Зачем нужна татарская и чувашская версия истории Среднего Поволжья

Ученым пора вывести "темных и забитых чувашей" из тени истории, считает чебоксарский историк Сергей Щербаков, и честно рассказать о сильных сторонах всех народов нашего богатого на историческое наследие и потенциал региона. "Idel.Реалии" побеседовали с ученым о белых пятнах в освещении истории чувашского народа и реальных перспективах сотрудничества чувашских историков с коллегами из Марий Эл, Татарстана и Башкортостана.

– Сергей Владимирович, вы весьма мобильный историк – абсолютно не кабинетный. Бываете почти на всех общественно-национальных мероприятиях города...

– Стезя ученого-историка в некоторой степени сама по себе специфична. Ее еще сравнивают с работой следователя по особо важным историческим делам. Это непростое дело и требует сосредоточенности, кропотливости и, вы верно заметили, кабинетной обстановки. Только так можно приблизиться к объективной истине, которая, как известно, одна.

У меня в прошлом тоже был кабинетный период. Более десяти лет я занимаюсь тематикой становления автономии и государственности чувашского народа в начале ХХ века, из них семь лет – в тиши и глуши Госистархива Чувашии. Тогда мне публичность была не нужна, и участие в научных конференциях вполне удовлетворяло научным амбициям. Я, можно сказать, напрямую "общался" с архивными документами, изучил их вдоль и поперек – выявлял противоречия и реконструировал историю прошлого. На основании этого защитил кандидатскую диссертацию, опубликовал две монографии и более 30 научных статей, с которыми можно ознакомиться на моем сайте.

– А в народ пошли, потому что перестало хватать профессионального общения? Решили заняться популяризацией исторической науки и истории чувашского народа?

– Для меня история – это математическая наука с огромным количеством неизвестных, которые нужно раз за разом "выводить на свет", делая их достоянием научной и широкой общественности. Важно обсуждать, что называется апробировать полученные результаты среди аналогичных специалистов. Но с этим у нас трудности, так как в современном историческом чувашеведении не сложились традиции спокойного и академически выдержанного обсуждения полученных результатов.

Возможно, современные историки Чувашии не чувствуют в себе достаточной подготовки, отвечающей современным реалиям. Они склонны работать на поле исторической науки, которая уже многократно перепахана в царские, советские и перестроечные времена. Наверное, им сложно с представителем новой формации, и в итоге с их стороны стена молчания и витиеватых отговорок. По возможности стараюсь участвовать во всех научных мероприятиях, но этого явно недостаточно.

Когда я работаю с широкой общественностью, в том числе и через интернет-пространство, то преследую две цели. Во-первых, через общественный запрос воздействовать на нынешних историков Чувашии, стимулировать их деятельность, чтобы отвечать реалиям современности. Думаю, отчасти это у меня получается. Во-вторых, сейчас для исторического чувашеведения не время долгой раскачки. Не надо перекладывать ответственность на внуков и правнуков, а делать это именно сейчас, а то наши потомки просто не будут знать, что такое "чувашское" и его место в российской и мировой истории.

Так что в некоторой степени работаю за себя и "за того парня". Благо вижу от общественности востребованность и ростки желания совместной деятельности, так как это наше общее дело. Что из этого получится? Время покажет и, в первую очередь, степень наших общих усилий.

​– В чем новаторство ваших научных и публичных выступлений? В смелом опровержении привычного тезиса, что "чувашский народ до революции был темен и забит" и "чуваши – люди низшего сорта"?

– Если говорить о новаторстве, то мои методы исследования таковыми являются разве что только для Чувашии. Уже давно в мировой, российской традиции, да и в правилах наших татарских, марийских и башкирских соседей – говорить о ценности различных культур, отходить от высокомерного европоцентризма, от идеи "развитых" и "недоразвитых" народов и регионов, характерного для метафизического гегельянства, и от не менее мифологизированного марксизма с чрезмерно раздутой идеей классовой борьбы. У нас этим до сих пор злоупотребляют.

Не пускаясь в глубокое обоснование своих методик, хотел бы отметить, что из-за определенных царских, советских и перестроечных рамок Среднее Поволжье, цивилизационно выросшее из Волжской Болгарии, до сих пор не осмыслено и даже на должным уровне не освещено исторической наукой. А напрасно, так как наш регион – редкий представитель особого направления цивилизации: не Европа и не Азия, типичная Евразия. Это отражается даже в характере национального движения народов Поволжья, где нет стремления к отделению или подавлению других, а есть стремление к равноправию. Об этом моя новая статья о девяти типах национальных движений в мире. Рекомендую и надеюсь на отклик среди научной и широкой общественности.

