Раньше главным оружием Путина была постепенность, а теперь — страх. Социолог Сергей Ерофеев считает, что показательные зверства армии РФ в Украине призваны в первую очередь запугать россиян, показать им, что будет, если они вздумают оказать сопротивление. Вывод минувшей осенью на арену Евгения Пригожина преследует, по мнению учёного, схожие цели: следует показать всем, кто жаждет перемен, что без Путина в России будет только хуже. Это "управление впечатлением", к которому в своё время активно прибегал первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Обо всём этом Сергей Ерофеев рассказывает в заключительной части беседы с корреспондентом "Idel.Реалии".
В первой части интервью социолог описал все действия Владимира Путина как "поведение рационального мафиози", который считает своим главным врагом россиян и может пойти на применение ядерного оружия, только если будет загнан в угол.
— Применение ядерного оружия — единственная опасность для всего мира, которой Владимир Путин сейчас может козырять?
— Других подобного масштаба опасностей для мира от него не исходит. Это важно хорошо понимать, чтобы успешно с ним бороться. Путин не может в сопоставимой степени угрожать миру ни голодом, ни беженцами, ни энергетическими и прочими кризисами. В конвенциональной войне он так или иначе проиграет Украине даже без непосредственного военного вмешательства Европы и США — это только вопрос времени. Если страны свободного мира продолжат поддерживать Украину оружием, она, безусловно, победит и водрузит свой флаг в Севастополе. Это совершенно реальная возможность, которой, впрочем, боятся некоторые западные политики.
— Потому что, по их мнению, Путин в этом случае теряет лицо?
— Они традиционно боятся так называемой "эскалации", что если они не дадут Путину спасти лицо, то он предпримет какие-то необратимые действия. Я считаю, что этого не произойдёт как раз в силу социологической аргументации, согласно которой "крыса пока ещё не загнана в угол".
ОШИБКА МАКРОНА
— То есть тот же Макрон этого не понимает, когда названивает Путину?
— Макрон — политик, который много думает о взаимодействии со своими избирателями, который изначально довольно плохо себе представлял, с кем он имеет дело в случае с Россией. В начале двухтысячных задавали вопрос "Ху из мистер Путин?" На него у некоторых западных политиков нет ответа до сих пор потому, что они его толком не ищут, будучи основательно отвлеченными сиюминутными требованиями избирателей и узким пониманием безопасности. Что, собственно, и произошло в 1938 году в случае с "Первым Мюнхеном".
Недавно Эммануэль Макрон высказался в том духе, что если Путин вернется к столу переговоров, то Западу надо быть готовым к этому с предложениями о гарантиях для России в рамках некой будущей архитектуры безопасности, чтобы НАТО больше для нее не представляла угрозы. Понятно, что с начала войны много воды утекло, и очень многие — в первую очередь украинцы — не готовы к переговорам без вывода российских войск с их территории.
Поведение Макрона — яркий пример приспособления не только к постоянным запросам своих избирателей по обеспечению мира и процветания для французской нации, но и к меняющейся военной ситуации. Ему приходится признать, что на данном этапе — с учетом как нарастания путинских преступлений, так и успехов украинцев на фронте — переговоры с Путиным преждевременны. Но он, похоже, все-таки полагает, что Путин может в какой-то момент пойти на попятную или вообще исчезнуть. И хотя сейчас это звучит так, будто Макрон готов к сохранению власти Путина, это не исключает того, что и он будет настаивать на участии России в переговорах, но уже без Путина. Это зависит от того, насколько такие, как он, готовы прислушаться к тому, что мы с вами обсуждаем.
— В своей лекции вы оперируете термином "фальшферштеер". Видимо, в противовес термину "Путинферштеер", который за этот год был подвергнут серьёзной переоценке…
— Многих западных политиков и интеллектуалов называют "путинферштеерами", то есть теми, кто старается относиться к Путину "с пониманием" его интересов, как бы отражающих интересы тех, кто его как бы избрал руководителем страны. Эти люди и есть фальшферштееры, "ложные пониматели", которые, к сожалению, не видят главного. Но мир изменился — сегодня западная публика лучше видит, дальше слышит. Она больше сочувствует тому, что происходит в Украине. Интуитивно большее количество людей на Западе сейчас чувствует, что главная опасность миру исходит от тех, кто окопался в Кремле, не будучи вполне законно избранными. При этом западный обыватель не обязан понимать, что по своей природе они террористы, что им свойственны особая структура ценностей и свои особенности поведения. А вот политикам пора научиться в этом разбираться.
