В Удмуртии на мать пятерых детей возбудили уголовное дело за "дискредитацию" армии. 47-летняя Ольга Авдеева ещё в августе 2022 года на стене Театра оперы и балета в Ижевске приписала слово "фашисты" к огромной букве Z. Формальным поводом для возбуждения дела стал её одиночный пикет с плакатом "Россия творит ZЛО". Авдеева — врач-хирург, которая любит свою работу, отказывается молчать и продолжает верить в лучшее для России. В интервью "Idel.Реалии" она рассказала, как в 2014 году убеждала мужа поехать воевать на Донбасс, но позднее кардинально изменила свое мнение.
"Я считаю, что не сделала ничего плохого"
— Вы приписали слово "фашисты" к букве Z на фасаде театра почти год назад, но силовики возбудили уголовное дело о "дискредитации" армии только сейчас. Ранее вы также выходили в антивоенные пикеты. Расскажите о них подробнее.
— В первый раз на антивоенный пикет я вышла 14 марта прошлого года. Тогда же на акцию вышли сторонники Навального. Это, видимо, была какая-то всероссийская акция. В руках у меня была бумага А4 с флагом Украины, который нарисовали мои дети. Тогда же на меня составили административный протокол за "дискредитацию". Штраф мне тогда дали минимальный — 15 тысяч рублей.
Буквально две недели назад — дату не вспомню — я снова выходила на антивоенный пикет. Думаю, он и стал поводом для возбуждения в отношении меня уголовного дела. Я пошла на Центральную площадь Ижевска в украинском венке и с плакатом "Россия творит ZЛО". Я почти и не стояла в пикете — меня сразу увели в полицию.
— За второй пикет вам тоже присудили штраф?
— Как я поняла, материалы дела по второму пикету и за надпись "фашисты" к букве Z на фасаде театра в Ижевске объединили — так и появилось уголовное дело.
— Надпись "фашисты" вы нанесли год назад. Помните, как это было?
— Когда появилась эта Z (символ российского вторжения в Украину — "Idel.Реалии"), я точно не вспомню. Наверное, с началом войны. Я пошла писать "фашисты", когда посмотрела видео, как отрезают гениталии украинскому военному.
— Вас тогда не задержали?
— В первый раз меня не задержали. Я просто написала и ушла. Через два часа надпись уже закрасили, но в интернете это разлетелось. Недели через две я пошла писать ещё раз, но ночью — а там уже полиция сделала круглосуточный пост. Как оказалось, полицейские сидели в кустах. Баллончик с краской был один и тот же. Наверное, в первый раз они взяли образцы. Больше у них нет доказательств. Это центральная площадь, и там должны быть камеры. В первый раз это было в 6:00 утра, было светло. Но там, наверное, будет очень плохая резкость.
Когда меня поймали во второй раз, я успела чуть-чуть чиркнуть на стене, но закончить мне не дали, хотя я спросила: "За что вы меня будете судить? Свежей надписи нет". Отпираться я не стала, что первый раз тоже я [нанесла надпись]. Во-первых, я считаю, что не сделала ничего плохого. Я называю вещи своими именами. Во-вторых, я считаю, что во время объяснений и допросов я веду агитацию среди сотрудников МВД. Они больше всех зомбированы. Хотя тоже далеко не все.
— Как вас задерживали?
— Со мной никогда не обращались грубо. Не оскорбляли, физическую силу не применяли. Все было корректно, хотя я и была в наручниках. Полицейские каждый раз спрашивали, зачем я выхожу в пикеты: "Там же [в Украине] нацики". Я их отчасти понимаю: в 2014 году я своего мужа заставляла ехать на Донбасс, защищать русских в Украине от "фашистов". Муж тогда никуда не поехал. Кстати, многие до сих пор верят в этот миф — что в Украине живут фашисты и националисты. Люди так думают, потому что живут в собственном мире, не стремятся узнать больше, да и пропаганда делает своё дело.
— Что заставило вас пересмотреть взгляды?
