Создатель башкирской онлайн-библиотеки "Китаптар": "Принято много вредных решений, ослабляющих позицию всех языков, кроме русского"

На прошлой неделе Роскомнадзор неожиданно заблокировал доступ к известной башкирской онлайн-библиотеке "Китаптар", что вызвало серьезное беспокойство у ее читателей. "Idel.Реалии" поговорили с одним из создателей библиотеки, IT-специалистом Ильдаром Киньябулатовым о причинах блокировки ресурса, а также о трудностях, с которыми сталкиваются энтузиасты, создающие цифровые проекты по сохранению и развитию башкирского языка.

— Ильдар, вам удалось выяснить, в чем была причина блокировки вашего ресурса?

— Мы, честно говоря, несколько дней терялись в догадках, что именно вызвало такую реакцию Роскомнадзора. В тех письмах ведомства, которое оно направило мне как администратору ресурса, упоминается ссылка на страницу с книгой башкирского ученого Азата Бердина "О татаро-башкирском этносоциальном симбиозе (Размышления по книге И.М.Лотфуллина и Ф.Г.Ислаева "Джихад татарского народа")". Книга татарстанских ученых и публицистов, оказывается, еще в 2008 году была включена в список экстремистских материалов (полное название книги "И.М.Лотфуллин, Ф.Г. Ислаев "Джихад татарского народа". Героическая борьба татар-мусульман с православной инквизицией на примере истории новокрещенской конторы"; включена в федеральный список экстремистских материалов Минюста РФ за №130 на основании решения Городищенского районного суда Пензенской области от 22.02.2008 — "Idel.Реалии").

Бердин в своей брошюре, которую мы разместили, как раз жестко критикует эту книгу! Тем не менее одно ее упоминание привело к блокировке всего ресурса. Трагикомичная ситуация, из-за которой книгу Бердина нам пришлось в итоге удалить с ресурса, после чего он был разблокирован. А на время блокировки мы вынуждены были создать временное зеркало сайта, поскольку многие читатели забеспокоились, стали писать нам письма с просьбой что-то сделать, чтобы книги были доступны.

— Насколько сейчас востребован ваш ресурс, если судить по показателям его работы?

— Сейчас на сайте "Китаптар" размещено около 2 000 книг, большая часть которых — на башкирском языке. В год наш сайт посещают до 70 тысяч человек; ежедневно заходят на него сотни пользователей, чтобы просмотреть или скачать нужные им издания.

— На размещении какой литературы вы больше сосредоточены — художественной, документальной, исторической, справочной?

— У нас два основных фокуса — это башкирский язык и башкирская культура. Соответственно, мы стараемся в первую очередь размещать книги на башкирском языке, причем любые — художественные, документальные, словари. Есть книги, посвященные башкирским орнаментам, нематериальной культуре. Добавлю также, что в библиотеке есть книги по этим тематикам и на русском, и на татарском языках.

Вообще, когда мы начинали наш проект, у нас были грандиозные планы, в том числе и по размещению зарубежной литературы о Башкортостане и башкирах. Мы планировали также, кроме книг, размещать аудио- и видеоматериалы. Но потом мы столкнулись с тем, что это занимает очень много сил, времени, ресурсов. Одно лишь сканирование книг, распознавание текстов, их окончательное редактирование — очень трудоемкая задача. А, кроме этого, есть задачи по техподдержке сайта, обслуживанию серверов и так далее.

— Сколько человек сейчас работают над наполнением и поддержанием сайта библиотеки?

— Сейчас около десятка волонтеров. Замечу, что в настоящее время наш сайт развивается не так активно, как это было в первые годы после его запуска. Есть и другие башкирские библиотеки, которые сейчас развиваются быстрее, — например, популярный ресурс "Ихтика". Кстати, насколько я знаю, редакторы этого сайта сейчас тоже чуть ли не ежедневно получают письма от Роскомнадзора с требованием удалить ту или иную книгу. Но их, по крайней мере, не блокируют без всякого предупреждения, как нас.

Мы развиваем и поддерживаем библиотеку на свои деньги. Поэтому в последнее время мы развиваемся не так активно, как хотелось бы. Возможно, сейчас, когда в связи с блокировкой интерес к нашей библиотеке вспыхнул вновь, мы найдем средства и способы развивать наш ресурс и дальше.

