6 июня 1923 года в Соловецкий лагерь принудительных работ прибыла первая партия заключенных. Так началась история СЛОНа: Соловецкого лагеря особого назначения — первого в СССР крупномасштабного концлагеря, ставшего опытной площадкой для системы ГУЛАГа. Социолог и колумнист "Idel.Реалии" Искандер Ясавеев, побывавший на Соловецких островах, обнаружил, что память о государственном терроре на Соловках почти вытеснена православной историей Соловецкого монастыря. На Аллее Памяти недалеко от Соловецкого кремля установлены несколько памятных знаков о жертвах государственного террора, представителях различных этнических и социальных групп. Однако памятников башкирам, татарам, гражданам Татарской и Башкирской АССР ("граждане ТАССР и БАССР" — официальная терминология, закрепленная в конституциях автономных республик), которые были заключенными СЛОНа, среди них нет.

Соловки — удивительно красивое, необычное и в то же время очень тяжелое место. В летнее время на Соловецких островах много туристов и православных паломников, здесь восхитительная северная природа, морские пейзажи, множество озер, уникальные образцы монастырской архитектуры и проложенная монахами система озерных каналов. И одновременно это — место, в котором тысячи человек находились в тяжелейших условиях и подвергались насилию под видом "перековки": исправления и формирования нового советского человека.

СЛОН, Соловецкий лагерь особого назначения ОГПУ, просуществовавший с 1923 по 1939 год (последние два года в качестве тюрьмы особого назначения — СТОН), по оценкам исследователей ГУЛАГа (Энн Эпплбаум и др.), стал первым опытом, апробацией системы безжалостной эксплуатации заключенных как трудового ресурса, прикрытой словесной завесой о "перековке" — исправлении заключенных. Именно на Соловках была введена в действие практика питания заключенных по категориям в зависимости от выполнения трудовых норм, что обрекло тысячи людей на дистрофию и смерть. Именно здесь было покончено с правами заключенных, отстаиваемыми теми, кто был осужден по политическим статьям. Именно в СЛОНе стали открыто пытать и бессудно казнить заключенных, не опасаясь наказания.

Наиболее известными пытками и казнями, которые практиковались ОГПУ на Соловках, были "поставить на комары" летом и "на камни" зимой, когда раздетых заключенных подвергали воздействию комаров и холода, заключение в холодные помещения церкви на горе Секирной, сбрасывание заключенных по крутой лестнице этой горы, не говоря уже о расстрелах. Обо всем этом рассказывали те, кто выжил, освободился с Соловков или бежал с материковых лагпунктов: Дмитрий Лихачев, Борис Ширяев, автор книги "Неугасимая лампада", Олег Волков, автор "Погружения во тьму" и другие.

Олег Волков писал в своей книге, что не поехал в туристическую поездку по Соловкам в 1960-е годы. А, может быть, пишет он, следовало поехать и указывать своим спутникам:

"Здесь агонизировали мусаватисты… А тут зарыты трупы с простреленными черепами… Недалеко отсюда в срубе без крыши сидели зимой босые люди. Босые и в одном белье. А в летние месяцы ставили на комары… А вот тут, под берегом, заключенные черпали воду из одной проруби и бегом неслись вылить ее в другую… Часами, под лихую команду: "Черпать досуха!" — и щедрые зуботычины".

Однако в настоящее время память о первом лагере, ставшем образцом для построения ГУЛАГа, и страданиях десятков тысяч заключенных на Соловках почти полностью вытеснена историей Соловецкого монастыря. Монастырские здания и скиты отреставрированы, из них убраны все следы СЛОНа. Из обозначенных мест памяти на островах остались кладбище на Секирной горе, музейная экспозиция "Соловецкие лагеря и тюрьма" в одном из бараков на Большом Соловецком острове и Аллея Памяти на месте кладбища заключенных.

В трехчасовой обзорной экскурсии Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника по Соловецкому кремлю истории СЛОНа отводится лишь несколько минут в самом конце. Директором музея-заповедника является Владимир Шутов, он же наместник и игумен Соловецкого монастыря епископ Порфирий. На остров Анзер, где находилась страшная соловецкая командировка — особое отделение СЛОНа, отправляются исключительно паломнические группы.

На Соловках можно было создать уникальную мемориальную зону, место памяти о государственном терроре в СССР, лагерь-музей, который увековечивал бы память о тех, кто здесь содержался в нечеловеческих условиях, был расстрелян или умер, и который служил бы предостережением России и человечеству. Но этот шанс безвозвратно упущен.

Тем не менее важно поддерживать коллективную память о государственном терроре на Соловках. Одним из видов такой памяти являются памятные знаки. На Аллее Памяти недалеко от Соловецкого кремля установлены знаки в память о погибших здесь русских, поляках, украинцах, армянах, беларусах, якутянах, чеченцах и ингушах, бойскаутах, социалистах и анархистах. Но здесь до сих пор нет памятного знака гражданам Татарской АССР — узникам Соловецкого лагеря и тюрьмы.

Между тем на Соловках находились в заключении политический деятель Мирсаид Султан-Галиев, художник Баки Урманче, его брат Хади Урманче, историк Хади Атласов, журналист Махмуд Будайли, председатель Совнаркома Татарской АССР Кашаф Мухтаров, нарком просвещения ТАССР Микдат Брундуков, общественный и политический деятель, педагог Гасим Мансуров, замнаркома земледелия Татарской АССР Ариф Енбаев, поэт Сагит Сюнчелей, писатель Нургали Галеев (Гальгаф) и многие другие.

Хади Урманче, Мухтаров, Енбаев, Сюнчелей, Гальгаф были расстреляны вместе с заключенными большого первого этапа (1 111 человек) с Соловков в 1937 году. Место расстрела этого этапа — урочище Сандармох в Карелии — было найдено Юрием Дмитриевым, Ириной Флиге и Вениамином Иофе в 1997 году.

Памятники татарам — жертвам государственного террора уже установлены в Сандармохе и в Левашовской пустоши в Санкт-Петербурге. Важно установить такой памятник и на Аллее Памяти на Соловках. Однако, возможно, правильнее было бы установить памятный знак всем гражданам Татарской АССР, заключенным СЛОНа.

Не менее значимыми были бы памятники на Соловках и в Сандармохе, посвященные жертвам государственного террора — гражданам Башкирской АССР. На Соловках находились в заключении осужденные вместе с Сагитом Сюнчелеем по делу о Башкирском центре "Султан-Галиевской контрреволюционной националистической организации" Газиз Муллабаев, Гариф Нурбахтин, Халфитдин Тляубердин, Фатхулла Юламанов. Все они были расстреляны в 1937 году в Сандармохе, за исключением Халфитдина Тляубердина, расстрелянного со вторым соловецким этапом (около 500 человек) в Ленинградской области.

Без памяти о государственном терроре и страданиях людей, вызванных им, Соловки станут символом не только бесчеловечности, но и беспамятства.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.