Жить в диаспоре, пока не падет кремлевский режим. Вернуться на родину и строить парламентскую федеративную Россию. Так выглядит логика некоторой части российской оппозиции. К ней относится и бывший депутат Государственной думы России Дмитрий Гудков. Он стал новым героем проекта "Наизнанку".
РЕЛОКАНТЫ И ЕВРОПА
— В феврале 2024 года суд в Москве заочно арестовал вас за распространение "фейков" о российской армии. Еще ранее российские власти признали вас "иностранным агентом". Эти решения властей как-то повлияли на вашу жизнь в эмиграции?
— Скорее, нет, потому что еще до вступления всех этих решений суда в силу я понимал, куда мне можно ездить, а куда нельзя. Никакие плашки [о статусе "иностранного агента"] я не ставлю. Собственно говоря, на моей жизни это никак не отразилось.
— Такие действия нужны российским властям, чтобы запугать лично вас и других активистов, политиков, журналистов или для того, чтобы пометить для россиян некоторых людей, чтобы к их мнению не прислушивались?
— Кого-то — запугать; нужно периодически кого-то наказывать, чтобы все остальные, кто находится в России, боялись как-то выступать против правительства, против Путина. Если ты "иностранный агент" и живешь в России, ты должен соблюдать разные условия, тебе нужно отчитываться, ставить плашки под любым комментарием, любым постом. Если ты не будешь соблюдать [эти требования], то тебя [в конечном итоге] ждет уголовное дело.
Поэтому репрессивная машина работает, этот репрессивный каток катится не только по нам, но и по всем подряд. Грубо говоря, логика этой репрессивной машины [следующая] — всегда через кого-то переезжать, потому что, если вдруг они прекратят репрессии, то в какой-то момент люди почувствуют свободу, какие-то силы и начнут протестовать.
— С начала полномасштабного вторжения России в Украину вы и некоторые ваши коллеги активно выступали за то, чтобы обычные граждане и российская элита выводили средства и свои бизнесы (если такие есть) из страны, тем самым не давая Владимиру Путину зарабатывать на войну. Однако мы нечасто слышим о публичном несогласии с властями каких-то известных бизнесменов или даже чиновников, которые уехали в другие страны. Как вы думаете, почему?
— Потому что если ты находишься в России, если твои капиталы, здоровье, свобода и жизнь — твоя личная, твоих родственников, твоей компании — зависят от режима, то ты вряд ли захочешь подвергать это такому риску. Собственно говоря, к этому нужно относиться не как к вопросу справедливости.
Мы здесь с экономистами подсчитали, что нужно сделать для того, чтобы нанести максимальный ущерб путинской экономике и путинской военной машине. Поскольку Путин продает нефть на рынке и заместить ее невозможно, он получает огромные деньги. Их он тратит на войну, тратит уже 120 миллиардов долларов каждый год. Если мы сравним объем помощи, который получает Украина от Запада, то здесь несопоставимая разница. Более того, например, какие-то снаряды произвести в России в 10 раз дешевле, чем в Европе, так что путинские 120 миллиардов — это примерно западные 200-250 миллиардов.
Чтобы ослабить российскую экономику, нужно просто создать все условия для оттока кадров и капитала. По расчетам российского экономиста Владислава Иноземцева, если бы Запад дал возможность порядка трем миллионов россиян — профессионалов — уехать из страны и вывести капиталы, вывести деньги от продажи квартир, недвижимости, бизнеса и так далее, то западные страны мало того, что получили бы три миллиона профессионалов, они бы получили порядка 500 миллиардов долларов.
— Но Запад до сих пор этого не сделал. Почему?
— Запад этого не сделал, а 500 миллиардов долларов — это даже больше, чем сумма арестованных активов Центробанка России. Например, все нефтяные санкции, нефтяной потолок лишили Путина порядка 50 миллиардов долларов. То, что мы изначально предлагали, нанесло бы ущерба в 10 раз больше.
В декабре 2022 года страны "группы семи", Евросоюз и Австралия установили максимальную цену на российскую нефть, поставляемую по морю, на уровне 60 долларов за баррель. Цель — снизить доходы России от экспорта, не допустив при этом резкого сокращения поставок российской нефти на мировой рынок, что могло бы привести к скачку цен. Сами западные страны от российской нефти отказались полностью (некоторые, впрочем, по-прежнему покупают трубопроводную нефть), но их компании перевозили нефть и страховали перевозки. Теперь, если нефть куплена по цене 60 долларов и выше, компании не могут делать это под угрозой санкций.
