В конце января 2021 года в столице Марий Эл Йошкар-Оле — как и во многих городах России — проходили акции в поддержку вернувшегося в Россию после лечения политика Алексея Навального. Сотни тысяч граждан, многие из которых не являлись сторонниками политика, вышли на улицы городов. За протестами последовали массовые задержания, административные и уголовные дела. О том, как за год изменились жизни тех, кто протестовал в Йошкар-Оле, — в материале "Idel.Реалии".
В Йошкар-Оле несанкционированное шествие 23 января состоялось, несмотря на предупреждения муниципалитета, полиции и местных вузов. 31 января площадь, на которой планировалась новая акция, была оцеплена силовиками. Всех пытавшихся пройти на неё задерживали, многих доставляли в полицию.
Протест 23 января в Поволжье. Крупнейший за последние 15 лет
В обеих акциях, по приблизительным оценкам, могли участвовать до тысячи человек. По итогам шествия 23 января задержали 17 человек, однако представители ОНК Марий Эл, посетившие в этот день два городских и один районный отдел полиции, не обнаружили ни одного задержанного. 31 января задержанных было больше, если судить по данным соцсетей и интернет-ресурсов, — примерно сто человек.
СТУДЕНТ КОЛЛЕДЖА
Студент строительного колледжа из Йошкар-Олы (просил не указывать его имени, оно известно "Idel.Реалии") год назад рассказал "Idel.Реалии" о своем участии в митинге в поддержку Навального 23 января. Тогда он впервые в жизни принял участие в публичном мероприятии. Через 10 минут после того, как он развернул принесённый плакат, его задержала полиция. Молодой человек стал первым в республике осуждённым за участие в несанкционированной властями акции в поддержку оппозиционного политика.
— Первый суд назначил мне наказание в виде 45 часов обязательных работ. Я решил обжаловать это решение в Верховном суде, — рассказывает молодой человек. — На заседание сторона обвинения не пришла. Судья, как мне показалось, понимала глупость происходящего, но не могла ничего с этим сделать: обязательные работы мне уменьшили до 30 часов.
Он отработал наказание, и "с правоохранителями по этому делу больше не пересекался".
— Если раньше я ещё мог сомневаться в словах оппозиционеров, что полиция и суды — это репрессивные органы, то после моего случая сомнения пропали, — говорит студент.
Он рассказывает, что продолжает учиться в техникуме (обучается по специальности "Правоохранительная деятельность"), а сокурсники теперь ассоциируют его со словом "митинг".
— На парах мы разбираем некоторые уголовные или административные дела. Если звучит слово "митинг", то все невольно улыбаются и смотрят в мою сторону, в том числе и преподаватели. Преподаватели у нас хорошие, добрые, ни разу не слышал от них недовольства по поводу митинга, своего участия в нем, — отмечает молодой человек.
На вопрос, не изменились ли его взгляды, он отвечает отрицательно, но считает нужным дополнить:
— Правда, периодически посещает мысль, что люди у нас настолько привыкли терпеть, что ничего уже не поможет. Но я понимаю, что рано или поздно у нас получится добиться сменяемости власти, честных судов, полиции, рядом с которой чувствуешь себя в безопасности, а не боишься и так далее, — надеется он.
Каким образом это может произойти сейчас — в ближайшем будущем — участник событий 23 января 2021 года не уточняет. На вопрос об отношении к преследованию Навального он отвечает, что "не верил, что его посадят, ведь он так долго был на свободе, выпускал расследования, открыто ругал власть".
Все, что произошло после ареста, суда и отправки политика в колонию, студент йошкар-олинского колледжа оценивает с позиции — без лидера нет протеста:
— Без Навального оппозиция как будто загнулась, уже нет масштабных проектов, тех же митингов. Если бы Навальный был на свободе, то митинги против QR-кодов прошли бы масштабнее, я так думаю, — предполагает студент.
Он считает, что протестные акции с одной стороны показывают единство их участников — граждан страны, а с другой — дают сигнал государству, "что надо закручивать гайки еще туже". Это невозможно не заметить, говорит собеседник.
