В Сызрани, городе Самарской области с населением в 170 тысяч человек, татар от общего числа жителей — около десятой части. Местную национально-культурную автономию татар (НКАТ​) возглавляет Ринад Шарафутдинов. "Idel.Реалии" побеседовали с руководителем НКАТ о том, на что пошел президентский грант для татар Сызрани, что не так со строительством местной соборной мечети и почему чиновники Татарстана не стали протестовать против скандальных поправок в закон "Об образовании" в отношении национальных языков.​

Несмотря на налаженный диалог с властью, Ринад Шарафутдинов не боится критиковать чиновников, политиков и даже некоторых духовных лиц — местного и федерального уровня. Себя он называет "светским" человеком, что, по его словам, позволяет ему говорить и действовать открыто. Кроме заботы о татарской организации он старается объединять местные общины — в том числе и не исповедующие ислам — для взаимной помощи друг другу.

— Сколько сейчас татар живет в Сызрани?

— Порядка 18 тысяч. Конечно, здесь не Татарстан, но мы рады тому, [что здесь] столько оседлых татар живут. Мусульман больше, но это не только татары. Это таджики, узбеки, киргизы. Всего, возможно, тысяч 30 наберется. Вообще, будучи членом комитета межведомственной рабочей группы по укреплению межнационального и межконфессионального согласия, обеспечения социальной адаптации мигрантов, профилактики межнациональных (межэтнических) конфликтов на территории Сызрани, я на протяжении трех лет прошу провести мини-перепись. Цифры, которые есть, все-таки не совсем правдивые. По статистике, которую я веду, выходит более трех тысяч татарских семей. У кого-то в семье один ребенок, а у меня, например, четверо детей. Вопрос о местной переписи [населения] я уже ставил перед руководством города.

"НЕ БЫЛО НИЧЕГО, КРОМЕ СТЕН"

— Вы возглавляете Национально-культурную автономию татар последние четыре года. Что изменилось за это время?

— Четыре года назад, когда меня избрали председателем, у НКАТ появилось помещение — спасибо местным властям. Не было ничего, кроме стен. Своими силами я привел помещение в порядок. Тогда у меня была цель — проводить факультативные уроки татарского языка. Я обращался в Западное управление [министерства образования и науки Самарской области] с письмами и на заседаниях Сызранской городской думы, просил выделить какое-то помещение в каждом районе города, может, при школах, чтобы мы могли проводить факультативные классы. Пока эти просьбы остаются без удовлетворения.

— Но ведь уроки все-таких проходят?

— Да. Три года назад нам дали в качестве эксперимента на три месяца помещения — в детской библиотеке в центре города и в поселке Новокашпирском в комитете территориального общественного самоуправления. Я договорился за счет собственных средств оплатить занятие, собрали около 70 учеников. Были и русские, которые интересовались языком. Вела как раз Суфия, она и сейчас у нас преподает, и Гульнара Давлетшина, которая обучала безвозмездно. Я за это очень ей благодарен. Финансирования не было, проект пришлось временно закрыть. Люди тогда просили, требовали, писали письма в администрацию города.

Потом я стал подавать заявки на президентский грант (речь идет о гранте президента РФ — "Idel.Реалии"). В 2017 году отправил материалы, а в 2018-м нам одобрили выделение средств — около 450 тысяч рублей.

​ПЕРВЫЙ ГРАНТ БЕЗ МЕСТНЫХ ВЛАСТЕЙ

— "Президентские" деньги пошли на изучение татарского?

— Мы потратили средства на приобретение парт и стульев, проектора, интерактивной доски, книг. Эти деньги нам выделили на техническое оснащение и частичную оплату работы преподавателей. Потом мы купили компьютеры, ноутбуки. Вообще, это первый случай даже не в городе, а во всей области, когда [федеральные власти] выделяют грант именно на обучение татарскому языку. Мы безмерно рады и благодарны за эту возможность. Пока мы до конца не освоили деньги. Осуществляются транши. Сейчас мы обеспечены всем необходимым, но следующим этапом будет участие в президентском гранте Татарстана. Мне уже дали предварительное согласие на участие. И на этом мы не будем останавливаться.

— А местные власти не помогали?

