Бизнесу – крышка: производители хотят, но не могут перерабатывать свои отходы

Непроработанность подзаконных актов мешает производителям самостоятельно собирать и перерабатывать отходы. Что это –​умышленно созданная ситуация, вынуждающая всех платить экосбор, или недостаток, который чиновники со временем устранят? И как объяснить попытки отнести к утилизации отходов не только их переработку, но и сжигание? Об этом “Idel.Реалии” поговорили с исполнительным директором ассоциации “Промышленность за экологию” (РусПЭК) Любовью Меланевской.

С конца 2014 года в федеральный закон №89-ФЗ "Об отходах производства и потребления" была введена расширенная ответственность производителя (РОП). РОП под собой подразумевает обязанность производителя или импортера утилизировать отходы от своих товаров или упаковки в соответствии с установленными правительством РФ нормативами. Причем делать это, согласно закону, можно как самостоятельно путем создания соответствующей инфраструктуры для сбора и переработки или заключения договора с оператором по обращению с отходами, так и просто заплатив экологический сбор в бюджет.

Впервые заплатить экологический сбор компании должны уже в этом году – за 2016-й. А собирать и перерабатывать отходы самостоятельно производителям все еще не позволяют недоработки в нормативно-правовой базе.

Однако, сетует Меланевская, бизнес просто не находит свою упаковку среди кодов ключевого подзаконного акта – "Перечня готовых товаров, включая упаковку, подлежащих утилизации после утраты ими потребительских свойств" (далее – перечень). Наглядный пример: в нем нет кода для жестяных крышек от стеклянных бутылок. Код же нужен для указания в декларации о количестве выпущенной упаковки. В итоге производители оказываются перед выбором: не декларировать крышечки вообще или задекларировать их по коду другого жестяного изделия – например, цистерны. Причем, с точки зрения контролирующих органов, каждый из выбранных вариантов может быть нарушением.

Любовь Меланевская

–​ В одном из изданий в начале года вы говорили о проблемах, с которыми сталкиваются производители, решившие самостоятельно выполнять нормативы по утилизации отходов. И вы упоминали о том, что в начале этого года ожидается публичное обсуждение внесения изменений в некоторые подзаконные акты, в частности в "Перечень товаров и упаковки, подлежащих утилизации". Что-нибудь изменилось на данный момент?

– Сейчас стадия такая: публичные обсуждения двух из пяти ключевых актов – перечня и "Нормативов утилизации отходов от использования товаров" – закончились. Комментарии были переданы бизнесом с просьбой перейти на понятную классификацию упаковки исключительно по ее материалам, при необходимости опираясь на технический регламент "О безопасности упаковки". Убрать эту путаницу с кодами ТН ВЭД и КПЕC, применяя их только к готовым товарам, которые идут в первом разделе перечня (с осени 2016 года обсуждается появление в перечне второго раздела –​ "упаковка готовых товаров" –​ "Idel.Реалии"). Так у субъекта регулирования не будет возникать раздвоения или даже растроения личности, если можно так выразиться, в раздумьях о том, какой код присвоить тому или иному виду упаковки. Наш вариант предлагает уйти от этих ненужных кодов и фокусироваться исключительно на очевидном для всех материале, из которого упаковка сделана.

Нас слышит Минприроды, поддерживает эту классификацию. Сейчас делаются попытки ее довести до ума.

–​ А когда ожидается принятие этих изменений?

– Вот это, к сожалению, вопрос. Потому что после публичного обсуждения на Regulations.gov.ru должно последовать межведомственное согласование. На сегодняшний день нам неизвестно о его результатах. Необходимо собрать комментарии от всех ведомств, отработать их и только после этого будет выпущен обновленный документ. Я думаю, что месяца три – это самый оптимистичный прогноз.

–​ То есть, к концу лета в лучшем случае?

