Россия не борется с объемами образования отходов, и строительство мусоросжигательных заводов проблему не решит. В 2022 году, когда объект в столице Татарстана должен появиться, казанцы произведут ТБО уже на 100 тысяч тонн больше, чем он сможет обработать. Таковы расчеты руководителя токсической программы Гринпис России Алексея Киселева, который считает, что, поощряя сжигание мусора, мы повторяем ошибки Европы.
- Что вы думаете по поводу мусоросжигательного завода?
- Мусоросжигательный завод в 21 веке – это технологический абсурд. Когда пещерный человек кидал шкуру в огонь, она исчезала, и ему было хорошо. Она была органической, и ничего в ней страшного не было. Мы зачем-то приняли поправки в федеральный закон (89-ФЗ “Об отходах производства и потребления” - Idel.Реалии), иерархию методов обращения с отходами. Правда, пока мы ее вводили, Европа ускакала на следующий уровень. У них уже совершенно по-другому все строится. Но у нас хотя бы вот это появилось. При этом мы делаем все с точностью до наоборот.
Мы можем говорить, какие хорошие терсхемы (территориальные схемы в области обращения с отходами – Idel.Реалии) – Оренбургская область, Воронежская область, Пермский край и так далее, но никто не учитывает статью 3 часть 2 89-ФЗ – приоритеты госполитики. Мы, как страна, не боремся с объемами образования отходов и при этом думаем о каких-то технических объектах. Это бессмысленно.
- Технических объектах по…?
- Как завод по сжиганию, например. Да как угодно. Для Казани я специально считал: вот мы взяли рост объема отходов - 3% [в год]. Мощность мусоросжигательного завода 560 тысяч тонн. Поскольку терсхема не учитывает приоритеты госполитики, не учитывает рост [образования отходов], в 22-м году будет образовываться на 101800 тонн больше, чем мощность завода. Плюс, 30% - масса отходов сжигания – золошлаковые отходы. Что с ними будут делать? У нас год экологии, нулевое захоронение. Куда?
- Вы эти 3% с какого года начинаете считать?
- С этого года. Вот что делать? Не зря президент вводил приоритеты госполитики. Надо было сесть и в терсхеме написать, что условно президент Республики Татарстан или мэр города каждый день обходит район и разговаривает с людьми, объясняя, что и как. Что, например, Республика Татарстан, пользуясь законодательной инициативой, начинает регулировать оборот тех или иных видов упаковок. Республика Татарстан это может делать. Депутат, который активно выступает за сжигание, может стать автором законопроекта.
- Фатиха Сибагатуллина имеете в виду?
- Да. Не нести людям чушь откровеннейшую, а заняться делом (Фатих Сибагатуллин в интервью “Вечерней Казани” назвал противников мусоросжигательного завода тупыми – Idel.Реалии). Для чего его народ избрал? Чтобы выполнить приоритеты государственной политики. Книжки-то он пишет хорошие, а на деле получается другое.
И вот когда мы приоритетные методы обращения с отходами выполним, выйдет министр Донской с Сергеем Борисовичем Ивановым (специальный представитель президента РФ по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта; как и министр природных ресурсов РФ Сергей Донской, активно поддерживает технологию мусоросжигания – Idel.Реалии), покажет нам табличку и скажет: в этом году мы сделали вот это, получили такие-то результаты. Не удалось вот это, поэтому мы решили сделать вот так, чтобы достичь лучших результатов. У нас остается там 10% чего-нибудь. Вот давайте мы сядем и подумаем, что в этих 10%. Памперсы, например, окурки. А зачем их (окурки) сжигать? Это смёт, он влажный, горит плохо. Значит, нам нужен газ. Откуда мы его возьмем? Будет ли в тот год у нас газ? И зачем нам такие капзатраты? Вот и все.
А в принципе никто не скрывает: современная химия может очистить все что угодно. Вопрос: кто за все это заплатит?
“МЫ НАСТУПАЕМ НА ВСЕ ГРАБЛИ, КОТОРЫЕ ЕВРОПА УЖЕ ПРОШЛА”
В Нидерландах установлен налог на сжигание - 13,11€ на тонну. Это помимо тарифа сжигателя, всех платежей и так далее. То есть, если кто-то вывез тонну на сжигание, он должен государству еще заплатить за это. Он платит за то, что действует неправильно. Это снизило, кстати, поток на амстердамский сжигатель, поэтому он начинает сортировочную линию к себе приделывать.
Получается, что в Европе это наказуемый вид деятельности – вывозить отходы на сжигание, а в России - стимулируемый. За счет экосбора, налоговых льгот, договора о предоставлении мощности (особый тариф) и прочее. С точностью до наоборот ситуация. Стимулирование экономическое в другую сторону идет.
- А в Европе, когда это дело вводилось, не было стимулирования по аналогии с договорами о поставки мощности?
- В Европе, естественно – почему они все и мучаются. Там было, как в Москве: они на тридцать лет брали обязательство о поставках.
- Отходов?
- Да. Это было не только в Европе. По этой причине сдох крупнейший в мире мусоросжигательный завод в Детройте. Потому что с уходом гигантов автоиндустрии у города очень сильно снизились поступления в бюджет, и не из чего было платить сжигательный тариф. Плюс, появилось, куда вторсырье девать. И они фактически начали его (мусоросжигательный завод – Idel.Реалии) банкротить, потому иначе бы они банкротили город. Эта история хорошо описана: Detroit incinerator – быстро все находится.
Ну, да, было. А теперь нет. Очень метко кто-то подметил в дискуссии в журнале “ТБО”, что когда Иванов Сергей Борисович говорит о том, что мы идем по пути Европы, то мы не просто идем по пути Европы - мы наступаем на все грабли, которые Европа уже прошла, и собираемся еще раз повторить все те же самые ошибки, от которых они уже давно отошли. В том числе эти все налоговые, финансовые вещи, и, в первую очередь, тариф на электроэнергию, который заплатит вся страна.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.