22-летнего студента Нижегородского государственного университета (ННГУ) Алексея Корелина на месяц поместили в психиатрический стационар после его антивоенных высказываний. По словам студента, подписать заявление на добровольную госпитализацию его вынудили сотрудники ФСБ. За последний год это уже третий случай в Нижнем Новгороде, когда силовики используют психбольницу в качестве способа нейтрализации людей с активной позицией.
Алексей Корелин приехал в Нижний Новгород из Архангельска, сейчас он учится на третьем курсе ННГУ по специальности "медицинская кибернетика". Российское вторжение в Украину, как признается Алексей, его шокировало, но от активного протеста он поначалу воздерживался. Тем не менее уже в марте на портале ННГУ Корелин опубликовал статью, в которой критиковал занятия по ура-патриотическому воспитанию в университете.
Моя статья содержала антивоенный подтекст
— Я писал осторожно, я понимал, что уже есть статьи о "дискредитации" армии, — говорит Алексей Корелин. — Моя статья содержала антивоенный подтекст, но очень сложно сказать, что она именно про российскую армию. В основном эта первая моя статья всем понравилась, все возмутились тому, что у нас в университете проводятся такие "разговоры".
"Нас, 2-й курс фундаментальной медицины, сняли с пар и обязали посетить встречу по "обсуждению текущей геополитической ситуации". Вся загвоздка этого "обязания" была в том, что никакого обсуждения не было, а было грубое обобщение, даты, фейки…" — писал Алексей в своей статье. Её прочитали около семи тысяч раз, а позже были еще две публикации. Сейчас все они удалены с портала, причем самую первую статью Алексей удалил самостоятельно, когда у него начались обыски.
Впрочем, визиту силовиков предшествовал еще один публичный жест Корелина: на одном из онлайн-занятий от отвечал на вопросы преподавателя, нарисовав на лбу полоски цветов украинского флага. Одна из студенток выложила эту запись в сеть.
16 июня в дверь съемной квартиры студента на первом этаже типового панельного дома громко постучали. Неизвестные визитёры были настойчивы и едва не выломали дверь. Алексей понял, что это полиция, и сбежал через окно. На следующий день он обнаружил в квартире следы обыска: исчез компьютер и химические реактивы, которые были нужны студенту для учёбы. По всей видимости, дверь силовикам открыл хозяин квартиры.
После этого почти месяц Алексей старался жить, как будто ничего не случилось. Но уже в конце июня его вызвали на дисциплинарную комиссию ННГУ.
— Комиссия разбирала, что я публикую статьи на портале, выступаю с флагом [Украины на лбу и на щеке]. Плюс еще какие-то на соплях держащиеся обвинения: говорю неуважительно, против чьей-то чести выступаю… — говорит Корелин. — Мне объявили выговор — и, в общем-то, на этом всё. А потом в тот же день произошла встреча с эфэсбэшниками.
После комиссии Корелин зашел к университетскому психологу: он посещал эти консультации и прежде, чтобы повысить мотивацию к учебе. На выходе его остановили люди в штатском.
— Показали удостоверения, сказали, что из ФСБ, — рассказывает Алексей. — Предложили пройти в кабинет, и там была беседа. Говорили: "Что ты там публикуешь, зачем?" Спрашивали, что за вид удобрений у меня дома — так они назвали химреактивы. А потом сказали: "Иди-ка ты к другому психологу, к Лале Наримановне".
Лала Касимова — заметная фигура в нижегородской психиатрии, причастная еще как минимум к одному эпизоду борьбы силовиков с инакомыслием. Год назад, ещё до начала войны, именно Каримова обосновала необходимость принудительного лечения нижегородского блогера Алексея Поднебесного. Это был первый случай "недобровольной госпитализации" оппозиционера — тогда ФСБ и Центр "Э" активизировались после публичного обсуждения Поднебесным действий "пермского стрелка" Тимура Бекмансурова. К делу быстро подшили "тревожные сигналы общественности", заявление на блогера от члена НОД, а позже и профессиональное мнение Касимовой.