– Примерно так, но как бы это все не ушло дальше. Мы говорили, что эти пять ключевых подзаконных актов должны идти одним блоком, потому что в них очень много пересекающихся элементов, положений, понятий. Прописывая новое положение в одном акте, оно автоматически должно быть отражено в другом. Не надо далеко ходить: если мы берем перечень как основополагающий документ, то есть, за что нести ответственность, то этот же перечень должен транслироваться и в нормативы утилизации, должен симметрично там отражаться. Те же самые нормативы утилизации должны находить свой отголосок и в ставках экосбора ("Правила взимания экологического сбора" –​"Idel.Реалии"). Все должно быть понятно. Берешь графу из одного постановления (перечня), умножаешь на норматив, который для нее же присвоен в другом постановлении, умножаешь на ставку экосбора, если предприятие или производитель, импортер идет по пути уплаты экосбора. А постановления о декларировании ("О декларировании производителями, импортерами товаров, подлежащих утилизации, количества выпущенных в обращение на территории Российской Федерации за предыдущий календарный год готовых товаров, в том числе упаковки" - "Idel.Реалии"), об отчетности ("Правила предоставления производителями и импортерами товаров, подлежащих утилизации после утраты им потребительских свойств, отчетности о выполнении нормативов утилизации отходов от использования таких товаров" –​ "Idel.Реалии") тебе рассказывают, как ты все это делаешь, ссылаясь на те же самые пункты, которые появляются в перечне. Но, к сожалению, на практике эти подзаконные акты идут разрозненно, а не единым блоком.

В мае закончилась процедура ОРВ (оценки регулирующего воздействия –​"Idel.Реалии") нового проекта постановления о внесении изменений в декларирование, при этом правки по отчетности еще не публиковали. Хотя это - два близнеца-брата и должны идти бок о бок.

–​ Такое несовершенство, мягко скажем, не создает ощущения того, что, может быть, ситуация создана искусственно – для того, чтобы предприятиям было проще заплатить экологический сбор?

– У многих уже появляются такие мысли. Но хочется верить в лучшее. И наши встречи с представителями Минприроды, Росприроднадзора говорят об обратном. Я верю в искренность, например, представителей и сотрудников этих ведомств, потому что видны попытки действительно что-то изменить, так, чтобы всем стало проще. Единственный вопрос вызывает скорость этих изменений – нам не хватает оперативности действий. Если бы все, что говорилось, еще накладывалось на удобоваримую временную шкалу, все было бы прекрасно.

Если встать на сторону тех, кто говорит: "Все делается нарочно, чтобы платили", то аргумент в их пользу сильный –речь об изменениях идет уже почти полтора года. Мы обозначили необходимость поправок в подзаконные акты в начале 2016 года, в январе-феврале очень активно над этим работали, говорили, что есть проблемы. Много писали, встречались. По сути уже в прошлом году можно было это все оперативно подправить. А сейчас почти полгода прошло [с начала 2017-го], а у нас нет ни одного принятого подзаконного акта. Всё на уровне обсуждений, концепций, предварительных встреч и так далее. Вот это, конечно, аргумент в силу того, что особо активно ратующих за изменения нет. Но тем не менее личные и рабочие встречи – даже с министром мы встречались 7 апреля – говорят о том, что намерения Минприроды – чтобы расширенная ответственность работала, и была направлена именно на переработку отходов, на увеличение процента по их переработке, а не на наполнение бюджета.

–​ Что за непонятная ситуация с исполнением нормативов утилизации путем термической обработки отходов, когда два органа – министерство природных ресурсов и Росприроднадзор в один день разослали письма с противоположным содержанием? (Временно исполняющий обязанности руководителя Росприроднадзора В.В. Смолин в письме от 28 марта утверждает, что сжигание отходов не будет засчитываться в пользу выполнения нормативов утилизации отходов, потому что не является утилизацией, а директор департамента финансово-экономического обеспечения Минприроды РФ Р.Г. Земцов в письме от той же даты уверяет, что является - в случае, “если сжигание отходов приводит к выделению энергии на квалифицированных генерирующих объектах” или иначе мусоросжигательных заводах, которые планируется построить в Московской области и Казани – Idel.Реалии) Одни говорят, что относится к нормативам утилизации отходов, а…

– …другие обещают карать за это.

