14 марта 2019 года в Университете Барселоны на филологическом факультете должен был пройти семинар, посвященный Каталонии и Татарстану. Участники намеревались говорить о социолингивистической ситуации в двух регионах. Организатором несостоявшегося мероприятия выступил Исследовательский центр социолингвистики и коммуникации Университета Барселоны. В семинаре планировалось участие экспертов из Казанского федерального университета, но они не смогли приехать. Собственно, из-за этого мероприятие было отменено.
Гости из Казани должны были рассказать о результатах своих исследований социолингвистической ситуации в республике. С аналогичными презентациями хотели выступить и каталонские эксперты о своем регионе. Микел Кабал-Гуарро, художественный переводчик и социолингвист, кандидат филологических наук из Университета Барселоны, готовился выступить по вопросу использования родного языка крымскотатарскими подростками. Корреспондент "Idel.Реалии" связался с ученым и побеседовал с ним о ситуации в России.
— В России, как вы знаете, предприняты законодательные меры по выведению государственных языков республик из разряда обязательных. Теперь их можно изучать только при заявлении родителей. При этом любой родитель может написать заявление, чтобы в качестве родного их ребенок изучал русский, даже если они этнические татары. Как вы считаете, это дискриминационная мера?
— То, что является дискриминационной мерой — это само исключение государственных языков кроме русского из разряда обязательных. Для эффективного функционирования (или возрождения) любого языка абсолютно необходимы три момента: во-первых, люди должны изучать язык; во-вторых, люди должны употреблять язык во всех сферах повседневной жизни; во-третьих, надо гарантировать удобные условия для употребления языка. То есть, надо обеспечивать носителям данного языка возможность его употребления. Удобное условие подразумевает то, что тебя понимают, когда ты говоришь на твоим языке у себя. Если ты знаешь, что никто тебя не поймет, у тебя не будет реальной возможности употреблять свой язык. И это, действительно, является дискриминацией.
— Сейчас эта мера касается в том числе крымских татар. Какова сейчас ситуация с использованием крымскотатарского языка среди подростков?
— Я изучал социолингвистическую ситуацию крымских татар в 2011 году. Данные того времени показывали, что только половина подростков общались дома на крымскотатарском языке, когда были маленькими. При этом почти все они сказали, что крымскотатарский является их родным языком. Родной язык — это очень спорная категория. Очень вероятно, что он скорее обозначает тот язык, с которым человек идентифицирует себя, а не тот язык, на которым он говорит больше всего или прежде всего или лучше всего. Данные тоже показывали, что молодые крымские татары употребляли крымскотатарский язык только в 30% своей повседневной коммуникации. Возрастное распределение употребления языка является самой показательной: подростки говорили на крымскотатарском языке в 44% своей повседневной коммуникации с представителями старших поколений, но только в 17% — со своими друзьями, одноклассниками и однолетками.
— Как вы считаете, положение крымскотатарского в Крыму улучшилось, ухудшилось или не изменилось с 2014 года, когда полуостров был присоединен к России?
— У меня нет данных и не могу об этом сказать что-либо. Было бы очень интересно повторно провести мое исследование сейчас.
— Можно ли сравнивать языковые ситуации Татарстана и Каталонии? Где положение регионального языка лучше?
— Очень сложный вопрос. В принципе, можно сравнивать, но последние меры в РФ еще усложнили это сравнение. В Каталонии все дети в школах обучаются на каталанском языке. То есть, каталанский является языком обучения всех каталанских школ. У нас — единая система обучения, так что у нас нет так называемых национальных школ. Для нас самое главное не создать двe замктутые, непроницаемые общины. Наверное, поэтому в Каталонии ситуация более надежна.
— Как быть языковым активистам в России? К какому опыту обращаться? Возможно ли в условиях нынешней России эффективно бороться с языковой дискриминацией?
— Пока языки не запрещены, их можно и надо употреблять как можно чаще и интенсивнее. Чтобы язык не умер, надо чтобы на нем говорили. Надо, чтобы он был виден и слышен везде.
— Как долго крымскотатарский язык будет жить, если нынешние тенденции сохранятся в России?
— Не могу сказать. Конечно, ситуация очень сложная, но иногда языки можно возрождать, даже когда кажется, что они вот-вот исчезнут. На самом деле каталанский преодолел периоды запрета и репрессий, а сейчас является первым языком почти 40% населения Каталонии.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
