Центр восточноевропейских и международных исследований при Университете Гумбольдта в Берлине опубликовал результаты исследования о политических установках российских эмигрантов, перебравшихся в Армению и Грузию. В чем заключаются различия двух этих сообществ, сформировавшихся после начала полномасштабного вторжения России в Украину, и почему результаты исследования вызывают споры — в материале "Idel.Реалии".
В начале мая Центр восточноевропейских и международных исследований при Университете Гумбольдта в Берлине (ZOIS) опубликовал результаты социологического исследования "Россияне на Южном Кавказе: политические установки и война в Украине". Отчет подготовили ученые Феликс Краватцек, Изабель ДеСисто и Джордж Сорока.
Сотрудники Центра провели более 1 600 очных социологических интервью с россиянами, переехавшими в Армению и Грузию после начала полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года. По подсчетам The Bell, всего за прошлый год в эти страны перебралось более 150 тысяч выходцев из России. Авторы исследования отмечают, что их выборка информантов не совсем случайна и потому не может считаться в полной мере репрезентативной; но всё же, по мнению социологов, она отражает основные тренды и различия в новых российских диаспорах двух южнокавказских государств.
"В нашей выборке доминируют молодые респонденты из крупных городов, особенно из Москвы и Санкт-Петербурга. Около половины опрошенных в обеих странах пока не определились, на какой срок они покинули Россию. Это показывает то состояние глубокой неуверенности, в котором находится это сообщество. В то же время доля тех, кто видит для себя будущее за пределами России в долгосрочной перспективе, заметно выше в Армении по сравнению с Грузией: 20% россиян, проинтервьюированных в Армении, говорят, что покинули Россию навсегда, тогда как в Грузии такой ответ дали лишь 12% респондентов. Общее ощущение более окончательного отъезда из России у респондентов в Армении подтверждается тем, что 27% из них не чувствуют ответственности за политическое будущее России. В Грузии так высказывается лишь 19% опрошенных", — отмечают социологи.
Результаты исследования показывают не только более высокую степень "отрыва" от России среди общины в Армении, но и более высокий уровень антивоенных настроений и опыта участия в протестах: среди респондентов в Армении 26% участвовали в антивоенных акциях еще до отъезда из России, тогда как в Грузии таких лишь 11%.
— Уровень политического активизма в стране пребывания гораздо выше среди нашей выборки в Армении. Россияне, которых мы интервьюировали в Армении, чаще обсуждают политику с друзьями и родными, чаще читают новости и вступают в политические дискуссии в социальных сетях, чем те, с кем мы беседовали в Грузии. Мнения мигрантов о российских государственных органах в основном негативны в обеих странах, но особенно — в Армении. Около 66% респондентов в Армении высоко оценили президента Украины Владимира Зеленского, тогда как в Грузии — лишь 46%, — отмечают авторы исследования.
Наконец, если в Армении вину за начало войны в Украине возлагают на правительство РФ три четверти опрошенных россиян, то в Грузии — две трети. Эти и другие находки социологов показывают, что новую российскую диаспору Армении можно охарактеризовать как более политизированную, оппозиционную и антивоенную в сравнении с грузинской. Кроме того, "армянская" часть российской эмиграции, согласно проведенному исследованию, разделяет более прогрессивные взгляды. Это подтверждается ответами на вопрос о допустимости однополых отношений между взрослыми людьми по обоюдному согласию. В Армении 79% респондентов ответили "однозначно да", еще 15% — "скорее да". В Грузии первый вариант ответа набрал лишь 36%, второй — 28%. Доля респондентов, категорически отрицающих однополые отношения, составила 23% в Грузии и 3% в Армении.
Результаты этого исследования активно обсуждались и обсуждаются в эмигрантской среде — они показались многим представителям новых российских диаспор странными и неправдоподобными. В комментариях к новостным публикациям об этом опросе многие пользователи утверждали, что Грузия наоборот является точкой притяжения более радикально и прозападно настроенных россиян.
Как отнеслись к результатам исследования эмигранты, находящиеся в Армении и Грузии
Чтобы разобраться в причинах социологических находок и ожесточенных дискуссий вокруг них, "Idel.Реалии" побеседовали с Дариной Маяцкой, координаторкой ереванского отделения антивоенного проекта помощи эмигрантам "Ковчег", и российским политэмигрантом в Грузии Максимом Доценко.
