Вопрос культурных и политических прав национальных меньшинств в стране всегда оставался чувствительной темой для Турции. Официальная политика в отношении нацменьшинств тесно связана с историей и самовосприятием турецкого этнического большинства как независимой нации. С другой стороны, сфера образования в Турции исторически являлась важной частью проекта Ататюрка по построению единой и нерушимой нации. Успех борьбы нацменьшинств Турции, особенно курдского населения страны, за предоставление культурных и социальных прав определяется не столько событиями на Ближнем Востоке, сколько способностью национального движения выражать требования в форме общегражданской платформы.
Несмотря на разнообразие населяющих её этнических и религиозных групп, Османской империи на протяжении длительного времени своего существования удавалось сохранять лояльность меньшинств. Идентичность государства строилась на религиозной принадлежности, немусульмане же обладали широкой внутренней автономией. Однако уже к концу XIX века Османская империя столкнулась с проблемой растущего национализма среди подконтрольного населения, национальное самосознание народов империи вело к снижению управляемости и давало внешним силам возможность использовать национальные меньшинства в качестве инструмента давления на правителей империи.
Сегодня, спустя более чем 90 лет после распада Османской империи, отношение турецкого этнического большинства страны к вопросу национальных меньшинств до сих определяется исторической памятью о попытках западных стран расчленить страну
Сегодня, спустя более чем 90 лет после распада Османской империи, отношение турецкого этнического большинства страны к вопросу национальных меньшинств до сих определяется исторической памятью о попытках западных стран расчленить страну. Знаковым в этом плане событием стал навязанный на Османское правительство Севрский договор 1920 года, по которому страны Антанты разделяли империю на зоны влияния и создавали на оккупированных территориях, где в основном проживали национальные меньшинства, полунезависимые государства. Лишь в результате кровопролитной Войны за независимость правительству уже новой Турецкой республики удалось пересмотреть положения навязанного договора и сохранить за собой территории, которые сегодня входят в состав Турции.
Положение о меньшинствах, однако, всё-таки было сохранено уже в новом Лозаннском договоре 1923 года. Согласно документу молодое турецкое правительство обязалось соблюдать права тесно связанных с западными интересами христианских меньшинств: греков, армян, а также евреев. Положение документа в частности предусматривало свободу указанных групп в создании школ и ведении образования на родном языке. Гарантом прав меньшинств выступали страны Антанты.
Несмотря на смягчение условий и победу в борьбе с западными оккупантами, память о Севре глубоко укоренилась в сознании молодого государства и, прежде всего, его политических элит. Сегодня принято говорить о Севрском синдроме, которым принято обозначать опасения турецкого этнического большинства страны относительно того, что внешние державы пытаются использовать внутренние проблемы Турции, особенно в вопросе прав национальных и религиозных меньшинств, для дестабилизации политической власти и даже расчленения Турции.
В стране началась агрессивная кампания по ассимиляции неуказанных в документе меньшинств, прежде всего, курдов, имевших уже в момент основания республики заметное численное присутствие в восточных провинциях страны
Основатель Турецкой республики, Мустафа Кемаль Атарюрк, и его соратники, дабы избежать судьбы развалившейся из-за внутренних конфликтов империи, намеревались построить на её обломках новую и независимую нацию. Граждан новой страны, по задумкам Ататюрка, должна была объединять не религия, как это было при Османской империи, а скорее лояльность государству и единство в языке, культуре и самосознании его граждан. Дабы предотвратить дальнейшие попытки западных стран использовать проблемы национальных меньшинств, кемалистские элиты старались не нарушать права указанных в Лозаннском договоре меньшинств: греков, армян и евреев. С другой стороны, в стране началась агрессивная кампания по ассимиляции неуказанных в документе меньшинств, прежде всего, курдов, имевших уже в момент основания республики заметное численное присутствие в восточных провинциях страны.
До 1970-х годов существование курдов как отдельной этнической группы официально отрицалось. Государственные органы, следуя начатой Ататюрком программе создания целой и неделимой турецкой нации, настаивали на том, что курды, составляющие сегодня не менее 15% всего населения страны, являются "горными турками", и, соответственно, не нуждаются в культурном обособлении.
