Худшая память о войне. "Спецоперация Z" глазами поисковика

В эти дни, как и все предыдущие годы c конца 1980-х, в России в местах боев Второй мировой войны проходят поисковые экспедиции. Поисковики находят непохороненных солдат и пытаются установить их имена. Однако в этом году экспедиции проводятся в то время, когда идут военные действия в Украине, гибнут военнослужащие и мирные жители. Колумнист "Idel.Реалии" и поисковик Искандер Ясавеев пишет, какие чувства вызывает в настоящее время поисковая работа.

Через несколько дней начнется очередная поисковая экспедиция нашего отряда "Снежный десант" в Новгородской области. Многие отряды уже работают в этой и других областях. Более сорока лет поисковики ищут, поднимают и выносят из леса для погребения непохороненных солдат. Я участвую в поисковой работе с 1993 года, но впервые испытываю, отправляясь в экспедицию, такие тяжелые и противоречивые чувства.

Нашей целью всегда, с самого начала было стремление найти и похоронить солдат, установить их имена и сообщить родственникам. "Люди должны быть похоронены по-человечески, а не лежать брошенными и забытыми на поле боя" — таков главный смысл поиска. Именно понимание чудовищной несправедливости по отношению к солдатам, погибшим во время войны, и их семьям заставило казанских студентов и новгородских поисковиков организовать поисковое движение в 1980-е годы.

Поисковое движение началось с Долины смерти — места прорыва Второй ударной армии из окружения. Это в нескольких километрах к северо-западу от деревни Мясной Бор Новгородской области. В июне 1942 года после попыток прорыва это место было устлано тысячами тел погибших солдат Второй ударной а также, а также 52-й и 59-й армий, пытавшихся пробиться к ней. Останки солдат десятилетиями оставались непохороненными. Местные жители привыкли к тому, что в лесу под тонким слоем листвы и дерна почти на поверхности лежат солдаты.

Советская власть и министерство обороны СССР не признавали, что солдаты в Мясном Бору, а также в Погостье, на Невском пятачке и во множестве других мест не похоронены и поэтому часто считаются пропавшими без вести. Советским символом подвига стала могила Неизвестного солдата, а вопрос: "почему этот солдат и огромное множество других остаются безымянными" публично не задавался.

В период реформ, начатых Михаилом Горбачевым, о непохороненных солдатах начали писать и говорить. Значительную роль в этом сыграли казанские студенты. Они впервые приехали в Мясной Бор в сентябре 1981 года собирать материалы о боях, в которых участвовал и попал в плен татарский поэт Муса Джалиль. Увидели погибших солдат буквально на поверхности, ужаснулись и стали ежегодно приезжать сюда, собирать останки, хоронить в братских могилах и сообщать родственникам об их судьбе, если удавалось найти медальон, подписанную ложку или какую-либо другую вещь с именем.

В 1987 году один из основателей поискового движения, участник первых походов в Долину смерти Михаил Черепанов опубликовал статью в "Комсомольской правде" о Второй ударной армии и непохороненных солдатах, вызвавшую большой отклик в СССР.

Первые крупные поисковые экспедиции в Мясном Бору, получившие название "Вахта Памяти", были организованы при участии ВЛКСМ во второй половине 1980-х. Отсутствие опыта приводило к тому, что солдат поднимали, не применяя археологические методы, останки часто выдергивали из земли. Главное было — собрать останки солдат, их находили в это время тысячами. Солдатские медальоны находили гораздо реже, примерно у каждого десятого-двенадцатого солдата. Но бумажный вкладыш нередко разрушался, особенно если капсула медальона была закрыта неплотно и внутрь попадала вода.

Очень скоро стало известно, что солдаты остаются непохороненными не только в Мясном Бору, но и во множестве мест Украины, Беларуси, Ленинградской, Московской, Смоленской, Тверской, Волгоградской, Мурманской и других областей России. Поисковые экспедиции стали проводиться и там.

В 1990-е и 2000-е годы поисковая работа продолжалась. Роль власти заключалась, в основном, в организации и проведении похорон найденных солдат и незначительной поддержке региональных поисковых штабов. Чиновники обращали внимание на поисковиков, как правило, только перед 9 Мая.

Неожиданно в 2015 году произошел "патриотический поворот": Владимир Путин, после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе объявивший патриотизм национальной идеей, в качестве примера "настоящего патриотизма" стал использовать поисковиков. Он начал встречаться с ними, награждать, представлять их деятельность как высвечивающую героизм и патриотизм советских солдат. Фонд президентских грантов и властные структуры стали выдавать поисковикам гранты на различные проекты, называя их работу "военно-патриотическим воспитанием".

Существующее противоречие между патриотизмом как "любовью к Родине" и тем, что Родина в течение десятилетий не хоронила солдат, отдавших за нее жизнь, стало затушевываться. Затемняться стал и один из смыслов поисковой работы — высвечивание, какой трагедией была война.

Поисковики, работающие на местах боев Второй мировой, часто пытаются представить себе, что происходило здесь во время войны. Перебитые кости ног и рук, останки, разбросанные на несколько метров, обнаружение отдельно лежащих фрагментов черепов и конечностей дают отдаленное представление, каким ужасом были бои и что происходило с людьми во время них.