Как писали "Важные истории", по оценкам нефтетрейдера Trafigura, уже к февралю 2023 года теневыми перевозками российской нефти и нефтепродуктов занимались около 600 танкеров. К декабрю их количество выросло до 1089, писала исследовательская компания Vortexa. В вывозе российской нефти было задействовано 75% мирового теневого флота, причем 66% занимались исключительно поставками из России. По подсчетам аналитиков компании Winward, на все существующие в мире теневые суда приходится 18% перевозок.
Почему они этого не делают? Потому что западные страны — это демократия; политики вынуждены принимать те решения, которые нравятся избирателям. Соответственно, когда весь мир видит, как Путин убивает мирных граждан в Украине, разрушает города, то всегда хочется принять какие-то ответные меры, наказать агрессора. К сожалению, у сложных проблем не бывает простых решений, а все простые решения — "а давайте не пустим русских", "а давайте всё перекроем", "а давайте всех под санкции" — эмоционально можно понять, но если отключить эмоции и включить голову и холодный расчет, то мы поймем, что, к сожалению, популярные санкции неэффективны, а те санкции, которые могли бы действительно серьезно повлиять на режим Путина, просто не популярны.
Например, мы же помним эту дискуссию на тему того, что нужно ограничить въезд для россиян, создаются огромные проблемы их легализации в Европе, невозможно открыть счет, часто счета закрывают, не дают визы и прочее. Это такая эмоциональная реакция — её можно понять. Но это привело к тому, что, например, те крупные бизнесмены, которые изначально были готовы вывести свои капиталы (профессионалы, айтишники, инженеры, большинство этих людей — это люди с антивоенной позицией, противники Путина и войны) и уехать от войны, просто не смогли этого сделать.
Сейчас по статистике мы знаем, что из миллиона уехавших 300-350 тысяч уже вернулись назад. Какие самые главные проблемы российской экономики? Это отсутствие профессионалов; например, Мишустин заявил, что российской экономике не хватает миллиона айтишников. Нужно сделать так, чтобы не хватало айтишников, инженеров, много разных профессионалов, которые поддерживают эту экономику. Экономика уже давно переведена на военные рельсы, но в итоге мы получили обратный процесс.
Как писало издание Bloomberg, отток граждан из России замедлился, если не обратился вспять. По данным Finion, которые приводит агентство, примерно 40-45% россиян, уехавших в 2022 году, уже вернулись обратно. По оценке Bloomberg Economics, в 2023 году обратная миграция добавила от одной пятой до одной трети к экономическому росту России на 3,6%.
— Если не ошибаюсь, то, например, в случае с айтишниками проблема такая была и до войны, то есть это не было напрямую связано с российским вторжением в Украину. Высказывания о том, что не хватает миллиона айтишников, были за пару лет до войны.
— Нет, понятно, что дефицит был, но не такой. Как раз российские айтишники — это молодые, современные люди с преимущественно антивоенными взглядами. Я не хочу углубляться, но мы провели социологическое исследование на эту тему в Европе, мы померили настроения, узнали их политические взгляды, доходы, мотивацию уехать и желание вернуться и так далее. То есть как раз именно эта послевоенная волна российских релокантов — это преимущественно успешные, профессиональные, высокообразованные люди. Например, по нашим данным, в четырех странах — во Франции, Германии, Польше и на Кипре — 75% людей с высшим образованием, еще 7% со степенями. При среднем [показателе высшего образования среди населения] в Европе в районе 35%.
— Мы знаем о тех случаях, когда вместе с оппозиционными активистами, политиками на Запад приезжают и сотрудники российских спецслужб, которые в последние годы активно засветились в различных скандалах. Может ли этот факт, на ваш взгляд, быть одной из причин, почему власти европейских стран не хотят так активно пускать россиян, как могли бы?
— Конечно, это очень популярный миф, что если мы сейчас откроем границы, то к нам подлетят все агенты. Этот аргумент не выдерживает никакой критики. Ну, запретили — и что мы получили? У нас что, нет агентов в Европе? У нас не убили недавно летчика в Испании? У нас что, нет расследования по поводу огромного количества агентов в Австрии, Болгарии и многих других странах? Агенты уже внутри.