Тогда не только Украина, но и весь свободный мир смогут последовательно действовать так, как только и можно действовать в отношении террористов — то есть с позиции разумной силы. Так возможно предотвратить не только некую мировую катастрофу, не только еще большее уничтожение украинцев, но и катастрофу для россиян, которые изначально являются главным объектом путинской террористической стратегии. Что касается спасения лица Путина, оно возможно ради сохранения жизней множества россиян и только с позиции силы, на условиях свободного мира. Этого как раз и требуют истинные интересы российских граждан, заключающиеся в избавлении от атавистической диктатуры, которая от разрушения культурного и экономического в состоянии перейти к буквальной "бомбежке Воронежа" или, что вероятнее, Москвы.
Конечный интерес всего мира в разрешении нынешнего кризиса заключается не в том, чтобы уничтожить Путина ради его уничтожения, а в том, чтобы — вне зависимости от того, останется ли он живым — он перестал существовать как политическая фигура. Поэтому к спасению его лица можно прибегнуть лишь в самом конце, не давая ему совершить описанное в первой части нашего разговора самоубийство и унести с собой жизни сотен тысяч заложников-россиян.
Переговоры "с крысой в углу" возможны, если возможно убедить Путина в определенных гарантиях его безопасности. История показывает, что любой девиант, любой мафиозо, любой такой "игрок" — это вообще-то не абстрактная "крыса", а менеджер производимого им впечатления, который хорошо понимает язык торга. Путин с его террористической рациональностью не должен быть тут исключением. Я полагаю, что в обмен на политическое исчезновение, ради сохранения жизней множества людей, ему может быть предложено не только сохранение его жизни, но и освобождение его от унижения судом и тюрьмой, что является его сверхценностью в рамках политических "пацанских понятий".
Ради такой цели Путину можно позволить не только жить, но даже продолжить "жить красиво", что неимоверно важно для террориста мафиозного типа и может составлять существенную часть переговорных позиций с точки зрения обеих сторон. Я это условно называю "Святая Елена–2" — по аналогии с островом, на который после поражения отправили Наполеона. Как мы убедились в ряде случаев (например, с зерновой сделкой или в отношениях с Турцией), Путин способен идти на попятную, на торг, на очередные сценарии там, где его издержки начинают сильно превосходить выгоды. Микросоциология социального взаимодействия подсказывает, что именно на этом можно и нужно играть.
Чтобы это сработало, на помощь могут прийти отнюдь не путинские силовики, малоспособные к играм и потенциально представляющие для него серьезнейшую физическую угрозу, а те люди, которые сейчас кажутся бессильными и отстранёнными. При должной заблаговременной подготовке Запада посредниками в переговорах могут выступать условные абрамовичи, но в ещё большей мере — чубайсы, юмашевы и кудрины. Те, кто в восприятии Путина не разорвет его на куски в момент его падения, те, кто в свое время привели его к власти, кто знает его характерные особенности и сможет убедительно донести до него предложение победителей, от которого он не сможет отказаться.
Поэтому западным политикам, дипломатам и спецслужбам следовало бы внимательно задуматься над тем, какую роль могут сыграть эти особые фигуры на стадии "крысы в углу".
— То есть сейчас о "сохранении лица" речи ещё даже близко не идёт?
— Конечно, нет, поскольку Путин пока далеко не считает себя проигравшим. Он начнет это понимать тогда, когда уже больше не сможет демонстрировать своему главному врагу — российскому народу — что он продолжает сохранять контроль над ситуацией. Но тогда уже надо будет действовать довольно быстро.
— Получится ли быстро?
— Это неизвестно. Вообще-то я не вижу, чтобы западные правительства и спецслужбы достаточно занимались подготовкой к этому сценарию, хотя всего нам никто не расскажет. Впрочем, если бы они им занимались вплотную, то как минимум интернировали бы Чубайса и Абрамовича, а, может, даже попробовали бы вывезти из России Кудрина. Таким людям в обмен на сотрудничество уже сейчас можно предлагать частичное освобождение от ответственности в рамках совершаемых путинской системой преступлений. Как и во всех штабных играх, разные сценарии надо проигрывать заранее, а это такой мощный элемент сценария, вероятность которого в ходе войны только усиливается, что игнорировать его — значит совершать возможно непоправимую ошибку.
