Наилю Авбакирову было 55 лет. Он жил в Кукморе, занимался бизнесом. Летом этого года у него поднялась температура, ощущалась слабость. Температура не спадала несколько недель. После этого Наиль Авбакиров обратился к медикам. Почти две недели кукморские врачи лечили его от ОРВИ и гайморита, когда на деле мужчину убивал рак четвертой стадии.
— Все началось с 12 августа. Тогда мы с отцом пошли в Кукморскую ЦРБ. У него месяц не спадала температура, ухудшалось самочувствие. Мы попали на прием к дежурному терапевту. Тот человек без особого энтузиазма, молодой. Недавно начал рабатать, насколько я поняла. Только по моей просьбе он назначил отцу анализы крови и мочи. Результаты анализов показали, что все либо повышено в несколько раз, либо понижено. На фоне этого врач выписал нам "Кагоцел" и еще какие-то противовирусные препараты. Я начала настаивать на том, что все не так просто. Я понимала, что это не вирус, — вспоминает первый визит в кукморскую ЦРБ Альбина, дочь Наиля Авбакирова.
К тому дню ее отец уже терялся в пространстве; у него ухудшилась память, он мало ходил и в основном лежал в постели. Этот визит к врачу (как и все последующие) дался ему тяжело. Альбина говорит, что рассказала об этом врачу. Медик в ответ заверил: у мужчины инфекция мочевыводящих путей. Альбина снова принялась просить его провести полное обследование ее отца.
— Врач отказал в этом. Тогда я начала настаивать хотя бы на УЗИ, и врач согласился дать направление. Сначала он написал направление на УЗИ почек, но я добилась от него направления на обследование всей брюшной полости. Когда мы пришли на УЗИ, врач там посмотрел быстро почки, а потом начал матом кричать на нас и прогонять. Я указала, что терапевт написал осмотреть всю брюшную полость. Он продолжил кричать матом. Он не хотел делать УЗИ, ссылался на неопытность терапевта. Его мат до сих пор стоит у меня в ушах, — рассказывает Альбина.
Она не знает, почему медик повел себя таким образом, ведь позже он все-таки провел полное УЗИ. У него это заняло около пяти минут. Альбина настаивает, все органы брюшной полости обычно осматривают не менее 20 минут. Позже, уже в Казани, у Наиля Авбакирова обнаружат новообразование именно в брюшной полости.
— Тогда 12 августа мы вернулись с результатами УЗИ к терапевту, а он снова выписал "Кагоцел" и отправил нас домой. Я сказала, что один "Кагоцел" точно не поможет, отказалась идти домой. После этого терапевт сказал: "Если вам делать нечего, мы можем направить вас в Казань". Я сказала: "Давайте сначала здесь госпитализируемся, вы за ним понаблюдаете, хоть что-то сделаете, у человека температура 38,5 стоит месяц". После этого он нехотя написал нам направление в инфекционное отделение той же Кукморской ЦРБ, — вспоминает Альбина.
Ее отца госпитализировали в тот же день. В первую очередь Наилю Авбакирову сделали рентген носовых пазух — обнаружили гайморит. Этим врач объяснил и повышенную на протяжении месяца температуру. Следующие пять дней Наиля Авбакирова лечили от гайморита. К 16 августа его состояние не улучшилось — температура не спала, слабость не прошла. У него взяли кровь на анализы и отправили домой. Врач сказал вернуться в среду — 21 августа — за готовыми анализами. На что именно будут проверять кровь, по словам Альбины, не уточняли.
— На следующий же день после выписки, 17 августа, у папы начался очень сильный отек ноги. Она опухла раза в два и стала синей. Мы вызвали скорую, отца забрали в больницу. Там ему опять выписывали какие-то таблетки, не обследовав его, и отправляли домой. Дома снова температура, нога синего цвета… После этого я написала жалобу в Минздрав о том, что не проводится лечение, — говорит Альбина.
Информация о жалобе дошла до врачей, по словам девушки, уже через несколько дней. Она узнала об этом 21 августа, когда пришла с отцом за анализами. Как заверяет Альбина, врачи, используя нелицеприятные высказывания, заявили тогда, что больше не будут осматривать ее отца. Но о результатах анализа крови все же сообщили. Оказалось, Наиля Авбакирова проверяли на ВИЧ и гепатит.
