28-летний Артём Широбоков — гражданин Украины, участник боевых действий на Донбассе 2014-2015 годов — родился и вырос в Самаре. Восемь лет назад он уехал из родного города на три месяца, чтобы поддержать украинцев на Евромайдане. Как признаётся Широбоков, в 2014 году он не мог и предположить, что обратный билет ему не понадобится. В феврале этого года самарец с украинским гражданством снова надел военную форму. "Idel.Реалии" поговорили с Широбоковым о том, почему он решил остаться в Украине, как складывалась его жизнь после возвращения из Донбасса в Киев и каково ему снова держать в руках оружие.
"КОГДА ДОШЛО ДО ВОЙНЫ, ТЫ НЕ БЕРЕШЬ В РУКИ ПЛАКАТИК"
— Как вы оказались в Украине?
— Я тогда учился в "Международном институте рынка". После расстрела протестующих на Майдане я купил билет в Киев с мыслями, что пробуду в Украине три месяца и вернусь в Самару. Аттестат из института я не забрал, вообще брал минимум вещей, в основном — документы для пересечения границы.
Я приехал в Киев еще до конфликта на востоке Украины, до аннексии Крыма. Это был февраль 2014 года. Потом начались боевые действия, формирование добровольческих подразделений и "чёрные человечки" — будущий сначала батальон, а потом и полк "Азов" ("Азов" признан российскими властями террористической организацией — "Idel.Реалии"). В его составе я отправился сначала в Харьков для борьбы с сепаратистами и российскими "титушками", которых привозили в Украину. Потом было первое боевое столкновение при освобождении Мариуполя.
— Майдан — это всё-таки больше про мирный протест, а "Азов" — уже про войну. Почему вы решили, что нужно воевать на стороне Украины?
— Я воспринимал тогда те события как путинскую агрессию и таким образом проявил своё несогласие с Владимиром Путиным. Когда дело дошло до войны, ты не берёшь в руки плакатик — ты берёшь оружие. Это был мой осознанный выбор, потому что я не видел иных путей. Не было смысла что-то пикетировать. Мой выбор — это оружие, силовое сопротивление путинской власти. Таков мой выбор и сейчас: участие в войне на стороне Украины не против России, а против Путина и его армии.
— Много россиян воевало на Донбассе с обеих сторон?
— На сторону Украины прибыло гораздо меньше русских, конечно, чем на сторону "ДНР", "ЛНР" и прочих. По моему опыту могу говорить о 150-200 гражданах России, и это не сравнится с тем, сколько "добровольцев" приехали воевать против Украины в 2014 году. Это был пропагандистский эффект, целая машина государства звала ехать и защищать некий миф под названием "русский мир". Люди на это ведутся, особенно когда они идеологически не подкованы. Они обманываются и решают поехать сюда и бороться против фашистов и нацистов, которых тут нет и никогда не было.
"БЫТЬ РУССКИМ — ПОЛЕЗНО ДЛЯ БОРЬБЫ ПРОТИВ ПУТИНА"
— Как устроилась ваша жизнь после Донбасса? Чем вы занимались?
— Я пробыл в зоне боевых действий два года в составе батальона "Азов", за это время получил ранение навылет в плечо, восстановился и вернулся обратно. В 2016-м я ушёл "на гражданку", занимался своей легализацией. Сначала подал документы на беженство и имел такой статус, а в 2019-м президент Владимир Зеленский подписал указ о предоставлении мне украинского гражданства. Я работал графическим дизайнером и никакого отношения к боевым действиям до февраля не имел. А в феврале пришлось снова взять в руки оружие.
— Как переживали первые дни войны?
— Мы живём с девушкой в Киеве. Мы следили за новостями, и когда началась эвакуация жителей с территорий Донецка и Луганска, когда состоялось заседание российского Совета безопасности, мы уже понимали, что будет некая агрессия, провокация со стороны России. Но когда мы проснулись от взрывов в Киеве, мы поняли, что масштабы оказались немного другими. Я взял заранее собранные вещи и отправился к ветеранам "Азова". Дальше было получение оружия, формирование взводов и подразделений и отправка на линию фронта.
После 24 февраля у меня было большое желание навсегда забыть о том, что я родился и жил в России. Очень хотелось избавиться от формулировки "русский доброволец", были только стыд и большая ненависть ко всему населению страны, где я родился.