— У меня достаточно много друзей уехало в Грузию, я была там и общалась с россиянами, но, конечно, в основном в рамках сообщества политических эмигрантов, тех, кто до отъезда занимался каким-либо активизмом. С теми, кто переехал в Грузию, занимаясь обычной "светской" работой — IT, например — я знакома немного меньше. Я ознакомилась с результатами исследования, и в отчете мне сразу бросилась в глаза диаграмма, показывающая, когда респонденты уехали из России. Там, как мне кажется, очень большой перекос: среди опрошенных в Армении 21% уехал в феврале-марте 2022 года — сразу после начала войны, а из опрошенных в Грузии в этот период эмигрировало только 4%. Учитывая, что выборка не очень большая и не в полной мере репрезентативная, можно предположить, что остальные различия в ответах во многом связаны с этим, — считает Маяцкая.
Активистка предполагает, что в Армении социологам попалась группа людей, которые уехали из России раньше, — и именно это определяет специфику их взглядов: "Разумеется, те, кому важно было покинуть страну буквально за несколько дней, — это более политизированные люди. Кто-то из них чаще других участвовал в митингах, кто-то работал в НКО, кто-то просто внимательно следил за внутренней и внешней политикой России и был политизирован в гражданском смысле. Я думаю, такие люди сразу сообразили, что происходит — и уехали. В опросе их было больше среди тех, кто живет в Армении, но такие люди, очевидно, есть в обеих странах. Мы видим, что в среде российской эмиграции в Армении и Грузии быстро появились различные антивоенные проекты, люди собирают и координируют помощь украинцам, а также беженцам из Абхазии в Грузии и беженцам из Арцаха в Армении. Уровень развития таких движений в обеих странах, по-моему, примерно одинаковый, так что можно предположить, что и политизированность на самом деле более схожая".
По словам Маяцкой, один из важных факторов, повлиявших на выбор направления для эмиграции, — условия въезда и пребывания. Если в Армению можно въехать по внутреннему российскому паспорту, то в Грузию — только по заграничному: "К сожалению, я часто встречаю людей из России, которые даже занимаясь оппозиционным активизмом, не имеют заграничного паспорта. Хотя, казалось бы, ты находишься в группе риска, и тебе стоит не то что один, а даже два заграничных держать — спрятать второй в надежном месте, чтобы выехать по нему при изъятии первого при обыске. Но это в идеальном мире, а на практике не у всех до этого доходят руки. В общем, очень многие вынужденно покидали Россию в такой ситуации, когда у них не было на руках документа, позволяющего въехать в абсолютное большинство стран мира. Так было и 24 февраля, и в день начала "частичной" мобилизации: люди, которым важно было срочно уехать, не имели загранпаспорта и ехали туда, куда пускают без него, — среди немногочисленных стран, куда можно въехать по внутреннему, Армения считается одной из самых комфортных и безопасных".
— Можно предположить, что существует обратная корреляция между включенностью в политическую жизнь и доходами: люди, которые отдают себя активизму, зачастую меньше зарабатывают и до войны не имели возможности путешествовать, поэтому у них не было действующих загранпаспортов. К тому же, я думаю, это даже более важный фактор — среди политически активных людей, покинувших Россию в последнее время, высока доля людей совсем юных, студентов. У них тоже зачастую не было высоких доходов и опыта поездок за рубеж — всё это, наверное, работает на концентрацию эмигрантов такого типа именно в Армении, — объясняет координаторка ереванского "Ковчега".
Сравнивая причины выбора той или иной страны для эмиграции, Маяцкая упоминает и другой фактор — стоимость жизни, причем, скорее, воображаемую, чем реальную: "Среди россиян, уехавших в Армению, я очень часто сталкивалась с мнением, что жизнь в Грузии ощутимо дороже. Это не подтверждается ни статистикой, ни моим личным опытом: какие-то вещи стоят столько же, сколько в Армении, а какие-то даже дешевле. Но безосновательное убеждение о дороговизне Грузии очень широко распространено — может быть, потому что она воспринимается как более туристическая, развитая и "европеизированная" страна. Подобные предубеждения тоже могли повлиять на траектории миграции: активисты с низкими доходами боялись ехать в страну, которую считали слишком дорогой, и оседали в якобы более дешевой, тогда как условные айтишники стереотипов о грузинских ценах не боялись".
Ложные, по ее мнению, представления о ценах на продукты и жилье в Грузии и Армении — не единственное утверждение, с которым Маяцкая сталкивается в рамках своей работы и общения с представителями новой российской диаспоры. Она отмечает, что Армения имеет репутацию страны более близкой и лояльной по отношению к российскому правительству — и это может отпугнуть потенциальных эмигрантов.
