В августе 1990 года в Набережных Челнах один из руководителей татарского национального движения Зиннур Аглиуллин объявил голодовку с требованием присвоить Татарстану статус союзной республики. В интервью Радио Азатлык ветеран национального движения вспомнил события 30-летней давности.
30 августа 1990 года была принята Декларация о Государственном суверенитете Республики Татарстан. Мотивировочная часть документа выражала три основные принципа. Во-первых, это несоответствие текущего статуса республики интересам ее развития. Во-вторых, право татарской нации и народа Татарстана на самоопределение. В-третьих, стремление создать демократическое правовое государство. Руководствуясь этими принципами, власти республики провозгласили государственный суверенитет Татарстана.
— Тридцать лет назад в это время вы объявили голодовку, требуя присвоить Татарстану статус союзной республики. Давайте вспомним те дни, думаете, вы были готовы к голодовке духовно и физически или же всё случилось внезапно?
— Чтобы начать голодовку, надо было быть информированным, понимать события, которые тогда происходили в Советском Союзе. Мы, несколько человек в Набережных Челнах, основали национальное движение только в 1987 году после того, как крымские татары вышли на улицы Москвы.
До этого национального движения в Советском Союзе не было. КГБ быстро разгоняло всех, кто был настроен решительно. В соответствии со статьей 58 Советской Конституции антисоветская пропаганда была запрещена, всех, кто был против, отправляли в психушку.
Мы, даже будучи националистами, не думали, что Советский Союз распадётся
Национальное движение в Набережных Челнах было серьёзно. Сначала нас было 7-8 человек, потом уже 20-25 человек. Мы распространяли листовки и требовали создания татаро-башкирской союзной республики.
Да, мы потребовали сделать Татарстан союзной республикой. В то время даже прибалтийские республики не требовали отдельного государства, они требовали только экономической независимости.
В 1987 году крымские татары вышли на Красную площадь в Москве. После того, как 260 тысяч крымских татар потребовали своих прав, у нас появилась надежда. Их выступление дало надежду другим многочисленным народам нерусской национальности. Именно после этого события многие начали требовать защиту национальных интересов. Я бы сказал, что Советский союз начал разваливаться, когда крымские татары вышли на улицы в Москве.
Мы, даже будучи националистами, не думали, что Советский Союз распадётся. Он был признан вечным государством. Именно эти события вдохновили меня на голодовку в 1990 году. Тогда это был обдуманный жизненно важный шаг.
— Сколько вам было лет?
— Мне было 39 лет.
— Почему вы решили выйти именно 2 августа? Почему не раньше или позже?
— Несмотря на то, что нас было мало, мы смогли объединиться в организацию в Набережных Челнах. В то время в Татарстан должен был приехать глава РСФСР Борис Ельцин. Он был тогда очень популярен. Мы знали, что он собирался посетить завод КАМАЗ в Набережных Челнах. Мы использовали его популярность в своих целях: за несколько дней до его приезда я объявил голодовку.
— Где именно в Набережных Челнах вы проводили акцию?
— На площади Свободы перед зданием городской администрации.
— Вы думали о том, сколько дней вы сможете голодать?
— Не думал, сколько дней я буду терпеть. Главное было провести акцию и сагитировать население. Планировать голодовку на 5 или 10 дней — удел трусов. Ты не можешь быть борцом, если заранее думаешь, что тебя будут бить по голове или ударят в нос.
Вместе со мной работала группа, работал общественный центр. Были напечатаны сотни листовок, привезли шатер. Я пил воду.
— Как прошёл ваш первый день?
— Тогда у меня не было опыта, и я не мог правильно войти в голод. Вечером я ел мясной пирог. В первый и второй дни у меня сильно болела голова, и только потом я узнал, что перед голодовкой нужно есть овощи.
— О чём вы думали?
— Мне нельзя было показывать, что у меня болит голова. Самое главное было, чтобы наша акция прошла успешно. Этот случай не повлиял на моё общее состояние. Время шло очень медленно. Мы много разговаривали, общались. Распространяли листовки и объясняли людям.
— Было много заинтересованных?
— Многие удивлялись, потому что народ пришёл на площадь, чтобы 4-5 августа увидеть Ельцина. Если бы мы устроили голодовку только в этот день, то никакого результата это бы не дало.
