Колумнист Руслан Айсин рассуждает о взаимоотношениях центра и регионов в России во время военных действий в Украине. Дезинтеграция системы будет нарастать, утверждает он, как только эйфория от войны начнет спадать, кризис зримо наступать, а пессимизм усиливаться. Это, по мнению эксперта, приведет к тому, что инициативу у увядающего Кремля подхватят регионы.
То, что сейчас происходит с Россией, можно уподобить перевернутому тезису (даже гегелевскому антитезису) Дмитрия Медведева "Россия, назад!". Напомню, что в бытность президентом страны, ныне замглавы Совета безопасности РФ, Медведев разродился программной статьей "Россия, вперед". Воды с тех самых либеральных времен утекло немало. Можно сказать, что в 2011 году, когда Медведев и Путин совершили обратную рокировку, страна окончательно выбрала путь вспять. Желание силовой корпорации во главе с Путиным неизменно восстановить гибридное подобие СССР, привело страну к коллапсу и отсутствию каких-либо внятных перспектив на будущее.
Однако желание, как в том известном тосте, оказалось не подкреплено возможностями. Этот путинский поворот трансформировал желание в маниакальную страсть как сказал когда-то Франц Кафка: "Человек, терзаемый своими демонами, совершенно бессознательно мстит за это ближнему".
Классик мировой литературы знал, о чем писал. Он своих демонов сублимировал в мрачное творчество, из-под его пера вышли такие шедевры как: "Замок", "Процесс". Пожалуй, они наряду, конечно, с "1984" Оруэлла, лучше всех описывают происходящее в нашей стране.
Внешняя политика сейчас доминирует как медийный, общественный, экспертный и онтологический дискурсы. Владимир Путин девиативно озабочен только вопросами войны и реновации угасшей империи. Более того, к своей озабоченности он подключает так называемый глубинный народ, буквально заставляя его дышать с ним в один учащенный такт. Эйфория "маленькой победоносной войны" в России всегда оканчивалась плачевно.
Нынешнюю войну с Украиной сравнивают и с неудачной финской военной кампанией 1939–1940-х годов, и с Крымской войной 1853–1856-х годов, и с русско-японской войной 1904–1905-х годов. А последняя особенно примечательна тем, что госпропаганда активно убеждала всех и вся, что со страной Восходящего солнца разберемся в два счета, просто "закидав шапками" — отсюда в политический лексикон и врезалось это выражение.
"Маленькая победоносная война", как ее окрестил перед началом похода на Японию Вячеслав Плеве, министр внутренних дел и шеф жандармерии, обернулась для Российской империи Первой русской революцией 1905 года. Спустя 12 лет и самой империи не стало: Первая мировая и вторая революция довершили демонтаж "больного человека Европы".
Эти исторические аналогии неслучайны. Россия всегда ходит по замкнутому кругу и воспроизводит одни и те же фатальные для себя ошибки. Иной вопрос, что внешняя политика и бренчание мускулами в сообществе мировых держав всегда превалировали над интересами политики внутренней, обустройства жизни людей и народов самой большой в мире страны. Под эти внешнеполитические авантюры подверствовались и отмобилизовывались все человеческие и материальные ресурсы. Традиция имперского самоубийства страны тянется, можно сказать, триста лет. Россия как бы проживает в двух измерениях: горизонтальная Россия народов и регионов измучена вопросами сохранения и выживания, а вертикальная Россия, представленная управленческим классом, решает задачи "имперского величия" и собственного благосостояния.
Вот и сейчас навязанное сверху решение Кремля, сузившееся до воли одного человека, по сути идет вразрез коллективным интересам горизонтальной России. В точке перекрестия и таится узел напряжения. Но пока что он не явлен открыто. Всеохватный кризис впереди. Точка пульсации понятна. Система зачистила всех, кто против, нейтрален, самостоятелен и строптив. Война, естественно, оголяет все. И дело здесь не только в том, что война — это пиковое значение кризиса, — но и то, что нынешний формат государственно-политического бытия России себя окончательно исчерпал. Как-то пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков недвусмысленно заявил, что идеал России это эпоха правления Николая. Неясно только Первого или Второго. Но ясно то, что исторически они потерпели крах. Старший — проиграл в Крымской войне, чем разрушил миф о несокрушимости русской армии, а второй — в Большой войне и был отстранен от власти своим же военным окружением, чем положил конец трехсотлетней династии Романовых.
Мобилизация экономики и ресурсов, перевод их на военные рельсы, отмена функционирования практически всех форм демократических институтов, бесспорно, загоняют страну в ту самую точку, которая станет причиной очередного коллапса системы. Такова логика исторического движения, с ней не поспоришь. Хотя Путин периодически неумело с историей дискутирует. Вот на днях, вновь рассуждая о "необходимости спецоперации" в Украине, президент РФ пустился в пространные измышления о том, что де Рюрик, основатель Киевской Руси, был наполовину славянином. На этом примере видно, что сомнительные с исторической точки зрения путинские представления о реальности, становятся основой государственной политики по отношению к собственному населению и миру в целом.
