защищает Родину", поэтому нет никакого "как же так?" Все понимают, что мы спасаемся, потому что имеем на это право. Хотя, мы с друзьями, с которыми уехали, поговорили и согласились, что, даже будь стопроцентная вероятность того, что никого из нас не призовут, мы бы все равно не остались в России. Не именно потому, что мобилизация. Просто в момент мобилизации мы четко осознали, что нужно было ехать еще в феврале, после начала войны. Все так и чувствовали, просто долго сомневались.

Сколько именно останусь здесь, я не думал. Для меня это не каторга, я нормально отношусь к поездкам, пребыванию в других городах и странах, проживанию в отелях. Часто мне это даже нравится. Сейчас, конечно, настроение не праздничное. Но в Россию я пока не тороплюсь. Можно, конечно, дать простой ответ: как Путин умрет, так и вернусь. Но госпропаганда добилась настолько серьезных успехов, что я уже не уверен, исправит ли это уход Путина (с поста ли, или в мир иной, мне все равно). Как я вижу сейчас, многие россияне продолжают его поддерживать, даже несмотря на то, что могут умереть сами или похоронить своих сыновей. Это очень странно и похоже на психоз.

В данный момент, с точки зрения работы, проживания, развлечений возврат в Россию мне не интересен. Разве что — со временем все больше будет желание увидеть близких. Конечно, если Россия закончит войну, Путина не будет, и границы будут открыты, я не прочь вернуться, но только по этой, эмоциональной причине. По всем остальным параметрам: мне в России жить и не очень комфортно, и дорого, и не пригодился я там. С 2014 по 2021 год я старался делать честную журналистику, а теперь она практически мертва. И я не вижу, чтобы было много людей, кто хотел бы ее спасти.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

"Никого не отдам в мобилизацию". Страх и обреченность жителей Перми

Люди сами не хотят, чтобы им помогали. Мне действительно тяжело понять, почему в России есть те, кто является в военкомат по повесткам. Неужели им кажется, что есть какая-то честь в том, чтобы позволить правительству решить, жить тебе или умирать? От этого так тоскливо, что хочется забыть навсегда и не оборачиваться.

Марат, 22, дизайнер, Саратов — Уральск, Казахстан

— Я родом из Саратова, но в последние годы жил в Москве. На момент начала "спецоперации" я находился именно там, строил карьеру дизайнера и готовился к сотрудничеству с крупными брендами. В день, когда новостные каналы в Telegram разрывали мне телефон, половина людей из офиса перешли на удаленку, все поняли, что они уже на чемоданах, но я не был готов терять карьерные перспективы и не принимал импульсивных решений. Лето прошло без трагедий, иногда звонил маме и говорил, что всё хорошо, что меня не призовут, что там только регулярная армия. Я действительно был уверен, что запасников никто брать не будет: я уже отслужил, меня это миновало.

К 21 сентября в офисе осталась четверть штата, а начальство совещалось с девяти утра до моего ухода в семь вечера. Моя девушка сказала, чтобы я ехал в Казахстан, мама звонила весь день и обсуждала со мной, как именно я уеду, брат тоже посоветовал не медлить. Друзья либо люто паниковали, либо бездействовали и старались не думать об этой ситуации. Я же просто растерялся. Такое редко происходит, но работать я не мог, отдыхать тоже, в голове была пустота.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

"Мы будем за вас молиться". Как провожают мужчин на войну

Постоянно читая печальные новости, я всё больше осознавал, что у меня не остается вариантов кроме отъезда. Там родственники примут, да и я сам этнический казах, так что с документами будет легче. 25 сентября я покинул работу, собрал необходимые вещи в небольшую сумку, провел время с девушкой, шутил, старался не допустить ни минуты тяжелого молчания. Удаленно выполнил оставшиеся задачи по работе и двинулся в путь к Саратову.

На утро 27-го встретился с мамой. Всё так же шутил, с виду вел себя бодро, хотел, чтобы она видела, что я уверен в том, что делаю. Решил еще перед отъездом зайти в парикмахерскую, в которой я стригся у одной девушки всё студенчество. Мы мило поболтали, пообещались через три года вновь подстричься и поделиться достижениями.