— Вернемся все же к вашим ранним планам. В 2019 году вы озвучили большой проект цифровизации башкирского языка, который включал бы в себя, кроме библиотеки, создание корпуса параллельных текстов для обучения — нейросети, переводчики, сайта с базой субтитров, библиотеки детского контента "Балалар", приложения для изучения базового уровня башкирского языка, цифрового медийного архива. Что из этого удалось осуществить?

— Чтобы масштабно всё это развивать, повторюсь, требуется много людей и ресурсов. Некоторые из этих направлений мы всё же смогли запустить и развить. Например, у нас был большой прорыв с детским проектом "Балалар", куда мы загрузили достаточно много популярного контента на башкирском языке для детей, школьников. Это и мультфильмы, и печатные материалы, и различные образовательные приложения. А вот получить грант на развитие библиотеки "Китаптар" нам, к сожалению, так и не удалось.

Все, что было несколько лет назад запланировано, актуально до сих пор. Чтобы башкирский язык нормально функционировал в интернете, в современных цифровых реалиях, нужна серьезная инфраструктура, требующая больших вложений. Конечно, с точки зрения такой глобальной задачи, как сохранение башкирского языка, и этого недостаточно, но мы стараемся делать всё для этого хотя бы в своей сфере — пусть с переменным успехом.

— В том же 2019 году вы вместе с заместителем директора Института истории, языка и литературы УФИЦ РАН Тимуром Мухтаровым выпустили доклад о языковой ситуации в Башкортостане, где обозначили основные проблемы в этой сфере. Изменилась ли за прошедшие годы ситуация, на ваш взгляд, и в какую сторону?

— В том докладе мы рассматривали языковую ситуацию в нескольких аспектах, в том числе с точки зрения влияния на нее информационных технологий и политики государства в этой сфере. На тот момент была очень плохая ситуация по всем направлениям. Государство не отдавало себе отчет в том, что оно, по сути, проводит негативную языковую политику. Это вело к ослаблению позиций башкирского языка, что, в свою очередь, вызывало недовольство среди башкирской общественности. Мы в докладе объяснили, почему так происходит, указав, в частности, на некомпетентность чиновников в сфере внедрения информационных технологий. Рекомендовали сделать технологичность одним из важнейших критериев эффективности проектов в сфере языковой политики.

Нужно сказать, что республиканские власти этот доклад заметили и восприняли его достаточно серьезно, судя по тем шагам, которые были ими сделаны. В частности, произошли серьезные изменения в области образовательной политики: появилось финансирование в этой сфере, хоть как-то заработала госпрограмма и система грантовой поддержки проектов. В итоге значительное количество проектов, направленных на сохранение и развитие башкирского языка, было поддержано.

Отмечу также, что в последние годы тема цифровизации в языковой сфере вышла на качественно новый уровень, в том числе и в аспекте осознания важности этой темы общественностью. Люди поняли, что важно не только образование на родном языке, но и внедрение новых технологий. И мы видим, как разрабатываются новые интересные проекты в этой сфере — например, проект создания умной башкирской колонки "Һомай" (наподобие русскоязычной "Алисы"), который разрабатывает программист Айгиз Кунафин.

— Региональная языковая политика во многом зависит от тех рамок, которые ставит ей политика федерального центра. Как вы оцениваете положение дел в этой сфере?

— В этой сфере позитивных изменений, увы, немного. Скорее, тут ситуация в последние десятилетия развивается в плохую сторону для существования национальных языков. Было принято много вредных решений, которые ослабляют позицию всех языков в стране, кроме русского. Один из самых наглядных примеров — отмена изучения национальных языков в школах, произошедшая в 2017 году.

— Вы сейчас живете в Турции. Что заставило вас уехать из России?

— Уже более года я путешествую по различным странам, включая Европу и Турцию. Я планировал эту длительную поездку еще до начала ковидной пандемии, но обстоятельства наложились на реализацию этого плана. Хотя я не считаю себя эмигрантом и сохраняю связь с родиной, у меня есть четкая позиция по политическим событиям в России. Я считаю, что инициаторы преступной войны не могут продолжать управлять государством. Я всегда был сторонником демократических убеждений и противился курсу авторитаризма. Очевидно, что такой курс привел к ужасным последствиям.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.