"Нет такого преступления, на которое эта власть не пошла бы"

Михаил Долиев активно участвовал в политической жизни Астраханской области с 1990-х годов. По образованию он политолог, по профессии — кабельщик-спайщик, по взглядам — либеральный демократ и давний противник режима Владимира Путина и региональных лидеров "Единой России". В последние годы он бессменно возглавлял региональное отделение партии ПАРНАС. В июне 2022 года Долиев с женой и тремя детьми покинул Россию из-за угроз со стороны правоохранительных органов за его антивоенную позицию и оппозиционную деятельность. "Idel.Реалии" побеседовали с политиком о преследовании активистов, настроениях в регионе, причинах эмиграции и планах на будущее. Интервью проходило в Армении — первой стране, куда Долиевы смогли выехать из России. На момент публикации семья находится в лагере для беженцев в Германии.

— Почему вы решили уехать из России?

— Как-то тошно стало на Руси жить после 24 февраля. Конечно, и до этого было непросто — я всегда был против этой власти, всю жизнь ходил в оппозиционерах. За Путина никогда не голосовал, с самого начала с ним боролся. Помню, когда он только пришел к власти, была такая газета — "Астраханский мир", я туда писал колонки, недавно как раз поднимал эти материалы. Путин мне сразу не понравился, я понимал, что теракты в 1999 году устроили российские спецслужбы по его приказу — и с тех пор старался с ним бороться.

В 2011 году я пошел на выборы кандидатом в депутаты областной думы и убедился в том, что эти выборы на моих глазах фальсифицировали. Но я всё еще думал: немного поднажмем и сможем исправить ситуацию мирным путем — есть же какой-то предел, через который они не могут переступить. Но его не оказалось. Надо миллион расстрелять — расстреляют. Будут пулеметные стволы перегреваться — так они из танков будут стрелять, какая разница? Нет такого преступления, на которое эта власть не пошла бы. Это окончательно подтвердила война в Украине, хотя и до этого была Чечня. Когда Ельцин приезжал в Астрахань в 1996 году, я стоял с огромным плакатом: "Прекратите войну в Чечне".

В последнее время становилось всё хуже и хуже. Сейчас например, моего коллегу, члена политсовета ПАРНАСа и учредителя газеты "Листок" Сергея Михайлова держат в СИЗО в Горно-Алтайске за "антивоенную агитацию". Я тоже обозреватель этой газеты, так что я знал, что рано или поздно они придут и за мной — и не хотел этого дожидаться.

— Было ли какое-то конкретное событие, после которого вы приняли окончательное решение об эмиграции?

— Ко мне как раз приходили накануне начала войны — 23 февраля. Меня в тот момент не было дома, так что они просто сказали моему младшему сыну, что ищут меня, и ушли. Причину визита они не объяснили, но, думаю, это тоже было по антивоенной линии. Заранее было понятно, что война скоро начнется, и я еще 22 числа сделал пост о том, что я против этого и что правда на стороне Украины. Думаю, это их и привлекло. Не знаю, "эшники" это были или ФСБ, но мой дом в Астрахани находится прямо между этими двумя ведомствами, так что и те, и другие у нас частые гости.

В общем, после этого эпизода уже было понятно, что безопаснее будет уехать, но к этому добавилась еще одна причина — мой старший сын призывного возраста, и мы решили, что его нужно спасать. Сейчас ведь как: четыре месяца отслужил по "срочке" — и можно уже подписывать контракт. Сомневаюсь, что призывников спрашивают, хотят ли они это делать. Хочешь, не хочешь — езжай в Украину выполнять преступные приказы и участвовать в военных преступлениях. Такого я никому не пожелаю, а своему сыну уж тем более. Он учился на сварщика и в этом году должен был закончить колледж, так что мы специально уехали до выпускного — если дождаться окончания учебы, потом сразу пришлось бы идти в армию. К тому же я регулярно получал угрозы, адресованные не только мне, но и моим детям.

— Как обстоят дела у других астраханских оппозиционеров? Подвергается ли кто-нибудь из ваших коллег политическому преследованию?

— Если вы занимаетесь политикой или гражданским активизмом в России, какая-то доля преследования есть всегда. Как минимум, органы за вами наверняка следят и время от времени дают о себе знать, даже если речь не идет о судах и наказаниях. Насколько я знаю, сейчас среди независимых астраханских политиков и общественников никто не находится под стражей. Есть уже закончившиеся дела, наверняка будут и новые, но сейчас, как ни парадоксально, некоторое затишье. Но вот из недавнего — Елену Байбекову арестовали на пять суток за антивоенный пикет, а потом уволили за это из государственной школы, где она преподавала математику. Насколько мне известно, она уже покинула Россию. До этого под арестом был активист Сергей Щербаков, но сейчас он на свободе, пока полон бодрости духа и намерен оставаться в Астрахани.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

"От кого ждать честности, как не от учителя?" Елена Байбекова — о своем увольнении из школы

То, что прямо сейчас никто в нашем регионе не сидит по политическим делам, не должно создавать иллюзию, что у нас всё хорошо и полиция добрая и честная. Методы работы там всегда были грязные и незаконные. 23 января 2021 года — после возвращения Навального в Россию — была серия митингов в десятках городов страны. В Астрахани это было просто рекордно большое мероприятие. На следующий день после него меня отвезли в полицию: заехали за мной на машине, мне тогда пришлось оставить дома маленьких детей без присмотра. В Кировском РОВД на тот момент было еще несколько задержанных на митинге, среди них — Дмитрий Калинкин, которому без каких-либо причин "пришили" статус организатора.

