Есть в Казани здание, современное предназначение которого меньше всего свидетельствует о том, как в годы Большого террора там приговаривались к лагерям и расстрелу десятки ни в чём неповинных граждан. Именно здесь в 1937 году расстрельную статью получили историк Хади Атласи, школьные учителя и мусульманские священнослужители, признанные военным трибуналом членами "Атласовской националистической повстанческой организации". Здание, в котором вынесли неправосудный приговор, не мемориализовано и поэтому является еще одной "зоной молчания" — никак не обозначенным местом государственного террора.

Сейчас это здание носит безобидное название Kультурного центра имени Пушкина, до недавних пор оно было известно казанцам под названием ДК Менжинского, а в сталинские годы здесь располагался клуб работников НКВД.

РАССТРЕЛЯНЫ В ОДИН ДЕНЬ

Культурный центр имени Пушкина был торжественно открыт с участием президента Татарстана Рустама Минниханова после капитального ремонта в 2019 году. ​Сейчас здесь располагаются ансамбли и студии, концертный зал и зал для конференций. На афише, сайте и странице центра в социальной сети анонсируются фестиваль ПушкинФЕСТ, спектакли, выставки и концерты.

До ремонта в доме 26 на улице Карла Маркса размещался культурный центр МВД, ранее носивший названия ДК Менжинского и клуба работников НКВД. Культурный центр МВД по-прежнему находится здесь, но занимает меньшие площади. Здание, построенное для клуба НКВД, было открыто, по сведениям казанской журналистки Ольги Юхновской, в 1932 году. В концертном зале ДК Менжинского выступали Мстислав Ростропович, Юрий Никулин, Владимир Этуш, Игорь Губерман, Юлий Ким, Александр Городницкий, Юрий Кукин, Леонид Сергеев.

Однако есть в истории этого здания особая страница. В период государственного террора (1918–1953 гг.) советская власть регулярно устраивала громкие публичные процессы над теми, кого обвиняла в "контрреволюционной деятельности", хотя в большинстве случаев судебная процедура в отношении "врагов народа" была упрощена до предела, а подчас отсутствовала. Показательными стали Шахтинский процесс, процессы по делам Промпартии, "Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра" (в числе подсудимых были Каменев и Зиновьев), "Антисоветского право-троцкистского блока" (Бухарин и Рыков) и другие.

Проводились такие процессы не только в Москве, но и в республиканских, областных и краевых центрах. В Казани одним из показательных процессов должен был стать суд над историком Хади Атласи и участниками якобы созданной им "националистической повстанческой организации".

Изначально планировалось, что громкое дело будет рассматриваться военной коллегией Верховного суда СССР, но в итоге его рассматривала выездная сессия Военного трибунала Приволжского военного округа.

Суд над 24 участниками "Атласовской националистической повстанческой организации" проходил 23–28 октября 1937 года в клубе работников НКВД. На это обстоятельство указывают историки Алтер Литвин и Булат Султанбеков, изучавшие преследование Хади Атласи. Место суда подтвердила Султанбекову одна из участниц процесса, выступавшая на нем в качестве свидетеля (Султанбеков Б. Ф. Татарстан. XX век. Личности, события, документы. Книга первая. Казань, 2003. С. 121).

Девять человек, включая Хади Атласи, были приговорены к расстрелу. Остальные — к различным срокам в исправительно-трудовых лагерях. Согласно Базе данных "Жертвы политического террора в СССР", кроме Хади Атласи к смерти были приговорены:

• Гани Алтынбаев, род. в 1902, учитель в средней школе;
• Касым Исхаков, род. в 1890, мулла, отец пятерых детей;
• Кабир Туйкин, род. в 1878, писатель и педагог, отец восьмерых детей;
• его брат Фазыл Туйкин, род. в 1887, преподаватель татарского языка и географии, учитель в средней школе;
• Сабир Уразманов, род. в 1892, учитель в школе колхозной молодежи;
• Абдулбари (Барий) Фаттахов, род. в 1875 (1881), мулла, мухтасиб;
• Закария Фаттахов, род. в 1910, бухгалтер;
• Рашид Яруллин, род. в 1880, бывший мухтасиб Бугульмы, отец шестерых детей.

Все они были расстреляны в один день — 15 февраля 1938 года — после безуспешного обжалования приговора в Верховном суде СССР. Тела, предположительно, захоронены на Архангельском кладбище.

