Большой террор и судьбы. Как идейный писатель стал "турецким шпионом"

Татарский писатель Махмуд Галяу (Галяутдинов) был расстрелян 4 ноября 1937 года в Москве в день вынесения смертного приговора. В этот период, получивший название Большого террора, значительная часть приговоров к расстрелу исполнялась в течение 24 часов без возможности обжалования и ходатайства о помиловании. Расстрельный список из 144 фамилий, в который попал и Галяу, за три дня до расстрела завизировал лично Сталин. Чем же литератор, писавший "идеологически выдержанные" книги, так насолил советской власти?

Этой публикацией "Idel.Реалии" открывают цикл статей, посвященный жертвам Большого террора — как известным, так и рядовым советским гражданам, попавшим в жернова репрессивной машины. Мы столкнулись с тем, что память о сталинских репрессиях целенаправленно стирается из сознания россиян. Цель проекта — успеть запечатлеть воспоминания, которые ещё живы, не дав исчезнуть им окончательно.

Премьера спектакля "Муть. Мухаджиры" по произведениям Махмуда Галяу в театре имени Камала стала одним из главных театральных событий минувшей осени в Татарстане. Первый полный показ спектакля состоялся 4 ноября 2022 года. Именно в этот день 85 лет назад писатель был осужден и расстрелян. По мнению, колумниста "Idel.Реалии" Искандера Ясавеева, театральная премьера могла бы стать частью памяти о трагической судьбы Махмуда Галяу, но этого не произошло.

"ТУРЕЦКИЙ ШПИОН" И "ПАНТЮРКИСТ"

Фото Махмуда Галяу в московской тюрьме, 1937 год.

Имя Махмуда Галяутдинова находится под номером 29 в одном из "сталинских расстрельных списков" — от 1 ноября 1937 года. На титульном листе списка стоят резолюция "за" и подпись Иосифа Сталина. Вторая подпись — Вячеслава Молотова. На второй странице указано число граждан, отнесенных к первой и второй категориям. Первая категория означала расстрел: 144 человека. Вторая — заключение в лагерь: всего три человека. Галяутдинов был включен НКВД в первую категорию.

Согласно материалам уголовного дела, Махмуд Галяутдинов, проживавший в Москве по адресу: ул. Новорязанская, д. 14, кв. 2, был арестован 22 сентября 1937 года и обвинен в участии в диверсионно-террористической организации. Менее полутора месяцев спустя он был приговорен к высшей мере наказания — формально Военной Коллегией Верховного Суда СССР, но фактически это было предрешено НКВД — и расстрелян.

Галяу с дочерью Дилярой и женой Зайнаб

Он был убит, возможно, в подвале дома, стоящего на углу Варсонофьевского переулка и Большой Лубянки (Большая Лубянка, 11), или в Бутырской тюрьме.

Историк Алтер Литвин в книге "Запрет на жизнь" (Казань: Татарское книжное издательство, 1993. С. 146) на основании изучения дела о реабилитации Карима Тинчурина пишет, что на следствии Махмуда Галяу били и издевались над ним. В результате Галяу подписал составленный следователем протокол признания: был "турецким шпионом", членом организации "пантюркистов" в Казани, в которую входили Галимджан Шараф, Гали Рахим, Карим Тинчурин…

Избиения и пытки в отношении подследственных повсеместно использовались сотрудниками НКВД в период Большого террора для получения признательных показаний. В Казани, в здании НКВД на Черном озере, в ночь со 2 на 3 декабря 1937 года следователи в ходе допроса до смерти забили Шамиля Усманова.

"Сталинские расстрельные списки" — списки лиц, осужденных Военной Коллегией Верховного Суда СССР в подавляющем большинстве случаев к расстрелу по санкции Сталина и его ближайших соратников, членов Политбюро ЦК ВКП(б). Списки готовились НКВД. Просмотр и утверждение пофамильных списков с заранее назначенной мерой наказания Сталин и члены Политбюро осуществляли лично. Их резолюции и подписи на списках заменяли официальное решение. Собственноручные резолюции "за" и подпись, поставленные Сталиным, обнаружены на 357 списках. Составление этих списков НКВД и их утверждение Сталиным, Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым, Ждановым, Микояном и Косиором представляло собой механизм досудебного предрешения судьбы обвиняемых. В декабре 1998 года сталинские расстрельные списки, хранившиеся в Архиве Президента РФ, были рассекречены Межведомственной комиссией по защите государственной тайны. Эти документы стали доступны в 2002 году благодаря изданию компакт-диска, подготовленного Обществом "Мемориал" и Архивом Президента РФ. Источник: Проект "Мемориала" "Сталинские расстрельные списки".

