В Татарстане разрешилась одна из главных политических интриг года. Дауфит Хамадишин, полтора десятка лет возглавлявший республиканское управление ФСИН, назначен помощником премьер-министра региона по правоохранительной и административной деятельности. Пост же начальника пенитенциарного ведомства полгода остается вакантным. Какие изменения произошли в УФСИН Татарстана при Хамадишине в последние 15 лет и с каким багажом примет подразделение новый руководитель — в материале координатора правозащитной организации "Зона права" (бывшего пресс-секретаря Казанского правозащитного центра) Булата Мухамеджанова.

30 декабря 2002 года Дауфит Хамадишин, всю сознательную жизнь проработавший в милиции и три последних года являвшийся главой УВД Набережных Челнов, стал начальником Главного управления исполнения наказаний по Республике Татарстан (в разные годы ведомство именовалось ГУИН, ГУФСИН, УФСИН). Говорят, не без протекции руководства республики, которому, кстати, до сих пор удается сажать "местных" на ключевые должности в территориальных подразделениях федеральных силовых структур (ФСБ не в счет).

В начале нулевых республиканское управление исполнения наказаний влачило жалкое существование. Сказывалось тотальное недофинансирование 1990-х годов: низкая зарплата, невыносимые условия содержания для осужденных, отсутствие надлежащего ремонта даже в главном здании ГУИН, не говоря уже о помещениях для рядовых сотрудников.

Вывести ведомство на ведущие позиции в России — такая задача была поставлена первыми лицами Татарстана перед Хамадишиным. И, надо признать, за 10-15 лет из аутсайдеров республиканское управление ФСИН выбилось в лидеры в общем рейтинге территориальных органов по всем направлениям деятельности.

В заслугу Хамадишина ставится, прежде всего, улучшение бытовых условий в учреждениях УФСИН. Так, в 2006 году капитальный ремонт провели в Казанской воспитательной колонии (два года назад ликвидирована из-за недолимита, а воспитанники отправлены в Пермский край), которая затем по праву считалась одной из лучших в стране.

В целом, ремонт — капитальный или косметический — коснулся практически всех исправительных колоний и следственных изоляторов республики. Только в минувшем году было освоено почти 40 миллионов рублей — приведены в порядок 20% камерных помещений в СИЗО, оборудованы свыше 100 камер для содержания некурящих лиц.

Долгое время головной болью оставался следственный изолятор №1, построенный 200 лет назад в центре Казани и находящийся под охраной ЮНЕСКО как архитектурный памятник. На постройку нового изолятора требуется два миллиарда рублей, которые планируется выделить из Федеральной программы развития Уголовно-исполнительной системы на 2017-2020 годы.

Ни для кого не секрет, что основным источником для благоустройства исправительных учреждений являлись так называемые пожертвования самих осужденных или их родственников. Начальникам колоний сверху спускалась разнарядка любыми способами привести помещения в порядок, сделать чуть ли не евроремонт. При этом денег по официальным каналам на эти цели не выделялось. В итоге приходилось применять фактически коррупционную схему — брать деньги от осужденных в обмен на послабление режима. Если же заключенный отказывался оплачивать ремонт в учреждении, то его шансы оказаться в штрафном изоляторе стремились к 100 процентам. Порочную практику по выкачиванию денег от осужденных поставили на поток, и руководство УФСИН Татарстана, очевидно, было в курсе.

В 2013 году финансовыми махинациями в пенитенциарной системе заинтересовалась ФСБ. Первой ласточкой стало возбуждение сразу 20 уголовных дел по фактам взяток в менделеевской колонии, а затем маховик только и делал, что раскручивался. В итоге за четыре года на скамье подсудимых оказались полтора десятка начальников колоний либо их заместителей. В 2016 году глава ИК-2 Казани (самой большой колонии в Татарстане) Азфар Кадиров не стал дожидаться уголовного преследования и покончил с собой на рабочем месте.

Казалось, чекисты ищут компромат на "крупную рыбу", однако ни Хамадишин, ни кто-либо из его заместителей фигурантами уголовного дела так и не стали.

В то же время вырос уровень медицинского обеспечения спецконтингента. Например, больница для осужденных при ИК-2, построенная в 1875 году, превратилась в современное лечебное учреждение — сюда свозят тяжелобольных осужденных со всей республики. Сейчас заболеваемость осужденных снизилась более чем на 20 процентов, а смертность по сравнению с 2015 годом — на три процента.

***

Конечно, проблемы с тюремной медициной остаются — в 2012 году инвалид Фарит Дирдизов отсудил в ЕСПЧ 22 тысяч евро за неоказание качественной медпомощи в учреждениях УФСИН Татарстана. К чести сотрудников пенитенциарного ведомства они не отрицали отсутствие необходимых лекарств в колонии и допустили независимых врачей для оценки состояния здоровья Дирдизова.

Европейский суд также коммуницировал жалобу супруги умершего Вячеслава Павлова также на нарушение ст. 3 Конвенции о защите прав человека и свобод в ИК-8 Альметьевска.

Озабоченность вызывает проблема освобождения тяжелобольных осужденных от отбывания наказания. В 2016 году в суды республики было направлено 24 ходатайства об освобождении, но лишь по 11 осужденным приняты положительные решения. Семь человек просто не дожили до рассмотрения их дел судом.