Если ты борешься против власти – ты психически больной
— Все формы политического и социального активизма, которые идут вразрез с позицией официальных властей, Касимова считает проявлением психической болезни, — рассказывает Алексей Поднебесный. — Проводимые мной митинги против уплотнительной застройки, против вырубки парков, борьбу против незаконно завышаемых тарифов ЖКХ она воспринимала как симптом психического расстройства. "Нормальные" люди в ее представлении не протестуют, а ведут безмолвную растительную жизнь обывателей. Даже примеры успешной борьбы — например, снижения тарифов в результате кампании протеста, отмены стройки в парке — она пренебрежительно комментировала в таком духе, что всё равно потом тарифы повысят, деревья вырубят — бороться бесполезно. Если ты борешься против власти — ты психически больной. По результатам консультации у нее она назначила мне сильнодействующий нейролептик в повышенной дозировке, от первого приема которого у меня начали трястись руки, началась дрожь в теле, я буквально держался за стенку, когда ходил дома по квартире. Моя жена была в шоке от того состояния, в какое меня привели прописанные ею "лекарства", при этом никаких признаков психоза, психического расстройства у меня до визита к ней не было. Препараты она назначила исключительно исходя из моих политических взглядов.
Именно к этому психиатру Алексея Корелина пытались направить силовики, но студент ННГУ их предложение проигнорировал.
6 сентября в дверь к студенту снова постучали, и он вновь сбежал привычным способом. Но сотрудники полиции и ФСБ вернулись на следующий день.
Я выпрыгнул из окна, но за мной погнался эфэсбэшник
— Я уже стоял у окна и хотел убежать, выпрыгнул из окна, но за мной погнался эфэсбэшник. Тот самый, который встречал меня после психологической консультации, — вспоминает Алексей. — Позже, во время разговора, эфэсбэшник начал мне угрожать: "Если ты не поедешь [в больницу] добровольно, суды ты проиграешь — и тебя там оставят месяца на четыре как минимум". Поэтому я решил, что лучше месяц подождать [в стационаре], и, возможно, меня выпустят. Адвокатов мне не хотелось беспокоить.
Так студент оказался в областной психоневрологической больнице №1 имени Кащенко. Здесь он сменил три отделения, в одном из них его заразили коронавирусом — и здесь же он впервые встретился с Лалой Касимовой, которая удивилась, почему он ослушался сотрудников ФСБ и не пришел к ней раньше.
Медперсонал в "Кащенко" относился к пациентам как к объектам, "вьючным животным", рассказывает Корелин. Ему прописали тяжелые нейролептики, от которых нарушилась координация движений и постоянно хотелось спать.
Однажды подложили в кровать экскременты
— В 8-м отделении было очень много народа, человек 50–55 на маленькое отделение. Сначала меня поместили в смотровую палату. Там было очень шумно всегда, почти все пациенты — из числа неблагополучных, приходилось обращаться к медсестре, чтобы они ко мне не приставали. Они плевались, один раз меня ударили, а однажды даже подложили в кровать экскременты. В туалете постоянно курили, хотя в медицинском учреждении это запрещено. В другой палате было спокойнее, но приходилось спать с включенным светом — его там не выключают никогда.
Рассказывая о своем пребывании в стационаре, Алексей тщательно подбирает слова, говорит медленно, его голос дрожит. В больнице ему удалось связаться с правозащитниками, которые помогли составить запрос в областное управление МВД, откуда ответили, что единственное официальное обоснование действий силовиков — проверка высказываний Алексея в интернете. Затем Корелин написал заявление на имя главврача с отказом от добровольной госпитализации. Освобождение произошло 11 октября.
Изъятую при обыске технику вернули отцу студента Владимиру Корелину, никаких документов при этом не выдали. Возможно, эти обыски даже не были оформлены должным образом.
— Следователь сказал, что Алексею грозил "большой штраф" и 90 дней лишения свободы". Еще мягко обошлись. И сказал еще всё держать в голове, в интернете не высказываться. А так дело закрыли, — говорит отец студента.
Сейчас Корелин посещает психолога и принимает нейролептики — это были официальные требования при выписке. Примечательно, что точно такие же требования были к активисту Алексею Поднебесному, когда 28 октября прошлого года его неожиданно выпустили из психбольницы на дневной стационар. Изначально Ленинский районный суд Нижнего Новгорода принял решение о госпитализации Поднебесного сразу на полгода. Позже активисту удалось добиться справедливости: сначала прокуратура, а затем и областной суд признали госпитализацию Алексея Поднебесного незаконной.
