В конце сентября — после объявленной "частичной" мобилизации — началась вторая волна эмиграции с момента начала войны в Украине. Десятки тысяч мужчин спешно покинули страну, чтобы не участвовать в боевых действиях. Уезжали не только из столиц, но и из регионов. "Idel.Реалии" поговорили с саратовскими родителями о том, как они принимали решение о релокации сыновей.
"НАША СЕМЬЯ — УБЕЖДЕННЫЕ ПАЦИФИСТЫ"
Ирина (имя изменено, редакции известно настоящее имя), ее сын уехал в Казахстан:
Спасибо, что отслужил и вернулся, но дальше иметь какое-либо отношение к армии совершенно немыслимо
— У моего сына не было плана уехать из России — это решение было сначала у меня. Как только объявили мобилизацию, я вызвала его с работы и сказала, что ему срочно нужно ехать в Казахстан. Он отказывался. Я потратила еще неделю, чтобы его уговорить. Всю это неделю у меня были жуткие опасения, что сейчас что-нибудь произойдет: придут, схватят, мобилизуют. Он отслужил — вернулся год назад. Причем на армии настаивала я — хотела, чтобы он отдал "долг родине". Но когда я "въехала" в ситуацию после начала СВО, то осознала: спасибо, что отслужил и вернулся, но дальше иметь какое-либо отношение к армии совершенно немыслимо.
Мой сын — достаточно адаптивный и самостоятельный человек, поэтому каких-либо переживаний в связи с его релокацией в Казахстан и дальнейшей там жизнью я не испытывала. Единственное, о чем я волновалась, — это что он не успеет выехать за пределы России.
Муж сдержанно отнесся к релокации сына. Однако, видя мой ажиотаж и энтузиазм, осознал, что армия — это армия, но война (а мы как доктора понимаем это острее) — совсем жуткое дело. И вообще убийство людей невозможно ни при каких обстоятельствах, наша семья — убежденные пацифисты.
Пересечь границу получилось со второго раза. В первый раз мы всей семьей приехали на границу, и там были огромные очереди. Ждать не стали и вернулись в Саратов. Начали искать другие варианты — нашли. Оказалось, что больше шансов пересечь границу пешком — в Вишневке, это в соседней области. Мы очень быстро доехали до этого перехода. Переночевали — и в 6-7 утра сын уже был в буферной зоне. Там он провел день и зашел на территорию Казахстана.
Когда сын оказался в Казахстане, я почувствовала спокойствие
Казахстан мы выбрали, потому что это был самый доступный вариант. И то, как там принимают русских (мне рассказывала знакомая, которая находится там уже какое-то время), настраивало на более оптимистический лад.
Когда сын оказался в Казахстане, я почувствовала спокойствие. У меня настолько отлегло, что когда мы ехали обратно, дорога и окружающая местность (территория Заволжья) показались очень красивыми, светлыми и замечательными. Я была в эйфорическом состоянии. Через неделю мы с мужем снова туда поехали, чтобы полюбоваться всей этой фантастической красотой, но оказалось, что тут не особо и красиво.
В первое время сын сокрушался и хотел вернуться обратно домой. Не понимал, зачем туда поехал, отмечая, что его друга-сослуживца, например, никуда не забрали. Но я четко вижу, что это, скорее, затишье перед бурей — и волны мобилизации могут продолжиться. Какое-то время ему придется побыть за пределами родины. Сейчас мы постоянно с ним на связи. Я вижу, что у него все достаточно неплохо. Он в поисках работы. Уверена, что все у него получится.
Думаю, что "специальная военная операция" — это ситуация экстраординарная по сравнению со всем, что происходило когда-либо в истории. Возможно, это завершится фатально для человечества — никто не знает. Тем не менее надо пытаться сохранять себя и сохранять человечность в таких нечеловеческих обстоятельствах.
"РОССИЯ СЕЙЧАС — НЕ ТА СТРАНА, В КОТОРОЙ МОЖНО ЖИТЬ"
Елена, ее сын уехал в Армению:
— С момента военного вторжения России на территорию Украины мысль о том, что сыну лучше уехать в другую страну, не отпускала. В первые дни после объявления "специальной операции" сын вышел в антивоенный пикет, его задержали сотрудники полиции. Наша семья вообще была шокирована тем, что Россия превращается в фашиствующее государство. Жить здесь и раньше было небезопасно, но теперь страна открыто убивала мирных жителей другого государства. А для своих граждан принимала новые репрессивные законы, согласно которым любой из них за минимальное несогласие с властью мог получить большой тюремный срок.
Жить здесь и раньше было небезопасно, но теперь страна открыто убивала мирных жителей другого государства
В наших домашних разговорах, конечно, всплывала тема отъезда. Но это была как будто игра: поговорить поговорили, но уехать из дома? Ну нет.