Рост активности курдского национального движения в конце 1970-х привел к реакции политических элит Турции, состоявших из этнических турков. Самым ярым противником какого-либо диалога с курдским движением была турецкая армия, командование которой зачастую вмешивалось в политику страны. По мнению военных, именно армия должна была защитить Турцию от любых угроз, которые могли бы привести к распаду страны. В результате очередного военного переворота в стране на конституционном уровне в 1983 году было закреплено положение о запрете использования любых языков, кроме турецкого в государственных и частных школах.
1990-е прошли в Турции под лозунгами с требованиями проведения либеральных и демократических реформ, в том числе в вопросе права на образование на родном языке. Только с приходом к власти в 2002-м году Партии справедливости и развития и началом демократических реформ в Турции отношение государства к культурным требованиям непризнанных Лозаннским договором национальных меньшинств стало меняться. Большую роль в этом сыграли переговоры Турции о вступлении в ЕС, который настаивал на ослаблении политики агрессивной ассимиляции и либерализации законодательства в сфере образования в пользу меньшинств.
В 1983 году было закреплено положение о запрете использования любых языков, кроме турецкого в государственных и частных школах
В последние 10 лет реформы в области преподавания на родном языке в провинциях с курдским большинством были тесно связаны с попытками турецкого правительства прекратить длящийся с 1970-х годов военный конфликт с террористической организацией Рабочая партия Курдистана. Программа последней включает положения о предоставлении курдским территориям Турции право широкой автономии.
Долгое время правящая Партия справедливости и развития пыталась вести переговоры с РПК. Параллельно с переговорами с 2012 года, несмотря на существующие конституционные ограничения, турецкие власти, ради создания благоприятной для решения конфликта атмосферы, пошли на введение факультативных курсов курдского языка для школьников старше 11-ти лет. С 2011 года в ряде университетов на востоке Турции, где в основном проживают курды, были созданы отделения курдского языка и литературы. До 2014-2015 года турецкие власти фактически закрывали глаза на существование частных школ, где преподавание велось исключительно на курдском. Но, несмотря на позитивную динамику последних лет, из-за роста напряженности в Сирии и Ираке, а также возобновления конфликта с Рабочей партией Курдистана турецкое правительство на волне ксенофобии и национализма было вынуждено прекратить реформы.
Сторонники абсолютного запрета курдского языка в сфере образования в Турции настаивают на том, что из-за своей многочисленности курдское населения страны не ограничится лишь культурными реформами и рано или поздно будет требовать создания отдельного федерального субъекта, что в итоге станет началом распада страны. Кроме того, националистически настроенные турки указывают на закрепленные в Конституции положения о характере турецкого государства. Согласно документу, язык Турецкой Республики — турецкий, соответственно, требования курдов по введению образования на их родном языке являются антиконституционными и направлены на подрыв единства турецкой нации.
Стоит, однако, указать, что в Турции еще со времен Османской империи существует развитая сеть частных иностранных школ, где преподавание ведется на английском, французском, немецких языках. Данные школы предоставляют очень качественное образование, выпускники же традиционно занимают видное положение в политической, культурной и экономической сферах турецкого общества. Как и в случае школ меньшинства, данные иностранные частные школы не вызывают столь сильного ажиотажа среди этнических турков.
Сторонники абсолютного запрета курдского языка в сфере образования в Турции настаивают на том, что из-за своей многочисленности курдское населения страны не ограничится лишь культурными реформами и рано или поздно будет требовать создания отдельного федерального субъекта, что в итоге станет началом распада страны
Кроме курдов в Турции можно найти и другие непризнанные национальные меньшинства. В отличие от курдов эти меньшинства или слишком ассимилированы, чтобы иметь ярко выраженную культурную и этническую идентичность, или количественно не представляют потенциально влиятельную силу. Успех курдского движения, как показала практика последних 40 лет, зависит от ряда факторов. Во-первых, курдское движение имеет шансы на успех только при заметном единстве в своих рядах. Турецкое правительство всегда находило возможность использовать "полезных" курдов для дискредитации требований курдского национального движения. Во-вторых, из-за того, что турецкое этническое большинство в массе своей националистически настроено и воспринимает любые толки о правах для нацменьшинств в штыки, курдское национальное движение обречено на провал до тех пор, пока не станет выдвигать свои требования в рамках общегражданской платформы, где, например, право на образование для граждан на их родном языке предусмотрено не только для курдов, но и для других не менее угнетенных меньшинств.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим то, о чем другие вынуждены молчать.