Кроме Военной коллегии Верховного Суда СССР, использовавшей подготовленные НКВД и подписанные Сталиным и другими членами Политбюро списки, граждан к расстрелу приговаривали так называемые "тройки" (начальник УНКВД, местный партийный руководитель и прокурор) и "двойки" (начальник УНКВД и прокурор), а также судебные органы. В 1937–1938 годах в СССР было расстреляно около 700 тысяч человек.

ОБЩАЯ МОГИЛА НОМЕР ОДИН

Тело Галяу вместе с телами других расстрелянных было кремировано на Донском кладбище в Москве. Прах закопан рядом с крематорием. В настоящее время это место известно — "Общая могила №1 захоронения невостребованных прахов". На ней в августе 1991 года была установлена гранитная плита с надписью: "Здесь захоронены останки невинно замученных и расстрелянных жертв политических репрессий 1930–1942. Вечная им память!". Среди множества памятных знаков, окружающих плиту, есть памятный знак: "Татарский писатель Махмуд Галяу. 08.11.1886 — 04.11.1937".

Разумеется, Махмуд Галяу ни в какой "диверсионно-террористической организации" никогда не состоял, это было стандартное обвинение времен Большого террора. Как и десятки других репрессированных татарских писателей, он не совершал ничего контрреволюционного и вредившего Советской власти.

Махмуд Галяутдинович Галяутдинов родился в 1886 году в деревне Ташкичу (ныне относится к Арскому району Татарстана), племянник Шигабутдина Марджани. Учился в медресе Казани. По окончании медресе несколько лет работал учителем в Астрахани. В этот период публикует свои первые заметки и статьи в астраханской газете "Бурхане таракки". В 1907 году переехал в Оренбург и до 1914 года работал в типографии товарищества "Каримов, Хусаинов и Ко" наборщиком, корректором и продавцом книжного магазина. В 1914 году открыл в Оренбурге собственное издательство "Белек", которое просуществовало до 1918 года, издавал иллюстрированный сатирический журнал "Кармак", учебные пособия и хрестоматии. В оренбургский период жизни перевел на татарский язык повести "Метель" Пушкина, "Хаджи-Мурат" и "Крейцерова соната" Льва Толстого, стихотворения Батюшкова, Пушкина и Лермонтова, включая "Смерть поэта". В 1919 году Галяу был назначен заведующим школьным сектором и членом кантонного отделения Наркомата просвещения Башкирии. В 1921 году организовал в Оренбурге заготовительную артель. В 1920–1930-е годы работал в Москве начальником литературно-издательской части Восточного отдела Политического управления Красной армии, заведующим школой полиграфических работников при Центральном издательстве народов СССР, сотрудником критико-библиографического отдела Союза писателей СССР. С 1934 года член Союза писателей СССР. Источники: Татарская энциклопедия. Том 2. Казань, 2005; Предисловие // Галяу М. Муть. Мухаджиры. Казань: Татарское книжное издательство, 1982. С. 5–6.

Тщательное следование Галяу "партийной линии" в литературе отчетливо видно в романах "Муть" и "Мухаджиры". Эти произведения являются образцом "социалистического реализма": мрачного изображения жизни татар "в царской России" — резкой поляризации на богатых и бедных, эксплуатации бедняков и их детей, постоянных интриг в мусульманском духовенстве, пьянства среди духовных лиц, самосуда вплоть до убийства, жульничающих и развращенных татарских купцов, губительных поборов со стороны власти даже в условиях голода.

Известные мне исторические и этнографические данные не соответствуют картине, рисуемой Галяу. В частности, государственная помощь во время голода в Поволжье 1891–1892 годов была запоздалой и не всегда эффективно организованной. Но эпизоды романа "Муть", когда у голодающих деревенских жителей отбирают скотину за неуплату оброка, представляются вымыслом, не имеющим отношения к историческим реалиям.