ВОСКРЕШЕНИЕ БИБЛЕЙСКОГО РАЗМАХА
— А "главный враг Путина" — россияне — в целом осознают уже себя именно в такой роли — в роли "главного врага"? Или ещё даже не догадываются об этом?
— Кто-то осознаёт, а кто-то — нет. Опять же — с позиций науки иногда полезно абстрагироваться от текущего момента, когда всё горячо, и посмотреть на "обычное" состояние практически любой социальной системы. Оно характеризуется той же кривой Гаусса, когда крайности занимают по 10–15 процентов, а 70–80 процентов — середина. Та середина, которая в итоге пойдёт за большинством, которой сейчас или всё равно, или страшно, которой властям пока что легко манипулировать, но которую может поколебать суровая реальность. И такой реальностью уже выступает объявленная Путиным военная мобилизация. Но важным фактором будет также активизация действий тех, кто представляет одну из крайностей на кривой Гаусса.
— Но ведь в конце 2021 года на эту середину уже некому было повлиять с одной из сторон. Навальный в тюрьме, его штабы разгромлены, независимые СМИ имеют всё меньший охват…
— В том-то и дело, что Путин и его ближайший круг не столь глупы и смогли понять, что даже в этих условиях динамика общественного мнения и время не на их стороне. Вспомним: в сентябре 2021 года Путин и его партия впервые, по сути, проиграли выборы. Конечно, для удержания власти были совершены масштабные электоральные манипуляции, но ранее Путин и его партия выигрывали даже без таких манипуляций.
Путин — при всех признаках паранойи и социопатии — не сумасшедший и не дурак. Он рациональный босс государства-мафии и при этом маниакально чувствителен к тому, куда дует ветер. С 2018 года, заранее, он начал готовиться к 2024 году, то есть к очередным президентским выборам. Используя грабительскую пенсионную реформу и отказ от реальной поддержки населения и бизнеса в пандемию, он стал копить дополнительные ресурсы финансирования своих последующих действий вопреки праву и справедливости. Вдобавок к этому, в 2020 году были приняты поправки, чтобы у него появилась как бы конституционная возможность оставаться у власти.
Народ российский эти поправки, по сути, не принял, о чём говорит множество индикаторов, несмотря на отсутствие больших протестов, что было обусловлено и продолжением усиления репрессий, и тем, как власти воспользовались ситуацией пандемии. Наряду с этим случилось то, что на Путина должно было повлиять не меньше, чем растерзание Каддафи толпой в 2011 году во время "Арабской весны". Беларусы как самый похожий на россиян народ показали, что они могут выставить своего президента нелегитимным из-за его электоральных махинаций. При этом, что очень важно, в Беларуси даже не было своего Навального.
В России же в отличие от Беларуси сложился пускай тонкий, но органичный слой современных профессиональных политиков. "Демократы первой волны", тот же Явлинский, профессиональными политиками не являлись по той простой причине, что они не занимались политикой как искусством прихода к власти через работу с избирателями. Однако появились Навальный и его команда, появился Яшин и другие яркие независимые фигуры. Это начало представлять для Путина настоящую опасность, поэтому и было решено прибегнуть к "окончательному решению проблемы Навального". Но Навальный выжил и вскоре предъявил нам всем историю поистине библейского размаха.
Эпическое воскрешение, расследование и возвращение Навального, если учитывать экспрессивную, эмоциональную сторону социального взаимодействия, повлияли на Путина настолько, что перебить этот эпос, заставить всех забыть о нем он мог, только приняв решение действительно напасть на Украину. До этого украинская тема была для него инструментом отвлечения от внутрироссийских проблем, скорее, в символической, а не в физической плоскости. Но случились воскресение того, кого ты должен был убить, его вызывающее возвращение в твоё логово, да ещё и немыслимый в условиях пандемии и перехода к полной диктатуре массовый выход против тебя людей на улицы — причем невзирая на беспрецедентные репрессии и зверства силовиков. Это поставило перед Путиным экспрессивный вопрос эпического масштаба, разрешимый, как ему представлялось, только с помощью развязывания настоящей большой войны, пусть под предлогом маленькой победоносной спецоперации.
