С мая прошлого года 45-летний строитель из Ижевска Дмитрий Духтанов пытается согласовать с мэрией проведение массового антивоенного пикета. "Молчать уже невозможно", — говорит он. У Дмитрия двое сыновей-близнецов, уехать из страны для него проблематично, хотя такие мысли впервые появились 24 февраля — после начала российского вторжения в Украину. В интервью "Idel.Реалии" Духтанов рассказал о внимании к себе со стороны правоохранительных органов, мобилизации, отношении к войне близких родственников и будущем.
— Как долго вы пытаетесь согласовать антивоенную акцию?
— В первый раз уведомление о пикете я подал в конце мае 2022 года, затем подавал третьего октября. Власти всегда отвечали одно — проводить, мол, нельзя. После того, как подал уведомление осенью прошлого года, на следующий день (четвертого октября 2022 года — "Idel.Реалии") к родителям по моей прописке приехали сотрудники силовых структур, интересовались мной. На следующий день силовики приезжали и к двоюродному брату.
После — уже в третий раз — заявку на пикет я подал 19 января. Но власти и тут отписались, нашли повод — не подал заявку за три дня до проведения пикета. И поэтому 20 января я подал уведомление в четвертый раз с намерением провести пикет 28 января (власти снова отказали в согласовании акции; чиновники указали, что "действия по проведению и участию в таком публичном мероприятии содержат признаки состава административного правонарушения, предусмотренного статьей 20.3.3 КоАП РФ" — "дискредитация" армии; документ имеется в распоряжении редакции — "Idel.Реалии"). В ответе мэрии говорилось, что "проведение публичного мероприятия в форме пикетирования, целью которого является выражение несогласия с политикой по отношению к Украине, выступление против специальной военной операции на территории ДНР, ЛНР и Украины подрывает доверие к использованию вооруженных сил РФ". Пока этот ответ шёл ко мне, к моим родителям и жене пришли сотрудники полиции в штатском, представившись сотрудниками Центра "Э". Они расспрашивали у моих родных про меня.
— Вам известно, что спрашивали сотрудники полиции у ваших родителей и супруги?
— У моей мамы спрашивали, где меня найти, в каких партиях я состоял или состою. Жена полицейских в квартиру не пустила, так как они начали врать, что проводят опрос по поводу преступления у соседей. Сейчас мы пока в России, но в безопасном месте.
— Вы несколько раз подавали уведомления о массовых антивоенных акциях. Как вы думаете, граждане сейчас готовы выйти на подобный пикет?
— В последний раз я подал заявку всего на 10 человек. До этого в заявке на пикет было указано 50 человек. Я уже не верю, что в нынешних реалиях акцию согласуют. Наверное, сейчас уже все меньше и меньше людей, которые вышли бы на пикет. Но по мне — молчать уже невозможно, нужно что-то делать.
— Вы сами участвовали в антивоенных акциях, одиночных пикетах?
— В пикетах не участвовал, только писал в соцсетях. Стараюсь помогать финансово.
— А вам не страшно?
— Мне страшно, но и молчать смысла уже не вижу. Надоело молчать. Мне приходят угрозы в соцсетях — конечно, я там переименовал себя. Да и запугать меня, так скажу, не получится.
— Вам приходила повестка после объявления "частичной" мобилизации?
— Под первую так называемую "частичную" мобилизацию я не попал. Но формально меня могут призвать, тем более есть военная специальность — инженер-строитель. Думаю, если мобилизация повторится снова, повестку мне прислать могут.
— Что вы намерены делать, если это произойдет?
— Ни в какие военкоматы я не пойду. Вот такое мое решение.
— Среди ваших знакомых были те, кому приходили повестки?
— Повестки приходили к знакомым, но в военкомат никто из моих друзей не ходил. Кто-то пытался прятаться, другие уезжали из страны, некоторые уже вернулись обратно. Чем это обернется в ближайшем будущем, никто не знает.
— Вы не думали уехать из страны?
— Думал. Но у меня жена и двое детей, два мальчика-близнеца. О них я думаю в первую очередь. Это проблематично — взять и уехать в другую страну. В России так: сейчас я говорю с вами, а через пять минут, может, придется уезжать из страны. Все очень непредсказуемо.
— Вам страшно в России?
— Становится страшно. И к этому начинаешь привыкать.
— Ваши близкие вас поддерживают?
— Супруга больше сохраняет нейтралитет, а родители не поддерживают. Они пенсионеры, у нас не сходятся мнения. Путин выплачивает им пенсию — их все устраивает.
— Среди ваших знакомых есть люди, которые поддерживают войну?
— Есть, но после начала войны мы перестали общаться. У меня просто нет желания общаться, наши дороги просто разошлись. Есть знакомые, которые не поддерживают "спецоперацию" — у них крупный бизнес, оставлять всё здесь им очень непросто. По моим наблюдениям, люди рано или поздно все равно решаются уехать из страны — даже те, кто думал, что это невозможно.
— Как вы считаете, тех, кто поддерживает войну, можно переубедить?
— Сложно сказать. Думаю, люди все поймут, когда эта война коснется лично их.
— Что вы почувствовали 24 февраля?
— Хотелось уехать из страны. Сейчас я говорю с вами и думаю: "Вдруг что-то произойдет — и через полчаса придётся уезжать…"
— Как ваша жизнь изменилась после начала войны?
— Чувствуется моральная подавленность. Были какие-то надежды на страну, а сейчас все обрушилось. Нет желания думать и строить планы — если только уезжать в другую страну. Как у всех, наверное, людей в России с моими взглядами. Многие ведь не понимают, что эта война будет не один год. Чем она закончится — вопрос. Войны, конечно, всегда заканчиваются. Как бы то ни было, она закончится победой одной из сторон. Я не думаю, что Россия как захватчик победит в этой войне.
— Еще несколько лет назад вы могли себе представить, что Россия будет воевать с Украиной?
— Война началась не сейчас — она идёт с 2014 года. Я видел, куда катится страна. Я всегда интересовался политикой, поддерживал активные оппозиционные объединения, мне близки взгляды Яшина, Немцова. Все было предсказуемо.
— Как война отразилась на вашей семье? Вы чувствуете какие-либо ограничения, санкции?
— Нет, не очень отразилась. Хотя… Когда началась война, мы ездили лечить сына в Москву и там — в онкологическом центре — не хватало медикаментов, капельниц, систем. У сына начался сепсис — делали операцию. Врачи тогда сказали, что все эти капельницы и системы больше из Европы не поставляются, есть проблемы с обеспечением. Или вот ещё пример. Сам я строитель, строил дома с нуля и под ключ. Это было до войны. Сейчас я оказываю различные строительные услуги, потому что взять и построить дом — это определенные риски, нестабильная ситуация в стране, цены. Отсюда и наше будущее.
— Какое будущее России вы видите через пять лет?
— Ничего хорошего я не вижу. Развития в стране нет, одна сплошная коррупция. Будущее через пять лет… Даже затрудняюсь что-то сказать. Может, если власть сменится… Все равно всегда хочется лучшего, но его не видно — и представить сложно. Ничего светлого для будущего страны я не вижу.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