Сама активистка, однако, не видит в Армении серьезных рисков для "политических" из России: "Если говорить о безопасности в Армении, мы знаем, что до сих пор не было ни одного случая выдачи отсюда людей, которых разыскивает Россия. Я имею в виду политические кейсы, за обычными уголовными мы не следим, но это здесь и не релевантно. Также важно, что невозможна экстрадиция по российской статье, не имеющей аналога в армянском законодательстве. К этой категории относится, например, популярная сейчас статья о "дискредитации" российских Вооруженных Сил. Многие эмигранты, особенно со сложными кейсами, обращались к армянским правозащитникам — они подтверждают, что выдача крайне маловероятна. В общем, мне кажется, эмигрантское сообщество накапливает опыт и юридические знания, делится ими с новоприбывшими, в итоге слава об Армении как о безопасном прибежище доходит и до тех, кто здесь еще не был и только выбирает направление для эмиграции. Это помогает развеять стереотипы".
— Еще до войны среди оппозиционно настроенных россиян существовало некоторое предубеждение: мол, Армения — относительно пророссийская страна, а Грузия — прозападная. Наверное, результаты опроса удивили многих еще и поэтому — как будто бы ожидалось, что самых прогрессивных и радикальных эмигрантов привлечет скорее "европейская" Грузия, чем "советская" Армения. Но дело в том, что на практике эти стереотипы не очень-то оправданы: связи у Армении с Россией вынужденные и в основном чисто экономические, с точки зрения политики Армения максимально не похожа на автократию и перенимает многие практики у стран Европы и Америки, — считает координаторка "Ковчега".
По словам Маяцкой, впечатление "пророссийскости" могли создать отдельные акции в поддержку российской агрессии: "Действительно, в медиа были фотографии с мероприятий с триколорами и буквами Z, но эти акции, скорее, постановочные — вероятно, организованы сотрудниками посольства и учреждений мягкой силы. Реальной массовой поддержки войны в Украине в армянском обществе я совершенно не вижу. Максимум — отдельные сторонники Путина на личном уровне. Конечно, они встречаются среди местных жителей, но, к сожалению, то же можно сказать и о Грузии, и о любой другой стране мира".
Уроженец Пятигорска Максим Доценко, уехавший в Тбилиси после облавы на активистов, связанных с оппозиционными Telegram-каналами, подтверждает наблюдения Дарины Маяцкой. Он прожил долгое время в шелтере — временном убежище для эмигрантов из России, которые вынужденно покинули страну и не смогли сразу найти жилье на новом месте, и успел за это время познакомиться со многими россиянами в Грузии.
— Меня тоже удивили результаты опроса. На самом деле я думал как раз наоборот, что все "политические" тут — в Грузии. В Ереване, насколько я знаю, даже украинский флаг можно увидеть нечасто, а здесь совсем другая ситуация. Антивоенных и оппозиционных митингов, как мне кажется, в Тбилиси тоже проходит больше, — рассказывает Доценко.
Единственное возможное объяснение более низкой политизированности россиян в Грузии, показанной социологами, которое называет активист, — более высокое число российских эмигрантов в стране в целом: "Всего в Тбилиси больше россиян, чем в Ереване, и логично, что не все из нас активисты. Сюда было дешевле перебраться, так как Верхний Ларс можно пройти по земле, а в Армению все добирались воздушным транспортом. В пиковые моменты — вроде "частичной" мобилизации в сентябре — билеты в Ереван стоили по 100 тысяч рублей — конечно, большинство предпочло маршрутку из Владикавказа дорогостоящему авиарейсу. К тому же в Грузии можно безвыездно находиться до года, а в Армении — только 180 дней. В общем, для тех, у кого был загранпаспорт, Грузия — очевидный выход, путь наименьшего сопротивления".
— Предполагаю, что из-за всех этих факторов в Грузию попало больше людей, которым было не принципиально, куда ехать. Активистов — конечное число, и если в Грузии больше 100 тысяч россиян, а в Армении — только 40 тысяч (данные The Bell), то логично, что "лишний" перевес грузинской общины во многом объясняется аполитичными программистами. Я видел таких людей, но их сообщество и сообщество "политических" мало пересекаются. Патриотов России и сторонников российской агрессии я тут пока, слава богу, не встречал ни разу, — заключает Доценко.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
