"Отца-основателя" современного Татарстана почти забыли. К 130-летию Мирсаида Султан-Галиева

Ильнар Гарифуллин рассказывает о политическом пути "первой жертвы" Сталина Мирсаиде Султан-Галиеве.

Практически незамеченным осталось 130-летие со дня рождения, по сути, главного из отцов-основателей Татарстана Мирсаида Султан-Галиева.

Пожалуй, именно его можно назвать самым влиятельным политическим деятелем среди татар за всю их историю. Политик — это, прежде всего, человек, завоевывающий души и умы людей, вовлекающий в свой политический проект, идею, а не просто занимающий какую-либо высокую административную должность. Идеи Султан-Галиева распространились далеко за пределы татарского мира.

В своей идеологии он сумел синтезировать идеи социализма, большевизма с исламом, менталитетом мусульманских народов, удачно вложив туда же и идею национального самоопределения, антиколониального движения.

Неслучайно антиколониальная борьба в своем осмысленном формате начинается именно в 20-е годы XX века, когда учащиеся Коммунистического университета народов Востока, где Султан-Галиев был наиболее популярным преподавателем. Как писали современники, когда в университете читал лекции Султан-Галиев, все аудитории пустели, занятия прекращались, т.к. студенты сбегались послушать его выступление.

Затем уже политическое наследие Султан-Галиева — через его слушателей — распространилось по всему миру. Не лишним будет отметить, что портреты Султан-Галиева висели в кабинетах лидера египетской революции и второго президента этой страны Гамаля Абдель Насера и лидера алжирской революции, "отца алжирской нации" Ахмеда Бен Али. И несмотря на то, что сегодня Султан-галиев вновь практически не изучается у себя на родине, в арабских странах и в Турции о нем регулярно выходят книги.

ТАТАРИН ИЗ УФИМСКОЙ ГУБЕРНИИ

Мирсаид Султан-Галиев родился в 1892 году в селе Кармаскалы нынешнего Кармаскалинского района Башкортостана, относившегося тогда к Уфимской губернии. Поэтому неслучайно среди нынешних жителей этого района очень распространена эта фамилия, которая почти не встречается в других местах. В прижизненной биографии ошибочно указывается село Елимбетово нынешнего Стерлибашевского района РБ, т.к. сразу после рождения Мирсаида его отец имам переехал туда, чтобы служить в местном приходе. Основное образование Султан-Галиев получил в Казанской учительской школе, "педагогическом вузе" для всего Среднего Поволжья. После работал в качестве журналиста в татарских СМИ Стерлитамака, Уфы, а с 1916 года и Баку. Интересно отметить, что в период жизни в Стерлитамаке в 1913 году он по просьбе участников этнографической экспедиции Казанского университета записал на фонограф знаменитую татарскую народную песню "Һай, былбылым". В Уфе он познакомился с Галимджаном Ибрагимовым — будущим лидером партии татаро-башкирских левых эсеров — и, судя по данным из его автобиографии, тогда же вступил в его тайный эсеровский кружок. После февральской революции 1917 года он по предложению Мулланура Вахитова стал ответственным секретарем Мусульманского социалистического комитета, затем — членом Народного комиссариата по делам национальностей в Совнаркоме. И после смерти Мулланура Вахитова фактически стал "главным" представителем и лоббистом интересов мусульманских народов в Советском правительстве, параллельно преподавая в Коммунистическом университете народов Востока.

ЗАЩИЩАЛ МУСУЛЬМАН

Ислам как религия, мусульманский мир занимают в политическом наследии Султан-Галиева очень важную роль.

В частности, Султан-Галиев, будучи членом членом наркомнаца, в статье "Методы антирелигиозной пропаганды среди мусульман", опубликованной в журнале "Жизнь национальностей" в 1921 году, весьма похвально отозвался об исламе: "В этой религии больше, чем в какой бы то ни было другой, имеется гражданско-политических элементов, тогда как в других религиях преобладают чисто духовно-этические мотивы". Стоит отметить, что аналитическая статья весьма точно давая оценку уровню развития различных мусульманских народов и, соответственно, методам антирелигиозной деятельности, в конечном итоге на каждом шагу предостерегала от применения репрессивных методов по отношению к мусульманским деятелям и религиозным институтам вообще, полностью ограничиваясь только пропагандистскими методами. Поэтому можно сказать, что Султан-Галиев был главным лоббистом весьма мягкой политики советской власти по отношению к исламу в 1920-х гг.

Взятая с его подачи тактика продолжала по инерции существовать даже после репрессий в отношении него самого. Партийные документы конца 1920-х, касающиеся политики по отношению к исламу, это ярко показывают, повторяя тезисы Султан-Галиева. Ситуация изменилась только в 1930-е годы, когда из-за изменения национальной политики в сторону "руссоцентричности" был совершен разворот в обратную сторону — в сторону возрождения имперских традиций. А в самом же начале 1921 года Султан-Галиев — благодаря своему влиянию — добился прекращения массового террора оставшихся на Крымском полуострове бывших белых офицеров и крымских татар.

