Развитие органического сельского хозяйства в нашей стране тормозят государство и потребитель. Государство – потому что не выделяет это производство в отдельный вид. Потребитель – так как товар дорогой и не вызывает доверия. Как планируют вернуть веру покупателям, читайте в интервью с исполнительным директором Национального органического союза Олегом Мироненко.

Часть 1. Часть 3.

–​ Что сегодня является главным сдерживающим фактором для развития органического сельского хозяйства в России?

– Два основных фактора. Один из них называется государство. Почему? Потому что оно не хочет выделять этот вид сельского хозяйства как отдельный. Оно говорит: молоко производите? Ну, есть же у нас регулятор по молоку – это молоко. По мясу – это мясо.

Мы говорим, что технологии в принципе отличаются. Нет, ну что там? Вот корова как объект, вот вымя. Соответственно оно (государство – Idel.Реалии) немножко тормозит в этой ситуации, связанной с принятием законодательства. Не бегут они впереди паровоза, хотя весь мир уже бежит впереди. Мы очень сильно отстаем. Поэтому это отсутствие господдержки на этапе конверсии… Как люди говорят: вот мы переходим, нам нужно менять оборудование, землю, мы за это время теряем – хотя бы первые три года придержать.

–​ Какие-то льготы чтобы были?

– Льготами это сложно назвать. Это восполнение тех затрат, которые они несут, с точки зрения перехода с классики на органику.

–​ А каким образом это может быть восполнено?

– Погектарная, политровая поддержка – все, что есть на сегодняшний момент в перечне, но с другим абсолютно подходом. Вот простейший пример. Когда у вас идет конверсия стада, фактически вы теряете удойность, как только вы перестали колоть стимуляторы – на 30%. Кто это должен понести? Вы же все равно все это закладываете. Вы должны это либо заложить в себестоимость продукции и продать ее в два раза дороже. А мы-то стремимся к тому, чтобы продукция была дешевле на полке. Соответственно если государство даст субсидии на этот период – я не говорю, что после трех лет надо продолжать это делать, но в период конверсии обязательно должно происходить. Смена техники идет: у вас была техника, которая разбрасывала химию раньше, а теперь система навозоразбрасывателей и всего остального. Поэтому первое – это государство.

– В Европе вся эта поддержка есть?

– Есть. Первые три года – это святое. А дальше, когда три года проходят, вам оказывают поддержку на этапе, когда у вас проходит инспекция. Затраты на инспекцию государство вам гасит. Это удобно, потому что выравнивает определенным образом. Естественно у них есть инфраструктура: учебная, консалтинговая. Все, что есть – это бесплатно чаще всего.

И второй ограничитель у нас – это потребитель. Потребитель – ограничитель у нас в двух случаях. Во-первых, товар у нас пока дорогой.

– Органический?

– Да. Чем дольше этап обработки товара, тем дороже все это. Самое дешевое у нас – это овощи. Если вы продаете сразу на полку, они практически с поля уходят туда. То есть у вас всего один период – это земля. Как только у вас возникает молоко, у вас пошло: земля – корма – стадо – переработка. С мясом еще дольше на самом деле, пока оно проходит до конечного продукта. Поэтому чем больше этих периодов – у каждого из них сертификация, свои правила - это утяжеляет стоимость товара. Сейчас молоко стоит в два раза ровно дороже.

Есть органики коммерческие, есть духовные. У коммерческих главная задача – удержать цену на полке. При этом они чаще всего не вкладываются в технологии подготовки. Они пытаются обычный товар продать как органический - на этом получить свой доход. А те, которые являются духовными, они говорят: мы хотим, чтобы товар на полке был дешевле - как можно больше. Но мы при этом хотим, чтобы и затраты были как можно дешевле. Цель сегодня наша – прийти к финской модели, когда стоимость органического молока от неорганического отличается на 15%.

– Причем это самый дорогой продукт?

– Нет, мясо дороже. То есть если вы приходите в магазин, видите – компания Valio. У них всего два переработчика по молоку, которые выпускают органику. Они стоят в тетрапаке, в абсолютно одинаковом, но на одном написано “органик”, и цена отличается. Что вы видите у нас в магазине? Вы приходите – у нас сначала идет дешевая продукция. Если вы не дай бог в него поставили органическую, ни один покупатель не начнет покупать, потому что глупо: 50 рублей молоко и 160.​

И вторая проблема – в том, что покупатель не верит тем лейблам, которые стоят на полке. Он приходит - у него нет уверенности в том, что молоко за 160 рублей или за 110 действительно органическое.

