"Idel.Реалии" публикуют открытое письмо педагога-психолога Риммы Галеевой, которое она адресует президенту Татарстана Рустаму Минниханову и председателю Милли Шуры Всемирного конгресса татар Василю Шайхразиеву:

"Уважаемые господа!

Вы знаете, какая тревожная ситуация сложилась с сохранением языков и культур нерусских народов России. Проблема эта давняя, но очередным триггером для коренного ухудшения положения стало выступление главы государства и последовавшие за этим прокурорские проверки и пр.

Социальные сети закипают, люди выходят на пикеты и демонстрации, президент РТ молчит, а недавно избранный председатель Милли Шуры Всемирного конгресса татар произносит что-то в таком роде "не надо делать "из иголки слона" в языковом конфликте в школах — нужно дождаться результата прокурорских проверок". На первом заседании президиума нового органа, которое прошло накануне, многочисленные предложения на этот счет отклонил председатель совета ВКТ, вице-премьер Татарстана Василь Шайхразиев. Вместо этого он предложил обсудить грядущий чемпионат мира по футболу, выборы президента РФ, 200-летие Марджани и учреждение медалей конгресса.

Сытые (в финансовом отношении) и относительно спокойные (в политическом) годы для дела возрождения татарской культуры и татарского языка были благополучно профуканы. Те немногие достижения, которыми мы могли гордиться, почти полностью сведены на нет. Татарский гуманитарный университет уничтожен в рамках всеобщей оптимизации высшего образования, закрыты татарские гимназии, ставшие кузницей новой национальной интеллигенции.

Выше приведенные слова очень характерны. Все эти годы первоочередное бюджетное финансирование доставалось спорту и часто малосодержательной развлекаловке. Никто не говорит, что поддержкой физической культуры и праздниками заниматься вовсе не нужно. Но когда это важнее, чем образование, наука и культура, мы получаем те результаты, какие имеем. Обратите внимание, что спортивные достижения являются социальным лифтом почти всегда только для представителей стран третьего мира. Не думаю, что татарскому народу нечего больше предъявить человечеству кроме накачанных мышц. Для мудрых государственных руководителей характерна совсем другая стратегия — заниматься протекционизмом в образовании, науке и культуре, наращивать интеллектуальные мышцы нации.

Если бы татарский язык был введен во все школы не формально, если бы он не только на бумаге стал вторым государственным в РТ, если бы поддерживались все ценные начинания в области культуры и науки, если бы дело поручалось профессионалам и энтузиастам, не случилось бы нынешней крайне тревожной конфронтации между так называемыми "русскоязычными" и "татароязычными" родителями в республике.

Противники изучения татарского говорят, что наш язык не представляет никакой практической ценности, что нет никаких достижений культуры и науки на татарском. И это не всегда позиция оголтелых шовинистов. В том, что ростки нового и интересного чаще всего пробивались без государственной поддержки и, в итоге, почти все погибли или ютятся где-то на задворках, прямая вина государства, что бы там ни говорил по этому поводу председатель Милли Шуры.

Разумеется, сложно развивать сферу образования и культуры в отдельно взятом регионе, если в стране в целом они приоритетом не являются. Но положение, в котором находятся учителя в Татарстане, чудовищно. Во время подготовки к Универсиаде их, как рабов, использовали в качестве чернорабочих, весь интернет хохотал над видео, где учителя татарской гимназии из Муслюмово моют деревья к приезду начальства.

Веками татарская письменная культура сохранялась только потому, что Мударис был самым уважаемым человеком в деревне, почтение к Учителю всегда было эндогенно для нашей ментальности. Сейчас же учителя в республике низведены чиновниками до состояния младшего обслуживающего персонала. О каком качественном образовании по какому-либо предмету может идти тогда речь? Нынешние успехи в ЕГЭ и олимпиадах радуют, конечно, но не надо заблуждаться. При таком тотальном неуважении к учителю всё это канет в лету, и довольно скоро.

В республике никак не пропагандируются плюсы естественной билингвальности, и потому, вместо того, чтобы использовать всё еще сохранившуюся почти везде такую возможность, дети родителей, недостаточно хорошо владеющих русским, маргинализируются, а русскоязычные дошкольники теряют уникальный шанс для интеллектуального развития.

Школьное образование на татарском теряет смысл, если нет возможности дальше учиться на языке. Нет не только высшего образования на татарском, но уничтожено даже татароведение и тюркология в Казанском университете — казалось бы, самое ценное в гуманитарном образовании РТ. Убеждена, что вина в данном случае лежит в том числе на руководстве республики — не была проявлена политическая воля, хотя профессионалы и татарская интеллигенция выступали по этому поводу достаточно.

Еще одной проблемой, на мой взгляд, является "консервирование" сельской татарской культуры, отсутствие видимой поддержки городской культуры нашего народа, закукливание и провинциальность. Если поддерживать всё новое и передовое, если способствовать тому, чтобы наши достижения становились мировым достоянием, разумных людей не придется уговаривать или заставлять учить татарский.

В сложившейся ситуации, видимо, по серьезным причинам, политическое руководство отстраняется от публичной защиты татарского языка и культуры и, что гораздо важнее, не предъявляет никакой сколько-нибудь продуманной программы их актуализации (чтобы изучение языка стало престижным и выгодным, а культура — востребованной не только носителями языка). Как следствие, поддержка руководства РТ значительной частью татароязычного населения будет окончательно потеряна. При этом приветствующая притеснение татарского языка общественность ставит это обстоятельство в заслугу руководству федеральному, но никак — не республиканскому. Поэтому вопрос — с кем останетесь, господа?"​

Римма Галеева, педагог-психолог

​

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", может не совпадать с позицией редакции.

​Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.