Если надо будет приехать, то за 100-150 тысяч долларов покупается гражданство третьей страны за инвестиции, и эти агенты все туда и так приедут — вообще безо всяких проблем. С агентами можно бороться только на оперативном уровне, собирая информацию, выявляя этих агентов, проводя расследования и так далее. Да, этот миф, эта страшилка очень популярная; и она — одна из причин.
— Ваше предложение — это "карта релоканта". Можете коротко рассказать, что это такое и чем это отличается от нансеновского паспорта или от нашумевшего паспорта "хорошего русского"?
— Это выдернуто из контекста. Это одно из возможных предложений. Предложение очень простое — не нужно дискриминировать российских релокантов, не нужно ставить заслоны; нужно, наоборот, сделать все, чтобы они приехали и вывезли деньги. Как они оформятся — рабочие визы, карта релоканта или это будут какие-то паспорта неграждан, паспорт беженца — это не имеет значения.
В Европе есть масса процедур, которые просто очень медленно работают, не всем они доступны, а еще целая дискриминация людей с красным российским паспортом в банках. Людям из моей команды, которые уже 15-20 лет борются с путинским режимом, уехали от тюрьмы, постоянно закрывают счета. Зачем это нужно делать? В итоге люди, которые не могли открыть счета (а без счета ты не можешь никак легализоваться, ты не можешь податься на визу, на рабочую визу), просто уезжают. Чем они занимаются в России? Начинают обслуживать военную экономику.
Поэтому мое предложение очень простое — нам не нужно ничего особенного и специального для россиян, не надо просто дискриминировать по гражданству.
— То есть это не какая-то отдельная процедура, отдельное подписание документов о несогласии с политикой России?
— Это можно сделать; сначала человек должен уехать, потому что если он подписывает подобные документы в России, это сразу тюрьма.
— Вам не кажется, что это пугает россиян? То есть нужно подписать документ, который в перспективе может быть каким-то образом опубликован в результате взлома или утечки. У человека может быть семья и родственники в России. Это может отталкивать человека от принятия решения ставить свою подпись?
— Конечно, кого-то оттолкнет, кого-то напугает. Надо действовать step by step. [Есть] огромное количество людей, которые готовы подписать, которые уже не готовы возвращаться в Россию: например, пока идет мобилизация, война, политические репрессии. Давайте сначала сделаем для этих людей какой-то формат, потом это можно организовать так, чтобы ничто не могло быть взломано — блокчейн систему без указаний фамилий, ввести идентификационный номер...
Подчеркиваю: если человек приезжает и начинает работать в какой-то IT-компании, если он получает визу, если он не участвует ни в каких Z-акциях, не зигует в Европе и платит налоги, то надо понимать, что человек платит налоги не Путину, а в Европе. Поэтому здесь я не вижу никаких проблем. Например, если бы была какая-то стратегия для российских бизнесменов — я подчеркиваю, речь идет о тех, кто не под санкциями, кто не финансирует войну, кто не делал никаких публичных заявлений в её поддержку, мы говорим про тех людей, которые являются заложниками — то многие продали бы бизнесы и вывели деньги из страны.
В итоге, поскольку это не было сделано за два года, мы просто знаем по расследованию Bloomberg, что официально из Европейского союза в прошлом году российские предприниматели, российские граждане вывели порядка 50 миллиардов долларов. На самом деле, реальная цифра по всему миру — несколько сот миллиардов долларов, я думаю, которые как раз вернулись в Россию из западных юрисдикций. Вот зачем это было сделано, мне совершенно непонятно, это я считаю ошибкой.
Более того, если у гражданина Российской Федерации есть какая-то виза, если он приезжает в Европу, если он там трудоустраивается, то в чем проблема открыть ему счет, в чем проблема принять какие-то деньги с продажи квартиры в России? Сейчас таких каналов просто нет. Подчеркиваю: мы говорим сейчас не о том, справедливо это или несправедливо, война — это дело такое, здесь должен быть холодный расчет. [Но] если стоит задача ослабить путинскую военную машину, то единственный на сегодня реалистичный механизм — это сделать так, чтобы был организован отток капитала из России. Подчеркиваю: это может быть несколько сот миллиардов долларов — это огромные деньги, это пять годовых военных бюджетов, потому что когда мы запрещаем россиянам на автомобилях с российскими номерами въезжать в ЕС и месяц это обсуждаем, это вообще никак не влияет на Путина, на путинскую военную машину — это касается десятка гражданских или политических активистов, которые просто не успели переоформить эти номера.