— Осенью 2021 года я наблюдал рост очень специфичной протестной активности. Люди массово выходили протестовать против QR-кодов, масочного режима… Но винили во всех этих мерах, по большому счёту, не российскую власть, а Запад, ВОЗ, другие международные структуры. Конспирология расцвела буйным цветом. Разве с точки зрения власть имущих в России это не подарок? Мне показалось, что власть поначалу такие формы протестной активности даже не особо сдерживала…
— В условиях пандемии и при долгосрочных негативных социально-экономических трендах путинская власть была заинтересована в замешательстве населения, его дезинформации и при этом справедливо опасалась ковидных протестов, которые начались с Казани. Видя это, Кремль сдал назад, потому что он разумно опасается стихийной активности. Он не настолько боится организованного, интеллигентского протеста, зная, как репрессировать этих людей. Но спонтанные протесты на фоне ковидных ограничений послужили дополнительным предупреждением, поскольку градус и широта недовольства могут быть использованы в невыгодном для Путина направлении на фоне растущего общего убеждения, что государственная пропаганда врёт, что с тем же ковидом людей обманули.
Путинская система живёт недопущением таких реакций. Но сейчас, после объявления мобилизации 21 сентября, война пришла практически в каждый дом. Даже при невозможности организованных протестных действий прямо сейчас спонтанные протесты уже демонстрируют выход на принципиально новый уровень, как бы приглашая потенциальную их организацию.
При этом мы часто слишком упрощённо понимаем протест, полагая, что он сводится к уличным манифестациям. На самом деле это протяженное во времени и пространстве сопротивление. Оно может принимать самые разные формы. Это могут быть не только анонимные борцы с военкоматами или герои одиночных пикетов, но и полуоткрытый и даже открытый саботаж в разных сегментах и на разных уровнях, включая госуправление, систему образования и даже армию. Это могут быть забастовки, что мы сейчас наблюдаем в Иране. Если люди почувствуют полноту тягот военного поражения, государственного расстройства и экономического падения, мы не можем с точностью предполагать все виды сопротивления.
— К саботажу, кстати, ещё в первые дни войны призвали россиян из-за рубежа члены Антивоенного комитета — Ходорковский, Алексашенко, Латынина…
— Думаю, на начальном этапе организованно, в масштабах всей страны, этим заниматься было невозможно, что не умаляет моральности самого этого посыла. Но сейчас уже видно, что формы сопротивления будут становиться более разнообразными, а его масштаб будет нарастать. Протестное действие может в какой-то момент стать взрывным. Всё зависит от того, как будет дальше развиваться ситуация, в первую очередь — на поле боя. Если Путин будет выброшен из Украины, это сильно поменяет условия игры, хотя еще не будет обязательно означать его немедленный политический конец.
"БЕЙ ЧУЖИХ, ЧТОБЫ БОЯЛИСЬ СВОИ"
— Если Украина не только отбросит Путина к границам до 24 февраля, но и пойдёт дальше — освобождать Крым, территорию ОРДЛО, что это будет означать для внутренней ситуации в России?
— Победа Украины, конечно же, воодушевит очень многих в России, а других заставит еще сильнее задуматься. При этом нет оснований полагать, что огорченная партия войны устроит реакционный шабаш, для этого она слишком незначительна, а силовики в целом заинтересованы в обывательском существовании, в определенной степени комфорта. Реакция россиян в целом может оказаться такой, что Путин может быть вынужден пойти на неявную или даже явную гражданскую войну в России.
Хотя есть русская поговорка "бей своих, чтобы чужие боялись", можно исходить и из обратного: Путин сейчас с такой яростью бьёт украинцев, чтобы показать россиянам, что он с ними может сделать, потому что правда о зверствах его солдат всё равно до россиян так или иначе доходит. На тропе своей войны он будет стараться ещё больше затерроризировать российское общество, поскольку ему вряд ли удастся спокойно перевести всю экономику на административно-командные рельсы. Но это опять же исходит вовсе не от некоего фундаментального безумия, поскольку государственный мафиозо до того, как окажется перед лицом смерти, до конца не будет верить гарантиям противоборствующей партии внутри страны.
