В Верховном суде Башкортостана на процессе по запрету организации "Башкорт" в среду, 20 мая, были допрошены еще трое экспертов, чьи заключения стали основой для иска республиканской прокуратуры.
В традиционном родовом башкирском обществе "политическим субъектом, принимающим решение, является весь род; только члены рода имеют на йыйынах право голоса"
Предметом разбирательства на этот раз стали претензии прокуратуры по поводу проведения "Башкортом" в 2017-2019 годах ряда йыйынов в различных районах республики. Напомним, в своем иске надзорное ведомство, упомянув, в числе прочего, о том, что "Башкорт" периодически организует и проводит йыйыны (съезды) башкирского народа, заявило, что, согласно выводам заказанного "историко-психолого-лингвистического исследования", проведенного специалистами Башгосуниверситета, эти мероприятия "йыйынами не являются".
Как следует из документов дела, данное исследование было проведено доцентом БГУ Булатом Азнабаевым в декабре 2019 года, которому были представлены видеозаписи йыйынов, проведенных "Башкортом" в 2017-2019 годах в различных районах республики.
На вопросы прокуроров: "Являются ли мероприятия, запечатленные на представленных на исследование видеозаписях, так называемыми йыйынами? Если да, то по каким критериям?" эксперт ответил отрицательно.
Йыйыны собирались для вынесения решения, после которого оно становилось обязательным для всех представителей рода... принятое решение скреплялось клятвой на Коране
Азнабаев заявил, что в традиционном родовом башкирском обществе "политическим субъектом, принимающим решение, является весь род; только члены рода имеют на йыйынах право голоса". На видеозаписях же, констатировал эксперт, видно, что люди созывались "не по родовой принадлежности, а по территориальному принципу", из-за чего эксперт охарактеризовал мероприятия "Башкорта", как "сельские сходы". Азнабаев далее утверждал, что инициатива созыва этих собраний представителями "Башкорта" "также противоречит традициям башкирских йыйынов, поскольку собрания сородичей созывались только по инициативе авторитетных представителей рода". Наконец, эксперт отметил, что "йыйыны собирались для вынесения решения, после которого оно становилось обязательным для всех представителей рода... принятое решение скреплялось клятвой на Коране"; на мероприятиях же "Башкорта", указал Азнабаев, эти действия отсутствуют.
Эксперт заявил в заключении, что им "были собраны и обобщены все известные сведения об йыйынах из архивных и опубликованных источников". Однако, ни одного из таких источников Азнабаев в заключении так и не указал. Впрочем, прокуратуру его выводы вполне удовлетворили; аргументы эксперта перекочевали в текст административного иска почти дословно.
В судебном заседании эксперт продолжал защищать свою точку зрения.
— Утверждения господина Азнабаева — не более, чем его частное мнение, и не может быть положено в основу решения суда, поскольку три абзаца текста без ссылок на хоть какие-то методики исторического исследования, без ссылок на хотя бы какую-никакую тематическую литературу вообще не отвечают требованиям ни статьи 82 КАС РФ, ни положениям федерального закона № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности", — прокомментировал заключение эксперта адвокат Станислав Селезнев, представляющий в суде интересы "Башкорта".
Утверждения господина Азнабаева — не более, чем его частное мнение, и не может быть положено в основу решения суда
Отметим, что среди башкирской общественности заявления Булата Азнабаева вызвали многочисленные недоуменные и даже возмущенные отзывы. Некоторые характеризовали поступок эксперта, как "предательство своего народа". Другие говорили, что для ученого естественно спорить о правомерности того или иного названия на научных диспутах, давать же такого рода заключения по заказу правоохранительных органов означает потерю своего достоинства.
"Idel.Реалии" поговорили с одним из лидеров "Башкорта" Русланом Габбасовым о том, как в организации относятся к аргументам историка Азнабаева и о том, почему прокуратура выдвинула в адрес организации, наряду с другими, такую сугубо "историческую" претензию.
— Я полагаю, что мы, много лет изучая историю нашего народа, историю его представительных учреждений в разные времена, все-таки лучше знаем, что такое йыйыны, и как их проводить, — сказал Руслан Габбасов. — По существу заключения Азнабаева хочу, прежде всего, отметить, что йыйыны были не только родовые, не только по территориальному признаку, но и всебашкирские, в которых принимали участие представители всех родов, о чем этот историк даже не упоминает.
Йыйыны — это собрания башкир, фактически, органы их гражданского управления, на которых собирается самая активная часть народа для обсуждения насущных проблем и выносит по ним решения
Далее, что касается упомянутых им "формальных признаков" йыйына. Сейчас другое время, другие реалии и мы проводим их по-другому. Суть же остается той же самой. Йыйыны — это собрания башкир, фактически, органы их гражданского управления, на которых собирается самая активная часть народа для обсуждения насущных проблем и выносит по ним решения. Мы такие решения, к сведению Азнабаева, выносили — например, о том, что нужно создавать свои ячейки, отделения в деревнях, аулах, которые будут проводить рейды по борьбе с пьянством и незаконной торговле алкоголем, принимать участие в решении всех местных проблем. И после наших районных и межрайонных йыйынов местный актив в дервнях проводил свои маленькие йыйыны, на которых, в частности, решал заняться проблемами благоустройства своих населенных пунктов. Собрания граждан занимались ремонтом мечетей, заливкой детских хоккейных площадок, очищали территории от мусора, и еще много чем другим, при этом не прося никакой помощи у сельсоветов и местных администраций, у которых вечно нет ни на что ресурсов.