Родные проводили меня к памятнику Дзержинскому на вокзале, и я двинулся в путь. В дороге старался уснуть, но не выходило. Моими попутчиками оказались руководитель в сфере IT, разработчик интерфейсов и мобильных приложений и еще один хороший парень. Мы шутили все восемь часов пути, говорили о всяком, мониторили Telegram-каналы по ситуации на КПП, которые появились, как грибы после дождя.

Около полуночи нас высадили за 30 километров до границы, там начинается автомобильная пробка. Там же мы нашли и таксиста, который готов был отвезти нас к началу пешей очереди за скромную сумму в 10 тысяч рублей за всех. Он всю дорогу спрашивал нас, где мы служили, как относимся к войне, кто откуда, что планируем делать. Мы старались отвечать по-путински, то есть размыто без сути. Напрягала резиновая дубинка в салоне его машины. Он высадил нас за шесть километров до очереди со словами: "Ну, дальше никак, мужики, дальнобои буйные, могут арматуру в кабину кинуть или еще что похуже".

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

"Мы прошли границу, присели у сломанного чемодана, опустили головы и начали плакать"

Мы выгрузились, он пошлепал по карманам, достал ксиву, и тут мы откровенно испугались, но он просто положил туда деньги ... Оставшиеся шесть километров дороги мы шли бодрым шагом и спрашивали людей, сколько они стоят в автомобильной очереди. В среднем ответ был один и тот же — четверо суток. Дальнобойщики там практически жили, причем без возможности приобрести продукты. По рассказам, у них часто происходили стычки с местными, всё на нервах. Тем не менее при нас было более или менее спокойно и тихо.

В четырех километрах от границы начинаются перекрытые дороги с людьми маргинального вида, много шума, мужики с квадратными лицами, вооруженные битами, травматами. Разве что ножей не видел, но, думаю, были и они. Эти дельцы перекрывали дорогу на выезд легковым автомобилям и требовали дань за проезд. Для пеших клиентов у них были либо схожие предложения, либо советовали свой пакет услуг по моментальному пересечению границы. Естественно, никаких гарантий не было. В двух километрах от границы на обочинах лежали кучи мусора, были видны сигнальные ракеты в дали. Мы дошли до пешей очереди к КПП, прибились к ее концу и поняли, что стоять будем еще часов 13, не меньше.

Таксисты как стервятники подходили к началу очереди и предлагали свои услуги, цена на пересечение границы в автомобиле и в комфортных условиях была 15 тысяч рублей.

Гарантий того, что нас не кинут где-то в промежутках, не было. Соответственно, мы отвергали эти предложения. Ситуацию эти дельцы только усугубляли, переправляя человека, они возвращались на КПП, вклинивались в начало пешей очереди и вновь начинали зарабатывать, а если кто-то был недоволен таким раскладом, то бодрые спортсмены-бейсболисты подбегали и приводили стороны к согласию.

Огромную толпу в пешей очереди пытались контролировать волонтёры. Было три волонтера, они упорядочивали очередь, давали информацию, организовывали помощь пострадавшим. Очередь была из рядов по четыре человека, каждый должен был знать своего соседа на случай, если кто-то отойдет, он мог вернуться и встать на свое место, также следили, чтобы никто не вклинивался и не лез вперед, а желающих это сделать было достаточно.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Россияне бегут от мобилизации в Центральную Азию. Что об этом думают местные жители?

Ближайшие к нам люди оказались крайне интересными, это были юристы, искусствоведы, поэты, программисты, экономисты, инженеры. Мы обсуждали бизнес, шутили про то, что можем запустить стартап прямо в очереди, делились теплой одеждой, носками, едой, водой. Но со временем наши друзья отсеивались, поскольку ночь в степи ощущается иначе, чем в городе: промозглый ветер, периодические дожди, холод и всё время на ногах в грязи. Таксисты постоянно врывались в наши беседы, откровенно наезжали. Люди вклинивались в очередь. Хорошо, что волонтеры периодически подходили и выгоняли их в конец, но ужасная погода и холод выбили из нас все нервы. Часто мы останавливались и стояли часами, выжидая новость от волонтера, о том, что границу закрыли.

Где-то к утру пешая очередь встала. Мы были уже измотаны, волонтеры начали вывозить женщин и детей. Где-то три с половиной часа мы стояли на одном месте и ждали информацию о закрытии границы. Вся наша компания уже расселась по машинам таксистов. Мы, подкрепленные идеей не спонсировать очевидное зло, просто ждали, иногда торгуясь с таксистами. Где-то к девяти утра волонтер сказал, что теперь пешую очередь перевозят на автобусе, половина едет бесплатно, половина платно, цена поездки с человека от двух до пяти тысяч, пеших не пускают, только на этом автобусе. Это нас разбило, там все наживались на нас. Да в этом даже логики не было, окей, какая половина платная, какая бесплатная? Как это определяется? Почему нет точной суммы? Сзади начались беспорядки, разъяренный человек вышел с конца и начал гневно орать на вклинившихся, те тоже не отмалчивались и никуда уходить не собирались. Мы же измученные и измотанные сели в такси за четыре тысячи с человека с оплатой по факту приезда на адрес в Уральск.

Дальше уже смутно помню события. В машине в тепле я отключился, это произошло где-то в 10 утра. Затем в 13:30 меня разбудили на КПП с российской стороны, там достаточно было только паспорт показать. В 14:00 прошли второе КПП. Там тоже показали паспорта, ответили на пару вопросов: "Откуда? Куда? С какой целью?" И всё, я на территории Казахстана. Там я так же спал почти всю дорогу, ближе к Уральску я обменялся контактами со своими новыми друзьями и двинулся к родственникам.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Как жители Поволжья бегут от мобилизации в другие страны

Весь город заполнен растерянными людьми, некоторые спят на улицах, местные пускают их переночевать, кормят. Некоторые, наоборот, недовольны таким наплывом гостей. Я надеюсь, что без труда сделаю документы и налажу работу со своими старыми клиентами. Не строю планов на возвращение — тяжело говорить о будущем в стране, где перспективы призрачны. Я просто надеюсь на бескровное свержение власти, надеюсь, что моя родина останется целостным государством, надеюсь, что людям не придется бросать всё и ехать в неизвестность.

Альберт Колесников, 23 года, рабочий на заводе и Дарья Барулина, 22 года, студентка, Пермь — Актобе, Казахстан

— Первые эмоции — паника и страх. Даша сразу предложила уезжать из страны. Я начал собирать вещи, документы и ушёл из квартиры, где прописан. Дальше особо ничего не чувствовал, действовал механически.

Мы знали, что к этому идёт. Ещё с начала войны постоянно об этом думали, но Даша не хотела оставлять семью, а я не хотел уезжать без нее. Мои родители не были так уверены, сначала они предложили восстановиться в ВУЗе для получения статуса студента. Потом хотели отправить меня жить в лес. Но всё эти варианты в итоге получилось оспорить. Только через неделю они дали добро на эмиграцию, и мы уехали с Дашей вдвоем.

Мне ещё не приходила повестка. Я служил, категория А1 и мобилизационное предписание — полный набор, вообщем. По идее с момента объявления мобилизации, я сам без повестки должен был прийти в течении двух дней — этот факт очень пугал и торопил в принятии решения. Большинство моих друзей не годны или учатся, пока что никому не приходила повестка. Но все уверены, что время придёт. Все теперь боятся и ищут пути отхода от мобилизации. Из всех друзей нет ни одного человека, кто хотел бы пойти.

Мы в Казахстане, в Актобе. У меня нет загранпаспорта, поэтому выбора у нас особо не было. В Армению билеты слишком дорогие. В Беларусь не видим смысла, кажется, что это та же самая Россия. Оставался только Казахстан. По плану — сделать тут в посольстве загранпаспорт и ехать дальше. Пока точно не знаю куда, всё зависит от ситуации. Какие-то страны уже сейчас не рады беженцам из России, кто-то наоборот предлагает гуманитарные визы. Что будет через несколько месяцев, непонятно. Сейчас главное получить загранпаспорт.

О том как мы пересекали границу — это было испытание на прочность. Приехали к пробке у границы мы в час ночи, вышли из КПП Казахстана в восемь часов вечера. Мы проходили её 27 сентября, а по информации некоторых СМИ — 28 должны были закрыть границу. Поэтому мы попали в самый ад, было очень много людей. Мы доехали на машине от Перми до пробки перед границей за 16 часов. Машина встала, время поджимало, и мы решили пойти пешком до КПП. Пробка была километров шесть-семь, дошли до начала примерно за час. Людей было не так много, человек 150. Но пробка из людей тоже совсем не двигалась. Российское КПП постоянно закрывалось. То у них пересменка, то обед, то отдых. Было очень напряженно. Мы стояли 14 часов на холоде. За всё время развернули на границе около пяти человек. Мы спрашивали в чем причина, им давали отказ о пересечении границы вроде как потому что они подходят под мобилизацию. Но повесток им не приходило. В общем, мутно и непонятно. Конечно, процент очень низкий, но с А1 категорией играть в эту рулетку было страшно.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