Наше поволжское слово может быть востребовано на мировом пространстве в XXI веке. Для многих сейчас прозвучит очень необычно и диковинно, но корни многонациональной и поликонфессиональной российской цивилизации идут со времен Волжской Болгарии, Казанского царства и допетровской России, которая формировалась под влиянием Приказа Казанского дворца...

Что касается "темных и забитых чувашей", то это я характеризую как политизированную идеологему, культивируемую в XIX и XX веках лидерами чувашского движения как способ получения моральной и финансовой поддержки от прогрессивной интеллигенции того времени. Но стоит ли придерживаться ее в XXI веке, где поддерживают не слабого, а перспективного? Не пора ли нам честно сказать о сильных сторонах всех народов нашего богатого на историческое наследие и потенциал региона?

– В своей монографии вы пишете, что "исторический опыт проживания чувашей в составе Российского государства являет собой редкий пример добрососедского отношения ко всем этносам страны" и "у чувашского народа никогда не было стремления к территориальному отделению от России". Хотите сказать, что чуваши – очень выгодный для Российской Федерации народ?

– В книге я действительно писал о чувашском национальном движении в начале ХХ века, но сейчас не хотел бы выделять только чувашей, так как это во многом характерно для всех народов Среднего Поволжья и Приуралья. Да, у татар, марийцев и башкир вспыхивали периодически восстания, впрочем, как и у чувашского народа (вспомним хотя бы Акрамовскую войну 1842 года). Но они были направлены не на отделение, а на отстаивание своих равных прав, и были во многом успешны, поскольку позволили отстоять свое этноконфессиональное лицо до нынешних времен. Это очень ценно.

Я бы сказал не о "выгоде" для Российской Федерации Среднего Поволжья и Приуралья, а что они являлись вторым стержнем Российской государственности как в XVI веке, так и в Смутное время начала XVII века. Где формировались первые полки второго народного ополчения в 1611 году, которые в итоге спасли Россию как единое государство? В Нижнем Новгороде, при изначальной опоре на "инородцев" Среднего Поволжья. Это я про чувашские, татарские и башкирские полки.

Опуская имперские времена послепетровской России, хотелось бы отметить, что наш нерусский регион в 1917 году стал фактически единственным, кто был заинтересован в сохранении России. В других нерусских регионах бывшей империи кроваво полыхало, а у нас относительно мирно отнеслись к восстановлению Российской государственности. Скажу даже более, что именно чувашские, татарские и башкирские политики в 1918-1919 годах серьезно повлияли на формирование советской национальной политики, непосредственным образом оказывая воздействие на Ленина и Сталина, которые изначально придерживались совсем иных идеологических установок. Это звучит необычно, но, думаю, пришло время все наконец изучить подробнее. Это важно не только для народов нашего региона, но и для всей России.

– Многих современных чувашей интересует древняя история наших предков. С неиссякаемым энтузиазмом выходят книги краеведов-любителей, чьи взгляды не вписываются в официальные учения историков В.Ф. Каховского, В.Д. Димитриева, С.Р. Малютина... Какие гипотезы этногенеза чувашей, на ваш взгляд, ближе к истине?

– Вначале скажу, что с опаской отношусь к понятию "официальное учение" или "официальная наука". Уж очень часто за ними прячется банальная пропаганда, что по своей сути антинаучно. Тут надо говорить скорее о дилетантстве и профессионализме. Иногда любители действительно могут "утереть нос" дипломированным историкам.

Но что отличает квалифицированного специалиста от "самородка"? Это достаточное знание источниковой базы и историографии проблемы. В вопросах происхождения я не настолько подготовлен, чтобы выражать свое авторское мнение, как это делаю по XVI-XX векам. В целом, придерживаюсь классической тюркской теории при признании влияния на формирование чувашей средне- и переднеазиатских, а также восточноевропейских культур.

– Одна из ваших публичных лекций называлась "Откуда есть пошла "земля Казанская"? (Чувашская и татарская версия образования Казанского ханства в первой половине XV века)". В ней вы упомянули, что "чуваши, по подсчетам ученых, – это основное по численности население ханства в ХV-ХVI веках, порядка 50%; татар в нем было 20%, а марийцев – 30%", поэтому должна быть чувашская версия образования ханства – помимо русской и татарской. Не приведет ли это к новому скандалу в исторической науке Среднего Поволжья?