— Давайте посмотрим на то, что происходило этой осенью. Помимо частичной мобилизации, имело место как минимум дважды заметное публичное унижение Путина-политика — в сентябре на форуме ШОС (после которого он, собственно, и объявил частичную мобилизацию) и совсем недавно — на форуме ОДКБ, когда своё презрительное отношение к Путину открыто продемонстрировал даже Пашинян. О поездке на встречу G-20 и вовсе речи не шло. На ваш взгляд, лицо ещё есть куда терять?
— Дело в том, что мафиозо, член шайки играет в свои игры не только с контролируемым населением своего домена. Тут он — суверен, а народ, по его мнению, не имеет субъектности, каких-то собственных идей и намерений. Если народ что-то и предпринимает, то считается, это происходит как бы под влиянием либо самого суверена, либо его врагов. Причем на самом деле настоящего врага у такого мафиозо нет, а есть объекты вымогательства, в особенности — вымогательства уважения. Это мы как раз и наблюдаем в действиях Путина в отношении Европы и Америки.
Мафиозо играет и с теми, кто в его представлении выше его. Тут он выступает как бандитская "шестерка", что проявляется в случае с Путиным и Китаем. Но бандит также пытается лавировать в промежуточной среде, которую можно обозначить как сферу влияния. И вот тут, действительно, Путину был нанесен как бы неожиданный удар. Но на самом деле, социология не покупается на истории про такую неожиданность, так же как не покупается на рассказ о том, что Путин исключительно рассчитывал покончить с Украиной за считанные дни. Как я уже говорил, у государства-мафии всегда есть запасные ходы, и оно, как правило, к ним готовится заранее.
В случае с еще недавно абсолютно лояльными субъектами путинской сферы влияния, мафиозными боссами помельче, в ход идет деланная невозмутимость, игнорирование перед лицом внутренней аудитории, то есть хорошая мина при плохой игре. Это означает косвенное признание изменения своей структурной ситуации и готовности менять позицию, что является хорошей новостью, подтверждающей то, что высказанная мной идея переговоров с крысой, загнанной в угол, имеет смысл. Путин далеко не такой великий и ужасный, как его пытается представить его пропаганда, "полезные идиоты" на Западе и некоторые недалекие аналитики в России и за рубежом. Он далеко не гений всех времен и народов, но он очень ловко распоряжается здравым смыслом криминальной культуры, ее ценностями и самой главной ценностью — ценностью выживания.
— С частичной мобилизацией, на мой взгляд, произошло удивительное. "Главный враг Путина", как вы описываете россиян, проглотил это. Да, есть локальные бунты, но они исчерпываются претензиями к начальству мелкого и среднего звена и касаются, чего уж греха таить, сугубо шкурных вопросов. Почему россияне не осознали себя в качестве путинского врага? Сработало прилагательное "частичная"? Кастрюлю с лягушкой опять нагревают постепенно?
— Тут важно то, что огромную роль играет асимметрия, неравенство информации между, во-первых, узкой правящей группировкой, во-вторых, элитой в виде силовиков, различных богатых "держателей общака" и бюрократов и, в-третьих, массами населения. Как это работает, хорошо показали Дэн Трейсман и Сергей Гуриев в только что вышедшей книге "Spin Dictators". Продолжая их мысль, нужно отметить, что Путину хорошо известно, что россияне — его главный, по сути, единственный враг, а все остальные политики и народы — инструменты для того, чтобы с ним справиться.
Путинская же элита при этом всегда в целом знала, что происходит, но она коррумпирована и инкорпорирована в систему власти, целиком осуществляемой правящей группировкой. Такие знания позволяют бюрократам, держателям активов и средним силовикам догадываться, насколько серьезную угрозу их благополучию представляют массы, если дело дойдёт до предъявления ими серьезных требований. Их не обманывают и такие характерные путинские эвфемизмы, как СВО или "частичная мобилизация", предназначенные для масс. Но эти силовики, бюрократы и богачи на данном этапе никак не станут возражать против status quo в силу своего структурного положения в системе, если для этого не создавать условия вроде Списка-6000 от команды Навального.