— Приходил ли кто-то ночью?
— Голодающих охраняла молодежь из общественного центра. Однажды ночью действительно приехали, хотели разорвать плакаты. Наши защитники сразу же их побили. Посетители, наверное, подумали, что здесь несчастный татарин голодает. После этого меня никто не беспокоил.
— Какие были у вас плакаты?
— Плакат "Требуем присвоения Татарстану статуса союзной республики". Это только одно требование. На шатре ещё были написаны слова Расула Гамзатова: "Если завтра мой народ исчезнет, то я готов умереть сегодня".
— Вы сказали, что распространяли листовки. Что в них было написано?
— Были разъяснения о том, что такое союзная республика. Этот статус объясняли экономическими мерами, ведь тогда 90% населения были "людьми-однодневками", то есть теми, кто больше всего нуждается в еде, питье, проживании и больших деньгам. Больше их ничто не беспокоит, остальное им не нужно. Язык и культура для них — пустое место.
Почему в Татарстане можно жить без татарского языка, а без русского нельзя? Русский язык связан с хлебом, деньгами. Эта ситуация до сих пор не изменилась, потому что колониальная администрация Татарстана Шаймиевы, Миннехановы ничего не решают. Им дают только свободу становиться более богатыми, но не дают свободу развивать язык и культуру. А если они захотят этим заняться, то их снимут с должности. "Люди-однодневки" не имеют никакого характера. Они любят только деньги.
— Сколько дней вы голодали?
— 12 дней. На последний день изо рта пошла кровь. Оказалось, что это начинает разлагаться печень. После этого сказали, что мне нужно прекратить голодовку. Мы тогда не знали тонкостей голодания, потому что никаких специалистов не было.
— Как вы вышли из голодовки?
— Если голодный человек сразу же начинает есть после голодания, то он умрёт. Я это знал. Я выпил сок, и каждый день выпивал небольшую порцию. 12 дней я голодал, 12 дней выходил из голода.
— У вас была поддержка?
— Да, мне помогал мой народ.
— Были ли люди, которые хотели к вам присоединиться?
— Через несколько дней к моей голодовке присоединилось ещё два человека. Они остановились после небольшого задержания, ведь тогда было очень страшно голодать. Это надо было уметь, в то время голодать было опасно. Я не был в себе уверен, но меня научили правильно выходить из голодания, если бы не получилось правильно, стало бы ещё хуже.
— Вам помогали врачи?
— У нас были свои врачи, а городские не приходили.
— Были ли какая-то реакция со стороны властей? Был ли кто-то, кто потребовал остановить голодовку?
— Тогда же было двоевластие. С одной стороны был Ельцин, а с другой — Горбачёв. Они сами растерялись. Чиновники не приходили и ничего не говорили, потому что как только народ их видел, так сразу за них хватался. Стоит отметить, что Ельцин, приехав в Набережные Челны, хотел встретиться со мной. Это нам сказали его люди. Я отказался от встречи с ним, сказав, что "истинный татарин не подчиняется русскому царю". Ребята меня уговаривали. Я сказал, что приеду к нему сам, если потребуется, но я всё равно не приехал. Тогда в Набережных Челнах Ельцин сказал: "Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить". Эти же слова ему надо было повторить в Казани.
— Вы были довольны своим поступком?
— Я бы не сказал, что остался доволен. Просто считаю, что выполнил свой долг.
— Что-то изменилось в Татарстане после голодовки?
— Во-первых, национальное движение стало массовым. Национальное движение — это движение, в котором участвуют тысячи человек. Я имею в виду национальное движение в Набережных Челнах. Затем оно распространилось в Нижнекамске, Альметьевске. Повсеместно организовывались демонстрации, митинги, поднимались города. Особенно я хотел бы сказать про Нижнекамск и Альметьевск.
Принятие декларации суверенитета планировалось коммунистами. Звучали такие слова, как "субъект России", "субъект Советского Союза". В Татарстане убрали слово "субъект", опасаясь реакции населения.
— Из-за чего?
— В 1988-1989 годах количество татар в Набережных Челнах составляло около 29%. Сейчас 48%. В Набережных Челнах лишь немногие депутаты были татарами. Мы окружили мэрию во время заседания городской администрации. Без принятия Декларации никого с заседания бы не выпустили. Не обошли стороной понятие "субъект России". Наша цель состояла в том, чтобы Татарстану был дан статус союзной республики, и ради этого собрались тысячи человек.