– Насчет процентного соотношения – это общеизвестные цифры среди чувашской и татарской научной общественности. При желании их без труда можно найти в материалах именитых чувашских и татарских историков. А вот для широкой общественности, которая находится в стереотипах старых мифологем, они звучат необычно. Так что это вопрос преодоления отживших стереотипов.

Приведет ли это к скандалу? Думаю, нет, так как с этим сложно спорить. Тут, скорее, могут поднять негативную волну любители истории, но они навряд ли приведут адекватные доводы в пользу своих умозрительных построений. Зачем нужна татарская и чувашская версия? Это связано с печальным разделением на моноэтнические исторические школы. У татар она четко сформулирована в свою пользу, а среди чувашской – много двусмысленностей и конформизма. Перефразируя известную поговорку, скажу, что истина рождается в общении.

– Но вы же сами всегда подчеркиваете, что есть два народа, которые вечно делят болгарское и казанское наследие – чувашский и татарский. Думаете, чуваши смогут договориться с татарами об истории Волжской Болгарии, о происхождении чуваш, сувар, булгар?

– Чтобы это произошло, необходимо пережить в себе собственные этнические амбиции эмоционального свойства. Обозначу две крайние позиции. Превалирующая татарская версия гласит примерно так: в наших татарских землях и лесах живут барсуки и олени, а есть там еще и марийцы с чувашами. Чувашская же говорит о том, что пришлые кыпчаки отобрали землю и почти истребили болгаро-чувашей, которые теперь лелеют в себе комплекс потерпевшего, при этом испытывая комплекс "стокгольмского синдрома". Обе версии считаю неадекватными реальности. Тут невозможно найти золотой середины, к чему многие наши ученые стремятся.

Ответ, думаю, нужно искать в исламе с его влиянием на поволжский регион в XVIII-XIX веках, который разрывает наше болгарское и тюркское наследие на части. Если мы совместно и честно определимся, то все возможно. Вижу, что такое желание есть с обеих сторон – татарским историкам сложно утаивать шило в мешке, а чувашским нужно сбрасывать маску национальной неполноценности.

– В период 1918-1921 годов чувашские деятели активно взаимодействовали с татарскими и марийскими лидерами в вопросах создания совместной автономии. Как вы думаете, сейчас чувашам с какими соседями перспективнее "дружить" – с православными финно-уграми или тюрками-мусульманами?

– Ух, это огромный, сложный и противоречивый вопрос. Ему можно посвятить отдельную беседу… А пока отвечу только тезисно. Что нас объединяет? Общее историческое прошлое и культурное наследие. Что нас разъединяет? Религиозный фактор. Для Поволжья всегда был характерен религиозный синкретизм, то есть уважение и принятие разных религий. Это ошибка отождествлять Волжскую Болгарию и Казанское царство только с исламом, там до последнего были и православные храмы, и языческие капища. Нетерпимость ислама шла только от проосманских Гиреев и не стоит им много уделять внимания.

Что касается начала ХХ века, то хорошая формула была выработана в ноябре 1917 года, когда совместно был принят проект интернационального Волжско-Уральского штата (не путать с промусульманским штатом Идель-Урал февраля 1917 года). Интересующимся рекомендую мою статью об отношении чувашей к этим проектам.

Вообще, моя позиция такова, что чувашский и татарский народы во многом братские, но один из них, перейдя в ислам и получив политические дивиденды от этого, стал небрежно относиться к своему сородичу, а тот, в ответ на это, стал склочно ревнивым и насмешливым. Такое нередко бывает в реальных человеческих семьях, подобное произошло и у чувашей с татарами. Но мы нужны друг другу.

Если мы найдем силы преодолеть свои комплексы, посидим за столом, помянем наших общих предков, образно говоря, сходим в баню и от души за чаем поговорим, то вместе можем родить что-то новое и важное. Чтобы написать честную и правильную историю чувашского и татарского народов, надо работать вместе, переступая через свою усохшую надменность и самолюбие, а также незаживающую амбициозность. Думаю, такие времена наступают.