ПАРЛАМЕНТСКАЯ ФЕДЕРАТИВНАЯ РОССИЯ
— Вы выступаете за парламентскую федеративную Россию. Можете привести какой-то пример ныне существующего парламентского федеративного государства, который мог бы быть ориентиром для будущего России?
— Парламентских республик полно, возьмите любые страны в Европейском союзе, практически все они — парламентские. В меньшей степени Франция — но и там роль парламента очень высока, а если мы говорим про Германию, Швецию — это все парламентские страны. Великобритания еще — пусть там конституционная монархия, но это, грубо говоря, страны, которые управляются коллегиально.
— Из тех стран, которые вы перечисляете, большинство — унитарные, не федеративные. Кроме Германии.
— Мы можем даже рассматривать какую-то конфедерацию. Здесь вопрос в том, как это сделать технически. Самое главное — в России нужно реформировать механизм, когда вся власть концентрируется в Кремле. То есть когда в Кремле решают, кто будет губернатором, кто будет мэром в каком-то регионе, когда у муниципальных депутатов и законодательных собраний вообще нет никаких полномочий — все законы, по сути, диктуются из Кремля.
В России много регионов, это огромная страна — нужно максимально передать власть в эти регионы, чтобы, например, власти были не назначаемые, чтобы в регионах сформировалась своя элита, которая будет участвовать в управлении страной. Это может быть через Совет Федерации, как угодно. Но нам нужно сделать все, чтобы в России больше не было этого суперпрезидента, который решает все вопросы.
Поскольку регионов много, то одно из предложений — передать власть этим регионам. Они на своем региональном уровне могут сами определять налоги, они могут оставлять больше денег себе, не платить в центр, там должны быть прямые выборы — без фильтров со стороны Кремля. И там, грубо говоря, граждане российских регионов должны сами самостоятельно формировать власть, а власть должна принимать самостоятельные законы для этого региона; за исключением каких-то федеральных вещей — условная армия, управление, правительство, внешняя политика. Всё остальное должны определять регионы.
А парламентская модель — это когда не губернатор и мэр влияют в большей степени, а когда граждане через своих представителей выбирают местный парламент, который формирует правительство, то есть, грубо говоря, система построена снизу, а не сверху — как сейчас. Вот это два главных направления. Для начала это можно сделать через смешанную республику, можно делать федерацию; может быть, в какой-то момент — конфедерацию с каким-то правом даже выхода из состава России, но с какой-то сложной процедурой. Никого силой держать тоже не надо.
— То есть формально в вашем парламенте, который вы себе представляете, найдется место и для сепаратистских партий?
— В России сейчас четыре или пять регионов-доноров. Если вдруг из состава России выходит любая республика, любой субъект федерации, то жизнь там ухудшится в несколько раз сразу и сходу.
Какие-то сепаратистские партии, конечно, могут появиться, но механизм выхода должен быть прописан таким образом, что пока ты не решишь вопросы транзита, пока ты не решишь вопрос, как будут организованы экономические и прочие связи с соседними республиками и странами, ты просто не можешь выйти, потому что тогда это будет череда военных конфликтов.
Прописать такой механизм сложно. Но его прописать надо, нужно передать полномочия референдумам. Я вас уверяю: если Россия становится нормальной, управляемой, коллегиальной, демократической страной, то я не думаю, что сепаратистские партии будут иметь какую-то популярность. В демократиях ты не можешь запретить кому-то участвовать в политическом процессе. Если ты хочешь это остановить, то выходи на парламентскую трибуну, на дебаты, завоевывай голоса избирателей — и пусть граждане определяют; это не должен определять кто-то в Кремле. Вот в чем главная задача.
Российские власти усиливают преследование — теперь уже и уголовное — активистов, которые выступают в защиту федерализма, полномочий регионов и прав коренных народов, населяющих Российскую Федерацию, криминализируя даже политические (гарантированные Конституцией страны) выступления. Это привело к тому, что активисты все чаще стали говорить о желании отделиться от России.
