"В Турции я увидел поддержку народного творчества"

В Турции, городе Мерсине, в конце апреля 2017 года состоялись XV Международные поэтические вечера Караджаоглана, в котором принял участие исполнитель чувашских народных песен и мастер изготовления старинных национальных музыкальных инструментов Мигул Хумирек (Николай Фомиряков​). По возвращении из Мерсина "Idel.Реалии" поговорили с музыкантом об отношении к народной музыке в Турции и Чувашии, а также о том, как политика влияет на культурные связи тюркских народов.

ФЕСТИВАЛЬ КАРАДЖАОГЛАНА В МЕРСИНЕ

– Каким образом вы попали на этот заморский фестиваль?

– Заморский-то заморский, но турки – близкие родственники чувашей. По утверждению чувашского языковеда, профессора Николая Егорова, в тюркском мире самыми близкими чувашам (огурам) приходятся потомки огузского племени, к которым относятся турки. Так что, попал я за семь морей, но к своим кровным родственникам.

А рекомендовал меня к поездке Чувашский центр культуры Тюркского мира. Есть такая общественная организация у чувашей, помогающая налаживать взаимовыгодное сотрудничество с тюркскими народами. По сути, делает ту работу, которую должны выполнять государственные структуры.

– Как прошли фестивальные 4 дня?

– На другой день нам дали возможность подольше отдохнуть с дороги. Потом самостоятельно погуляли по городу, по набережной, где ступала, например, нога апостола Павла или Клеопатры. А вечером нам в ненавязчивой форме устроили испытательные выступления во время ужина. Даже, скорее всего, после ужина – турки долго пьют чай, общаются, поют свои песни. Пьющих вина практически не видел, хотя алкоголь продается свободно.

На третий день была экскурсия по музеям, осмотрели развалины дворца Клеопатры. Нас принял мэр города Мерсина Бурханеттин Коджамаз. Именно он, будучи мэром города Тарсус, начал проводить фестиваль Караджаоглана. Он из партии национального движения. Вечером снова попросили показать свое творчество, после первого вечера, видимо, слух прошелся по городу, новые посетители кафе непременно хотели услышать нас.

Мигул Хумирек, Дилкумар Жолдошова из Кыргызстана, Чылтыс Таннагашева из Горной Шории, Ассем Жумагазина из Казахстана, Фархад Шидфар из Ирана (Южный Азербаджан)

– Вы до поездки на фестиваль были знакомы с творчеством Караджаоглана?

– Увы, только поверхностно. Ну, знал, что это полулегендарная творческая личность XVII века. Но не представлял себе, как нынешнее поколение турков безумно любит своих озанов, даже живших много веков назад. А они любят и Юнуса Эмре, и Аашык Пашу из XIII века, Хаджу Байрамы Вели, Абдала Мусу из XIV века, Кайгысыза Абдала из XV века, Пира Султана Абдала, Кёроглу из XVI века. В одно время с Караджаогланом жили Кайыкчы Кул Мустафа, Аашык Омер, Кулоглу, в XVIII веке – Дертли, в XIX – Дадалоглу, в XX – Аашык Вейсел, Давут Суларыы и еще сотни и сотни любимейших народом озанов. Любимы народом и нынешние озаны. По каждому телеканалу каждый день идут передачи с их выступлениями. Мне показалось, что турецкий народ своих озанов любит даже больше, чем звезд эстрады, например, Таркана.

Оказывается, почти у каждого века и у каждой местности есть свой Караджаоглан. Еще в XVI веке исполнялись песни другого Караджаоглана. Был свой Караджаоглан в области Йозгат. У азербайджанцев, у туркменов. Даже в данной местности, в Чукурова, был другой Караджаоглан. И это еще не всё… Короче, одних Караджаогланов целое созвездие!

– Как проходили ваши встречи со зрителями?

– На международные поэтические вечера Караджаоглана приглашают поэтов и озанов – исполнителей песен, которые, в принципе, тоже поэты, но они поют в сопровождении саза (саз – струнный щипковый инструмент, распространенный у многих народов Кавказа, Закавказья, Турции, Ирана – "Idel.Реалии").

Например, один из вечеров отдали поэтам, где свои стихи читали приехавшие со всех концов Турции мастера слова Мехмет Чичек, Фазилет Сёнмез, Нихает Аачай, Арзу Кабукчу, Гюльдане Таш, Адем Торун, Муалла Тетик, Осман Карааслан, Али Алтынлы и Илхан Эрай и другие.

А в завершающий вечер во Дворце конгрессов и выставок выступили мы: руководитель общества культуры Керкука (Ирак) доктор Шемсеттин Кузеджи, Насуф Ремзи Даил из Болгарии, Агим Флсар из Косово, Ассем Джумагазина из Казахстана, Фархад Шидфар из Ирана (из Южного Азербайджана), Дилкумар Жолдосова из Кыргызстана, Ашык Тогрул из Азербайджана. Предпоследним выступил я, а завершила программу Чылтыс Таннагашева из Шории (Россия).

Мигул Хумирек в Мерсине

– Есть ли какая-либо разница в организации концерта по форме?

– Концерт проходил не так традиционно, как у нас. Мы, гости-озаны, сидели на сцене на диване, выступали поочередно, кто с места, кто на авансцене. Те, которые играли на сазе, выступали сидя. А я и Чылтыс из Шории выступили стоя (она играла на варгане).

Я играл поочередно на шăхлич (по-русски – дудочка) из ствола травы, на тăм шăхлич (дудочке из глины) и на шăпăр (волынка). Завершил выступление тремя старинными чувашскими песнями: одна шутливая, лирическая, а две – рекрутские (солдатские) песни. Перед исполнением на чувашском и турецком языках объяснил содержание песен, рассказал о Чувашии. Мэру Мерсина Бурханеттину Коджамазу я подарил дудочку, изготовленную из борщевика. В конце вечера нам самим подарили бюсты Караджаоглана.

После мэр Мерсина пригласил нас на фуршет. Меня особо обрадовало, что всё застолье проходило без алкогольных напитков.

– И как зрители восприняли ваше выступление?

– Нас с Чылтыс, видимо, не зря поставили в конце программы. Во-первых, экзотика. Во-вторых, видимо, древние звуки завораживают не меньше – наши инструменты звучат по-иному, чем турецкие. Когда турки услышали, как звучит чувашская волынка, очень заинтересовались. Другой инструмент, привлекший внимание зрителей, – глинянная дудочка. Несколько человек подошли после концерта, хотели приобрести их.

"ФИЗИКИ И ЛИРИКИ" В НАЦИОНАЛЬНОМ РАКУРСЕ

– Вы много лет проработали, говоря по-простому, "технарем"…

– Много лет проработал электриком, потом почти половину трудовой деятельности – конструктором высоковольтной аппаратуры.

– Тем не менее такая далекая от технического прогресса категория, как музыка, звуки, старинные песни… стали вашим увлечением. Как произошла эта метаморфоза?

– Наверняка, изначально из-за того, что в наших школах очень слабо преподают свою – чувашскую историю, культуру. Даже от злости, можно сказать. Греческую историю преподают, историю русских царских династий преподают, Египет, Европу, но родного чувашского народа как бы и нет.

Мое увлечение старинными чувашскими мелодиями и музыкальными инструментами началось с углубления в свою историю. Потом уже начали возникать вопросы: почему старинные песни и мелодии не слышны по радио? По телевидению? А старинные чувашские музыкальные инструменты где? Это же часть культуры, часть истории.

– А на сцене эти песни и инструменты есть?

– На профессиональной сцене тоже нет. Как протестное движение против этого манкуртства идет развитие фольклорных коллективов. Но опять-таки - слаба материальная база. Нет старинных музыкальных инструментов или же скуден их ансамбль.

Почему у нас слабо развито изготовление этих инструментов, именно по старым технологиям? Выяснилось, что и специалистов-то по изготовлению этих инструментов осталось в республике где-то пять человек. А раньше в каждой деревне каждый, особенно пастухи, могли изготовить разные дудочки, флейты из разных природных материалов. И всё это почему-то пропало.

На одном из мастер-классов Мигула Хумирека в Чувашии

– Может, сам прогресс отбрасывает отжившее, старинное? Ныне в музыке тоже новые технологии. Может, старинное и не нужно?

– Микрофоны, микшеры, динамики, фонограммы… Знаю, что Чувашская академическая капелла (руководитель - Морис Яклашкин) приобрела электронный орган за несколько миллионов рублей… Приобщаться к культуре других народов, к мировой культуре надо, слов нет. Но нам альтернативы не дают! У народа даже сегодня есть потребность услышать живьем свою древнюю музыкальную культуру, притом, именно так, как она звучала в старину. Ни орган, ни электрогитара ее не обеспечат.

Жаль, у нас в Чувашии нет практически школ обучения игры на древних чувашских музыкальных инструментах, как нет и обучения изготовлению их. Например, как я узнал на фестивале Караджаоглана, в Азербайджане, в Иране есть целые профессора по отдельным народным инструментам.

– Как шло ваше "погружение" в мир старинной музыки?

– Я бы назвал даже "древней музыки", потому что даже музыка XX века – уже старинная.

Ответы на свои вопросы я начал искать по музеям. Собирал информацию. Ходил на национальные праздники, высматривал певцов и исполнителей. В итоге родилась идея самому взяться за изготовление древних музыкальных инструментов по старинным технологиям. А кто изготавливает, тот должен играть на них.

Шăхлич, нăй и шăпăр - чувашские музыкальные инструменты

– Какими были далее ваши действия?

– Изучал конструкции чувашских древних музыкальных инструментов, которые сохранились в музеях. Пытался кое-что приобрести у мастеров, изучал конструкции их продукций.

Изготовил первый шăхлич (дудочку) из ствола травы кĕпçе (по-русски – дудник). Чувашское название травы прямо указывает на ствол. Это волшебная трава, инструмент из него звучит совсем по другому, чем изготовленный промышленным способом. Звук завораживающий.

Мигул Хумирек привез с берегов Акдениза камыш и уже успел изготовить из него шăпăр (дудочку)

– Но у промышленных технологий свое преимущество: все инструменты звучат одинаково. А тут как добиться этого?

– Инструменты, конечно, звучат по-разному. Да и каждый мастер изготавливал его в силу своего понимания музыки. Может, исходя из памяти, как пели родители, дедушки-бабушки. Но звукоряд был у всех пентатоническим! Хотя вряд ли в древности они сами знали этот термин. Тем не менее, могли придерживаться, что свидетельствует о памяти на генном уровне. А для формирования такой памяти требовалось, видимо, немало тысячелетий…

– Какие инструменты оказались в очереди?

– Потом постепенно приступил к восстановлению инструментов, которые были уничтожены во время христианизации. Подворно выискивали и умышленно уничтожали разные бубны (по-чувашски – тункăр), варганы (по-чувашски – вархан), волынки (по-чувашски – шăпăр). Почему уничтожали? Это были инструменты с изумительно волшебными звуками, они применялись в обрядовых действиях. Даже похороны проходили под звуки волынки. Эти звуки возвышали нас, но не всем, видимо, хотелось, чтобы мы были возвышенными.

– Насколько я поняла из вашей коллекции, всё же, в основном, изготавливаете духовые инструменты. Технология изготовления легче? Какие секреты имеются в этом деле?

– Не в технологии дело, а в практике использования. Дудочки распространены шире. Да и требуются они разные.

В дудочке метод извлечения звука - это разделение струи воздуха на две части. А есть еще метод извлечения звука пищиком. А что такое пищик? В трубочке установлена тонкая-тонкая пластина, когда дуешь в трубочку, пластина начинает колебаться. Например, в современном кларнете он называется трость. Его традиционно до сих пор делают из камыша! Конечно, из камыша особого сорта. У нас такого нет. Но у нас есть свой чувашский камыш, он тонкий, из него тоже делаешь язычок и получается основа для такого инструмента, как най (нăй). Соответственно, этот инструмент можно делать из камыша цельным, можно в более толстый вставить пищик, сделать на определенных расстояниях отверствия и получается най (нăй). Для того чтобы усилить звук, впереди вставляется резонатор. Традиционно резонатор делается из рога животного. Чувашская сторона всегда славилась своими тучными стадами крупнорогатого скота. У русских этот инструмент называется рожок.

Музыкальные инструменты, изготовленные Мигулом Хумиреком

У чувашей есть еще один инструмент со сказочным звуком – шăпăр (по русски – волынка). Здесь несколько трубочек и пищиков. Здесь уже можно выводить разные звуки. Скажем, первая трубочка издает основную мелодию, а остальные две или три трубочки издают так называемый бурдонный звук. Эти сопровождающие звуки настраиваются под основную трубочку и получается целый ансамбль, удивительно гармоничный звук.

Кроме духовых, я еще делаю бубны, барабаны. Бубен - это опять-таки древний инструмент с волшебным звуком, который человека уносит в облака. Не зря его в своих обрядах шаманы применяли для лечения людей. Что такое звук? Это мы все знаем – колебания воздуха. А колебания воздуха, воздействуя на больные клетки, в особенности – мозга человека, возвращали их в исходное здоровое состояние. Это просто чудо! Лекарств не нужно, человека можно лечить звуками. Наши предки владели этим таинством.

– Расскажите, пожалуйста, о варгане. Вы же его тоже изготавливаете?

– Варган (по-чувашски – вархан или тимĕр купăс, буквально – железный кубыз) в древности изготавливали из кости, бамбука (когда жили на юге), из твердых пород дерева. Когда человек придумал железо, варган начали изготавливать из него.

Метод извлечения звука у него – колебание металлического язычка между двух пластин. Эти пластины прикладываются к зубам и, регулируя внутреннее состояние легких, гортани, ротовой полости (они выступают в роли резонатора), можно менять тембр звучания и сам издаваемый звук. Варган, как я уже говорил, во время христианизации уничтожался беспощадно. Когда обходили подворно, если находили варган, хозяев наказывали батогами, до смертоубийства доходило. Поэтому после христианизации варган среди чуваш исчез. А археологи везде, где ранее жили чуваши, их находят. Например, в Чалăм-хула (Мало-Сундырский городок) нашли 5 варганов. Этот "Пламень-город" был сторожевым городом Волжской Болгарии. Варганы лучше сохранились, куда христианство пришло позже или не так жестко.

Варган я тоже изготавливал. Но его уже некоторые мастера производят в "промышленном" варианте. На рынке музыкальных инструментов выбор уже есть.

Музыкальные инструменты, изготовленные Мигулом Хумиреком

– Но тем не менее их на чувашской эстраде не слыхать.

–​ К сожалению, дело обстоит именно так. Есть мастер Владимир Михайлов из Вурнар, в Аликовском районе – пожилой уже Пантелеймон Николаев, есть Чернов из Цивильска. Это дело держится только на энтузиастах. На голом энтузиазме.

А вот побывал я на фестивале Караджаоглана в Турции и увидел совершенно другое отношение к своему культурному наследию. Целый вечер был посвящен мастерству игры на сазе! У нас нет даже государственного ансамбля народных инструментов, который есть в Татарстане.

ПРОДАТЬ ДАЧУ, ЧТОБЫ ОТПРАВИТЬ ДОЧЬ В ТУРЦИЮ

– Снова возвращаясь к теме Вашей поездки в Турцию на XV Международные поэтические вечера Караджаоглана, как ваша семья, ваши близкие восприняли Вашу поездку в эту страну?

– Где-то лет 20 назад, когда моя дочка была еще подростком, у нее появилась возможность посетить Турцию. Денег тогда не было, мы продали участок земли (дачу), и она на эти деньги съездила. А когда появилась у меня возможность поехать в Турцию, она встретила это с восторгом. У нее до сих пор сохранились о Турции очень положительные впечатления, она искренне обрадовалась, что, наконец-то, и папа сможет побывать в этой стране.

И я сам остался доволен своей поездкой. Появилось много новых друзей, впечатлений. В конце-то концов, узнавать что-то новое о своих родных, братьях, можно сказать, – это здорово!

– Что понравилось в Мерсине?

– Может, это относится только к данному городу… Мерсин – очень спокойный город! Абсолютно спокойный. Несмотря на то, что город в два с лишним раза больше Чебоксар, да и в области проживают в два раза больше народу, чем в Чувашской Республике. И что удивительно, не встретил там ни одного пьяного человека.

– Как вы относитесь к тому, что в последнее время отношения между Россией и Турцией испортились, и как это влияет на чувашскую культуру?

– То, что отношения портятся, не есть хорошо. Что с соседом по дому, что с соседним государством. Тогда и народ не может общаться друг с другом.

В данном случае, думаю, напрямую нарушаются права чувашского народа на общение с родственными тюркскими народами. Даже до того, как испортились отношения в 2015 году, министерство культуры Чувашской Республики не состояло членом координационного совета министерств культуры тюркских государств (ТЮРКСОЙ). Все министерства культуры тюркских республик, входящих в состав Российской Федерации, состояли в ТЮРКСОЙ, но мы – нет! Разве это нормально? Это просто-напросто недальновидная политика.

А после ухудшения отношений России с Турцией, по приказу министра культуры РФ Мединского, все республики в составе России должны были выйти из сотрудничества с "ТЮРКСОЙ". И этот запрет до сих пор не снят.

– И по линии образования также. Недавно ученый из Чувашского государственного университета им. И.Н.Ульянова на научную конференцию в Турцию ездил за счет своего отпуска. Школам запрещают посылать свои детские фольклорные ансамбли в конце мая этого года на международный фестиваль детей тюркских народов в Стамбуле…

– Во-первых, получается, смешно – это теперь Мединский своим приказом назначает, кто нам родственный народ, а кто – нет? Во-вторых, Путин с Эрдоганом уже целый год, как возобновили личные контакты. Наша задача – помочь им преодолеть последствия недоразумения между соседями, которые, к сожалению, случаются. А господин Мединский усугубляет ситуацию, свой запрет до сих пор не снял. Эту логику трудно понять.

– Вы и дальше намерены поддерживать свои культурные связи с тюркским миром?

– Хотелось бы, чтобы эти связи развивались. Общение с представителями родственных народов обогащает.

С другой стороны, когда чувашская государственность не представлена на международной арене, то именно мы, представители культуры, должны в мировом масштабе нести бремя представительское, бремя народной дипломатии от имени своего чувашского народа. Вот мы, чуваши, вот наши песни, вот наши танцы, наша культура, мы их не предали.

– То, что чуваш, деятель культуры, под своим именем выходит на международную арену, это какое-то особенное чувство дает или нет?

– Я же выступал напрямую как представитель чувашского народа, это было незабываемо. Говорил на чувашском, пел на чувашском, играл чувашские мелодии. И меня воспринимали нормально, наравне со всеми.

Вопросы ко мне были, конечно. Первый же вопрос – разговариваем ли мы у себя на Родине на своем родном чувашском языке?

– Интересно.

– Их интерес естественен, так как эта деталь зримо характеризует и меня, как человека, и мой народ. Вон, шорцев осталось совсем мало, на один поселок, и язык у них практически уже исчез. Переживающие за такие малочисленные тюркские народы предлагают даже внедрить общий тюркский язык, как эсперанто.

– Как вы думаете, почему у нас не проводятся фестивали такого уровня? Ведь достойных сыновей-дочерей чувашского народа достаточно. Например, тот же Хведи Чуваш, Якур, Каттис Мишши?

– Чтобы себя осознать, человеку нужно время. Вот у меня появилось чувство гордости за свой народ, и что я чуваш, только после того, как я начал изучать историю своего родного чувашского народа. Побывал во многих местах, связанных с нашей историей, не только в Чувашии, в соседних регионах, в Казахстане, в Азербайджане… На Алтае, например, слышал, как на празднике, предоставляя слово, объявляют: сын такого-то, из такого-то рода. Только заглянув в далекую историю народа, начинаешь понимать, насколько близкородственны чувашам братские тюркские народы. Начинаешь понимать свое место в народе, место своего народа в человеческой цивилизации. Осознаешь, что все народы великие, и чуваши тоже не хуже.

Это осознание приходит со временем. У наших чувашских чиновников такое время, видимо, еще не наступило.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.​