– Судя по вашим выступлениям, сегодня, несмотря на демократизацию и либерализацию государства, очень трудно доказывать правду. Кому и зачем нужны искажения истины? Татарские и башкирские историки выясняют отношения, чуваши с недоверием поглядывают на татар…

– Есть историческая наука, а есть пропаганда. Есть люди, которые питаются с одной кормушки, а есть те, кто с другой. Сейчас у нас в Чувашии пытаются зацементировать перестроечную пропагандистскую версию, даже несмотря на то, что она научно опровергнута. Для этого и проводятся искажения и фальсификации. У меня немало опубликованных архивно аргументированных материалов на этот счет. Спасибо вашему сайту, что об этом имею возможность напомнить. Чтобы написать объективную историю, нам нужно преодолеть территориально-административные рамки и работать сообща.

– Когда появится толковая популярная книга по истории чувашского народа? Какие шаги нужно предпринять чувашским ученым для создания ее научной версии? Что-то наподобие семитомной "Истории татар с древнейших времен", которую 29 мая татарские историки во главе с директором Института истории имени Ш. Марджани Рафаилем Хакимовым презентовали в Чебоксарах в Чувашском государственном институте гуманитарных наук.

– Очень болезненный вопрос. И не хочется говорить неприятные слова, но надо. По объективным показателям это навряд ли наступит. Почему? Уж очень много в нашем чувашском фундаментальном историческом чувашеведении разрушено. Наши нынешние "официальные" историки декларативно говорят о преемственности к наследию В.Д. Димитриева и многих других реальных научных авторитетов, но на деле проводят совершенно противоположные версии. Для примера можно указать, что они не занимаются Волжской Болгарией и Казанским царством, по-иному трактуют процесс вхождения в состав Российского государства, пропускают события XVII века.

Однобоко, с имперских и европоцентрических позиций трактуют XVIII век, в XIX веке делают упор на приоритет российской и мусульманской интеллигенции, что нивелирует чувашский материал. А что связано с образованием автономии и государственности в начале ХХ века, то вообще переходят на путь откровенной фальсификации архивных документов в угоду татарской версии. Неофициальные же историки не имеют технических и финансовых возможностей. На потомков нечего уповать, так как они скоро перестанут понимать, о чем вообще идет речь.

Для того чтобы написать толковую популярную работу по чувашской истории, необходимо пересмотреть колоссальное количество отживших стереотипов и дать новые ответы. Нынешние монополисты в историческом чувашеведении, где, кстати, превалируют филологи и литераторы, по субъективным соображениям не позволят это сделать, а у других просто нет сил и возможностей.

Что делать? Надеяться на чудо, что появится третья заинтересованная сторона, но ее пока объективно нет. Она может появиться с российской стороны, но российские историки дистанцируются от наших проблем, повторяют татарскую версию и в некоторой степени им это не интересно. Могла бы помочь обеспеченная чувашская интеллигенция, но она сейчас больше озабочена лингвистическими делами, а историческая фундаментальная наука – дело для них затратное. Марийские историки финансово бедны, а башкирские – исторически объективно направлены на отделение своего Башкортостана от других народов Среднего Поволжья. Что касается татарских коллег, то они увлечены собственными успехами на научном поприще и в тюрко-татарском политическом мифотворчестве, что, мол, все тюрки России, в том числе и волжские булгары, это татары, а чуваши – это отюреченные финно-угры. Может, после этих нелицеприятных слов что-то изменится…

Читайте также ​
Переписку между баширскими и татарскими историками

– В чем видите миссию чувашского народа в мировой истории? Какой может быть "чувашская мечта"?

– Миссия говорите? Для меня как историка-диалектика такого термина при описании различных народов в словарном запасе нет. Это из инструментария различных метафизиков, которые все ищут некие единые "смыслы" и "сути". Однако мы с вами из поколения, которое еще застало традиционное чувашское общество и нутром, что ли, чувствуем что-то чудесное, чистое и правильное, нужное для осознания мировой культурой…

Вообще, я вслед за первым чувашским историком Спиридоном Михайловым-Яндушем склонен считать, что название "чуваш" происходит от слова "йаваш", которое у нас почему-то переводят как "робкий" и "смирный". Нет, точнее будет "деликатный", "воспитанный" и даже, говоря современными словами, "интеллигентный" и "цивилизованный". Чуваш – это не соционим, то есть название по роду занятий, как принято считать в последнее время. Я думаю, это самоназвание, взятое в начале XVI века как этическая категория: мол, мы не такие дикие и враждебные. Кстати, в "Казанском летописце", основном источнике XVI века о Казанском царстве, чувашами называли тех, кто перешел на сторону Руси, противопоставляя другим – уж извините – "поганым" от Орды. Это как движение пуритан (от лат. puritas – чистота) в Англии в том же XVI-XVII веках, но в отличие от них, не достигшее признания других народов.