Сейчас я стараюсь переводить это из зла в добро: даю интервью как россиянин, общаюсь за ребят, которые тут воюют без гражданства. В общем, стараюсь действием показать некий моральный ориентир, транслировать какие-то мысли. Я считаю, что быть русским для меня сейчас — это полезно для борьбы против Путина и его армии. Так что я не перестал считать себя россиянином и русским.
— Со стороны сослуживцев за всё это время была какая-то предвзятость из-за того, что вы русский?
— Наверное, за восемь лет я разве что раз или два сталкивался с подобной русофобией. И то это такая бытовуха с малознакомыми людьми, которая перетекает к аргументу "А ты ещё и русский". Но с теми, с кем я служил, конфликтов не было никогда. Наоборот — у них вызывает уважение то, что я из России и при этом воюю за Украину. Меня всячески поддерживают, нет презрения, потому что здесь судить принято по поступкам, а не по происхождению.
— Чем, на ваш взгляд, отличаются российские и украинские военные?
— Мотивация тех, кто воюет на стороне Украины, гораздо понятнее. Они воюют против оккупации, за свой дом и Родину с силой, которая уничтожает их дома и семьи, устраивает геноцид на оккупированных территориях. А человек, который воюет на стороне России, выполняет преступные приказы, убивает мирных жителей и совершает военные преступления на территории суверенного государства Украина.
Я несколько раз своими глазами видел российских пленных и никогда не наблюдал, чтобы украинцы как-то над ними издевались. А с другой стороны — вы знаете про видео с издевательствами российских солдат над украинскими военнопленными, с отрезанием гениталий или с массовыми казнями "азовцев" в Еленовке, где подожгли казарму.
Я считаю, что российским военным стоит сдаваться в плен, потому что в украинском плену с ними хорошо обращаются. Это стопроцентный билет вернуться домой живым и невредимым.
"ВОЕННЫЕ УКРАИНЫ МОГУТ РАСПОЛАГАТЬСЯ ТАМ, ГДЕ СЧИТАЮТ НУЖНЫМ"
— По-вашему, чего сейчас хотят жители Донбасса? Они хотят быть с Россией?
— Если говорить про процент сопереживающих России, он был намного выше в 2014 году. После 24 февраля даже самые отпетые "ватники" меняют свою позицию. Может, они искренне верили, что Россия должна их "освободить", но сейчас им понятнее, что это страна-преступник. Даже пророссийские политики Александр Вилкул и Михаил Добкин стали проукраинскими, называют себя чуть ли не украинскими националистами.
Подобные действия после 24 февраля стали лакмусовой бумажкой: почти все, кто считал себя русскими, стали идентифицировать себя как украинцы. Что касается конкретно жителей Донбасса, то в нашем подразделении — "Азов — силы самообороны Киева" — много людей и с Луганска, и с Донецка.
— Как вы отреагировали на доклад Amnesty International о том, что войска Украины нарушают законы войны? У украинской стороны он вызвал резко негативную реакцию.
— Я считаю, что публиковать такую информацию — значит подыгрывать российской пропаганде. По моему мнению, военные Украины могут располагаться там, где считают нужным. Это их территория, их страна, они обороняются. По своему опыту могу сказать, что украинские войска изо всех сил стараются избегать размещения военных и техники среди мирных объектов. Но на деле, когда условно Мариуполь берут в кольцо, работает авиация, а танки и артиллерия бьют абсолютно без разбора, не размещаться возле гражданских объектов становится просто невозможно.
— Вам тяжело убивать? Вы не задумывались, что с другой стороны такие же люди, которые выполняют приказ?
— Ты просто выполняешь поставленную задачу. Это не является убийством. Нет, не было у меня подобных мыслей. Это враг, идеологический враг. Он хочет меня убить, какие рефлексии у меня могут быть по этому поводу? Никаких.
"ПРЕРВАЛ КОНТАКТЫ С ДРУЗЬЯМИ, ЧТОБЫ НЕ ПОДСТАВЛЯТЬ"
— В России батальон "Азов" признан террористической организацией. Вы считаете себя террористом?