— Одна из претензий эксперта как раз и состоит в том, что вы созывали йыйыны "не по родовой принадлежности, а по территориальному принципу"; поэтому он называет ваши собрания "сельскими сходами".
— Аргумент исторически и сравнительно некорректный. Да, раньше были рода, которые кочевали по своей определенной территории. Но сейчас, хоть рода и остались, но территориальное деление Башкортостана совсем другое. К примеру, бывшая территория рода Юрматы сейчас входит в состав Ишимбайского, Стрелитамакского, Стерлибашевского, Федоровского, Мелеузовского районов. И мы проводим районные йыйыны, исходя их сегодняшних реалий
То же самое можно сказать и про претензию историка о том, что мы, мол, не имеем права созывать йыйыны, поскольку мы, по его мнению, не "авторитетные представителей рода", фактически, "самозванцы". Но башкирское общество давно отошло от родового деления, от трайбализма. Рода и сейчас номинально есть, но они, их органы управления никак не участвуют ни в какой общественно-политической деятельности.
— Несколько лет назад в издании "Про Уфу" был опубликован подробный обзор о нынешнем состоянии башкирских родов, в котором отмечалось, что с начала 1990-х годов башкирская общественность пережила "три волны возрождения йыйынов". Автор отмечал, что со временем, "общественный капитал родов в виде энергичных людей и идей вобрала в себя работа по созданию структуры Всемирного курултая башкир на районных, городских ... уровнях", а затем всё свелось к формальным культурным и юбилейным мероприятиям...
— Так оно и есть. Несмотря на то, что рода и сейчас формально существуют, у них есть свои органы самоуправления, ни о каком реальном их участии в общественно- политической жизни республики, своих районов и городов, ни о каком реальном внутреннем самоуправлении речи там нет. Они все зависимы от власти и вся их деятельность контролируется и направляется исполкомом провластного Всемирного курултая башкир (ВКБ). Именно поэтому мы и проводили свои независимые йыйыны, чтобы заниматься той общественно-полезной деятельностью, от которой уклоняются ВКБ и эти формальные объединения.
— Многие отмечают, что преимущественный формат их мероприятий – это праздники. Вот и исторические данные указывают, что "к XVIII веку йыйын у башкир превратился в праздник"...
Чем же эта власть отличается от той царской колониальной власти? По-моему, практически, ничем.
— Причина такого "превращения" очень конкретна — в ходе известных башкирских восстаний 1735-1740 годов йыйыны сперва указами императрицы Анны Иоанновны 1736 года были ограничены по времени — их разрешалось проводить лишь раз в год и в присутствии представителей властей, при этом, организаторы были обязаны предоставить список вопросов, которые предполагалось выставить на обсуждение и получить разрешение воеводы на проведение йыйына. Когда же указом императора Павла Первого от 1798 года на территории Башкортостана была введена кантонная система управления, йыйыны были вообще запрещены.
И я проведу такое сравнение — сегодня мы проводим те же самые йыйыны и опять-таки власть пытается их делегитимизировать, опорочить, объявить незаконными сборищами и, в конечном счете запретить. Чем же эта власть отличается от той царской колониальной власти? По-моему, практически, ничем.
Кстати, если уж говорить о праздниках, напомню, что в Башкортостане еще при правлении Муртазы Рахимова проводились под патронажем власти масштабные "Салауат-йыйыны" — те же самые праздники, официально называвшиеся "Днями Салавата Юлаева". Почему же тогда у таких историков, как Азнабаев, не возникали претензии к названию "йыйын"? Там ведь тоже не принималось никаких решений, не давались клятвы на Коране и так далее.
— И всё же, как вы полагаете — зачем прокуратура, наряду с другими обвинениями в адрес "Башкорта" вдруг "ударяется в историю" и выдвигает к вам претензии такого рода?
Башкирское национальное движение в любом случае останется живо, его запретить невозможно
— Я думаю, это делается и по той причине, что после запрета нашей организации на ее месте сразу может возникнуть другая, с теми же целями и задачами — защиты интересов башкирского народа. Ведь башкирское национальное движение в любом случае останется живо, его запретить невозможно. Новая же организация также будет проводить йыйыны; поэтому правоохранительные органы хотят уже с прицелом на будущее объявить их нелегитимными. Потому что главная реальная "претензия" нынешних властей к нам здесь состоит в том, что мы возвращаем башкирским йыйынам их первоначальное значение — собраний для обсуждения коренных, самых главных проблем бытия нашего народа.
Также, как стало известно, на заседании в среду представители гособвинения высказали недовольство тем, что сторона защиты передает исследованные судом материалы дела прессе. В ответ защита заявила, что "прокуратура, призванная блюсти законность и права граждан, сама нарушает и закон, и присягу прокурора, фактически требуя отменить принцип гласности и публичности судебного разбирательства". В связи с этим, напомним, что на одном из первых заседаний защита, ввиду того, что гособвинение не ознакомило ответчиков с иском и его материалами, уже просила суд потребовать от руководства прокуратуры "провести среди сотрудников образовательные мероприятия для изучения положений Кодекса административного судопроизводства".
После начала судебного процесса "Башкорт" опубликовал "Обращение к российской и мировой общественности" с призывом встать на его защиту.
Башкирские общественники опубликовали петицию с требованием к Верховному суду республики отклонить иск прокуратуры о запрете "Башкорта".
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