НЕ РАССТРЕЛЯН, А "УМЕР"

Расстрельный список с фамилией Галяутдинова (Галяу), завизированный Сталиным и Молотовым

Галяу был реабилитирован Военной Коллегией Верховного Суда СССР в 1957 году. Несмотря на это, в предисловии к книге с его романами "Муть" и "Мухаджиры", опубликованной Татарским книжным издательством в 1982 году, написано: "М. Галяу умер 12 ноября 1938 года". Не расстрелян, а "умер".

Такое умалчивание расстрела (и искажение даты смерти) отражает отношение власти и идеологического аппарата в брежневское время, когда была издана эта книга, к советским репрессиям. Не приветствовалось обращение к темам ГУЛАГа и Большого террора, произведения Солженицына, Гинзбург, Шаламова и других бывших заключенных ГУЛАГа были доступны только за границей или посредством "самиздата", а вместо обсуждения репрессий лишь упоминалось о "культе личности" Сталина вместе с признанием его заслуг.

Сейчас в России вновь распространяется навязываемое властями замалчивание советских репрессий. Это проявляется в закрытии "Мемориала", деле Юрия Дмитриева, "огосударствлении" музея "Пермь-36", игнорировании государственными музеями гибели и страданий репрессированных, клерикализации памяти о Соловках. Мне показалось, что эта улавливаемая чиновниками и лояльными культурными деятелями тенденция проявилась и на премьере спектакля "Муть. Мухаджиры" в казанском театре Камала.

Внук репрессированного писателя Олег Галяутдинов

Перед премьерой 4 ноября на сцену вышел главный режиссер театра Фарид Бикчантаев, поставивший спектакль, и сказал о нем несколько слов. По его словам, очень важно, что в зале находятся потомки Махмуда Галяу. Но о том, что Галяу был репрессирован и расстрелян ровно 85 лет назад, что творчество писателя пресеклось и два последних романа тетралогии так и не были написаны ("Муть" и "Мухаджиры" — первые два романа эпопеи "Кровавые знаки"), сказано не было.

Сам спектакль производит сильное впечатление, образуемое режиссерскими решениями, игрой актеров, необычными и очень точными декорациями, костюмами, хореографией и музыкой. Но не вполне внятной остается, на мой взгляд, режиссерская интерпретация судеб главных героев, смыслов их действий, но, возможно, Фарид Бикчантаев стремился отойти от смыслов, сформулированных Галяу.

Сцена из спектакля "Мухаджиры".

ВНЕ КОНТЕКСТА ТРАГИЧНОЙ СУДЬБЫ

У театра Камала была еще одна возможность рассказать о судьбе Махмуда Галяу. В фойе театра на время премьеры была развернута фотовыставка, посвященная спектаклю и времени, о котором повествуют "Муть. Мухаджиры". На стендах — фотографии сцен спектакля и татар в конце XIX века. Такая же выставка, но уже в виде тумб с фотографиями развернута на площади перед театром.

Вполне уместным было бы отведение одного из стендов и одной из тумб для рассказа о судьбе Махмуда Галяу, его жизни и смерти, но и этого сделано не было. Все эти умолчания ведут к тому, что спектакль оказывается вне важного контекста трагичной судьбы Махмуда Галяу, который способствовал бы иному, более глубокому пониманию его произведений и работы театра Камала.

Судьба произведений Махмуда Галяу показывает, насколько непредсказуемой и тяжелой бывает история писательского признания. Галяу погиб в период абсурдного массового уничтожения Советским Союзом своих граждан, не дожив нескольких дней до пятидесятилетия. Спустя 85 лет названия его произведений видны всем проходящим и проезжающим по улице Татарстан в Казани, они выведены крупными буквами на главной афише театра Камала. Спектакль показывали в Санкт-Петербурге, Уфе и Казани, обсуждают в прессе.

Но причина смерти Махмуда Галяу и незавершенности его творчества — бесчеловечность советского государства, отношение к людям как к материалу, винтикам, средству — остается непроговоренной. Это способствует тому, что такое отношение не преодолено до сих пор и проявляется в действиях современного российского государства.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.