— Сейчас на фоне полномасштабного вторжения России в Украину многие активисты и эксперты начинают говорить о распаде России. Кто-то это поддерживает, кто-то не видит такой перспективы, есть абсолютно разные мнения. Что вы лично думаете о таком сценарии? Вот заканчивается война, режима Путина больше нет, и некоторые регионы захотят отделиться. Например, Татарстан как регион-донор захочет отделиться — что нужно делать? Вы говорите, что нужно каким-то образом подготовиться, поговорить о транзите власти и других решениях. Как вы думаете, это плохо или хорошо в целом в перспективе?
— В настоящий момент это вопрос из разряда "А что будет, если встретиться НЛО?" Зачем обсуждать какие-то варианты, которые абсолютно маловероятны в перспективе десяти лет? Россия, действительно, может разваливаться только в одном случае — если режим просуществует 10-15 лет, он будет под санкциями, он начнет проигрывать глобальную конкуренцию, потому что он лишен доступа к технологиям, финансам и прочее, во всем мире развивается искусственный интеллект, и Россия вообще не инвестирует в это, она проиграла космос, она проиграет и энергетическую гонку. Мы примерно понимаем, какие будут тренды на протяжении 15 лет, и понятно, что рано или поздно цены на нефть пойдут вниз в связи с тем, что будет переход на альтернативные источники энергии, в связи с тем, что в Китае и крупных странах уже переходят на автомобили на электродвигателях и прочее. Да, ещё осталась как-то Африка, но очевидно, что на горизонте 15 лет будут серьезные проблемы на нефтяном рынке.
А у России, кроме нефти, просто ничего нет — это главный источник доходов. Колебания цены на нефть в 20-30 долларов за баррель — это уже как бы катастрофа для российской экономики. Да, если Путин будет воевать 15 лет, будет держать страну под санкциями, если он будет устраивать одну эскалацию за другой, то да — в какой-то момент эта центробежная сила будет набирать популярность. Если Путина нет, режим сменился на демократический, я вообще не вижу даже перспективу таких центробежных тенденций.
— Проектов будущего в целом сейчас довольно много, один из них — это распад России в каком-то ключе. Недавно Институт глобального восстановления опубликовал проект новой российской конституции. Этот институт — исследовательская инициатива, основанная несколькими российскими учеными и журналистами. По замыслу авторов — Григория Юдина, Евгения Рощина и Артемия Магуна — документ может быть использован после того, как нынешний режим лишится власти. В ней, помимо прочего, предлагается признать все субъекты республиками, а государственным языком федерации объявить русский язык. Как вы считаете, федерации вообще нужен общий государственный язык?
— Если мы возьмем опыт всех стран, есть один государственный язык, который используется для взаимодействия граждан с государством, но при этом я абсолютно согласен, что каждый регион должен получить право добавить любой свой государственный язык в этом регионе. Это абсолютно нормальная практика, здесь ограничивать регионы просто не имеет смысла, зачем?
В этом проекте конституции — я с ним как бы шапочно знаком — по сути, предусмотрено укрупнение регионов, их сейчас под 90, а там, я так понимаю (журналисты подсчитали с учетом квот и всего прочего), будет около 30-35. Да, это будет более сложный процесс. Я сейчас не готов в деталях обсуждать этот проект, потому что я о нём читал буквально вчера в СМИ, но в любом случае там предлагается именно передача больших полномочий в регионы, это все федеративные поправки. А насчет парламентской модели я так и не понял, что они предлагают. Но в этом смысле у меня есть масса предложений, как организовать в России федеральные и региональные выборы.
— Дмитрий, вопрос не про их проект, а про то, что они собираются ввести один государственный язык — русский — на территории всей будущей России.
— Они ничего не предлагают: государственный язык и так есть, они предлагают дать право регионам добавлять свой второй государственный язык.
— Есть ли смысл в этом? Есть условно 26 национальных республик, в которых говорят не только на русском языке. Нужно ли за них решать, какой язык как государственный им принимать? Или пусть они сами решают и выбирают, чем опять насаждать — формально из Москвы — какой-то государственный язык?
— Вы не можете в рамках одного государства организовать учебный процесс на разных языках.
— Есть примеры огромного количества стран, где такое происходит.
— Не так много этих примеров, эти страны маленькие, если мы берем какой-то Кипр, например.
— Швейцария, например.
— Это маленькие страны, это будет достаточно сложный процесс.
— Хорошо, а Канада?