–​ Да. Как это понимать?

– Мы в затруднении, как бизнес. Я бы, конечно, все это на откуп госорганам отдала и, в первую очередь, Минприроды - как главному нашему законодательному госоргану. Наверное, их надо слушать. Здесь действительно наблюдается противоречие. Мне кажется, на уровне терминологии. В параллели с подзаконными актами идет активная работа над поправками в сам закон. Несколько ведомств работают. Каждый свои желания и улучшения пытается привнести. Тут и Минпромторг что-то пишет, и Минприроды, и Минстрой, и Минэнерго. Видно, есть желание действительно термическую обработку узаконить и в виде зачета нормативов по утилизации ее как-то представить со стороны некоторых интересантов. Но вот какова будет официальная позиция Минприроды? Ее в публичном пространстве я не слышала, например. Поэтому как можно интерпретировать разъяснения, которые были выданы, в силу того, что в законе это читается невнятно? Мне кажется, эти разъяснения были выданы именно из-за терминологической непрозрачности. И вот будет ли это отражено сейчас, на стадии поправок в закон – вопрос. Хорошо было бы, потому что иначе каждый будет этот термин «утилизация», который сейчас прописан в законе, толковать в зависимости от своих интересов. Вот тут, конечно, требуется профессиональное мнение Минприроды как главного органа в этом вопросе. Ну, и мнение комитета Госдумы по экологии, который будет работать над внесением этих изменений в законопроект, конечно, тоже хочется услышать.

–​ А ожидания все-таки таковы, что сжигание отходов отнесут к исполнению нормативов по утилизации?

– Смотря, чьи ожидания. У представителей бизнеса, по крайней мере, у ответственных субъектов по РОП – не такие. Ожидания такие, что все-таки утилизация будет трактоваться как переработка – в отношении отходов упаковки, по крайней мере. Потому что если сжигание отходов будет трактоваться как утилизация, то большой вопрос, как расширенная ответственность будет осуществляться самостоятельно. Если эти фракции будут направляться на сжигание – полимерная упаковка, бумажная упаковка, самые востребованные на рынке переработки, если все эти потоки, которые и так ждут перерабатывающие предприятия, перенаправить на мусоросжигание, то, конечно, владельцам и сторонникам мусоросжигания это будет только плюс. Это очень калорийные, теплотворные фракции, и, соответственно, чем больше их будет присутствовать, тем меньше энергии нужно тратить на поддержание процесса мусоросжигания. Но при этом вопрос - что же будет с переработкой? И каким образом выполнять нормативы утилизации самостоятельно, если эти две фракции изъять из переработки – они ведь занимают наибольшую долю во всех отходах упаковки? У государства, помимо интересантов мусоросжигания, есть еще задача в соответствии с поручением Владимира Владимировича по результатам Госсовета увеличить переработку отходов в стране. В том числе - с помощью малого и среднего бизнеса. Как на фоне мусоросжигания может этот вопрос решаться, мне непонятно.

–​ У нас в Татарстане такая ситуация: вполне возможно, что региональный оператор и оператор по мусоросжиганию – это будет одно лицо. Вы как-то высказывали опасения относительно региональных операторов, которые могут монополизировать рынок. А в ситуации Татарстана, если это будет одно лицо…

– Это еще интересней.

–​ …вообще как возможно предприятиям, которые хотят сами собирать и перерабатывать отходы, это делать? Или это становится очень проблематичным?

– Бизнес-схема понятна. Конечно, удобно, когда все в одних руках, с точки зрения регионального оператора, особенно если мусоросжигание будет идти в зачет выполнения нормативов утилизации. Казалось бы, все круги сошлись и замкнулись.