Почему хочется вычистить полку? Сейчас наплыв фальсификата по органике - приблизительно 60%. Чистой органики на полке, правильной – назовем ее так - 40, максимум 50%. Все остальное, что вы видите: биокефиры, кефир, молоко - “organic” по-английски написано, там куча медалей со всяких выставок - не имеет к органике вообще никакого отношения. Поэтому потребитель приходит, видит большую цену, берет продукт, которому он не доверяет. Мы почему говорим, что знак надо выпускать как можно [скорее] и следить за ним очень тщательно, так же как это делает Европа, вплоть до того что судиться, если поставлен незаконно? Потому что мы хотим, чтобы потребитель пришел, увидел российский знак и сказал: “Это органик. Я беру, потому что доверяю”.

О проблемах фермеров Татарстана: от доступности кредитных инструментов до несправедливости распределения государственных субсидий между фермерами и агрохолдингами читайте здесь.

– Но вот это, наверное, тоже сложно с учетом того, что несколько систем работают, у всех свое изображение визуальное?

– Это как раз наша задача – cоюза. У нас сейчас создается наблюдательный совет, который должен будет работать пока вместо государства, наблюдая за рынком и выстраивая определенные правила. Причем мы его делаем максимально независимым даже от НОСа (Национального органического союза – Idel.Реалии). Мы вводим туда, например, ТК-40 – фонд защиты прав потребителей. Вводим не членов союза, которые, скажем так, значимы для нас. Например, компания “HiPP” - это детское питание.

Почему это делаем? Хотим попытаться добиться доверия потребителей. Потому что потребитель говорит очень просто: “Hу, выпустите вы свои ГОСТы… Ваня! Сколько мне нужно заплатить, чтобы ты выдал мне бумажку, что я могу это самое...”. К сожалению, мы не можем этого исключать. Поэтому хотим наблюдать за рынком.

Я сейчас приеду и буду уже с двумя органиками на рынке решать вопросы, потому что они, например, уже поставили, что сертифицирована по ГОСТу их продукция, хотя они этого сделать не могли.

–​ Этого ведь нет еще?

– ГОСТ есть, он вступил в силу. Но правила сертификации вступили только-только. Более того – я уже говорил – нет ни одной аккредитованной компании. Кроме того, их сертифицировали по ГОСТу люди, которые не имеют отношения к сертификации продуктов питания. То есть я понимаю, что, наверное, ребята позвонили… При этом у них абсолютно хорошая продукция, частично сертифицированная по “Зеленому листку” (европейская система сертификации — Idel.Реалии). То есть, есть европейцы, которые наблюдают за частью их продукции. Вот та часть, которая была у них неорганическая – они решили, как я понимаю, схалявить и поставить “по ГОСТу”. Даже в нашем сообществе такая ситуация может возникать.

​

–​ А этот наблюдательный совет, он что, будет пытаться, чтобы знаки всех этих систем были похожи?

– Нет. Он будет наблюдать за тем, как работают сертификационные компании на территории России. К нему можно всегда обратиться как к некоему третейскому судье, если у вас возникли сомнения в том, что это вот так. Простейший пример: вы живете рядом на даче, вы знаете продукты этой компании, которая якобы сертифицирована. При этом вы всегда видите, что у них там самолет летает, что-то распыляет. В этом случае куда вы обратитесь?

Еще вариант: вы пришли в магазин, увидели продукт со значком, отдали его в лабораторию, а лаборатория вам говорит: там антибиотик. Вам куда идти? Вы можете идти к сертификатору, а сертификатор, например, на это не реагирует.

То есть вы как потребитель должны иметь возможность прийти в некую [структуру]. Плюс ко всему мы, честно говоря, достаточно много сейчас бьемся над чисткой собственных рядов.

–​ Собственных рядов?

– Органиков. Тех, кто является производителем органики, кто об этом говорит. И есть, например, такой портал Lookbio. Он как бы такой органический портал. Там постоянно вывешивается информация о том, кто выставил свою продукцию как органическую, но таковой не является. Поэтому мы тоже следим за этими людьми тщательно. Ну и плюс ко всему мы же следим за тем, что государство делает: Минсельхоз, все, что с ГОСТами связано.

У нас сейчас задача – привести ГОСТ к определенному соответствию. Мы должны наблюдать за рынком, как он развивается, и в соответствии с этим приводить постепенно в порядок этот самый ГОСТ. Дальше мы должны будем учить сертификационные компании, говорить: ребята, вышло ужесточение по ГОСТу, пожалуйста, инспекция следующего года должна вестись уже по новым правилам. Европа шла точно так же, но только с периодом в 25 лет. Мы хотим это пройти за три-четыре года, максимум пять.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости