Иногда авторами интересных научных исследований про видных татарских деятелей становятся не татарстанские, а зарубежные ученые. Так, преподаватель Вамбергского университета Михаэль Фридрих написал книгу "Тукай как объект идеологической борьбы", которая до сих пор вызывает множество дискуссий. Возможно, такую же интересную реакцию вызовет и докторская диссертация турецкого ученого Сельджука Алтунташа, который​ изучает и анализирует жизнь и труды известного татарского богослова Мусы Бигиева.

"Idel.Реалии" связались с Сельджуком и расспросили его про исследование и личность Мусы Бигиева.

– Как вы познакомились с личностью Мусы Бигиева? Откуда узнали про него?

– Когда я учился в университете в Турции, у нас был курс знакомства с тюркской литературой. В ее рамках мы изучали татарскую, казахскую, киргизскую, азербайджанскую и другие литературы тюркских народов. Там я и узнал про личность Мусы Бигиева и заинтересовался его жизнью и творчеством.

На сегодняшний день я пишу докторскую диссертацию в университете Висконсин про Мусу Бигиева.

– Чему именно посвящена ваша диссертация, какому направлению деятельности Бигиева?

– В основном – его религиозной деятельности и религиозным научным трудам. Я описываю то, как он видел ислам, какую модель религии предлагал мусульманам России и, в особенности, татарам.

​– В религиозных и научных кругах мнение о Бигиеве и отношение к его взглядам сильно разнятся. У него есть некоторые спорные мнения..

– Да, это очень интересный момент, я рассказывал о таких тезисах Бигиева на конференции в Бостоне в прошлом году. В самом деле, Бигиеву принадлежит мысль, что рай не только для мусульман, но для всего человечества. Также, у него был особый взгляд на то, как держать уразу в северных регионах, там, где солнце не заходит.

Эти мысли подверглись сильной критике со стороны религиозных деятелей и муфтиятом того времени. Однако смотря на некоторые вопросы современным взором, нужно признать, что в них есть определенная истина. Скорее не как ученый, а как мусульманин, думаю, что эти мысли близки к правде.

– Чем же объяснить неприятие этих взглядов религиозными деятелями?

– По большей мере, те, кто не принимал эти взгляды, были представителями мечетей и муфтията. Нужно понять следующее: исламская модель Бигиева была наполнена современным взглядом на мир, открытая к немусульманам, не ограничивающая верующих, а, напротив, расширяющая религиозные рамки. Это было моделью гибкой религии. И, конечно же, такие взгляды были неприемлемы для религиозных деятелей того времени.

К примеру, Бигиев считал, что казыям (шариатский судья – "Idel.Реалии") в России необходимо знать русский язык. Религиозные деятели же так не думали. И получалось, что Бигиеву возражали больше из-за желаний следовать традициям, объяснять религию так, как это было принято и раньше.

– Была также целая кампания против перевода Корана Бигиевым. Что так не понравилось в этом переводе?

– Муса Бигиев переводит Коран в начале 1910-х, в 1912-м он договаривается с издательством "Өмид" ("Надежда") об издании этого перевода. Однако, народная молва об этом распространяется слишком быстро, о переводе узнает и муфтият. На издательство оказывается давление и перевод не публикуется. Споры по поводу необходимости перевода были очень активны в то время, они наблюдались и в Османской империи.

В 2010 году вышел двухтомник Альмиры Тагиржановой о Мусе Бигиеве. В 2016 году, когда я был в Казани, я купил эту книгу. В первом томе дается перевод Корана Бигиевым. Я заметил, что язык текста не татарский, а османский. Но мы знаем, что язык Бигиева был чистым татарским. Как-то при встрече со знаменитым татарским ученым Юлаем Шамилоглу, он спросил "А может ли это быть переводом не Бигиева?". Вглянув на книгу с этого ракурса, я понял: действительно, это не его перевод. Это один из ранних переводов Корана на османский язык Сулемана Тауфика. В книгу Тагиржановой же этот перевод вошел ошибочно, на самом деле, к сожалению, Бигиеву он не принадлежит.

– Бигиев очень много путешествовал, ездил в зарубежные поездки. С чем это связно, с какими целями он так много посещал другие страны?

– Все поездки Бигиева нужно делить на два периода: до 1930 года и после (когда он эмигрировал из Советского Союза). До 1930 года Бигиев ездит в Аравию, Османскую империю, Египет, Сирию, Индию, в этих странах он получает религиозные знания, ходит в медресе, собирает знания. Он также посещает Финляндию, там он пишет свою знаменитую книгу "Ураза в длинные дни".

Бигиев также часто ездил и по Российской империи: Крым, Казахстан, Бухара-Самарканд и т.д. По большей части, все его поездки этого периода преследуют одну цель – учеба, получение знаний. Часть поездок, после прихода к власти большевиков, приобрела политический оттенок, он участвует в антибольшевистской пропаганде.

В конце 1930 года Бигиев решает покинуть Советский Союз. Он ездит по таким странам, как Афганистан, Индия, Япония, Египет, Турция, Германия, Финляндия. В Японии он общается с Абдурашитом Ибрагимовым, в течение некоторого времени был имамом мечети Токио. В Берлине он выпускает несколько книг.

В конце своей жизни Бигиев очень хочет вернуться на родину, он даже говорил "пусть меня убьют, все равно вернусь". Он очень хотел увидеть свою жену Асму и шестерых детей, которых вынужден был оставить на родине. Однако его друзья, в целях сохранения его жизни, не отпустили его и не дали возможность уехать. В 1949 году Бигиев умер в Каире.

– Многочисленные поездки требуют много денег. На какие средства он путешествовал?

– Это действительно интересно. В первый период путешествий для получения знаний, деньги ему посылала мать. По правде сказать, Бигиев был неприхотливым, у него не было большой нужды денег. Например, из Бейрута в Сирию он добирался пешком.

В 1904 году Бигиев начинает активно публиковаться в газетах, выпускать книги, это приносит определенную прибыль. Также некоторую финансовую поддержку оказывают и татарские богачи. В особенности финансовой помощью отличились татары Финляндии.

Сложно сказать, на какие средства он существовал после эмиграции из Советского Союза. Известны лишь отдельные истории: например, в Японии он был вынужден продать свой золотой зуб.

– Вернемся в современность, в Берлине открылась мечеть для представителей ЛГБТ, так они себя сами представили. В Дании есть мечеть, где имам – женщина. Как вы думаете, как Муса Бигиев относился бы к этому, если бы он жил в наше время?

– Нужно подчеркнуть, что Муса Бигиев был человеком с широким кругозором и прогрессивными взглядами. Я бы сказал, что ислам проходит дорогу, которую проходило христианство 30-40 лет назад, у нас повторяются похожие истории. Бигиев вряд ли бы одобрил подобные мечети, но он был открытым человеком, с уважением относившимся к другим, и вряд ли ненавидел бы кого-то, только из-за принадлежности к ЛГТБ.

^{Сельджук Алтунташ (1983) – турецкий ученый. Родом из города Орду, учился в университете Измира. Получил степень магистра, изучая татарские газеты Астрахани. В 2006 году переехал в США, второй раз получил степень магистра, изучая тему христианско-мусульманского диалога. В настоящее время учится в докторантуре университета Висконсин, пишет диссертацию о Мусе Бигиеве.}

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.