Сотрудники полиции избивали Калинкина, фактически пытали его на моих глазах. Я думаю, ему досталось в том числе из-за меня. Знаете, в инквизиции или, например, в Гестапо существовали так называемые допросы второй степени — когда пытают не тебя самого, а кого-то другого, чтобы заставить тебя говорить. Я рассказал об этом в СМИ, помог Калинкину распространить его историю, и после этого меня подкараулил на улице Динар Хисамов — активист местного отделения КПРФ с уголовным прошлым. Он пытался на меня напасть, очевидно, по приказу кого-то из органов. Рядом с нами как раз оказалась полиция, я обратился к ним за помощью, но они отказались вмешиваться. Позже они отказались рассматривать и письменное заявление, проигнорировав тот факт, что действия Хисамова должны были попасть на четыре камеры наблюдения. Вот такие у астраханской полиции методы.

— Какие у вас впечатления от общественных настроений в Астрахани в период войны в Украине?

— Там сейчас происходит полное мракобесие. Детей в школах заставляют носить символику с буквой Z, участвовать в каких-то жутких фашистских ритуалах. Мы специально оставляли детей дома и не отправляли их в школу в дни, когда это происходило. Вообще, люди моего поколения и старше массово поддерживают тот ужас, который происходит. На работе теперь не коллеги, а ходячие телевизоры, которые транслируют пропаганду как по бумажке: "украинские нацисты", "бандеровцы", "защита русского языка", "русский мир" и далее по списку.

От моей жены, которая работает в бюджетной сфере и состоит в партии ПАРНАС, работодатель требовал проголосовать на праймериз "Единой России". Жена хотела высказать свое мнение на этот счет, да и насчет происходящего в Украине тоже, но, конечно, не могла себе этого позволить. Если ты скажешь что-то не то, уволят, а то и еще чего похуже. Как в таких условиях жить? В общем, мы решили не ждать, пока за нами придут окончательно и бесповоротно — и вырваться, пока окно открыто. Самое печальное в том, что это побег не только от государства, но и от общества, которое массово поддерживает происходящее.

— Значит, вы не планируете возвращаться в Россию, даже если это станет более безопасным?

— Конечно, не планируем, а что там делать? Во-первых, безопаснее не станет. Во-вторых, мы — независимые люди, нам эта рабская жизнь не нужна. Ничего хорошего там нет и не будет. Вы бы слышали, что они там говорят: "Ну и что, что раньше мы плохо жили, зато у нас могущество было, надо его вернуть. Ну и что, что голодали, зато у нас гордость за свою страну. Мы девяностые пережили, пускай молодежь теперь тоже потерпит". А я не хочу терпеть, не хочу голодать. Я, может, вообще люблю вкусно покушать!

Раньше можно было услышать: "Мы за Путина, за стабильность, чтобы не было войны". Теперь война есть, и те же самые люди ей радуются. И неважно, что в этом нет никакой логики. Они, наконец, оказались в своей стихии, они как будто всю жизнь ждали, чтобы вокруг были сплошные враги, а их страна "героически" сражалась. Я слышал подобные вещи от людей, на которых раньше совсем не мог подумать. Прихожу на работу, а там что ни разговор, то политинформация — и это всё добровольно, просто сотрудники между собой болтают. Украина стала главной темой, и про нее говорят ужасные вещи — вот вроде обычный астраханский мужик, работяга, который отродясь не воевал, в Украине не бывал, никакого отношения к этому не имеет, а сидит и мечтает, как будет убивать украинцев во славу России. Слышал даже такую точку зрения: "Зачем-то привезли к нам беженцев из Мариуполя, еще и кормят их, жилье дают, зачем? Их давить надо, фашистов украинских". И вы меня спрашиваете, буду ли я возвращаться в это общество? Я, может, и люблю свой город, в нем остался мой дом, моя кошка, но я не хочу, чтобы мои дети росли в такой среде.

— Вы не думаете, что режим в России может смениться на более демократический, а с ним изменятся и настроения обычных людей?

— Вы знаете, я смотрю на Северную Корею и понимаю, что если даже там не выступают против власти, то чего уж ждать от россиян? Там специально создана ситуация голода, чтобы люди за кусок хлеба сдавали своих друзей и соседей, получали работу немножко получше и так выживали. Это чисто советская чекистская система — и Россию ждет ее возвращение.