21 сентября Путин объявил "частичную" мобилизацию, грести начали всех мужчин, независимо от их здоровья, семейного положения, военных навыков (мой сын не служил в армии, в военном билете — категория "В", ограниченно годен).
Потом появилась информация, что после обращения Путина о вхождении в состав России украинских территорий, будет объявлено военное положение и закрыты границы. Выступить Путин должен был 30-го сентября. А вечером 28-го меня накрыла паника: надо успеть выехать до этого обращения. Сказала сыну, что нужно уезжать. Дальше — как в бреду. Я не верила, что это происходит с нами на самом деле.
Мне был страшен отъезд: где он будет жить, на что, как лишится своего круга общения, выпустят ли его из России — полная неизвестность. В этот момент моя знакомая, которая была в курсе этих метаний и сомнений, написала: "Лена, не надо скармливать своих сыновей дракону". И я немного вынырнула: дракону точно не отдам. Сын нашел авиабилеты и 29-го вылетел в Москву с минимумом вещей и без какого-либо плана даже на ближайшие дни. Из Москвы — в Армению. Почему именно туда? Сын искал безвизовую страну. На пересечении границы с Казахстаном — огромные очереди, люди стояли сутками. А в Армению были билеты. Очень дорогие, но были. И еще в Армению только что релоцировались наши знакомые.
Когда самолет взлетел, я все равно не могла поверить в то, что его не развернут обратно и не объявят посадку
Ждать, когда сын пройдет погранконтроль (это в итоге получилось без проблем), было тяжело. Когда самолет взлетел, я все равно не могла поверить в то, что его не развернут обратно и не объявят посадку. От российского государства я ожидаю чего угодно.
Пока сын летел до Еревана, я ревела дома. В тот момент мне казалось, что зря мы все это затеяли. Что лучше дома, чем в чужой стране, где он никого не знает.
Когда моя мама узнала, что сын в Армении, случился скандал. Мы просто орали друг на друга. Я — о том, что мой сын не будет убит и отказывается убивать людей на преступной войне, развязанной Путиным. Она — о том, что родину надо защищать, что враги — у наших границ и убивают наших пацанов, что родину нельзя предавать. Никому из близких она до сих пор не рассказала, что ее внук покинул страну — ей стыдно.
Сын почти месяц в Армении. Путин объявил частичное военное положение. Я немного успокоилась и рада, что сын выехал. Ни он, ни я не жалеем о принятом решении. Россия сейчас — не та страна, в которой можно жить. Подумываю ли я о том, чтобы тоже уехать? Раньше я бы однозначно сказала, что нет. Теперь не исключаю этого варианта.
"МОЯ ГЛАВНАЯ ЭМОЦИЯ —МЫ МОЖЕМ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ УВИДЕТЬСЯ"
Григорий (имя изменено, редакции известно настоящее имя), его сын уехал в Казахстан:
— Совет сыну переселиться за границу дал я. Поэтому, конечно, был рад, что он прислушался и принял это решение. И не просто его поддерживал, а скорее убеждал и объяснял, почему это надо сделать.
Родственники к подобному решению отнеслись по-разному. Старшее поколение считало и считает, что все обойдется, что их внуку ничего не грозит.
Мой сын военнообязанный. Место его работы не давало права ни на отсрочку, ни на "бронь". С учебой сын не успел определиться до указа о "частичной" мобилизации, поэтому, собственно, и оказался в группе риска.
Родственники к подобному решению отнеслись по-разному. Старшее поколение считало и считает, что все обойдется, что их внуку ничего не грозит. Пришлось спорить и даже ругаться. Мать сына согласилась, что это правильно. Хотя ей было трудно принять эту ситуацию, но она — умная женщина и, в конце концов, сумела принять это решение.
Главная и единственная моя эмоция, которая держится по сей день, — о том, что мы можем больше никогда не увидеться. Что ломается привычный уклад, что образ жизни как минимум сыну придется поменять самым радикальным образом.
Первое опасение — нам не удастся перейти границу, и сын останется в России под угрозой мобилизации и отправки на фронт. К счастью, обошлось. Второе — я понимал, что молодому человеку без серьезного опыта работы и без профессии будет трудно в незнакомой стране. И это опасение пока держится и даже усиливается.
Я полностью организовывал весь процесс выезда, участвовал в оформлении первичных документов — я поехал вместе с сыном, чтобы помочь обустроиться в первые дни
Я полностью организовывал весь процесс выезда, участвовал в оформлении первичных документов — я поехал вместе с сыном, чтобы помочь обустроиться в первые дни. Сейчас постоянно с ним на связи. Иногда кажется, что даже слишком навязчив со своими вниманием и советами.
Мы выбрали Казахстан. Во-первых, это была ближайшая к нам граница, а фактор времени тогда казался самым важным. Во-вторых, это одна из немногих стран, куда россиянину можно въехать без загранпаспорта. В-третьих, в Казахстане буквально все владеют русским, так что нет никаких языковых барьеров, а это многое упрощает.