— Люди очень заняты работой. Нас постоянно держат в каком-то ярме — свободного времени практически не остается. Весь день проходит как у белки в колесе — дом, работа, магазин, заплатить коммуналку и прочее. Не остается времени даже что-то посмотреть, обсудить. Я хорошо помню, как в 2018 году Золотов [глава Росгвардии] записал обращение к Навальному и вызвал его на дуэль. Тогда я решила взять и посмотреть, что этот "проклятый американский шпион" Навальный рассказывает в своем блоге. После этого я примерно месяц находилась в таком шоке — пыталась разобраться. Тогда меня мучил вопрос, почему же мы так плохо живем. Я до конца не верила, что наша верховная власть настолько лживая…
Когда я посмотрела фильмы Навального, до меня все дошло. В последнее время я очень много пересмотрела разной информации в интернете. А те, кто смотрят центральные каналы… Как я понимаю, людям сложно издалека осознать, что вообще такое война. Вы знаете, я потом буквально с выпученными глазами коллегам на работе пыталась объяснить, что такое "бомбить". Люди чаще всего не хотят ничего воспринимать — смотрят на мир стеклянными глазами. И я не знаю, как пробить эту стену. Может, у людей не хватает воображения, когда они не слышат рев самолетов, взрывы бомб. Я пока не могу для себя объяснить, как можно так зазомбировать — причем это люди с высшим образованием! Это просто какая-то тоталитарная секта с верховным жрецом Путиным. И многие люди ведь понимают, что он вор и убийца, но тут же оправдывают это так: "Все плохие, но он наш зато". Не знаю. Бог все видит. И пусть доведёт людей до ума, как только это возможно.
— Вы ожидали, что в отношении вас возбудят уголовное дело?
— Конечно. Меня предупреждали, что неоднократное привлечение по административной статье за "дискредитацию" влечет уголовную ответственность. Но молчать уже тоже невыносимо. У всех какое-то оцепенение. Многие говорят, что просто перестали смотреть новости. А я смотрю. Я смотрю украинские новости, я смотрю на окровавленные трупы людей, на все, что там происходит. И в такой ситуации просто нельзя молчать.
Я считаю, что действую так из-за своих переживаний о трагедии в Украине. Но даже если рассуждать о себе прагматично, то все это в любом случае когда-то дойдёт до нас. Просто молчать — это тупик. В конце концов, однажды он просто может взорвать весь мир. Мы ему нисколько не дороже, чем украинцы. Это я пыталась объяснить и в полиции, и сотрудникам Центра "Э", которые тоже верят в украинских националистов. Это вот такая калечащая идеология "русского мира".
Мы все выросли в этой лживой и искаженной матрице, что есть великая и прекрасная Россия, которую все должны слушаться и подчиняться, что мы можем всех вокруг учить жить, угрожая своими бомбами. Понимаете, наши дети в этом растут с детского сада, со школы, ходят в этих пилотках. И эта шовинистическая идеология покалечила десятки миллионов людей. Так просто от этого не избавиться. Единственное, что можно сделать — не молчать. Человеческое слово — это мощное оружие.
— Вы смогли ознакомиться с материалами уголовного дела? Что вас больше всего удивило или возмутило?
— Когда в отношении меня возбудили уголовное дело, мне вызвали дежурного адвоката. Мы друг друга понимаем. Сейчас адвокат знакомится со всеми документами по делу. Я ему доверяю и слушаюсь. Сейчас меня больше всего возмущает, как какие-то сборища сумасшедших людей на центральных каналах на многомиллионную аудиторию вещают свой бред на языке ненависти. Они ведь просто банальные идиоты.
— В СМИ прошла информация, что вам назначили психиатрическую экспертизу. Расскажите об этом.
— Психиатрическая экспертиза назначена не была. Я и сама не поняла, откуда появилась такая информация. Была назначена только лингвистическая экспертиза по всем моим надписям на признаки "дискредитации".
— Что говорит следователь?