— Нет, конечно. Я не понимаю, что может быть террористического в одном из подразделений нацгвардии другого государства. Это обычное подразделение МВД. По-моему, это глупо и сделано в целях пропаганды. "Азов" показывают не просто как военное подразделение, а как националистов. Всё сваливают в кучу, чтобы у граждан России в голове была несусветная каша. Чтобы никто не мог разобраться, что такое "Азов", что такое "Правый сектор" ("Правый сектор" признан российскими властями террористической организацией — "Idel.Реалии"), которым всех пугали в 2015-2016 годах. На меня, кстати, в то время возбуждали уголовное дело по статье 359 УК РФ — "Наёмничество" — как раз потому, что я якобы "правосек", а про "Азов" тогда в деле едва упоминали. Видимо, потому что он не был так раскручен российской пропагандой.
— Как ваши родственники, друзья относятся к тому, что вы воевали и воюете на стороне Украины? Вы поддерживаете с ними связь?
— Родственников у меня, по сути, нет, только дальние, с которыми я не общаюсь с 2014 года. С друзьями я вообще прервал контакты после 24 февраля, чтобы никого не подставлять. До начала войны мы иногда списывались.
Был случай с одним парнем, который писал мне в соцсетях где-то в 2017-м, набивался в друзья. Потом я узнал, что его задержали и предъявили ему обвинение в вербовке в "Правый сектор". И главным доказательством была его переписка с бойцом с позывным "Есенин", то есть со мной. Потом его то ли посадили, то ли дали условный срок.
Вообще, когда я уезжал в Украину, я никому об этом не сказал — не хотел, чтобы моя поездка была прервана сотрудником Центра "Э" где-то на перроне. Впоследствии мои друзья были удивлены новостью об отъезде, но, надо сказать, никто из них не стал "ватником", на них не сработала пропаганда ни тогда, ни сейчас. Они меня поддерживают, но не смогут признать это публично по понятным причинам.
— Что вы цените в военной службе и что вам даётся тяжело?
— Нравится соратничество, побратимство, мужское братство, а всё остальное, наверное, не нравится. Я не военный человек, мне это совсем не близко. В Самаре я вечно косил от армии, старался не ходить ни на какие комиссии. 24 февраля здесь, в Украине, я решил, что мне было бы совестно не вернуться к своим "азовским" сослуживцам.
Я пытаюсь привыкнуть к войне, чтобы быть более эффективным, но любить в ней нечего. Она принесла только смерть, многие друзья погибли или находятся в плену, планы тысяч людей разрушены. Грех жаловаться, когда другие люди остались без жилья, когда так много украинцев находятся в оккупации в Мариуполе, но лично я хотел пожить в Азии, поработать фрилансером, а теперь я вынужден быть на войне и стараться не погибнуть.
"ХОЧУ ПРИЕХАТЬ С ОСОЗНАНИЕМ БЕЗОПАСНОСТИ"
— Вы поддерживаете точку зрения, что россияне коллективно ответственны за войну в Украине?
— Я не за коллективную ответственность, а, скорее, за ответственность каждого отдельно взятого россиянина. Пусть он смотрит новости не на пропагандистских каналах после того, что произошло в Буче. Пусть задаст себе вопрос: что он делал, кроме как голосовал не за Путина? Каждый может делать что-то по своим возможностям. Если ты не можешь участвовать в вооруженной борьбе, устраивать диверсии, ты, по крайней мере, можешь распространять объективную и правдивую информацию.
Я не стал бы обвинять и ненавидеть каждого россиянина. Но у меня лютая ненависть к тем, кто клеит букву "Z" куда ни попадя, голосует за Путина, отправляет сюда своих детей. Эти люди понесут ответственность в любом случае. А тех, кто последователен в своих антипутинских взглядах, лично я ни в чём не обвиняю.
— Что должно случиться, чтобы вы вернулись в Самару? Скучаете по родному городу?
— Никогда не хотел бы вернуться в Самару для жизни, но я бы съездил в гости к друзьям. Для этого должна смениться власть, должно быть закрыто уголовное дело, возбужденное в отношении меня. Я хочу приехать в Россию без Путина, в Россию без идей о реваншизме СССР. Хочу приехать с осознанием своей безопасности.
В условиях войны редакция не может проверить утверждения воюющих сторон.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