Никаких трудностей при пересечении границы мы не испытывали: прошли на удивление быстро, хотя и в самые ажиотажные дни. На российской границе сына спросили, военнообязанный ли он. Его ответ ни на что не повлиял.
Сейчас, когда сын в другой стране, я чувствую только невероятное облегчение. Как бы дальше ни повернулась ситуация, он уже не в ней. Тревожиться о его будущем время еще придет. Надеюсь, что сын вернется в Россию, но не раньше, чем закончится тот бред, в котором мы — оставшиеся — живем сейчас. К нему уезжать пока не планирую. Ключевое слово — "пока". Еще год назад я не мог представить, что сына могут угнать на войну. А что будет дальше — уже и предполагать не хочется.
"НЕ ПОНИМАЮ ЖЕЛАЮЩИХ УБИВАТЬ СЕБЕ ПОДОБНЫХ И УЧАСТВОВАТЬ В ЭТОМ"
Валерия (имя изменено, редакции известно настоящее имя), ее сын уехал в Казахстан:
— Решение уехать возникло быстро и бесповоротно. Близкие однозначно поддержали, а некоторые дальние и сейчас не в курсе. Сын военнообязанный, не служил, была военная кафедра в вузе. Он айтишник, работает в IT-отделе одной компании, но профиль самой компании не айтишный. В первые дни объявленной мобилизации никто ничего не объяснял про бронь, кого могут или не могут призвать. Могли призвать всех. И альтернативы тут не было — уехать и точка. Решили поехать с другом на его машине. У друга ИП, в Саратове осталась работать его жена. Как и десятки — а, может, и сотни саратовцев и жителей соседних регионов — ребята выбрали Казахстан, Уральск. Ближе всего, доступно на машине, страна СНГ, где исторически смешанное население и много русских.
Почему мы должны уезжать? Но жизнь заставила сделать выбор, жестко заставила.
Если честно, он думал уехать и раньше, как только началось всё это в феврале. Бредовость происходящего не оставляла надежды на какие-то улучшения. Но куда? Как? Да и вообще — почему мы должны уезжать? Но жизнь заставила сделать выбор, жестко заставила. И даже ни на секунду не возникло мысли, чтобы выбрать другое.
Два дня на сборы. Ледяной ужас — вот что я почувствовала. Думаю, как и любая мать. Да и отец разнервничался очень сильно. С того дня мы потеряли покой, хотя и стараемся держаться, жить обычной жизнью, ходить на работу и т.д. И таких, как мы — родителей и наших детей, кто уехал — много. Есть и те, кому гораздо хуже.
Главные трудности внезапного переезда — риск, стресс (долгий и сильный стресс), затем дорога, трое суток в очереди на границе, найти жилье и иметь деньги на него, неизвестность впереди.
Конечно, хотелось бы, чтобы он вернулся, но только тогда, когда здесь будут хоть какие-то гарантии безопасности
Есть и плюсы — их меньше, но они есть: переезд в безопасное место, возможность продолжать работать удаленно, встретить помощь и поддержку знакомых и незнакомых людей, чувствовать, что ты такой не один.
Конечно, хотелось бы, чтобы он вернулся, но только тогда, когда здесь будут хоть какие-то гарантии безопасности. А мы никуда не уедем, оба работаем, да еще есть тут старенькие бабушки-дедушки, которых нельзя оставить.
К СВО я отношусь, как и к любой войне — резко отрицательно. Не понимаю, как можно в XXI веке истреблять друг друга какими-то даже не средневековыми, а первобытными способами. Не понимаю желающих убивать себе подобных и участвовать в этом — как с одной, так и с другой стороны.
- Россия вторглась на территорию Украины 24 февраля 2022 года.
- Президент Путин 21 сентября объявил в России мобилизацию, назвав ее "частичной". Власти заявили о планах набрать в армию 300 тысяч резервистов, которые прошли службу и имеют опыт участия в боевых действиях. Эти утверждения не прописаны в официальном указе о мобилизации, и с первого дня ее проведения из разных регионов поступают сообщения о нарушении заявленных ограничений.
- 31 октября министра обороны России Сергей Шойгу поручил генеральному штабу завершить "частичную" мобилизацию в России. В пресс-релизе Минобороны утверждалось, что все мероприятия, связанные с мобилизацией, должны быть прекращены — в том числе подготовка и вручение повесток. Военкоматы, пункты сбора другие учреждения, которые участвовали в проведении мобилизации, должны перейти в обычный режим работы.
- 1 ноября пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что соответствующий указ Владимира Путина о завершении частичной мобилизации не нужен: "Точка поставлена, частичная мобилизация завершена, нового этапа мобилизации в стране не будет", — сказал он.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