КАК ИСТОРИК И УЧИТЕЛЬ СТАЛ ВРАГОМ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Личность Хади Атласи вызывает большое уважение в среде татарстанской интеллигенции. В биографических и исторических работах, посвященных ему, подчеркиваются его просветительские усилия, многолетнее преподавание, отстаивание идеи тюркско-татарской государственности, участие в местном самоуправлении. Отдельно историки и биографы отмечают достоинство, с которым Хади Атласи переносил преследования, аресты и тюремное заключение как в Российской империи, так и в Советском государстве.

Хади Атласи (Гади Атласов) — татарский историк, просветитель и публицист. Родился 15 августа 1876 года в деревне Старое Чекурское Буинского уезда Симбирской губернии в семье муллы. После окончания медресе и педагогических курсов преподавал в медресе в Буинске. Изучил арабский, персидский, турецкий и немецкий языки. С мая 1903 года — имам мечети и преподаватель медресе в деревне Альмет Бугульминского уезда (в настоящее время город Альметьевск), открыл при медресе школу для девочек.

С 1905 года член партии эсеров (до 1918 года). В 1907 году избран депутатом Государственной Думы второго созыва. Входил в мусульманскую трудовую фракцию Думы. В 1909 году был осужден на три месяца тюремного заключения за написание работы "Новые правила и наша интеллигенция" (1906 год, на татарском языке), в которой резко критиковал политику правительства в области национального образования, в частности новые Правила Министерства народного просвещения, касающиеся учебных книг и пособий. До 1917 года находился под надзором полиции.

Занимался изучением тюркско-татарской государственности. Автор исторических работ на татарском языке "История Сибири" (1911), "Сююмбике" (1914), "Казанское ханство" (1914). В 1913 году избран членом Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете.

После Февральской революции 1917 года возглавил отдел народного просвещения земской управы Бугульминского уезда. Активно участвовал в национально-демократическом движении. Участник I и II Всероссийских мусульманских съездов, на втором съезде избран членом Комиссии по выработке основ культурно-национальной автономии мусульман Внутренней России и Сибири.

В 1918 году (в период советской власти) преподавал в местной учительской семинарии. После взятия Бугульмы армией Колчака весной 1919 года возглавил Бугульминскую уездную земскую управу. Вскоре вместе с отступающей Белой армией покинул Бугульму. Переехал в Азербайджан — Азербайджанскую Демократическую Республику.

В сентябре 1920 года после падения республики арестован ЧК Каспийского военного флота и заключен в Баиловскую тюрьму в Баку, впоследствии отправлен в Автономную Татарскую ССР. Обвинен в сотрудничестве с администрацией Колчака. В ходе судебного процесса в городе Чистополь был оправдан, освобожден в апреле 1921 года.

В 1920-е гг. преподавал историю, географию и немецкий язык в школах Бугульмы и Бугульминского кантона (в селах Шугурово и Зай-Каратай). Выступал против замены арабской графики в татарской письменности латинской.

29 января 1929 года арестован по обвинению в "султангалиевщине" (дело Султан-Галиева). Коллегией ОГПУ 28 июля 1930 года приговорен к 10 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Отбывал наказание на Соловках и в Архангельске.

В 1933 году освобожден по состоянию здоровья, вернулся в Бугульму. Безуспешно пытался устроиться на постоянную работу в качестве учителя и преподавателя немецкого языка. В 1934 году в поисках работы переехал с семьей в Казань, жил в Ново-Татарской слободе на улице Эш-Урам.

27 июля 1936 года арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности. В обвинительном заключении, составленном следователем, лейтенантом госбезопасности Халидом Музафаровым и подписанном замнаркома внутренних дел Татарской АССР майором Иваном Ельшиным, утверждалось, что Гади Атласов непосредственно создал "широкоразветвленную, контрреволюционную, националистическую, повстанческую, разведывательную организацию" и руководил ею.

Согласно этому заключению, организация была создана по указаниям представителей иностранного государства (иноразведки) и осуществляла "подготовку свержения советской власти с целью образования на территории СССР т. н. независимого тюрко-татарского государства буржуазно-демократического строя".

28 октября 1937 года Военным трибуналом Приволжского военного округа приговорен к "высшей мере наказания". Расстрелян 15 февраля 1938 года. Тело захоронено предположительно на Архангельском кладбище в Казани.