Однако и они являются частью народа, и их поведение, как показывают сравнительные данные по разным странам за последние десятилетия, способно меняться под давлением среды — как внешней, так и внутренней. Они могут в какой-то момент осознать, что страна терпит внешнее поражение, и им приходится срочно переоценивать соотношение собственных выгод и угроз. Они также находятся в зависимости от внутренней среды, то есть от настроений масс. Пусть эта зависимость и не столь прямая, как у высшего суверена, главаря банды, прикрывающегося легитимностью высшего уровня выборов и псевдоопросов общественного мнения. Но растущее недовольство масс, в конечном счете, расшатывает их структурное положение. Сейчас, например, намного лучше стало видно, насколько плохо быть путинскими региональными чиновниками, на которых валятся разнообразные шишки.
Ваш же вопрос — о россиянах в целом, о плохо информированном широком населении. Конечно, среди подчиненного населения есть те, кто активно ищет, проверяет и анализирует разнообразную информацию. Такие люди сразу же выступают против войны или предпринимают такие шаги, как эмиграция — внешняя или "внутренняя". Как и плохо информированные люди, они подвержены контролю и давлению физическому, но информационно они свободны.
Однако с точки зрения потенциала действия нет принципиальной разницы между ними и теми, кто остается в неведении или, согласно исследованиям Лаборатории публичной социологии, предпочитает оставаться в неведении. Те, кто сегодня начал выражать возмущение ситуацией, пытаясь решить, как вы сказали, "шкурные вопросы", таким образом встали на путь расшатывания путинской системы. Большая доступность информации и новые шоки позволят им, этой "гауссовской середине", развить свою субъектность. Для этого им надо не только узнать, что Путиным творится настоящий геноцид таких же людей, как они, но и почувствовать, что их действия по сопротивлению принесут плоды.
РАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОСЧЁТ ПУТИНА
— Вернёмся к началу беседы. Вы говорили, что по рукам Путину, чтобы избежать трагедии-2022, нужно было дать гораздо раньше — либо в 2011 году, либо в 2014-м — сразу после Крыма. Но почему не ещё раньше, почему не на следующий год после Мюнхенской речи, в 2008-м, когда произошло нападение на Грузию?
— Безусловно, и тогда ему не дали по рукам так, как следовало бы. Есть пословица "наглость — второе счастье", а для таких, как Путин, второе счастье — постепенность. Как и в случае с ограничением свобод внутри страны, Путин сумел действовать постепенно, планомерно развивая наступление, начиная со средств массовой коммуникации, чему способствовали определенное везение и наличие необходимых ресурсов. Запад проглатывал одни его шаги за другими, полагая каждый отдельный шаг недостаточно опасным. Так же было и с внешними авантюрами, в частности, с Грузией.
Не считая, что это отразится на внешней обстановке, Запад не то чтобы совсем спокойно, но в итоге покорно сносил такие внутренние изменения, как — теперь уже очевидно — неконституционное возвращение Путина на пост президента в 2012 году с провокацией на Болотной площади, как принятие репрессивных законов, посадка Pussy Riot, осуждение братьев Навальных, посадка Олега Навального и так далее. Запад в целом молчал, когда принимались специальные законы против Алексея Навального, чтобы тот не мог никуда баллотироваться, поскольку его мэрская кампания 2013 года показала Путину, откуда исходит самая что ни на есть реальная опасность.
Почему Путин так ухватился за возможность авантюры в Украине? Ответ довольно прост: потому что влияние его главного соперника Алексея Навального продолжало расти, а общая внутренняя угроза нарастала до недопустимых в его восприятии пределов.
— Осенью на внутриполитической арене очень ярко проявил себя ещё один игрок — повар Путина, хозяин ЧВК "Вагнер" Евгений Пригожин. Что означают все эти скандалы с его участием — открытая вербовка заключенных, продвижение Суровикина и наезды на других армейских генералов, казнь "предателя" с помощью кувалды? "Акела промахнулся", и самый сильный и жестокий в стае уже примеряется к месту вожака?
— Ближний и средний круги Путина, безусловно, следят за тем, как еще может "промахнуться Акела", так как, кроме считанных единиц самых приближенных, то, что затеял Путин, не устраивает никого. Никто не жаждал войны, все хотели продолжать наслаждаться выгодами коррупции. Обнаружившийся натиск Пригожина в публичном поле — дополнительное свидетельство того, что конец Путина значительно приблизился в силу того, что он от страха перед своим будущим не выдержал, "побежал" и начал свою войну. Поэтому Кадыров и Пригожин торгуют лицом, пытаются продать себя тем, что потенциально сменит Путина.