Никакой героики из поисковых экспедиций вынести невозможно. Мы находили солдат с гранатами в руках и понимали, что они погибли во время боя. Три года назад наш отряд нашел у Мясного Бора останки украинца Ивана Мартыненко. В руке у него был открытый барабанный магазин пистолета-пулемета Шпагина. Очевидно, красноармеец погиб в тот момент, когда пытался зарядить ППШ. Но огромное число солдат, судя по нашим находкам и данным, погибли, когда попали под артиллерийский или минометный обстрел, атаковали без артподготовки укрепленные позиции, остались ранеными в окружении и на поле боя.

Работа поисковиков высвечивает и другую сторону войны: страдания и боль тех, у кого сын, муж, отец, брат погиб или пропал без вести. Надежда Васильевна Шуликова, дочь найденного нашим отрядом солдата Василия Шевченко, погибшего в 1942 году под Мясным Бором и считавшегося до 2019 года пропавшим без вести, рассказала нам о своей бабушке, Анне Яковлевне. Она долгие годы ждала сына, плакала, говорила внучке: "Если бы он вернулся…", ходила по деревням, спрашивала о нем тех, кто вернулся с войны, и "слезы-слезы все время". Василий Шевченко так и не узнал, что у него родилась дочь, он ушел на фронт на второй день войны, а она родилась в октябре 1941-го. К этому времени Брянщина, где жила семья, была оккупирована.

В мае 2015 года мы нашли останки техника-интенданта первого ранга Петра Мироновича Ильчишина, начальника полевой кассы 327 стрелковой дивизии Второй ударной армии. Имя удалось установить по медальону и печати полевой кассы. Петр Миронович погиб во время прорыва из окружения в июне 1942 года почти на самом выходе из кольца. В ходе поиска родственников выяснилось, что его сын Борис Ильчишин в июле 1941 года попал в плен и в ноябре того же года умер в Освенциме, брат и жена брата умерли в блокадном Ленинграде в декабре 1941 и октябре 1942 года, а жена Зинаида Федоровна Ильчишина прошла всю войну хирургической медсестрой фронтового госпиталя. Она так ничего и не узнала о судьбе мужа, он считался пропавшим без вести. Таких трагических семейных историй — миллионы.

Известные поисковики не раз высказывались о войне как о том, что не должно повториться:

Александр Орлов, командир поискового отряда "Гвардия" новгородской экспедиции "Долина" имени Николая Орлова: "Главное, чтобы не было войны… Война — это страшно" (Интервью изданию "Область культуры" в 2018 году).

Любовь Щербина, командир магнитогорского поискового отряда "Рифей": "Много философии в голову приходит… Каждый метр — солдат. Каждый метр — солдат... А я много, где была. Ненавижу войну" (Книга Любовь Щербины "Прикосновение к войне". Казань, 2016).

Александр Коноплев, руководитель поискового объединения "Отечество" Республики Татарстан: "Чтобы не было войны, надо помнить войну" (Выступление на совете командиров татарстанских поисковых отрядов 2 апреля 2022 г.).

Михаил Черепанов: "Среди тех, кого мы хороним впервые, в основном наши ровесники. Они погибли ради жизни. Ради того, чтобы больше никогда не лилась безвинная кровь. Чтобы не развязывались войны ради чьих-то материальных выгод или ложных идей… Все противоречия в обществе могут и должны решаться только между живыми и ради продолжения жизни" (предисловие к сборнику "Прикосновение к войне". Казань, 2017).

Об этом же писал в 1980-е годы казанский поисковик и поэт Владимир Ерхов в своей песне:

У человека жизнь одна
Пока он есть на этом свете.
Зачем случается война,
Безжалостная даже к детям?
Не зазвучит уже струна,
Осколком срезанная с грифа.
Зачем случается война,
И кто о ней слагает мифы,
В которых логика солдата
Уместней слез, уместней стонов,
А жизнь людей — товар и плата
Эпохи фронтовых законов?

Зачем случается война?
Вопрос не старый и не новый.
Уже давным-давно полна
Копилка опыта земного.
А человечество мое
Себе на стыд и удивленье
Все ставит, ставит под ружье
Очередные поколенья,
Обязанные убивать
Чужих солдат на поле брани,
А право мирно выживать
Заколото в Троянском храме
Ахейским мстительным копьем…
С тех пор мы горестно умнеем
И песни памяти поем.
И снова от побед пьянеем.

Зачем случается война?

Но несмотря на работу поисковиков, несмотря на главный лейтмотив всех послевоенных лет: "Только бы не было войны", несмотря на произведения Виктора Астафьева, Даниила Гранина, Василия Гроссмана, Николая Никулина, Светланы Алексиевич наша страна вновь воюет. Ни Вторая мировая война, ни войны в Афганистане и Чечне ничему нас не научили. Худшей памятью о войне, на мой взгляд, является новая война.

Выражение "поисковая работа" всегда было для меня и других поисковиков предметом уважения и гордости. Поисковые отряды, работающие на местах Второй мировой войны, восстанавливают справедливость по отношению к погибшим солдатам и их семьям. Поисковые отряды, такие как "Лиза Алерт", ищут потерявшихся людей и часто спасают им жизнь. Их работа поддерживает ценность каждой человеческой жизни.

Но в настоящее время у термина "поисковая работа" есть еще один страшный смысл. Прямо сейчас в Украине люди извлекают тела погибших из-под завалов и из временных захоронений и пытаются идентифицировать. Чувства, которые вызывает эта поисковая работа у меня, совсем другие: боль, ужас и стыд за свою страну. И отчаяние, вызванное тем, что мы не предотвратили эту войну.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.