— Когда мы сели писать заявку на грант, местная администрация рекомендацию, конечно, дала. Но одним из условий было софинансирование от местного самоуправления. Мы писали письма им, но воз и поныне там. Может, у нас не очень благоприятная экономическая ситуация в городе, поэтому мы стараемся действовать своими силами. Трудно выполнить то, что хотелось бы, в полном объеме, но мы стараемся всеми силами. Сейчас уроки идут не только у нас — мечеть "Азан" в воскресной школе обучает татарскому больше десяти учеников. Во Дворце творчества тоже есть программа по обучению татарскому и арабскому. Там преподает уважаемый всеми в городе человек, человек-легенда, полковник в отставке, бессменно возглавляющий культурный центр "Туган Тел" Галиулла Габдрашитов. Знаете, мы, может, не довольны местными властями, но ситуация в городе вполне терпимая — все-таки есть три места, где учат татарскому.

НАЦИОНАЛЬНЫХ ВОПРОСОВ НЕТ

— Много ли татар уезжают в Татарстан?

— Да, уезжают очень много. С одной стороны, я к этому положительно отношусь. Мотивация у них есть. Я минимум два раза в год бываю на Всемирном конгрессе татар, и там люди со всех стран повторяют, что Татарстан — национальная "столица" мира. Не только российских татар. И я горжусь этим. Но есть и экономические моменты, и языковые. Люди хотят говорить на родном языке. Уезжают те люди, которые что-то умеют делать. Они нам бы в городе очень понадобились. Нужны помощники. Честно говоря, спонсорских денег очень мало. Мне сейчас очень сложно нести все на своих плечах.

— А вы считаете себя меценатом?

— Если я так скажу про самого себя, будет не очень прилично. Но меня тянет к этому, я стараюсь по мере возможности приносить пользу татарскому народу. Иногда меня даже немного пощипывают за то, что я такую национальную активность проявляю.

— Националистом не называют?

— Нет, я к этому отношусь очень осторожно. Я рос в деревне, где минимум десяток национальностей был. В Саратовской области, станция Кулатка. Маленькая, дворов сто было. Много было армян, чувашей, мордвы, казахов. И мы очень дружны были, мы никогда не ссорились. Я сорок лет дружу с чувашем, который лучше меня на татарском говорит. Я даже завидую иногда по-белому. Знаете, я и своих татар могу остановить, когда какие-то национальные вопросы возникают. Мы в Советском союзе приучены были так. Я не знаю, кому нужно раздувать национальные споры, но могу сказать, что в нашем городе их нет. Как бы кто лодку не раскачивал, нет у нас их. На последний ифтар в мечеть "Азан" даже армяне пришли, с нами трапезничали. Был и православный священник — отец Александр. Очень у нас хорошие отношения и армяне, и евреи, мордва, и русские. Мы встречаемся, обнимаемся, говорим приятные слова.

"ТАКИМИ ТЕМПАМИ ТАТАРСКОМУ ЯЗЫКУ НЕДОЛГО ЖИТЬ"

— Сколько национальных автономий и общин в Сызрани?

— Из работающих, тех кто более душой, — мордовская, чувашская, немецкая, еврейская. Есть армянская община, вот как раз кто к нам приходил [на ифтар]. Мы очень тесно сотрудничаем. Проводим совместные концерты, организовываем спортивные состязания, футбол, волейбол… Все довольно хорошо проходят. Сабантуй будет 15 июня. У нас более 5000 человек каждый год набирается, из них около половины — население города, не только татары.

— Есть ли местные татарские школы и детские сады?

— К сожалению, ни в одной школе не проводятся даже факультативные уроки. Мы не хотим сдавать ЕГЭ на татарском, нет. Нам разговорного языка достаточно. У нас и власти, и люди говорят, что надо начинать с дома. Я согласен, что если дома языка не будет, результатов больших достичь нельзя. Но людям нужна мотивация. Я говорил об этом и в Татарстане: чтобы какие-то преференции давать, чтобы человек, придя на какую-то светскую должность в республике, знал татарский язык. Чиновники Татарстана должны владеть татарским языком как минимум как [заместитель премьер-министра РТ, председатель Всемирного конгресса татар Василь] Шайхразиев. Я очень уважаю его за то, что он умеет хорошо говорить на татарском.