При этом Путину они сами по себе не опасны, так как ничего по большому счету не решают и имеют нулевой потенциал прихода к власти. Тем не менее, будучи хорошим учеником мелких автократов, включая, кстати, бывшего президента Татарстана Шаймиева, Путин занимается торговлей страхом. Если Шаймиев когда-то пугал Москву приходом к власти татарских националистов, то Путин сегодня пугает Запад, а заодно и россиян, приходом к власти Пригожина. Тем самым он занимается все тем же "управлением впечатлением", как бы говоря "лучше иметь дело со мной, чем с этими непредсказуемыми". Происходит же это как раз потому, что всё больше людей как во внешней среде, так и во внутренней приходят к заключению, что после Путина может быть только лучше.
— Да, но как вам при этом новое амплуа Путина, который подчёркнуто переключился на внутреннюю повестку: катается на каруселях в день бегства российской армии, открывает автоматизированные курятники по конференц-связи, рассказывает подсадным матерям и жёнам мобилизованных о "трансформаторах"? Честно говоря, он уже гораздо больше напоминает номенклатурного вожака, всё больше впадающего в маразм и теряющего нюх. Может, он окончательно устал от роли альфа-самца, крутого мафиози — и уже не в состоянии играть эту роль?
— Это не так. Некоторый маразм у Путина, может быть, и имеет место, возможно, он развивается дальше, но поведение, о котором вы говорите, лишний раз говорит о специфической рациональности бандита, который смертельно боится утратить свое структурное положение. Ведь и маньяк-убийца, и насильник "виляют", запутывая следы в рамках схожей рациональной логики. Тем более, что у Путина такие огромные ресурсы отвлечения и обмана. В рамках своей этики он никогда не должен открыто признавать поражения, а должен разными способами отвлекать внимание широкого населения от негатива, присваивать чужие победы и сваливать на других свои ошибки.
Но никогда не говори "никогда". Сила инерции действия у Путина велика, но обязательно наступит тот момент, когда обман перестанет работать, когда не удастся больше играть роль, как вы говорите, "альфа-самца", и тогда ему лучше будет задуматься о переговорном варианте, о котором я говорил.
— Первая волна "частичной мобилизации", насколько я могу судить, не сошла на нет окончательно. "Добор" продолжается во всех регионах. Возможна ли, на ваш взгляд, в ближайшее время новая, масштабная волна? Либо вообще — мобилизация уже без всяких оговорок?
— У мафиозного государства, помимо прямого насилия, есть два важнейших орудия. Первое — это наличие достаточных ресурсов покупки лояльности разных групп людей и обеспечение упомянутой постепенной "варки лягушки" с тем, чтобы население не повело себя неожиданным образом, реагируя на непереносимый шок. Второе — это различные технологии обмана, включающие те же эвфемизмы, такие как "частичная мобилизация", которые позволяют их потребителям экономить усилия по восприятию и переработке информации.
На самом же деле любому достаточно информированному человеку понятно, что мобилизация эта никакая не частичная, и останавливаться она не собирается. Это, можно сказать, отчаянный шаг, на который Путин изначально идти не хотел, рассчитывая на другие ресурсы контроля над ситуацией. Отменить же его он не может, даже если захочет — до тех пор, пока его поражение не только со стороны украинцев, но и со стороны противостоящих сил внутри России не станет очевидным для большинства.
Как и нападение на Украину в феврале, мобилизация россиян на путинскую войну, на обслуживание его интересов является просчетом Путина, в целом не говорящем об отсутствии у него способности к рациональному расчету. Просчет возможен там, где есть расчет. Но только на этот раз ускорению падения путинской системы придан еще больший импульс, так как мобилизация с небывалой силой обнаружила фундаментальное противоречие между ценностной системой путинской группировки, нацеленной на бесконечное удержание власти мафии, и принципиальными интересами россиян.
При этом обнажение ценностей не только мафиозного суверена, но и контролируемого населения его домена означает возможность также и контрмобилизации. Путин вольно или невольно развязал гражданский конфликт в России с таким потенциалом, что он заставляет его вести войну до конца и, во все возрастающей степени, против собственного народа. В таких условиях остановка путинской мобилизации, какие бы формы она ни принимала — а одновременно с ней и контрмобилизация — возможна только с полной и безоговорочной политической кончиной Путина.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