Дом в Казани по адресу: ул. Эш-Урам, 32, в котором жил и 27 июля 1936 года был арестован Атласи, не сохранился. Его именем названа небольшая улица в Вахитовском районе (в прошлом — Кирпично-Заводская).

"Я БОРОЛСЯ ПРОТИВ ВЕЛИКОДЕРЖАВНОГО ШОВИНИЗМА"

Алтер Литвин в книге "Запрет на жизнь" приводит фрагменты последнего слова Хади Атласи на суде 24 октября 1937 года, которые свидетельствуют о его стойкости и самоуважении:

"Я не отрицаю, что я пантюркист. Я был социалист, потому что Энгельс говорит, что та нация, у которой нет собственной территории, нет собственной культуры, не может создать социализма. Я никогда не говорил, что мы должны создать такое государство, которое бы господствовало над другими национальностями. Я боролся против великодержавного шовинизма, я этого не отрицаю. Как историк я занимался вопросами дегенерации, вопросом вымирания. Я считаю, что татарская нация постепенно вымирает… Вымирание продолжалось и при советской власти. В 1921 году около четырех тысяч татар умерло от голода…

Я горжусь тем, что на скамье подсудимых сидят татары… Меня здесь очень обижали, особенно татарские коммунисты. Меня лишили прав. Я историк. При советской власти история не преподавалась в школах. <…> Я революционер, националист и пантюркист. Целью моей было создание единого тюрко-татарского, независимого государства, но к этому я хотел идти только путем эволюции… Я противник восстания. Шпионской деятельностью я не занимался и в этом считаю себя чистым… Я заявляю, что я не принципиальный враг советской власти; бороться против власти, которая борется за освобождение наций и всего пролетариата, считаю для себя преступлением… Деятельности контрреволюционной я не вел".

КАЗАНЬ: "ЗОНЫ УМОЛЧАНИЯ" О БОЛЬШОМ ТЕРРОРЕ

По сведениям профессора Литвина, через полгода после ареста — в конце января 1937 года — Атласи "признался", что был организатором и руководителем "контрреволюционной националистической организации". Спустя три месяца — в начале апреля 1937 года — Атласи заявил, что является германским и японским шпионом. Впоследствии — еще до суда — он отказался от своих признательных показаний.

Историки не сомневаются, что эти признания были получены в результате пыток, которым подвергался Хади Атласи во время многомесячного следствия. Медицинское обследование перед судебным процессом обнаружило у Хади Атласи невроз сердца и нарушение равновесия.

В начале 1937 года НКВД ТАССР, по воспоминаниям арестованной в феврале того года Евгении Гинзбург, уже широко применяло по отношению к подследственным такие пытки, как "конвейер" — многосуточные допросы без перерыва и стоячий карцер — узкое помещение, в котором было место только для того, чтобы стоять. Начиная с лета 1937 года к этому добавились избиения.

На мой взгляд, в память о Хади Атласи и расстрелянных с ним школьных учителях, муллах и мухтасибах необходимо установить мемориальную доску на здании или в фойе Культурного центра имени Пушкина с надписью о том, что здесь 23–28 октября 1937 года проходил судебный процесс по сфальсифицированному НКВД делу "Атласовской националистической повстанческой организации", в ходе которого Хади Атласи, Рашиду Яруллину, Кабиру и Фазылу Туйкиным, Сабиру Уразманову, Гани Алтынбаеву, Касыму Исхакову, Абдулбари и Закарии Фаттаховым был вынесен смертный приговор.

Отсутствие такой мемориализации выглядит как замалчивание периода государственного террора. В Казани есть несколько таких "зон умолчания", в их числе здание МВД (НКВД) на Черном озере, СИЗО №1 на улице Япеева, больница для осужденных УФСИН России по Республике Татарстан (бывшая больница отдела мест заключения НКВД).

Память о погибших в ходе государственного террора важна не только сама по себе, но и как предупреждение. Она высвечивает, до чего может дойти государственная машина с бесчеловечной идеологией. Я вижу прямые параллели между тем, как советская власть относилась к людям в период государственного террора, считая их всего лишь материалом, сырьем для государства, и отношением к человеку в России в настоящее время. Люди, их жизни вновь обесцениваются, власть жертвует ими в своих интересах.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.