Также действовали и в Казани, но в Казани людей было меньше, и столько лет спустя Казань не поднималась. Как Иван Грозный сломал дух Казани, там так осталось все. Сколько раз мы ездили в Казань, чтобы провести демонстрации, толпы не выходили.
— Во время голодовки требовали союзную республику, не было мысли требовать полной независимости?
— Полной независимости тогда не требовали даже прибалтийские страны. Народ бы это не поддержал, ему нужно было задавать только те вопросы, которые он мог понять. Со временем была бы полная независимость. Тогда этот вопрос был поставлен очень правильно, потому что был Советский Союз, выступали тогда только прибалтийские страны. Требование союзной республики было тактически хорошим требованием.
Мы сравнили экономические цифры, сколько оставляют у себя другие союзнические республики, и сколько остаётся денег в Татарстане. Если бы мы сделали акцент на коренном языке, то движение не имело бы успеха. "Людям-однодневкам" неинтересны ни твой язык, ни твоя независимость, ни твоя культура. Им важны только еда и деньги, а когда ты показываешь человеку, что у него крадут из кармана, он начинает думать, что это неправильно. А если говорить о языке и святых вещах, то до него это никогда не дойдёт. Чтобы разговорить "человека-однодневку" на татарском, надо создать спрос, чтобы ему это было нужно. Если бы я стал президентом, я бы вернул татарский язык за пять лет. Клянусь.
— Как?
— Поднял бы зарплату в два раза тем, кто знал бы татарский язык и использовал бы его. "Человек-однодневка" сразу бы принялся его изучать. Способы управления массой очень просты: "человеком-однодневкой" управляет Москва.
— Как вы думаете, кто от тогдашней деятельности национального движения в Татарстане получил пользу?
— Пользу получила республика, потому что в бюджете Татарстана стало больше денег. Это первое. А что касается общества, то очень большую пользу заметило руководство Татарстана, особенно клан Шаймиева. Во-вторых, чиновники же очень хитрые. Они, национальным движением напугав Фаузию Байрамову, получили дивиденды из Москвы. Так, этот клан стал хозяином богатств республики. Богатства государства раздавали близким людям. Мы не хотели этим заниматься, потому что это была тонкая игра, но это нас обогатило. Если бы не национальное движение, с чиновниками никто бы не считался, даже Москва. Она испугалась татарских восстаний и дала им свободу. Чиновники своими руками ликвидировали наше национальное движение, выгнали из зданий и наложили штрафы.
Тяжело было быть татарином, и сейчас очень тяжело
... Прошли годы, а для татар так ничего и не сделали. На тот же латинский алфавит можно было перейти, можно было построить национальный университет, но ничего из этого не было сделано. Ведь в соответствии с декларацией и Конституцией, эти вещи можно было осуществить. Чиновники только имитировали работу. Шло накопление денег и богатства. Шаймиев стал политической крышей своих миллиардеров.
Если не будет народа, то чиновники будут никем, но настанет время, и у них отберут их богатства. В тарелку, из которой ты ешь, не плюют, но наши чиновники плюнули. Спасают народ исключительно идеалисты, и у нашего народа такие нашлись. У некоторых народов их не было, и эти народы исчезли. Тяжело было быть татарином, и сейчас очень тяжело. Легко быть русским, приспосабливаясь к русским. Мы не думали, что так будет, но тоталитарный режим вернулся в другой форме. Теперь же Путинизм.
— Вы не жалеете, что голодали тогда, 30 лет назад?
— Нет, конечно. Если бы не эта голодовка 30 лет назад, о татарском народе бы никто не знал. Среди тюркских народов за республику тогда сражались только два народа. Один из них был азербайджанцами, другой — татары. Борьба крымских татар не осталась незамеченной. Узбеки, казахи и другие немного пошевелились, и независимость к ним упала с неба. Они обрели независимость из-за распада системы, а сами не боролись. Не боролись, как балтийские страны, Грузия, Азербайджан. Если бы и у нас не было общественного центра, национального движения, татары оставались бы на уровне чувашей и удмуртов. Именно национальное движение прославило татар на весь мир.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