До Казахстана или в Украину — какой путь выбирают ульяновские мужчины

В итоге спустя бесконечную ночь в ожидании, нас пустили. Прямо перед нами развернули еще одного человека. Но к нам вопросов не было. Классические "куда, на сколько, зачем" и всё. Дальше была нейтральная зона четыре километра и ещё пять часов на КПП Казахстана, но это всё уже было не важно, мы почувствовали свободу и безопасность.

Наше решение уехать, поддержали все близкие. Родители, конечно, переживают, но понимают что другого выхода нет, никто не хочет умирать и убивать за Путина. Я люблю свою страну, но ненавижу государство — максимально точное описание всего набора моих эмоций. В это государство возвращаться мы не планируем.

Хотел бы ещё добавить, что в очереди на границе все друг другу очень помогали. Кто-то делился едой, водой. Кто-то давал тёплые вещи. Какие то местные ребята принесли железную бочку и там развели костёр, периодически можно было погреться. Все были очень добры.

Шерзод, 28 лет, продавец, Астрахань — Ургенч, Узбекистан

— Я родился и вырос в Узбекистане, в Россию переехал уже с семьей. Тогда казалось, что это улучшит жилищные условия, будет легче найти хорошую работу, прокормить родных, как-то сделать карьеру, чтобы дать сыну хорошее образование. Постепенно обосновался, получил гражданство РФ и, хотя жизнь не была такой уж радужной, жить было можно — как минимум хоть какая-то работа была. Я работал на одном из рынков Астрахани — там у нас большая диаспора выходцев из Узбекистана и Таджикистана, чувствовал себя как дома и в целом не жаловался.

На протяжении этого года постепенно становилось хуже. Сначала само объявление "спецоперации" — я морально был с этим не согласен. Это, конечно, не мой конфликт, я узбек, мне не должно быть дела до разборок славянских народов, но ведь я успел получить российский паспорт, поэтому не мог оставаться в стороне и просто игнорировать действия правительства этой страны. Много думал об этом, переживал за людей, а потом стал замечать последствия и вокруг себя — закрытия заведений, санкции, резкий рост цен на всё. Когда зашла речь о мобилизации, я понял, что тут уж точно пора уезжать — война продлится еще долго, в России жизнь будет только хуже, и я не хотел давать государству шанс забрать меня на несправедливую войну, к которой я не имею отношения.

В общем, собрал денег сколько мог, помогли в том числе местные волонтеры. Взял жену и сына, и мы уехали, как только смогли. Повезло найти через друзей таксиста из Казахстана, который провёз нас из Астрахани через Атырау и дальше до самого дома в Узбекистан. На фоне историй знакомых, которые сутками стояли на границе пешком и сменяли по четыре машины за бешеные деньги даже на более близких маршрутах, думаю, что мы очень легко отделались. Конечно, тут встают новые бытовые проблемы — документы, поиск работы, адаптация для ребенка, но всё-таки я дома, а дома быть лучше, чем в окопах.

Василий, 29 лет, независимый журналист, Саратов — Ереван, Армения (имя изменено, редакции известно его настоящее имя)

— 21 сентября я испытал абсолютно такие же эмоции, как и 24 февраля. Прошел, как это модно в психологии, все стадии: от отрицания до принятия, только в ускоренном режиме. В теории я не был сильно удивлён, однако на практике меня в очередной раз "прибило мордой в пол".

Уехать из России стало спонтанным решением, я бы даже сказал, экстренной эмиграцией. Я без особого энтузиазма добавлялся в каналы и группы, где общались и советовались эмигранты, делая видимость для себя того, что я что-то делаю для своей безопасности и забочусь о себе. Но уезжать из страны — было иллюзорное предположение. Я не верил, что возьму и сорвусь с насиженного места. Это казалось дикостью. У меня есть жильё, друзья, девушка, семья, кошки, в конце концов. Вот так взять и все перечеркнуть? Нет, спасибо.