ПРОТИВ ВЕЛИКОДЕРЖАВНОГО ШОВИНИЗМА

Мирсаид Султан-Галиев был одним из самых непримиримых противников великодержавного шовинизма в любой форме. Выступая на XII съезде РКП(б) против Сталина и его сторонников, он говорил: "Здесь говорили, что, борясь с великодержавным шовинизмом, необходимо одновременно бороться с местным национализмом. Это означает, что надо бороться со всяким национализмом, потому что проявление великодержавного шовинизма есть проявление национализма более крупной национальности, прогрессирующей и наступающей. Что же такое местный национализм? Если местный национализм есть проявление борьбы против этого великодержавного шовинизма, это не национализм, а это просто борьба с проявлением великодержавного шовинизма. С национализмом, когда это есть на самом деле, национализмом, который в виде угнетения более мелких национальностей, необходимо бороться. Но здесь необходимо отчетливо указать, с чем мы должны бороться, а то на практике борьба с этим национализмом часто принимает самые ненормальные формы", — сказал он. Эти же идеи, по сути, позднее повторил и Ленин в своей статье-завещании "К вопросу об автономизации".

На тот момент расхождение во взглядах на национальный вопрос усиливается внутри всего руководства большевистской партии. В период подготовки Союзного договора Султан-Галиев начинает бороться против сталинского проекта "автономизации" и его точку зрения впоследствии поддержал и сам Ленин. Султан-Галиев так описал сталинскую идеологию в этом вопросе: "Внутрипартийный смысл настоящей позиции т.Сталина — отступление от ленинизма к русской государственности под флагом ленинизма, фактически — ликвидация нашей национальной политики". В это же время ненадолго выздоровевший Владимир Ленин в 1922 году начинает борьбу против Сталина по национальному вопросу. Выступив против сталинского проекта, Ленин берет под защиту грузин, обвиненных Сталиным и Орджоникидзе в "независимстве".

Но Сталин, разумеется, не простил этого Султан-Галиеву, который стал первой в истории его политической жертвой. Именно он был первым членом партии, арестованным за борьбу против сталинской линии.

МЕСТЬ СТАЛИНА

Еще в 1922 году Сталин пытался отстранить Мирсаида Султан-Галиева от работы в коллегии Наркомнаца и направить его на работу в Закавказье. Но после протеста ряда руководителей автономных республик РСФСР он был отозван в Москву и восстановлен в коллегии Наркомнаца. После выступления Султан-Галиева на XII съезде РКП(б) по вопросу о путях создания СССР и с критикой великодержавного шовинизма Сталин решает с ним расправиться с помощью ОГПУ. Поводом стало перехваченное ГПУ письмо Султан-Галиева к наркому просвещения Башкирии А.Адигамову, где он просит последнего установить связь с Заки Валидовым, который в 1920 году сбежал в Среднюю Азию и там присоединился к басмаческому движению, а в 1922 году направил письмо с раскаянием. Султан-Галиев в данном случае просто пытался вернуть бывшего лидера Башкирской революции из эмиграции обратно на родину, чтобы единым фронтом отстаивать интересы мусульманских народов.

Еще до съезда партии по поручению Сталина и Куйбышева заместитель руководителя ОГПУ Р. Менжинский начал секретную операцию под кодовым названием "2-й парламент". Очень важный момент: сам Феликс Дзержинский под надуманным предлогом отказался участвовать в этой акции, сказав, что не стоит лезть в эти национальные разборки с национальными лидерами, т.к. они могут потом очень дорого стоить. Была организована слежка за руководителями национальных республик и "освещение" их деятельности через секретных осведомителей. Главным "фигурантом" операции стал Султан-Галиев.

Он был арестован в здании ЦК 4 мая 1923 года. Основным обвинением стала попытка установить связь с Заки Валиди без санкции на то со стороны руководства Советского правительства. Фигурировали также несанкционированные встречи с турецким послом (Сталин даже заметил, выступая на совещании, что для Султан-Галиева посол оказался дороже родного ЦК) и попытка установления контактов с некоторыми коммунистами Турции и Ирана. Ему в июне 1923 года было посвящено специальное IV совещание по национальному вопросу с участием почти всех членов Политбюро и ЦК РКП(б), за исключением уже болевшего на тот момент Ленина.

Фактически это был единственный за время существования партии пленум по национальному вопросу, если, конечно, не учитывать второй и последний по этой теме пленум ЦК КПСС в 1989 г. Судя по фотоснимку участников, на нем присутствовала и Надежда Крупская, хотя в официальном списке ее фамилия отсутствует. Это совещание стало первой крупной политической победой Сталина в качестве генсека.