Идет иск по моему иску к психушке о компенсации морального вреда
— Но никто из причастных к этому не был наказан, — говорит Поднебесный. — Наоборот, руководство психиатрической больницы, Следственный комитет, полиция ведут себя так, будто решения о признании незаконным не было и они все сделали правильно. Абсолютно никакой возможности добиться наказания для психиатров, которые вместо исполнения своих обязанностей исполняли просьбу ФСБ и полиции и выставили заведомо ложный диагноз. Правовые механизмы формально существуют, но на деле все они в большей степени декоративные. Но я продолжаю их использовать: сейчас идёт суд по моему иску к психушке о компенсации мне морального вреда незаконным заключением.
В истории с Поднебесным заметную роль сыграл общественный резонанс, хотя Алексей — человек не совсем привычных взглядов на миропорядок, сочетающих антифеминизм и левую идеологию.
Взгляды – не повод помещать человека в психбольницу
— Да, у Алексея Поднебесного очень своеобразные взгляды. Их можно сколько угодно критиковать, поносить, поливать дерьмом, спорить с ним, сколько влезет — но это не повод помещать человека в психбольницу. Потому что свобода слова, друзья мои, — это очень малоприятная вещь. Она будет не только у вас и у всех, кто вам нравится. Она будет или у всех — или ни у кого, — отзывался год назад о госпитализации Поднебесного еще один нижегородский активист Алексей Оношкин.
Но так совпало, что именно Оношкин стал третьей жертвой карательной психиатрии в Нижнем Новгороде за последний год. 28 апреля он также был задержан сотрудниками Центра "Э", доставлен на обследование в психиатрическую больницу — и вышел оттуда только через три месяца. Ему приписывали суицидальные наклонности — так же как студенту ННГУ Корелину. Оношкин не скрывает своей резко негативной позиции в отношении российской агрессии против Украины. К моменту принудительной госпитализации на него уже было составлено несколько административных дел, а почти сразу после выписки, в августе 2022 года, он узнал, что против него возбуждено уголовное дело по статье 207.3 УК РФ (распространение "фейков" о Вооруженных силах России). Причем информация об этом пришла из Telegram-канала "Осторожно, новости!".
Этот вброс – явное приглашение уехать из страны
— Этот вброс — явное приглашение уехать из страны, приглашение бежать, — говорил Оношкин в своем видеоблоге. — Друзья мои! Я никуда не поеду, я сам решаю, когда мне покинуть родной город и куда мне направиться. Это я здесь власть! Это я здесь гражданское общество! Это я говорю от лица Нижнего Новгорода, а не люди в погонах и в мантиях!
На следующий день после этого заявления Алексея Оношкина отправили на несколько месяцев в СИЗО. Но уже в октябре следователь ходатайствовал о повторной принудительной госпитализации активиста вплоть до окончания следствия. Защита не возражала против такого решения, поскольку больница всё же лучше, чем следственный изолятор. По постановлению суда обвиняемый должен оставаться в стационаре до 10 ноября включительно.
Напомним, термин "карательная психиатрия" закрепился за методами работы советских правоохранительных органов против инакомыслия в 60–80-е годы прошлого века. В основе этих методов — теория академика Снежневского, который "изобрёл" диагноз "вялотекущей шизофрении", и его массово ставили диссидентам в Советском Союзе. За такую порочную практику СССР в 1970-х был исключен из Международной психиатрической ассоциации. Лишь в конце 1980-х благодаря перестройке практика принудительного "лечения" диссидентов от взглядов и мнений была прекращена. В начале 1990-х многие несогласные с политикой КПСС были сняты с психиатрического учета. Затем из Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) был исключен как лженаучный диагноз "вялотекущая шизофрения".
В 1991 году федеральный закон о психиатрической помощи закрепил:
"Диагноз психического расстройства ставится в соответствии с общепризнанными международными стандартами и не может основываться только на несогласии гражданина с принятыми в обществе моральными, культурными, политическими или религиозными ценностями либо на иных причинах, непосредственно не связанных с состоянием его психического здоровья. Методы диагностики и лечения, а также лекарственные препараты для медицинского применения и медицинские изделия применяются только в диагностических и лечебных целях в соответствии с характером болезненных расстройств и не должны использоваться для наказания лица, страдающего психическим расстройством, или в интересах других лиц".
Как пишет исследователь Александр Данилин в книге "Миф о шизофрении", в европейской психиатрии применение нейролептиков для лечения шизофрении прекращено уже с середины 1990-х годов из-за их высокой нейротоксичности (ослабоумливания) и огромного числа побочных эффектов и осложнений.
Оригинал публикации: Радио Свобода
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