— Дальше мы идем либо по стопам Казахстана, либо ждем, когда Путин умрёт своей смертью, и появится шанс на мирные митинги без такого количества силовиков. Я надеюсь на лучшее, но в этой нашей ситуации больше уместна фраза: надейся на лучшее, готовься к худшему, — резюмирует он.
ПРОГРАММИСТ
— Я бы указал только сферу моей деятельности — я программист. Имя и фамилию, наверное, не желательно называть, — говорит ещё один участник акций в поддержку Навального, проходивших в Йошкар-Оле в начале прошлого года. — Сейчас такая ситуация, что законопослушному гражданину приходится бояться правоохранительных органов. Так быть не должно. Мы видим, что коррупционеры и те, кого обвиняют в покушении на убийство, припеваючи живут в нашей стране, а законопослушных граждан, которые действуют в рамках закона, пытаясь что-то менять, правоохранительные органы сажают в тюрьмы.
Он рассказывает, что был участником первого шествия, прошедшего 23 января, "на второй тоже ходил — хоть он и не состоялся из-за большого оцепления":
— 23-го числа я участвовал в марше по улицам города. Где-то полтора часа, может быть, я там находился. Да, это был несогласованный митинг. Но я живу в своей стране, и если власть, от которой зависит качество моей жизни, делает не те вещи, которые я от неё ожидаю — если я промолчу, то дальше будет только хуже. Надо дать обратную связь. Митинги, мирные мероприятия должны быть важной частью жизни каждого гражданина, который хочет жить хорошо в нормальной стране. Поэтому я и пошёл. Возможность высказать своё недовольство властью должна быть. Это залог мирного развития, не доведения до критического положения дел, — говорит собеседник.
Он сравнивает два митинга в Йошкар-Оле 23 и 31 января: первая акция "прямо воодушевила числом пришедших на нее людей". Отмечает, что "реакция полиции была приятной — она не препятствовала, а помогала".
— Вторая акция меня очень сильно разочаровала — после неё моё недовольство властью выросло, — говорит он. — Площадь оцепили, согнав всех полицейских. Мы вместе с женой хотели попасть на площадь. На подходах люди в штатском предупредили нас, что туда ходить нельзя. Я сказал им: "А если мы хотим на митинг попасть?" Они ответили, что в этом случае нас арестуют. Сказали, что не пропустят нас, и что нам нужно обойти по другой дороге. Мы всё-таки прошли на площадь, постояли на ней минут 15-20. Ушли, когда все стали расходиться. Нельзя так властям поступать с правом выражения мнения гражданами.
На вопрос, возникали ли у него проблемы в связи с поддержкой Навального, он отвечает отрицательно:
— Я, конечно, особо не афишировал свое участие, но работодатель, думаю, знал. Я даже опубликовал в соцсетях пост — написал, что был одушевлён. Давления, реакции после этого тоже не было, — продолжает программист.
Йошкар-олинский сторонник Навального полагает, что как сами акции, так и проходившие параллельно и вслед за ними события изменили отношение людей к власти.
— Теперь пропали версии, что Навальный играет на руку Кремлю. Навальный сидит, он настоящий лидер оппозиции, ни у кого сомнений не осталось. С момента его ареста за этот год всё очень сильно поменялось: цены растут, врачей не хватает, школы ещё тоже не все в порядке. А Путин в это время "воюет". Тех, кто этому рад, я не знаю, как исправить — у них сознание искалечено. Нормальных людей — большинство, для них всё очевидно, — отмечает он.
Насколько изменилась страна, отношения между властью и населением — очевидно, полагает собеседник "Idel.Реалии": "Уменьшение свобод — это все заметно". Объявление структур, созданных Алексеем Навальным, экстремистскими, преследование его сторонников негативно повлияет на развитие общества, полагает он:
— Активных, амбициозных людей выдавливают из страны — некому улучшать экономическую ситуацию, к примеру. Хуже стать может, как мы сейчас видим, — резюмирует он.
