В 2019 году Национально-культурная автономия татар Сызрани (НКАТ) благодаря президентскому гранту смогла запустить проект обучения татарскому языку всех желающих. Однако спустя год грант закончился, а автономия лишилась не только языковой школы, но и оказалась под угрозой закрытия: городская администрация под формальным предлогом решила не предоставлять организации бюджетную субсидию. О том, чем занимались активисты НКАТ в последнее время и как переживает кризис автономия — в интервью с ее руководителем Ринадом Шарафутдиновым.
— В прошлом году НКАТ получила президентский грант на обучение татарскому языку. Что удалось сделать за это время? Работает ли сейчас ваш проект школы татарского языка при автономии татар?
— Конечно, президентский грант дал большой толчок для работы. Мы не один год готовили проект школы татарского языка и искали финансирование, и обращение к президенту было последним вариантом — другого выхода не было. До этого я несколько раз обращался к министру образования Самарской области, писал в Западное управление в Сызрани, но везде говорили, что нет финансирования. К сожалению, на местах давно идет такая политика — есть задача русифицировать татарскую культуру. С окончанием президентского гранта мы потеряли возможность продолжать работу в этом направлении. Деньги закончились в ноябре, и тогда я снова обращался к муниципальным и областным властям с вопросом о поддержке проекта школы татарского языка. Вопрос отложили в долгий ящик и слушать не захотели. При этом в Сызрани проживает 18 тысяч татар, мы такие же налогоплательщики, у нас есть дети, и мы бы хотели, чтобы они знали свой родной язык. Наверно, отчасти есть и вина наших татар, ведь родной язык начинается в семье. Но ведь и ответственность государства есть. Сейчас поправки к Конституции рассматривают, хотят русский народ сделать титульным. А как же другие народы? Ладно, пусть мы "братья меньшие", но даже если и так, разве братьев обижают?
Сейчас своими силами продолжать программу обучения мы не можем. Мы тянули ее сами три года. У нас было больше ста учеников в двух помещениях. Одно время давали помещение в библиотеке, но, похоже, когда увидели, что набиралось столько народа, кого-то это напрягло. Еще пока у меня мой бизнес шел, я мог сам как-то помогать. Сейчас не получается, к сожалению.
— Какие проекты автономии татар Сызрани вы считаете наиболее важными?
— В прошлом году мы взяли под патронаж Тимирязевский парк в центре города. Вблизи этого микрорайона ни одного парка нет. Тогда до нас дошли слухи, что у земель под парком изменили зонирование, что там планируют построить развлекательный комплекс. Позже звучала информация о том, что на месте парка будет детский сад. Хотя в этом районе есть несколько дошкольных учреждений, которые не полностью загружены, места в них есть. В общем, сначала к ситуации подключилась автономия татар, потом прихожане мечети "Файзулла". В итоге поднялась вся городская общественность, все поддержали нашу идею отстоять парк. Дошли до губернатора. Приезжали депутаты губернской думы. Отдельное спасибо им, что поддержали нас. Вообще, для Сызрани это был серьезный, мощнейший показатель, что у нас можно объединиться вокруг общей цели, что можно разговаривать с властью и переубеждать ее. Чиновники поняли, что что-то сделали не так. Правда, теперь нам нужны средства, чтобы этот парк привести в порядок, и пока в ответ на просьбы мы получаем только ухмылки и в местной думе, и в администрации. Хотя деньги нужны не такие большие. Мы уже сами вырубили все сухие деревья, вычистили мусор, сделали лавки, в тот год сажали цветы. Из основного — осталось восстановить исторический фонтан, сделать хорошее ограждение.
Вообще, за прошлый год мы собрали в автономии шикарный музей, большую библиотеку татарского языка. Провели много чаепитий, концертов, спортивных мероприятий. Уже два года принимаем участие в "татарча диктантах" (Акция, организованная Казанским Федеральным университетом и Всемирным форумом татарской молодежи. В 2019 году акция прошла в 47 субъектах Российской Федерации и 22-х странах мира — ред.) Две работы наших ребят были написаны на "отлично" и отмечены грамотами вице-премьера Татарстана Василя Шайхразиева. Что удивительно для нас, у нас ребята русской национальности тоже начали хорошо читать, понимать по-татарски.
— Как сейчас дела обстоят с финансированием НКАТ Сызрани?