Часть участников совещания, вынужденная принимать на веру сведения, полученные от ЦКК и ОГПУ, тем не менее отмечала, что раздувание "дела Султан-Галиева" служит ослаблению борьбы с великодержавным шовинизмом. Так, один из видных членов партии, украинский деятель Николай Скрыпник критиковал попытки использовать это "дело" для изменения национальной политики партии, намеченной XII съездом. На что Лев Троцкий поддержал это высказывание репликой "Совершенно верно!".

Троцкий позднее вспоминал, как Лев Каменев, перешедший в 1926 году на сторону оппозиции, ему рассказывал: "Помните арест Султан-Галиева, бывшего председателя татарского Совнаркома в 1923-м? Это был первый арест видного члена партии, произведенный по инициативе Сталина. Мы с Зиновьевым, к несчастью, дали свое согласие. С того времени Сталин как бы лизнул крови...". Т.е. ближайшие соратники Ленина впоследствии сильно сожалели, что отдали Мирсаида Султан-Галиева на съедение Сталину. По сути, не поддержав прямо позицию уже немощного на тот момент Ленина, они сами подписали себе смертный приговор, т.к. именно после султан-галиевского дела Сталин, пользуясь уже апробированным методом, стал систематически проводить политические репрессии внутри партии, натравливая одних своих противников на других, а потом и вовсе захватив всю власть в свои руки. Фактически репрессия против Султан-Галиева стала прологом и репетицией к массовым репрессиям 1930-х.

В 1928 году Султан-Галиев снова подвергается аресту по сфабрикованному делу о "контрреволюционной организации", якобы связанной с пантюркистским движением за рубежом и империализмом. По этому делу арестовывается так же много партийных работников в Татарии, Башкирии и Крыму. Султан-Галиев был приговорен к расстрелу, который вскоре был заменен 10 годами лагерей. В 1934 году он был освобожден, но в 1937 снова арестован и расстрелян в 1940 году. И в этом последнем деле Султан-Галиева проявляется весь ужас и абсурд сталинских репрессий.

После ареста наркома НКВД Ежова, который был обвинен в незаконных репрессиях и перегибах, дело Султан-Галиева было вновь рассмотрено. И было доказано, что работники НКВД, ведшие его дело, применяли пытки, а свидетели обвинения признали, что оговорили Султан-Галиева под пытками чекистов. Эти работники были расстреляны, но тем не менее Султан-Галиева не выпустили, а тайно расстреляли в 1940 году. И как часто бывает с знаменитыми людьми, долгие десятилетия в народе ходили городские легенды о том, что Мирсаид Султан-Галиев жив и его якобы видели в разных частях страны.

Репрессии по султан-галиевскому делу имели в своей массе как объективный, так и субъективный факторы. К первому можно отнести то, что проект мировой революции к 1923 году уже прекратил свое существование и советская политическая машина медленно двигалась к проекту "строительства социализма в отдельно взятой стране". В этих условиях необходимость в идеологах, подобных Султан-Галиеву, уже отпадала. Субъективное же то, что с укреплением позиций Сталина, который придерживался имперских, великодержавно-шовинистических позиций по национальному вопросу, люди, оппонировавшие этой линии, должны были подпадать под репрессии, т.к. двойной идеологии, равно как и двух конкурирующих между собой фракций в партии он уже не приемлел.

СУЛТАН-ГАЛИЕВ и САИД-ГАЛИЕВ

Интересно отметить в этой связи судьбу Сахиба Саид-Галиева. В исторической литературе принято противопоставлять этих двух личностей. В их судьбе есть немало общих нитей. Оба они являются отцами основателями современного Татарстана. Оба — выходцы из числа татар Башкирии. Сахиб Саид-Галиев родился в Уфе, в семье рабочего, но его родители — родом из Благоварского района. Оба зашли на политический пьедестал в 1917 году, в эпоху великих политических потрясений с той лишь разницей, что Султан-Галиев еще до революции делал первые шаги в журналистике, публицистике, поднимая в том числе и общественно-политические проблемы, касавшиеся жизни татар. Можно сказать, что Султан-Галиев, будучи выходцем из семьи сельской интеллигенции, уже с детства был вовлечен в процесс национальной жизни. А Сахиба Саид-Галиева сюда втянула судьба.

Оба участвовали создании Татаро-Башкирской республики.

Оба упорно, до конца, рука об руку боролись за создание "Большого Татарстана", требуя включить в его состав оставшиеся вне пределов Башкирской республики части Уфимской губернии.