Я согласен с рядом политологов, которые считают, что в России будет стагнация, а затем постепенный возврат к традициям 1930-х годов. Вы знаете, что это было? Я как историк работал в архивах, находил среди прочего дело одного своего родственника 1934 года. Его выгнали из Коммунистической партии — партии рабочих и крестьян — только за то, что он требовал еды для рабочих судоремонтного завода. Люди падали от усталости у станков, им не платили зарплату, и он писал в инстанции, просил хотя бы разрешить им есть рыбу, выловленную судами, которые они ремонтировали. Сами они наловить себе рыбу не могли, потому что все выходные были на работе. За одно предложение накормить этих людей его лишили членства в партии, устроили разбирательство, завели дело и только чудом не расстреляли. Все эти люди, которые нечеловечески много работали и при этом голодали, не выступали, не устраивали демонстраций, потому что понимали, что их просто убьют.

— Но ведь после репрессий случилась оттепель, а позже Советский Союз и вовсе распался. Не может ли то же самое случиться и с современной Россией?

— Не думаю. Мне кажется, новые чекисты учли опыт старых и сделают всё, чтобы в их структурах не появился какой-нибудь Горбачев, который запустил бы процесс распада страны. Наверное, он возможен только при внешней оккупации, вторжении каких-то сил из-за границы. Например — на правах фантазии — на основе легиона "Свобода России" при поддержке НАТО создадут какой-нибудь независимый пограничный островок демократии по примеру Свободной Франции Шарля де Голля, который будет постепенно расширяться и со временем поглотит всю Россию.

— Не может ли изменить ситуацию рост сепаратистских настроений в национальных республиках?

— Вполне может, думаю, тут возможна коалиция тех, кто хочет бороться с путинской Россией по политическим причинам, и тех, для кого это в первую очередь этнические интересы и вопрос самоопределения. Можно вспомнить недавний конфликт между Ингушетией и Чечней — там был серьезный накал страстей, но и власти боролись с активистами еще сильнее, чем с обычными политическими — вроде навальнистов.

Я бы сказал, что сепаратизм как решение проблемы применим не только к национальным автономиям. Что было бы, если бы Астраханское царство не было вероломно покорено Московией в 16 веке? Думаю, налоги с добычи газа и нефти оставались бы в Астрахани и шли на ее развитие — как в Эмиратах и Кувейте. Сейчас же весь астраханский бюджет вычищается "варягами". Деньги все эти годы откладывались на войну с Украиной при полной нищете астраханцев. Если бы Астрахань была независимой, она могла бы сохранить и приумножить внешние торговые связи, а не страдать от международных санкций, вызванных решениями Москвы. У проекта независимой Астрахани может быть не только экономическая, но и культурная основа — почему ни один культуролог не поднимает вопрос об исторической идентичности астраханского народа, говорящего на казахском, татарском и русских языках?

Впрочем, на пути такого решения встает вечная проблема: для серьезных изменений нужны серьезные, то есть жесткие действия. Мирный протест, к сожалению, не работает. Я уже упоминал акцию в поддержку Навального 23 января прошлого года. Мы, как и другие сторонники Алексея, шли туда как на мирную акцию — выразить свое мнение, показать, сколько нас таких единомышленников, пройтись с плакатами. А вот силовики готовились к этому митингу как к войне. Подогнали военные грузовики и БТР, весь центр был в этой технике, росгвардейцы при оружии, овчарки. Какой тут мирный протест? Естественно, при таком раскладе мы проигрываем.

— Слышали ли вы о массовых поджогах военкоматов в разных регионах России? Разве это не говорит о том, что существует низовое антивоенное движение и люди, готовые применять жесткие методы?

— Конечно, я читал об этих случаях, но они всё равно единичны и вряд ли как-либо координируются. Органы быстро раскрывают такие истории или вешают их на кого-то, а потом только сильнее озлобляются и начинают мстить активистам, которые с этими поджогами никак не связаны. В общем, не знаю, насколько это продуктивно. В любом случае я могу говорить лишь о том, что видел своими глазами за те три месяцы войны, которые провел в Астрахани. Я не видел, чтобы кто-то поджигал военкоматы, зато видел, как люди лепят Z на машины и на одежду, как люди хвалят президента, ждут победы над "нацистами" и так далее. Разумеется, не все, но есть стойкое ощущение, что здравомыслящие люди у нас в стремительно тающем меньшинстве. Оппозиция и та занята внутренними спорами больше, чем антивоенной деятельностью.

— Какие у вас планы на будущее?

— Что касается политики, у меня есть идея — создать комитет партии ПАРНАС в изгнании. Я уверен, что в ближайшие дни или месяцы в России нашу партию просто запретят и уничтожат, а я не хотел бы, чтобы она забылась. Ей нужно дать вторую жизнь там, где это возможно. В таком формате можно будет кооперироваться с разными движениями и работать над общими демократическими целями. Если о личном — планирую оставаться в той стране, которая нас примет, дать своим детям возможность получить хорошее образование, расти и трудиться в здоровом европейском обществе.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.