УЧЁНЫЙ
Сергей Маланов — доктор психологических наук, экс-сотрудник Марийского госуниверситета — примерно год назад опубликовал в соцсетях историю, посвящённую йошкар-олинским событиям 31 января. Он стал свидетелем полицейского подавления объявленной несанкционированной акции.
Маланов отправился за деталью для вышедшей из строя газовой колонки — он увидел, что улицы города патрулируют полицейские. "Стало интересно, и решил прогуляться по центру города от центрального стадиона до магазина "Спортмастер", — вспоминает он. Маланов дошел до Центральной площади и "обнаружил большое скопление полицейских, сотрудников Росгвардии и спецтехники". Ему не разрешили пересечь площадь и запретили снимать. Свою беседу с учёным сотрудники полиции снимали на видео — они не смогли ответить ему, чему посвящён несанкционированный митинг.
Год спустя в беседе с журналистом "Idel.Реалии" Сергей Маланов говорит, что знал про митинг в поддержку Навального ("не помню, из каких источников"):
— Про оба митинга заранее знали все. И даже в школах старшеклассников предупреждали, чтобы не принимали участие. Про них трудно было не знать. И я знал, что в Йошкар-Оле последний митинг не состоится, поскольку этому обещали препятствовать представители местной власти. Да и ожидать, что на этот митинг выйдет большое количество граждан, было бы наивно — особенно после того, как жители города массово не вышли даже на разрешённый митинг в связи с лишением граждан страны пенсии сроком на пять лет.
Маланов отмечает, что его собственные представления о стране "начали сбываться, когда было заявлено о строительстве социализма с человеческим лицом". Поэтому, оглядываясь назад — в перестроечные времена — он видит позитивные перспективы того времени, "а заглядывая вперед из настоящего, — нет". Тем не менее он охотно делится своим мнением об Алексее Навальном — говорит, что это смелый человек, достойный уважения хотя бы за то, что прямо и открыто заявлял свои позиции, говорил о том, что огромное количество граждан обсуждает на кухнях.
— То, что он поведал гражданам страны и выдвинул в качестве обвинений в адрес некоторых представителей власти, на мой взгляд, должно было быть публично расследовано, — считает Сергей Маланов. — Это важно прежде всего для самих "обвиняемых". Но это было бы возможно только при отсутствии двойных стандартов в исполнении законов.
Йошкар-олинский учёный считает, что Навальный оказался заложником результатов собственной политической деятельности: "Подобно Сократу на суде в древних Афинах".
— Если бы он не вернулся в Россию, многие его сторонники от него бы отвернулись. А вернувшись в страну и оказавшись в тюрьме, он только повысил свой авторитет и значительно снизил авторитет власти. Да уже все и все, мне кажется, про это сказали, — уточняет Маланов.
Что называть экстремизмом в выступлениях Навального — на этот вопрос Маланов ответить не может. Хотя бы потому, что "экстремизм теперь может неожиданно быть обнаружен в любом требовании граждан, если они обращены к представителям власти".
— Даже если эти требования записаны в качестве статьи в Конституции, — уточняет он. — Может быть, это мое искажённое восприятие, но говорить правду и обсуждать факты, связанные с социально-экономическими и политическими процессами в стране, становится опасно. Диалога между властью и гражданами давно уже нет. На мой взгляд, Навальный должен быть на свободе. Более того — считаю, что с ним за один "публичный стол для обсуждений" должны сесть представители власти, а также всех других политических течений в стране. Но это в настоящее время трудно представить.
Маланов также считает, что происходящие в стране события "подчинены логике объективного распада, который направляется ограничениями прав и свобод граждан с одной стороны, и репрессиями, увеличением армии охранников — с другой".
— А на фоне навязывания СМИ "страха неизбежной смерти" от ОРВИ такие события получают псевдообъяснения. Об этом я могу судить даже по процессам в науке и образовании. С тоской вспоминаю "лихие" 90-е, когда, например, в Москве была возможность у любого интересующегося зайти в стены МГУ и прослушать лекции у ведущих профессоров. И никаких пропусков и разрешений не требовалось, — резюмирует Сергей Маланов.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