Правовая система в стране обнулена после двух мощных пробоин: деформации Конституции 2020 года и военной кампании против Украины 2022 года, шире — конфронтации со всем первым миром. Здесь внутренний и внешний контуры взаимозависимы. Противостояние с миром неизбежно обернулось усилением репрессивных мер внутри страны. Регионы России, и без того обескровленные, политически ущемленные, оказались в положении еще более тяжелом, чем во времена Советского союза. Унитаризм и дефедерализация уже стали нормой государственной стратегии позднепутинской системы. Но не все так безнадежно.
Можно смело утверждать, что региональные элиты остались последней слабоскрепленной силой, которая может быть обозначена как политическая институция, сохраняющая остатки былой субъектности. Потому что они имеют общественный мандат через выборы, региональный админресурс, привязку к территории, обрамленной исторической претензией на особость. У них хорошо развит номенклатурный инстинкт самосохранения.
Конечно, речь, в первую очередь, идет о национальных республиках и областях с особым статусом. Сюда можно занести Хабаровский край, Москву, Санкт-Петербург, Калининградскую область, Екатеринбург, Новосибирск, Тюмень. Россия страна сложная. Чрезмерный унитаризм и сжимание в тиски приводит к деформации всего политического пространства. Это мы сейчас наблюдаем отчетливо.
Региональные элиты, которых сейчас "нагибают" и принуждают к лояльности федеральному центру через особо ретивое одобрение войны, все понимают относительно бесперспективности этой политики. Но они вынуждены играть по этим правилам и демонстрировать главному феодалу свою верность. Думаю, что Путин тоже отдает себе отчет в том, что показушная лояльность не чета лояльности искренней. Чиновники всегда ведут себя одинаково: они сохраняют субординацию по отношению к сильному(!) вышестоящему. Если Путин будет слабеть, а это неизбежно в ближайшее время, то и региональная фронда будет обретать реальные очертания. Так было во время революции 1917-го года, так было на излете советской власти в конце 80-х.
Но что может сделать Путин? Его якобы всесильность оборачивается зависимостью сильного от слабого. Точно по Гегелю в дихотомии "раб-господин". Даже Сталин не смог справиться с тихим саботажем и противодействием коллективной бюрократии. Хотя тогда она была более зависима от него, чем нынешние чиновники от Путина. По сути говоря, вся власть именно в их руках. Упомянутый выше Николай I говорил, что страной управляет не он, а столоначальники. Это единственная организованная сила наряду с силовой корпорацией (правда, та разношерстна и вечно враждует между собой), которая в состоянии бросить вызов слабеющей центральной власти. А маятник от центра качнется на периферию траектории совершенно однозначно, так как идея сверхцентрализации себя дискредитировала и изжила. Но Путин не может одномоментно разобраться с региональной элитой, кем их заменить?! Это приведет в систему в такой шторм, что мало не покажется.
Сергей Кириенко, придя на должность замглавы президентской администрации, попытался двинуть во власть второго порядка так называемых технократов. Начинание было признано неудавшимся. При всем монополизме центр не смог сгенерировать армию региональных руководителей. Проблема, которую кремль для себя так и не решил. И уже не решит.
Так или иначе Путин вынужден опираться на Рамзана Кадырова, как силового ресурса, Сергея Собянина, как управителя мегаполиса (столицу злить нельзя, еще Ленин учил, там центр управления) и Рустама Минниханова, как политика, который выстраивает отношения с тюркскими и исламскими странами. Силовики управлять хозяйственной и экономической сферой не могут. Все равно приходится прибегать к помощи профессиональных управленцев и политиков.
В этих обстоятельствах региональные элиты будут копить политические силы и энергию для того, чтобы в назначенный час распрямиться и заявить о своих правах. Как никак они руководители территории и их избирал народ! Бизнес разгромлен, политические партии фактически под контролем местных властей, часть силовиков тоже, региональный патриотизм подпирает идеологически при необходимости. Остаются регионалы, которые будут искать соприкосновения для политического союза с недовольными гражданами. Не сегодня. Но завтра точно.
Дезинтеграция системы будет нарастать как только эйфория от войны начнет спадать, кризис зримо наступать, а пессимизм усиливаться. И окажется, что инициативу у увядающего Кремля подхватят регионы. Они вынуждены будут это делать. Им надо выживать, сохранять социальную структуру, экономику. Центр далеко, его бравые патриотические лозунги быстро обернутся в ненавистные, потому что ими население не накормишь, жизнь не улучшишь, они не формируют образа будущего.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