В общем, я очень сильно сопротивлялся. Спустя чуть больше недели, на кухне вечером, я несколько часов дискутировал с очень близким для меня человеком. Меня уговаривали покинуть страну. Буквально, ломали мое сопротивление. Была организована целая команда, в том числе незнакомых для меня людей, которые мне звонили и убеждали поехать в "отпуск". "Вась, да ты вернёшься в любой момент. Подумай о своей безопасности! Россия-то в любом случае будет ждать твоего возвращения с распростертыми объятиями и сразу даст в руки автомат" — говорили они. Это была переломная фраза, а дальше все как в тумане. Я выпил пива, поспал три часа и поехал оформить генеральную доверенность. Решил пару неотложных вопросов, собрал чемодан за десять минут, судорожно купил билеты на самолёт и тем же вечером уже был в Москве. Бросил всё. У меня даже посуда осталась не помытая.

Моя мама поддержала мое решение уехать, как и отец. Подруги рыдали, но были счастливы, что я позаботился о себе. Несколько друзей с прискорбием сообщили, что я — идиот и не патриот. Ну а бабушка обвинили во всех возможных преступлениях против человечества — она у меня такая.

Повестка мне, кстати, не приходила. В армии я не служил. У меня 2 категория запаса и группа "В" в военнике. Да и сейчас мне положена отсрочка на полгода-год по медицинским показаниям. Но это всё абсолютно не важно. Я прекрасно вижу, что гребут всех: чистой воды лотерея — попадёшь ты на войну или нет. И, да, безусловно — это война. Находясь вне России, я наконец-то могу открыто об этом сказать.

Из моего окружения повестка не пришла никому. Предположительно из-за того, что я по большей части общаюсь только с девчонками. Есть пара молодых парней, которые не хотят на войну, но ждут свою участь, как будто у них нет выбора. Один даже начал закупать для себя обмундирование на всякий случай, в надежде на "авось, пронесёт", но чтобы быть готовым.

До границы я добирался самолетом — сперва до Москвы, а затем, из Домодедово был рейс в Ереван. К пограничному контролю я подошёл с "покер-фейсом" — это могу, умею, практикую. Хотя внутри все тряслось — видимо, я сильно себя накрутил. По ощущениям, подобного стресса я не испытывал никогда. Погранцы задали с пяток стандартных вопросов. Я ответил, что напился накануне, поругался с девушкой и решил "свалить", отдохнуть пару недель. Поставили штамп в паспорт — выдохнул. Рейс не задержали. Перелёт был отличным, жаль только, что не покормили. По прилёту в Ереван я впал в ступор. Сначала обронил несколько скупых слез и выкурил десяток сигарет. Потом смог поймать бесплатный вайфай и стал тупить в телефон. Спустя час мысленно собрался, купил местную симку, обменял деньги на такси и уехал на "передержку", перед заселением в коливинг.

Армения мне показалась самой доступной страной и, наверное, самой цивилизованной из доступных. Ещё здесь большое комьюнити коллег и русских эмигрантов. С такой поддержкой я никогда не сталкивался. Все это похоже на крепкую дружную семью.

Я не могу сейчас точно сказать, насколько долго я тут задержусь и задержусь ли. Есть планы, есть идеи, есть мысли дальше двинуть в Европу. Но, параллельно с этим сталкиваешься с огромным количеством сложностей: тараканы в голове, страх, чувство неопределённости, да и собственные финансовые возможности. Первостепенная задача — найти себе жильё в Ереване — оказалась проблемой. Оно здесь подскочило в цене в несколько раз. А финансовой подушки у меня нет от слова "совсем". Соображаю сейчас, что с этим делать.

Про возвращение в Россию я пока не хочу думать. Мысли путаются в голове. Я люблю свою страну. Старался биться за неё с 14 лет. Я ходил на митинги, как участник. Освещал их, как журналист. Наблюдал за выборами без малого 11 лет. Старался помогать и политическим активистам, и простым людям, да и вообще всем. Хотелось сделать хоть что-то, чтобы стало чище и светлей. Россия должна была стать свободной. Но у меня не получилось, и я испытываю за это чувство вины.

• На момент написания текста Россия не закрыла границы, но слухи о том, что рано или поздно это произойдет, усиливаются с каждым днем.
• 21 сентября президент России Владимир Путин объявил о мобилизации "в связи с ситуацией в Украине". Власти называют её частичной, однако критерии в указе президента очень расплывчатые и по сути позволяют призвать любого гражданина, пребывающего в запасе.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.