— Следователь — молодая девушка, она делает свою работу. Я говорю, что вину не признаю. Сейчас я нахожусь под подпиской о невыезде.
"Для перемен нужно время"
— На работе знают об уголовном деле?
— Начальство меня к себе не вызывало. Хотя им звонили, когда я выходила в пикеты.
— Вы чувствуете поддержку коллег?
— На работе говорят, мол, вышла на пикет — и чего добилась? Дескать, ничего не изменится. Ну как не изменится? Если бы это не меняло [ситуацию], нам бы не запрещали! Я в молодости была поглощена работой и учёбой, но краем глаза все равно видела и слышала [Валерию] Новодворскую. Не всегда, может, понимала, что она говорит, но понимала, что она очень умная. Пусть мои коллеги смотрят на меня и пока не понимают, но процесс осознания будет идти. Для перемен нужно время.
Да, я чувствую поддержку коллег. Я никогда не навязываю этих разговоров о войне. В последнее время я работала в трёх разных коллективах и сама не заводила эти разговоры. Кто-то активнее, другие осторожнее высказываются об Украине. Знаете, активнее всего — пенсионеры на лавочках, у них ведь не призывной возраст. Активны также мои коллеги, у которых бронь, которых не заберут. Мы даже с одним коллегой обсуждали и смеялись — у него 79-летняя теща кричит о просьбе дать ей ружьё. Это такая своеобразная часть общества… Когда разговариваешь с простыми людьми — например, с продавцами-консультантами, менеджерами — они совсем не хотят воевать, им это совсем не нужно. Некоторые, как известно, уехали кто куда. Но при этом есть коллега, с которым мы перестали общаться — он поддерживает происходящее.
— Родные вас поддерживают?
— Мой сын от первого брака живет с папой, он поддерживает "спецоперацию". Сейчас он пришёл с армии, он у меня очень активный, идейный. Ему 19 лет. Понимаете, никакие мои убеждения не действуют. Пока мне удалось отговорить его от участия в боевых действиях. Я ему задаю вопрос: "Как у тебя вообще нога ступит на чужую землю?" А он говорит: "Да, ступит". Всего у меня пять детей. От второго брака у меня четверо детей — они еще маленькие. Поэтому, наверное, меня ещё не посадили.
У мужа переменчивые взгляды — он меня поддерживает, но не так, как мне хотелось бы. В этом плане я очень завидую Навальному, которого так поддерживает жена. Когда я стояла в пикете за Навального (он еще был в коме после отравления), мне звонили муж и старший сын со словами, что я безобразная мать. Для меня личная трагедия еще и в том, что Удмуртия — оборонный регион. Только сейчас предприятия работают не на оборону, а на захватническую войну. У нас завод Калашникова, у нас отобрали торговый центр под производство дронов, когда там был замечательный детский центр, термы, куда приезжали из районов. Там уперся только один предприниматель, а остальных просто выгнали — и все.
— В вашем окружении больше людей с антивоенной позицией?
— Я считаю, что людей с антивоенной позицией — больше. Очень много людей меня поддерживает. Много и тех, кто боятся и молчат. Я часто езжу по городу — за последние полгода видела, наверное, 6-8 машин с буквой Z. В машине я часто включаю украинские песни и открываю окно. Я думала, будет какой-то негатив, но нет. Только на прошлой неделе одна женщина выразила недовольство, хотя я включала украинские песни рядом с автомобилем полиции.
Никому эта война не нужна, всем все равно. Ведь все эти бесноватые идеей о войне люди уже ушли туда. Даже мои коллеги, которые активно поддерживают войну, сами туда не хотят. И я им говорю: "Что же вы тут сидите, извините за выражение, жопы греете на диванах, сидя в телефонах с американским программным обеспечением?" Молчат. Это какая-то "чёрная неблагодарность" — плевать в лицо всему миру. И вот ещё один миф — к нам придёт НАТО. Но НАТО уже пришло 20 лет назад в виде своих предприятий. И для нас это было развитие и новые рабочие места. У меня были очень горячие дебаты на эту тему. Хотя больше я никому ничего не доказала.