— Полторы недели мой папа терял время. Больше никаких анализов они делали. Мы просили бумаги, чтобы самим уже обратиться в Казань. Все врачи отказывали, хамили, ругались. В итоге кое-как мы выбили направление в Казань. Они дали его к ревматологу. На каком основании, почему ревматолог, никому непонятно. На следующий день, 22 августа, мои родители поехали в Казань в РКБ (Республиканская клиническая больница — "Idel.Реалии")", — рассказывает Альбина.
В Казани ее отца госпитализировали и обследовали. У Наиля Авбакирова обнаружили рак слепой кишки на четвертой стадии с метастазами в легких, тромбами в венах на ногах и в головном мозге. Онколог заверил семью, что лечения уже нет.
— Четвертого сентября мы уехали домой, а пятого числа у папы с утра произошел инсульт. Приехала скорая. Тут начинается вторая история в Кукморе. Папу положили в реанимацию. Врачи никаких анализов не делали, ходили и говорили: "Зачем он нам здесь нужен". Там не было никакого присмотра. Врачи нас прогоняли с намеком, что папа у них умрет и на них будет висеть тело. Мы выписались 10 сентября. На следующий день папа умер, — вспоминает Альбина.
Она пошла в кукморскую ЦРБ за свидетельством о смерти отца 12 сентября. Девушка предупредила заместителя главврача больницы Нурзиду Зарипову, что намерена разобраться в причинах "непрофессионального поведения" медиков в ЦРБ. В ответ, по словам Альбины, ей дали понять, что "с ними шутки плохи".
— Я говорила ей, что хочу забрать карту. Она отвечала, что не даст этого сделать, в противном случае не выдаст свидетельство о смерти. В итоге мне сняли копии с карты. Потом я попросила у них документы с УЗИ, на котором врач не заметил образования в брюшной полости. Замзаведующего сказала, что даст, но позже. Я вернулась спустя полчаса, а она начала говорить, что документов нет, они на проверке, — рассказывает Альбина.
Она писала письменное заявление на имя главврача ЦРБ с просьбой изъять карту и предоставить ей. В ответ Альбине сообщили, что медкарта относится к составляющим медицинской тайны, охраняется законом и может быть разглашена только самому пациенту или его официальным представителям. Врачи не посчитали дочь официальным представителем умершего. Позже при встрече сам главврач больницы Равиль Халиев сказал, по словам Альбины, что в плохом самочувствие и смерти Наиля Авбакирова виновата исключительно его семья, а медики ЦРБ добросовестно выполняли свою работу.
— После того, как я изучила копии медкарты, заметила, что в данных о первом приеме у терапевта мелкими буквами уже посмертно дописано "посетить онколога". В день, когда мы были у терапевта, он про онколога ничего не говорил. У него даже намеков и мыслей об этом не было. Он выписывал отцу "Кагоцел" и отправлял домой. На сегодня врачи не собираются отдавать мне карту и то пятиминутное УЗИ. Я понимаю, что отца уже не вернуть, но я не хочу, чтобы другой человек, которого еще можно спасти, попал в руки таких врачей, — заверяет Альбина.
Она не отрицает, что ее отец поздно обратился за медицинской помощью. Но и не исключает, что при описанном отношении врачей ее отец не смог бы вовремя получить квалифицированное лечение.
Точные масштабы врачебных ошибок в России неизвестны. На деле мы имеем редкую официальную статистику Минздрава. Последняя была в мае: за прошлый 2018 год около пяти процентов россиян скончались от неправильного диагноза. В уголовном кодексе нет статьи за врачебные ошибки. Отдельного закона о подобных ошибках также нет.
Периодически правозащитная организация "Зона права" запускает "горячую линию" по врачебным ошибкам, принимая сообщения со всей страны. По окончании последней юристы собрали 43 обращения из 27 регионов страны, по каждому из которых направили заявления на имя главы Следкома Александра Бастрыкина.
В конце прошлого года отмечалось, что численность населения России сократилась впервые за 10 лет. За 11 месяцев 2018 года естественная убыль населения составила 180,5 тысяч человек.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим то, о чем другие вынуждены молчать.