Оба в конечном итоге разругались друг с другом, перейдя в разные татарские фракции внутри РКП(б) — "левых", куда перешел Саид-Галиев, и "правых", лидером которых был Султан-Галиев. Когда "правые", вполне обоснованно критикуя ошибочную политику Сахиба Саид-Галиева, приведшую к усугублению последствий голода 1921 года, смогли сместить его с поста фактического руководителя Татарстана, он в сердцах бросил, что этим они сыграли на руку нашим врагам "шовинистам". Представитель "правых" Кашаф Мухтаров встал у руля республики, а Саид-Галиева отправили на аналогичную должность в Крым, где он в конечном итоге смог добиться некоторых успехов в нациестроителстве крымских татар.

Хотя и принято навешивать на Саид-Галиева ярлык марионетки Сталина, полностью ориентировавшегося на будущего "отца народов", мне такая позиция представляется очень упрощенной и ошибочной. Неслучайно после нескольких лет пребывания в Крыму карьера Саид-Галиева пошла вниз по наклонной и с каждым разом он занимал всё менее значительные должности, и в конечном итоге пал в 1937 году по обвинению в национализме как и его — оппонент Султан-Галиев.

МЕЧТЫ О ТУРАНЕ И О "БОЛЬШОМ ТАТАРСТАНЕ"

В стратегическом смысле Мирсаида Султан-Галиева можно рассматривать и как тюркиста, пытавшегося объединить тюркские республики под флагом одной союзной республики — Туран. Здесь его можно в какой-то мере сравнить с татарскими политическими мыслителями, такими как Исмаил Гаспринский, Юсуф Акчура. Это можно рассматривать как тактический шаг, обусловленный стремлением совместно отстаивать интересы тюркских народов внутри СССР. Ведь татары, получив куцый по своим размерам и количеству включенного сюда татарского населения Татарстан, не могли заниматься самостоятельной политикой — тем более в условиях отсутствия союзного статуса.

Султан-Галиев же вероятно очень надеялся, что союзная тюркская республика сняла бы все возможные проблемы, а потому уже после (незаконного) присоединения Уфимской губернии к Башкирии в 1922 году не хотел конфликтовать с членами Башкирского правительства, со многими из которых у него были весьма дружеские и доверительные отношения. В частности, с министром просвещения Башкирии Абдуллой Адигамовым и комбригом Мусой Муртазиным, благодаря которым он, кстати, и стал главным переговорщиком в период перехода Башкирского правительства на сторону Советского правительства в начале 1919 года. И это тоже еще одна историческая заслуга Султан-Галиева.

Через того же А.Адигамова он в 1922 году пытался добиться возвращения А.Валидова. Весьма примечательная деталь: с Муллаяном Халиковым, имя которого сейчас пытаются возвеличить башкирские власти, М.Султан-Галиев не контактировал. Причина этого выясняется из тайных писем между М.Султан-Галиевым и А.Адигамовым, в которых главный идеолог исламского социализма просил министра просвещения Башкирии не посвящать в курс их переговоров Муллаяна Халикова, которого подозревал в работе на ОГПУ. Учитывая, какую отрицательную роль в будущем во взаимоотношении двух народов сыграла (незаконная) передача Уфимской губернии Башкирии в 1922 году, полагаю, что Султан-Галиев был прав в своих подозрениях.

И всё же татаризма в нем было больше. Потому как вначале Султан-Галиев всё же боролся за Татаро-Башкирскую республику. Даже после выхода в декабре 1919 года предписания ЦК РКП(б) прекратить работу над реализацией данного проекта. А затем вместе со своими земляками он пытался максимально расширить границы Татарстана в 1920 году, но проект "большого Татарстана" с населением около 5,2 млн уже в 1920 году так и не был реализован — по причине противодействия политических сил в Москве. Есть основания полагать, что архитектором не только репрессий против Султан-Галиева, но и тормоза на пути построения "большого Татарстана" стал именно Сталин.

Почти весь советский период имя Мирсаида Султан-Галиева находилось под прямым запретом. Лишь после его реабилитации в 1989 году ему стали уделять более пристальное внимание. В 1992 году вышло постановление правительства Татарстана за подписью Мухаммада Сабирова о возведении ему памятника на площади, названной в его честь. Однако никакого памятника так и не было поставлено, а пару лет назад памятный камень на его месте тихо убрали.

Имя Султан-Галиева из-за его политической составляющей и принятой в Татарстане политики "татарстанизма" постарались задвинуть подальше.

Тогда же в начале 1990-х земляки Султан-Галиева поставили ему небольшой обелиск в одном из парков села Кармаскалы, но за годы "башкиризации" этот постамент был заброшен и ныне находится в неухоженном состоянии.

Безусловно, когда будет-таки выстраиваться политика памяти татарского народа, учитывая заслуги Султан-Галиева и степень его влияния на исторические процессы в Татарстане, первым возвращенным именем, несомненно, должно стать именно имя Мирсаида Султан-Галиева.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.