Строить прогнозы достаточно сложно. Получается, все переработчики будут должны - а по-другому невозможно, потому что закон именно так выстроен - решать свои вопросы и продвигать тему переработки по договоренности с региональным оператором. Вопрос: как это можно сделать, если у регионального оператора будет интерес, в том числе, и обеспечивать мусоросжигание? Не знаю, что сказать.

–​ Еще вопрос. Какие компании на сегодняшний день уже самостоятельно собирают и перерабатывают свои отходы в рамках расширенной ответственности производителя?

– Может быть, вы знаете про кейс - в прошлом году Coca-Cola Россия запустила первый пилотный проект по самостоятельной реализации расширенной ответственности, который сочетает в себе две части: инфраструктурную и образовательную. Расширенная ответственность должна использовать синергию этих двух важных элементов по полной программе. Почему? Потому что, поставив контейнеры, не сказав о том, что с ними делать и как, что в них складывать, можно заметно снизить общий эффект от проекта. И наоборот: если всем рассказывать, как важно сортировать отходы и не обеспечивать инфраструктурой, у людей возникает непонимание, чувство, что их обманули, что это профанация.

В прошлом году в рамках пилотного проекта компанией Coca-Cola Россия было собрано и переработано более 4800 тонн пластиковых отходов упаковки. Они все были переданы переработчику, у которого есть свои мощности. Все это было отслежено. Переработчик выдал документы, которые были сданы в Росприроднадзор и сейчас там находятся на рассмотрении.

Пока существует неясность, все ли в порядке, потому что это первый пробный шаг. Рекомендованная форма актов, которые надо сдавать, была выпущена Росприроднадзором в декабре 2016-го – то есть в конце года, в течение которого осуществлялся проект. К ней очень много вопросов. В этом году разрешили сдавать акты по той форме, которую бизнес и переработчики сами согласовали между собой. Вот по этой форме и была сдана документация в Росприроднадзор. По закону сданные отчеты и декларации проверяются на соответствие всем требованиям и реальной картине в течение трех месяцев.

Несмотря на все коллизии в законодательстве, все же в головах у крупных корпораций исключительно самостоятельная реализация расширенной ответственности производителя. Все понимают, что закон нужен, что это не просто какое-то временное явление в нашей жизни, а действительно долгосрочная политика, которая начинает реализовываться. И пусть она с какими-то шероховатостями сейчас, мы уверены, что они будут рано или поздно устранены, и расширенная ответственность должна заработать так, как она работает на протяжении многих десятков лет за рубежом. Где и Coca-Cola, и все остальные крупные международные корпорации участвуют в расширенной ответственности исключительно самостоятельно, потому что самостоятельная реализация обеспечивает наглядность, куда идут инвестиции, и дает возможность отслеживать процент переработки отходов. Все это очень прозрачно, по сравнению с тем вариантом, когда мы уплачиваем что-то в виде квазиналога в бюджет, и механизм расходования этих средств непонятен.

Поэтому мы уверены, что это первая ласточка, за которой полетят все остальные. Многие компании готовы следовать таким примерам, но пока присматриваются. Кто-то не видит себя в регулировании, пока не исправят подзаконные акты, пока есть эти риски, что что-то будет не так интерпретировано, не зачтено или зачтено не таким образом, не по тем кодам, что документы вернут, а бизнес оштрафуют – в общем, нестабильное состояние в настроении бизнеса. Вот как только у всех будут минимизированы вышеперечисленные риски, которые могут реализоваться по причинам, не зависящим от бизнеса, я просто уверена, что за самостоятельной реализацией РОП – большое будущее. И отрасль переработки тоже вся в ожидании. Все ждут, когда же, наконец, польется волна заказов на утилизацию отходов упаковки. Именно путем переработки, конечно. Все об этом говорят, и все этого ждут.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.​