Что касается детских садов с изучением языка, за это я бьюсь с того момента, как стал председателем автономии татар. Первое — семья, второе — детский сад. Если будет специализированный детский сад, мы какой-то костяк людей после себя оставим, чтобы не потерялся татарский язык у детей. К сожалению, татарскому языку таким темпами недолго жить. По статистике, каждый месяц в России умирает несколько языков. И как бы мы не старались, как бы президент не давал гранты, нет людей, когда нет образовательной программы.

"ТАТАРСТАН НЕМНОГО СДРЕЙФИЛ"

— По-вашему, власти помогают сохранять культуры малых народов?

— Наш президент правильные шаги делает. Он открыто говорит, что нужно малые народы поддерживать. Мне нравится, что он татарский народ высоко ценит, титульная нация по численности [после русских]. Действия его правильные. К сожалению, местные чиновники его не всегда поддерживают. Я не боюсь об этом говорить. Все исходит из местного чиновничества. Незнание своих должностей, неумение работать — это наш чиновничий бич. Они не хотят или по каким-то причинам не могут исполнять приказы президента.

— А что изменилось для местных татар после того, как внесли поправки в федеральный закон "Об образовании", и национальные языки стали необязательными?

— Совершенно ничего. У нас никогда не изучался татарский язык, мы последние три года хотя бы можем набрать до ста человек, желающих обучаться. Может, я слишком серьезные слова скажу, но это все-таки чиновники не отстояли наш родной язык.

— В таком случае, что руководило президентом РФ Владимиром Путиным, когда он подписывал этот закон?

— Руководя такой огромной страной и площадью, он может не везде успевать.

— Так кто тогда "виноват" в том, что татарский язык в национальной республике оказался в таком положении?

— Я неплохо отношусь к Путину и думаю, что действует он во благо России. Национальный вопрос — вопрос очень тонкий. Это только мои предположения. Вообще, это очень неправильный шаг — перевести татарский в РТ в статус добровольного изучения. Татары преданы [России], мы неотделимы от страны, мы татарские россияне. Для нас дорога земля и эта Родина.

Что касается отмены обязательного изучения национальных языков в республиках, виноваты в этом только чиновники. Сказывается, что Татарстан в этом плане немного сдрейфил. Побоялись за свои кресла, материальные ценности, и сдали татарский народ на раздробление. На конгрессе татар после принятия поправок в закон нам даже не дали и 30 секунд для выступления. Все молчали. Мы боимся, что татарский язык погибнет. Мы пережили советскую власть, наверно, в этом плане лучше, чем другие малые народы.

​СМЕТЫ И РЕАЛЬНЫЕ ТРАТЫ НА СОБОРНУЮ МЕЧЕТЬ

— В Сызрани нет соборной мечети на данный момент, но она строится. Вы принимали в этом активное участие. Что сейчас с ней?

— В 2014 году я совместно с нашими аксакалами (уважаемыми пожилыми людьми — "Idel.Реалии") в количестве 10-12 человек собрал инициативную группу. Взяли кирки, лопаты и стали расчищать землю. Власти предоставили участок в 50 соток, недалеко от центра города. Я подготовил документы, мы получили безвозмездную, бессрочную аренду. Все оформлено, зарегистрировано. Я был назначен председателем попечительского совета соборной мечети. В мои обязанности входили поиск инвестиций и материалов. Конечно, строят татары, но надо сказать, что большую помощь оказали и армяне — безвозмездно. А ведь они не мусульмане.

— Много ли денег ушло на данный момент на строительство?

— Я утверждаю, что потратил деньгами на три этажа 3 700 000 рублей. Когда я это говорю, люди не верят. Но нынешний имам превращает все в деньги. То, что фактически было сделано безвозмездно, по документам проходит по смете, списываются деньги. Докопаться до истины невозможно. Мой друг, предприниматель, каждый месяц выделял по 10 тысяч рублей из своей зарплаты. Помогали не только татары и братья-мусульмане — и чуваши, и армяне. Получилась "народная стройка". Мы не нанимали бригады, поэтому в действительности мало денег было потрачено. За два года построили цоколь и два этажа. Но потом пошли материальные вопросы. Я видел сметы, но я лишь подписывал документы, не распоряжался деньгами. Ими распоряжался Ильгизар Сагдеев. Местный имам, на тот момент был мухтасибом (старший имам — "Idel.Реалии") города. Но я его уже даже хазратом не могу назвать и не называю. Его в ноябре 2018 года сняли с должности мухтасиба, но до этого никто не мог его контролировать. Есть такая пословица у татар: "Тот, кто готовит еду, знает, а кто кушает — не знает, из чего она делается"… Но вся документация у меня. Приходили разные люди. Знаете, у меня был опыт работы правоохранителем, и меня спрашивали на жаргоне: "Ответите за свои слова, зуб даешь?" Я по сей день открыт и могу сказать — у меня на каждое ведро есть чеки. На каждый гвоздь.