Как правило, администрации колоний сами выступают инициаторами ходатайств в суд об освобождении тяжелобольных осужденных, но зачастую суды, согласившись с мнением прокурора, отказывают в их удовлетворении.

***

Руководство УФСИН наладило тесное сотрудничество с Духовным управлением мусульман и татарстанской митрополией — большинство молельных комнат в колониях перестроили в церкви и мечети. Плотное взаимодействие ведется с Центром социальной реабилитации и адаптации (руководитель — Азат Гайнутдинов), который помогает освободившимся из мест лишения свободы трудоустроиться, найти временное жилье и т.д.

Под руководством Хамадишина произошел экономический подъем — только в 2016 году в татарстанских колониях произведена продукция на 860 миллионов рублей. Активно развивается производство профилей ПВХ, задвижек и вентилей для водопровода и так далее. Со скрипом, но продвигается проект по привлечению в колонии представителей малого и среднего бизнеса.

Безусловным достижением Хамадишина является максимальное самообеспечение учреждений продовольствием — так, все колонии снабжают себя мясом, а нижнекамская ИК-4 известна благодаря производству муки и растительного масла.

***

Отношения УФСИН с правозащитниками складывались по-разному. В первой половине 2000-х годов руководство ведомства демонстрировало лояльность и готовность к взаимодействию с независимыми общественниками. Так, в 2004 году первым председателем Общественного совета при ГУФСИН по Татарстану стала начальник отдела уголовно-исполнительной системы Казанского правозащитного центра Лидия Чуприна. В 2008 году в соответствии с федеральным законодательством в регионах состоялся набор в Общественные наблюдательные комиссии по соблюдению прав человека в местах принудительного содержания — ее первым главой в Татарстане избрали руководителя Казанского правозащитного центра Игоря Шолохова (к слову, бывший начальник колонии строгого режима в Казани).

За два года работы члены первого состава ОНК посетили все колонии и следственные изоляторы в Татарстане, и УФСИН не чинило никаких препятствий. При этом серьезных нарушений в действиях сотрудников пенитенциарной системы выявлено не было.

Ситуация резко изменилась летом 2012 года, когда самые активные члены ОНК второго созыва — Владимир Рубашный (экс-глава психологической службы УФСИН по Татарстану) и Герман Алеткин — обнаружили самодельную биту с надписями "Анальгин", "Успокоительное", "Средство от геморроя" и "Путевка на Луну" в дежурной части лечебно-исправительного учреждения №1 в Нижнекамске. Сотрудники, не дожидаясь прокурорской проверки, уничтожили предмет, предназначение которого вызывало обоснованные подозрения у правозащитников.

После этого УФСИН по Татарстану, по мнению Рубашного, объявило войну общественным наблюдателям. Начались необоснованные задержания членов ОНК сотрудниками колонии с автоматами и собаками за пределами учреждения, составление протоколов якобы за пронос и возможную передачу запрещенных предметов осужденным (при том, что во время посещений общественников повсюду сопровождал руководящий сотрудник администрации колонии), обвинения членов ОНК в провокациях. В ночь с 27 на 28 августа 2012 года неизвестные разбили автомобиль, принадлежавший Рубашному, не похитив из салона машины ценных вещей. Ущерб составил более 70 тысяч рублей. Казанский правозащитный центр и сам Владимир Рубашный заявили, что произошедшее может быть связано с деятельностью общественника в качестве члена ОНК. Полиция возбудила уголовное дело, однако виновных спустя пять лет так и не нашли.

В настоящее время общественный контроль в местах лишения свободы по линии ОНК Татарстана, по сути, свернут. В ее составе уже нет представителей правозащитных организаций, занимающихся нарушениями прав осужденных, о деятельности ОНК республики нет публикаций в СМИ. Впрочем, такая ситуация характерна и для других регионов страны, где с помощью законодательных норм и административного ресурса независимых общественников не допустили в ОНК нового созыва.

***

Стоит отметить, что в период правления Дауфита Хамадишина в исправительных учреждениях не было допущено побегов из-под охраны или массовых беспорядков. Несмотря на то, что, например, с 2013 года личный состав ведомства сократили на 14% — сейчас их число составляет около трех с половиной тысяч человек.

Можно также констатировать, что в пенитенциарной системе республики нет практики насилия над осужденными, как в Челябинской области (чего стоят массовые пытки и гибель заключенных в копейской колонии) и Калмыкии (череда уголовных дел в отношении сотрудников ИК-1 Элисты, издевавшихся над людьми). Татарстан определенно не является "пыточным" регионом.

— У нас сильный начальник УФСИН Хамадишин, у него огромный опыт работы в органах, но будет не он — и все рухнет, — сказал прокурор республики Илдус Нафиков в 2015 году.

Позволим не согласиться с позицией прокурора. Примерно то же самое говорили, когда после ЧП в отделе полиции "Дальний" свой пост покинул Асгат Сафаров, 14 лет возглавлявший МВД Татарстана. И ничего — при Артеме Хохорине показатели ведомства только улучшились, а пытки задержанных стали единичными фактами.

Словом, новый руководитель УФСИН по Татарстану, которого наверняка назначат до конца текущего года, придет не на пустое место. А вот кто это будет — местный кадр или "варяг" — гадать на кофейной гуще мы не будем.

Булат Мухамеджанов
координатор правозащитной организации "Зона права", специально для "Idel.Реалии"

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", может не совпадать с позицией редакции.

​Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.