В чем заключается "чувашская мечта"? Тут два взаимосвязанных момента – сохранить и разобраться со своим расщепленным чувашским сознанием, а также стать понятным миру других народов. Выражаясь словами австрийского профессора истории Андреаса Каппелера, "выйти из тени истории". Какое место в мировой культуре мы имеем? Тут большие перспективы… Чуваши прошли очень сложносоставной путь исторического развития. Они впитали в себя элементы тюркского, монгольского, китайского, среднеазиатского, персидского, арабского и восточноевропейского мира, а в последнее столетие и западноевропейской культуры.

Уверенно можно сказать, что чуваши – это самый евразийский народ, в культурных кодах которого заложены ответы на многие вопросы современной мировой цивилизации. Уж не сочтите меня за фантазера, но это действительно так. Исторический опыт Волжской Болгарии, Казанского царства и влияния чувашских, татарских и башкирских политиков на формирование советской национальной политики прямо об этом говорит. Но его нужно в полной мере и объективно осмыслить. Над этим еще много нужно кропотливо и дружно работать.

– Не связана ли чувашская мечта с возрождением старой чувашской веры?

– Для меня "чувашскость" – это преимущественно не религиозное состояние, а своего рода этический канон светского характера. Однако вы правы, истоки многих моральных ценностей лежат в именно прежних мистических представлениях. И если говорить об этническом самосознании и поиске своего места в мире, то да, в некоторой степени необходимо опираться на старую чувашскую веру. Но не в старом ключе, а в обновленном, отвечающем требованиям времени и потребностям современных людей. Какова ее формула? Давайте думать вместе.

Чем принципиально отличаются авраамические религии (христианство, ислам и иудаизм) от языческих? Последние стремятся гармонично жить здесь и сейчас среди природы и людей, а монотеисты говорят о необходимости страдания в нашем мире и спасении души для другого, внеземного мира. Чувствуете, какая между ними разница и насколько языческий взгляд востребован в новом глобальном мире XXI века? Но у язычества есть своя проблема – это местечковость, самоизоляция и ограниченность. Именно эти качества я считаю уязвимым местом нынешнего чувашского национального самосознания. Если мы сможем сделать перезагрузку чувашской этнорелигии, сделать ее понятной и привлекательной не только для чувашей, но и для других народов, то тогда будет будущее. Звучит необычно? Но это единственный путь, по которому уже прошли многие ныне сильные народы мира.

Сможем ли по нему пойти, используя чувашский мифологический взгляд на мир? Думаю, да, у чувашской этнорелигии такой потенциал есть. Вспомним хотя бы то, что по мифологическим представлениям именно чуваши живут в центре мира, и пока они есть, то и мир еще существует. И все это на фоне миролюбивой этической философии народа-труженика. Однако придерживаться метафизических и религиозных канонов в наше время крайне недостаточно. Чувашскому мышлению еще не хватает диалектического рационального взгляда, который есть в традициях европейского Просвещения. Чувашское переосмысление достижений мировой культуры может вывести нас вперед. Думаю, в этом направлении нужно искать точку опоры для будущего развития. Так что все в наших руках – и развитие, и падение.

***

Кандидат исторических наук Сергей Щербаков в свободное от преподавательской работы время занимается активной пропагандой чувашского исторического знания: ведет Клуб любителей истории и культуры Чувашии в Национальной библиотеке республики, регулярно публикует злободневные исторические эссе на "Чувашском народном сайте", выступает с публичными лекциями перед студентами и школьниками.

Одни называют его "вестником Небесной Чувашии", другие – "болтуном и фантазером". Несмотря на злую критику, Сергей Владимирович, будучи одним из успешных выпускников исторического факультета ЧГУ, продолжает академические традиции публичной работы с молодежью по проблемам исторической науки.

Основная линия научных исследований С.В. Щербакова – история национальных движений народов Среднего Поволжья и России. Ученый считает, что исторический опыт проживания чувашей в составе Российского государства являет собой редкий пример добрососедского отношения ко всем этносам страны. Чуваши никогда не стремились к территориальному отделению от России, но они не были "темными и забитыми", как твердят старые учебники. Уже в начале ХХ века у чувашей имелись свои оригинальные национальные требования, которые вовсе не копировали общественно-политические и национальные программы русских и татар и модную в то время австромарксистскую теорию культурно-национальной автономии.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.​