— Финансирование нулевое, хотя и раньше оно было небольшим — в том году это было 120 тысяч, которых хватало на коммуналку и охрану. Вот на днях мне пришел счет на 26 700 рублей за ЖКХ, не знаю, каким образом мне его оплатить. 2 500 рублей плачу за охрану в месяц. Сейчас договорился с ними, идут на уступки кое-какие. Не могу снять охрану, у нас в здании дорогостоящая аппаратура, купленная с президентского гранта, музейные экспонаты, 150-летние самовары, вековые кораны. Самое ценное я уже перевез домой, конечно, но остальное — куда? В гараж? Там книги пропадут.
— Раньше вам выделялись бюджетные субсидии. Почему в этом году муниципалитет отказал вам в финансировании?
— По формальным причинам. В уставе НКАТ не записано, что мы работаем с инвалидами. Я тысячу раз доказывал свою правоту. Сделали пандус. Как мы не работаем с инвалидами, если у нас есть члены автономии — инвалиды? Мы напрямую с ними работаем.
— Вы думаете, были какие-то другие, реальные причины отказа в финансировании?
— В начале года мне дали тонко понять, что "мы вас исключили из списка получателей субсидий". Все мои коллеги, там 14 организаций, получили деньги. Они удивились: как же, столько лет автономии субсидировали. Устав до этого подходил, а в этом году вдруг не соответствует, чтобы получить данную субсидию. Это однозначно надуманная со стороны администрации причина. Здесь сложно сказать, почему так получилось. Косвенно можно сказать, что в случае с Тимирязевским парком я был вдохновителем и участником его защиты. Может быть, в этом дело. А может, дело в том, что нет заинтересованности государства в развитии национальных общин. Когда мы на конгрессе татар собирались, я жил комнате с латвийским представителем автономии татар. С его рассказа, им 250 евро в месяц выделяют на содержание помещения, обеспечивают ручками, карандашами, тетрадями, литературой. Хотя по всей Латвии зарегистрированы всего 2000 татар. У нас же в Сызрани 18 тысяч татар. Может, государство не заинтересовано в том, чтобы малые народы показывали свое существование.
— Есть ли у сызранских чиновников какая-то личная неприязнь к вам?
— Точно нет. У меня с ними никаких серьезных конфликтов нет. Я человек, может быть, резкий, но я понимающий. Мы делаем общее дело.
— Летом у НКАТ Сызрани истекает договор безвозмездной аренды помещения. Как вы думаете, будет ли мэрия продлевать этот договор?
— Я думаю, что, конечно, будет. Иной расклад — это ни в какие ворота. Я даже в страшном сне не могу это увидеть, что рука у них поднимется отобрать это помещение.
— Если у вас не получится найти финансирование для дальнейшего существования автономии, что будете делать?
— Даже не вижу выхода. Если все экспонаты музея, библиотеку, мебель и технику взять, вывезти и положить в гараж, оно просто пропадет. И зачем оно нужно, если народ не видит? А там уникальные экспонаты, документы. У нас есть документы в оригиналах, ордена, медали, письма, книги, связанные с 75-летием окончания Великой Отечественной войны. Все, что я по крупицам собирал. Куда это все сейчас это деть? Да, я их не сожгу, не выкину, но у меня не будет возможности это сохранять. Кроме музейных экспонатов, в автономии есть серьезная библиотека для слепых на татарском языке — 150 книг. Полностью коран на татарском, арабском и на русском. Я пробовал обратиться к предпринимателям, но сейчас нет таких людей, которые готовы позаботиться об искусстве, о национальной культуре, памяти. И я пока даже не представляю, что с этим делать.
Ринад Шарафутдинов возглавляет организацию татар Сызрани почти пять лет. Будучи членом комитета межведомственной рабочей группы по укреплению межнационального и межконфессионального согласия, обеспечения социальной адаптации мигрантов, профилактики межнациональных (межэтнических) конфликтов на территории Сызрани, он ведет свою статистику населения и просить местные власти помочь провести мини-перепись. Согласно статистике Шарафутдинова, в Сызрани проживает более трех тысяч татарских семей.
— У кого-то в семье один ребенок, а у меня, например, четверо детей. Вопрос о местной переписи [населения] я уже ставил перед руководством города, — сказал Ринад Шарафутдинов.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