МАЛЫЙ "КУЛ-ШАРИФ"

— Соборная мечеть похожа на казанский "Кул Шариф"…

— Частично. Это "ноу-хау" Ильгизара Сагдеева. Он мечтал. Ни для кого не секрет, что он встречался с муфтием Татарстана, Камилем хазратом Самигуллиным. И мне пришлось срочно ехать "ответно" к нему, потому что Сагдеев предлагал нашу соборную мечеть назвать "Татарстаном". Это невообразимо глупо. При чем тут Татарстан? Мечеть строилась на деньги местных. Но есть одно "но" — Татарстан нам выделял 5 миллионов на строительство. Тут тоже без комментариев. Никаких документов [у Сагдеева] нет. Когда я был у муфтия Татарстана, он молодой, но очень мудрый человек, он сам сказал: "А как можно назвать вашу мечеть "Татарстаном"? Это же не гостиница, нельзя".

— А могут назвать, как ее называют в народе, "Малый Кул Шариф"?

— Это народное название. "Кул Шариф" — бренд Татарстана. Никто не сможет сказать "малый". Но Сагдеев не остановился тогда и записал обращение к Рамзану Кадырову. Хвалился, что знал его отца. Миф это, никого он не знал. Сагдеев просил деньги на завершение строительства у Кадырова. А я не думаю, что глава Чечни знает настолько нашу Сызрань. И даже если даст деньги Сагдееву по какой-то дружбе, это будет политически неправильно. Зачем сюда вводить Чечню? Они, конечно, наши братья по вере, но политически они получат влияние. Деньги просто так власть не дает. У чеченцев совершенно другая культура, мы не можем ее внести.

— Из ваших слов следует, что у вас сложные отношения с имамом соборной мечети.

— Я за каждое слово могу ответить документами. Можно представить, что тут личная неприязнь. Но если, скажем, я увижу, что его машина сломалась на дороге или он попал в аварию, я не пройду мимо. Я протяну руку, потому что наша религия так велит. Возможно, Сагдеев сам знает о религии больше меня, но для Сызрани приезжий. За 20 лет, которые он пребывает здесь, для объединения мусульман он ничего не сделал.

СОБЫТИЯ И ПЛАНЫ

— Кроме изучения татарского языка в Сызрани, что важного случилось с тех пор, как вы возглавили автономию татар? Женщины в мечети "Азан" рассказывали, что вечерние трапезы начали проводить только в прошлом году…

— Лично я, как и все, проводил один ифтар за свой счет. Каждый день кто-то организовывал трапезу. Что до событий, мы сейчас приводим в порядок документы, на 85% они изготовлены. Почти все мечети имеют документацию на землю и строительства. Я считаю одной из гордостей мечеть в поселке Новокашпирский (городская окраина — "Idel.Реалии"). И земля, и здание в собственности у мечети. Думаю, в России таких примеров мало. Обычно земля у государства. Но в этом есть и участие местных властей — они продали землю за символическую цену, за что татары Сызрани им очень благодарны.

​— Какие у вас планы как у руководителя автономии на ближайшие два года? Какие события планируются?

— Я три года бьюсь на детский сад. Хотя бы на 20-30 детей. И чтобы в каждом районе была полноценная школьная языковая программа, факультативное обучение детей. Полноценно учитель с зарплатой и всеми вытекающими из этого вещами.

— Есть ли в Сызрани люди, которые готовы вложиться в создание частного детского сада?

— Есть интересная форма инвестиций — государственного-частное партнерство. Очень удачная, грех будет не воспользоваться этим. Государство будет на высоте, а предприниматели будут знать, куда деньги вносят. У нас купеческий город, но людям деловым всегда нужна определенная мотивация. И предприниматели должны понимать свою выгоду. Не только нематериальную, но и денежную.

Бойтесь равнодушия — оно убивает.​ Подписывайтесь на наш канал в Telegram.