— Ничего менять не надо, потому что русский язык и так является государственным, на нем все говорят. Здесь речь идет о требованиях регионов, чтобы, помимо русского языка, появился еще один. Здесь нет никакой дискуссии на тему того, надо ли его оставлять — конечно, надо, условный английский в США. При этом, например, в разных штатах есть и другие языки; по-моему, в штате Флорида ты можешь вести переписку с административными органами на трех языках: как минимум на испанском, английском и на каком-то еще языке. Вот такая модель абсолютно понятная.
РОССИЯ И УКРАИНА
— Год назад вы говорили, что российские власти рассчитывают на то, что в 2024 году Западу будет не до Украины — у них свои собственные выборы, праймериз в США, да и сама Украина может устать от войны, и это приведет к компромиссному решению — Крым может остаться российским, и часть сухопутного коридора к нему тоже. Вы говорили, что российская пропаганда может рассматривать это как победу. Как вам сейчас кажется, что-то изменилось?
— Нет, мой прогноз, в принципе, сбылся, потому что мы видели, как американцы пять месяцев не могли выделить финансирование; мы прекрасно понимаем, что Европа и вообще западный мир ждет окончания всей этой интриги в США с выборами. То есть, грубо говоря, поддержка Украины [сейчас] на таком уровне, который позволяет им хоть как-то сдерживать российские атаки, но не о какой победе там речь не идет.
Я думаю, все решения будут приниматься после ноября. Европа была занята своими выборами в Европарламент, главная тема для американцев — дебаты Трампа с Байденом и кто будет избираться от демократической партии; вся повестка сместилась. Какое будет решение, кому что останется — об этом я не говорил, я такие варианты стараюсь вообще не озвучивать. Это все равно будут решать в том числе граждане Украины.
— Вы это говорили год назад в эфире "Живого гвоздя".
— Посмотрите точную мою цитату, я обсуждал те версии, которые озвучивались, это была не моя версия. Такие версии в тот момент озвучивались; более того, когда меня на украинских телеканалах спрашивали, что я думаю по этому поводу, я сказал, что если какое-то перемирие возможно, то об этом должны договориться две стороны. Если одна сторона явно не готова ни на какие условия, то я не вижу пока никакого пространства для компромиссов.
— У нас есть традиционный вопрос, что ждет Россию после Путина? Я уже слышала ваш ответ в одном из интервью: вы говорили, что после Путина будет смута. Как вы сейчас ответите на этот вопрос?
— Я не говорил вообще про смуту. Если вы внимательно посмотрите мои интервью (в этом интервью Дмитрий Гудков говорит, что после Путина Россию ждет "безвременье и смута" — "Idel.Реалии"), я всегда говорил, что есть понятная и четкая развилка. В любом случае перемены в России возможны после некоего раскола внутри, только если в элитах начнется какая-то борьба, грызня или что угодно: мятеж Пригожина или что-то еще (глава ЧВК Евгений Пригожин в ночь на 24 июня 2023 года поднял мятеж против Минобороны РФ. "Вагнеровцы" взяли под контроль объекты в Ростове-на-Дону и Воронеже, заявив о "походе на Москву". Однако позже вернулись в полевые лагеря. Спустя два месяца под Тверью потерпел крушение бизнес-джет Embraer Legacy 600. Самолет развалился в воздухе на части. Борт связан с основателем ЧВК "Вагнер" Евгением Пригожиным. Росавиация сообщила, что человек с таким именем и фамилией был в списке пассажиров самолета — "Idel.Реалии").
Дальше два варианта: либо к власти приходят какие-то умеренные технократы (и это не оппозиция, к сожалению; вариантов, когда к власти приходят люди в белом пальто, я просто не вижу), либо ястребы. Последние захотят эскалации: еще большее закручивание гаек, репрессии. А вот технократы захотят восстановить с Западом отношения, прекратить всякие войны, заниматься экономикой и так далее.
На фоне такой борьбы возрастает роль гражданского общества; и гражданское общество, и оппозиция в этот период могут стать игроком. Условно говоря, поддержать умеренных на определенных условиях — например, на условиях освобождения политзаключенных, проведения реформ — грубо говоря, некий новый Горбачев или Хрущев. А уже потом, скорее всего, будет какая-то возможность проведения свободных выборов.
Смута будет после Путина, если Путин еще 10-15 лет — тогда вообще все рухнет, там и развал России, и все, что угодно может быть. Но мне этот сценарий не кажется наиболее вероятным.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