"Как врач я вижу, что некоторые лекарства пропадают, а ведь это чьи-то жизни"
— Вам страшно?
— Конечно, страшно. Но больше будет страшно потом, если придёт понимание, что я ничего не сделала.
— У вас были мысли уехать из России?
— Сейчас, когда обо мне и уголовном деле рассказали СМИ, поступают разные предложения. Но нет. Это невозможно. У меня маленькие дети. Я хочу жить в своем городе, чтобы тут было нормально. Я вообще давно ходила на пикеты и на акции. В РОВД ко мне, можно сказать, привыкли. Я считаю, что у меня хорошие отношения с полицией. До всех этих событий, пока я была в декрете, РОВД мне очень помогал. У меня было три суда по побоям со стороны мужа. Развестись я не могла, дети совсем маленькие, родственников больше нет, и полиция его [мужа] периодически забирала, заводила дела. Суды своё дело сделали — муж сейчас спокойнее. И потом — республика у нас маленькая, судьям и полицейским тут жить. Они тоже не хотят мараться какими-то грязными делами. Они всегда минимизировали наказания.
— Вы помните 24 февраля 2022 года? Что вы почувствовали, когда узнали о войне?
— В голове не укладывалось. Это ведь просто безумие. Мне очень жалко тех, кого за это время просто обманули. Это ведь молодые ребята, некоторых туда просто направили, а они погибли. Молодежь может ошибаться, но мы — люди в зрелом возрасте… Я надеюсь только на бога, я верующий человек.
— Вы любите свою работу? Вам уже говорили, что в случае обвинительного приговора вас могут уволить? Как вы к этому относитесь?
— Наверное, я кайфовала от работы. Я работала в своё удовольствие. И все равно продолжала нищенствовать. Если суд вынесет обвинительное решение по уголовной статье, меня будут обязаны уволить. Что я буду делать? Буду убирать газоны, мыть машины... А вообще я рассчитываю на чудо. Поживем — увидем. В любом случае это для меня не так страшно, как то, что сейчас происходит в Украине.
— Как на вас отразилась война? Например, на ваших пациентах. Будучи врачом, с чем вы столкнулись?
— Все последнее время я думала и пыталась разобраться, почему так случилось. У нас много покалеченных людей, покалеченных средой. Я общаюсь больше с социально неблагополучными людьми. Я часто вижу, как люди по молодости наломали дров. В первую очередь это безотцовщина, люди, неудовлетворённые жизнью, голодное детство. Как говорится, если бы была царица, я бы лучше преподавала детям в школе закон божий, учила бы любви, семейным ценностям. Конечно, никого нельзя понуждать… Но каждый ребёнок должен это услышать. Я считаю, что дети не должны быть голодными. Постоянная неудовлетворенность озлобляет. Как врач я вижу, что некоторые лекарства пропадают, а ведь это чьи-то жизни. Поэтому все это никому не нужно. Люди просто хотят жить и развиваться. Эта война никому не нужна.
— Какое будущее у России вы видите через год, пять и десять лет?
— Я все равно надеюсь на лучшее. Иначе ничего бы не делала. Есть очень много людей, которые действительно пострадали за будущее России. Это Алексей Навальный, Илья Яшин, Лилия Чанышева и многие другие. Есть люди, которые погибли за будущее России — Борис Немцов, Анна Политковская. Куча народу положили головы, чтобы свергнуть зло в России. Я не верю, что все это было зря.
- Вскоре после вооружённого вторжения на территорию Украины российские власти ужесточили законодательство. В России заводят административные и уголовные дела против участников антивоенных акций по новым статьям о "дискредитации" российской армии и распространении "фейков" о ней, в том числе в соцсетях. Обвиняемым грозит до 15 лет тюрьмы.
- В стране фактически введена военная цензура, запрещающая СМИ освещать войну не с государственных позиций.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
