В России всё заметнее становится движение военных реконструкторов — людей, воссоздающих обмундирование, снаряжение, вооружение различных армий и военные события. Большинство реконструируемых событий — эпизоды Второй мировой войны. На видеозаписях и в теленовостях о реконструкции — взрывы пиротехнических средств, холостые выстрелы, передвижение военной техники, людей в форме и с оружием времён войны.
Об отношении российских властей к реконструкторам свидетельствует поддержка, оказываемая им Фондом президентских грантов. Среди получателей "президентских грантов" около двадцати проектов предполагают реконструкцию сражений Великой Отечественной войны, включая бои в Брестской крепости, под Москвой, Ленинградом, Ржевом, у Мясного Бора, Демянска, в Сталинграде, на Курской дуге…
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Дети президентских грантов. Поисковиков учили искать и осваивать бюджетыОписания проектов, получивших финансирование, очень похожи одно на другое. Одни и те же слова: "патриотическое воспитание", "сохранение и развитие исторической памяти", "формирование чувства сопричастности", "противодействие фальсификации истории", "погружение в реальность". Лейтмотивом является "патриотизм".
Встречаются и случаи плагиата, когда авторы заявок копируют опубликованные в Интернете тексты о реконструкции. В описании проекта "Поединок в тайге или Гамбит парашютистов" Вельского военно-морского клуба (Архангельская область), получившего из Фонда президентских грантов более двух миллионов рублей, утверждается:
"Одной из самых действенных форм изучения военной истории является военно-историческая реконструкция, которая помогает дополнить сведения из документов, книг, воспоминаний, фильмов своими собственными впечатлениями. Особые ощущения, которые испытывают участники, несравнимы ни с какими другими эмоциями, это позволяет перенестись на много лет назад, оказаться на поле боя, перевоплотиться на некоторое время в солдата, ополченца, санитарку, офицера и почувствовать себя частью этой истории."
Те же слова — но с небольшими косметическими правками — пришли в голову авторам проекта "Молодежный фестиваль военно-исторической реконструкции "Великая Победа. Май 45-го" из автономной некоммерческой организации "Доброделание" (город Болгар, Спасский район Республики Татарстан), которые запросили более двух с половиной миллионов рублей и тоже выиграли конкурс (орфография сохранена):
"Военно-историческая реконструкция является одной из самых действенных форм изучения военной истории, позволяющая дополнить сведения почерпнутыми из документов, книг, фильмов собственными впечатлениями. Особые ощущения, которые испытывают участники военно-исторической игры по яркости и остроте несравнимы ни с какими другими эмоциями, знакомыми "обычному человеку". Военно-историческая реконструкция похожа на машину времени, которая позволяет перенестись на много лет назад, оказаться на поле боя, перевоплотится на некоторое время в воина, почувствовать себя бойцом."
Источником текста в обоих случаях является статья в украинском "Оружейном журнале", опубликованная в 2010 году.
Надо ли говорить, как разочарован я был его рассказом после советских фильмов о войне
Я не раз наблюдал и слышал, что участники войны не любили рассказывать о войне, уходили от расспросов, мрачнели. Ничего не рассказывал о войне мой дед. А ветеран войны, живший рядом с нашим домом в Грозном, в ответ на мои вопросы рассказал без всякой героики, как они из кустов увидели немецких солдат на мотоциклах, остановившихся по малой нужде. И что, спрашивал я нетерпеливо, вы открыли огонь? Нет, ответил он, подождали, пока они уедут и тоже ушли. Надо ли говорить, как разочарован я был его рассказом после советских фильмов о войне.
Много позднее я прочитал написанное Василем Быковым, Даниилом Граниным, Виктором Астафьевым, Николаем Никулиным, Александром Шумилиным.
О бесчисленных атаках в лоб на немецкие позиции после слабой артподготовки или без неё.
Об огромном числе погибших.
О наплевательском отношении к человеческим жизням.
"Некоторые части, подчиненные особенно исполнительным или патриотически настроенным командирам, месяцами атаковали одни и те же высоты, кладя на их склонах тысячи людей и так и не добиваясь сколько-нибудь заметного успеха. Людей никто не жалел. Всё на фронте было лимитировано, все дефицитно и нормировано, кроме людей", — писал Василь Быков в очерке "За Родину! За Сталина!".
И там же:
А в то же время на передовой под огнем ворошилась, изображая наступление, горстка уставших, измотанных восемнадцатилетних юнцов
"За пятнадцать-двадцать километров от передовой все тыловые населенные пункты, леса и овражки были забиты войсковыми штабами, частями и учреждениями с десятками и сотнями старших офицеров, которые что-то делали — писали, совещались, требовали огромного количества транспорта и средств связи. А в то же время на передовой под огнем ворошилась, изображая наступление, горстка уставших, измотанных восемнадцатилетних юнцов, управляемых взводными и ротными — такими же восемнадцати- и двадцатилетними лейтенантами. От их способностей, патриотизма и самоотверженности и зависел успех или неуспех боя и в конечном счете — военная карьера тех, кто оставался в тылу."
"Все они приписывали нам чужую войну с блистательными операциями, с воинами-смельчаками. Наша война была другой, — писал Даниил Гранин в "Моём лейтенанте", — корявой, бестолковой, где зря гробили людей, но это не показывали и об этом не писали. Мой лейтенант ненавидел немцев и терпеть не мог свою шушеру в штабах. В кино генералы были без хамства, не было пьяных, не было дураков. Он не понимал, как из всего варева ошибок, крови, из его трусости, невежества, фурункулеза, как, несмотря на все это, они вошли в Пруссию".
Общая черта таких воспоминаний — не похороненные тела солдат, оставшиеся на поле боя.
Каким образом можно изобразить завшивевших, измученных, недосыпающих и недоедающих солдат?
Реконструировать солдатскую и лейтенантскую войну с её ужасом, кровью, бесчеловечным отношением к людям, разорванными, брошенными и непохороненными телами солдат невозможно. А если это так, то для чего вообще нужна реконструкция? Для воссоздания войны глазами тыловиков? Чтобы проветрить и показать коллекционируемую амуницию, продемонстрировать собираемое оружие, пообщаться друг с другом? Каким образом можно изобразить завшивевших, измученных, недосыпающих и недоедающих солдат, убиваемых и заменяемых всё новым и новым пополнением, оставляемых непохороненными? Какую историческую память сохраняют эти проекты?
Иногда предпринимаются неуклюжие попытки приблизить изображаемое реконструкторами к происходившему во время войны. В приглашении принять участие в реконструкции боёв 1942 года за коридор у Мясного Бора (Долины смерти) к окружённой Второй Ударной армии — ещё один проект, получивший поддержку Фонда президентских грантов — уточняется: "К сожалению, мы не можем допустить на поле в рядах РККА людей с излишним весом… Не будем превращать действо в фарс".
Однако организаторы этих игр в войну, похоже, не понимают, что любая реконструкция войны, даже с худощавыми участниками, является фарсом.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Предание смысла. Путин объяснил поисковикам суть их работыТочка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим то, о чем другие вынуждены молчать.