В феврале этого года выпускница факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова Мария Кошелева, родившаяся и выросшая в Чувашии (Шумерля), организовала в Москве фотопроект, посвящённый дню родного языка. Мария рассказала "Idel.Реалиям" об истоках проекта, а так же немного о чувашском сообществе AvanClub в Москве и о новом амбициозном проекте, поделилась мыслями по поводу состояния чувашского языка.
– Когда и как возникла идея проекта?
– Идея витала в воздухе уже довольно долгое время: я часто встречала в сети что-то созвучное, "Национальные истоки красоты" (Les origines de la beauté), например. Как-то увидела серию фотоснимков африканских женщин с расписанными лицами. Черты терялись за наивными узорами, и в лицах проступало что-то животное. Мне захотелось сделать нечто подобное: кричащее, экспрессивное, хулиганское, только на чувашском материале. Эти "подсмотренные" образы долго крутились у меня в голове, пока однажды ночью в поезде я не представила себе эту идею чуть ли не в ее конечном оформлении.
Конечно, кричащего и экспрессивного не получилось – это невозможно в нашей культурной традиции. Но внутреннее напряжение, думаю, удалось передать. Узоры я отбирала скорее из эстетических соображений (так, чтобы подошло к конкретному типу лица), но на смысл, конечно, тоже ориентировалась. Это вненациональные значения: духовный взлет, гармония, единство рода, наследие мудрости и так далее. Мне хотелось столкнуть несколько смыслов: силу женственности (основа нашего культурного кода) и силу красного цвета, у которого неимоверное количество коннотаций, в общем-то находящихся в смысловом поле этой идеи. Зов крови, зов предков, знак, печать – то, что каждый день, в любых мелочах напоминает тебе, кто ты таков, откуда ты родом. В названии удалось передать именно этот смысл: "ТУРĂ ПАЛЛИ – ТУРĂ ПАНИ" – дословно: "Знак бога – дар бога". Здесь заложена игра слов: "турпалли" также переводится с чувашского как "родимое пятно" – еще одно дополнение в облако смыслов. Для русского заглавия проекта взяли цитату из Айги: "Иероглифы бога".
Фотопроект Сергея Потеряева о том, что значит быть татарской женщиной сегодня
– С одной из участниц проекта вы познакомились благодаря чувашскому сообществу (в Москве). Расскажите немного об этом сообществе.
– Действительно, в Москве есть команда единомышленников, которая периодически встречается и затевает новые проекты – AvanClub. Можно считать, что этот фотопроект вырос из обсуждений и при поддержке этих людей. Но AvanClub нигде не зарегистрирован, у него нет какого-то официального статуса. Как и нет никакой молодежной политики в чувашской диаспоре в Москве. Есть одиночки, которые самостоятельно, без какой-либо помощи от властей пытаются делать важные вещи. Есть отдельные личности в Представительстве Чувашии в Москве, которые нас поддерживают. Но это мертвая структура, там ничего не происходит. И ничего не изменится до тех пор, пока буду ставить назначенцев, не имеющих никакого отношения к нашей республике, пока старики будут сидеть, сложа руки, не допуская к управлению молодежь.
– А как другие участницы узнали о проекте?
– Я предложила им поучаствовать, все с радостью согласились, чему я очень благодарна, потому что это смелый поступок – целое заявление. Наш визажист, когда увидела съемки, тоже решила поучаствовать в качестве модели, хотя и не имеет никаких чувашских корней.
– Так как проект был посвящен сохранению чувашского языка, такой вопрос: на ваш взгляд, возможно ли, что чувашский язык в скором времени исчезнет?
– Для меня от это открытый вопрос. Сейчас кругом только и слышно, что чувашский язык погибает. Все эксплуатируют эти страшные слова, и от этого они лишились своего смысла. Никто не понимает, что же за ними стоит. Непонятно, сколько людей в действительности им пользуется ежедневно, причем не только в бытовых ситуациях. Не хватает социологических исследований (с мертвой точки сдвинул дело каталонец Эктор Алос-и-Фонт – интервью с ним читайте здесь – ред.), чтобы оценить реальную ситуацию. Дело осложняется тем, что чуваши разбросаны по России. Никто же не исследует ситуацию в Иркутске или в Башкортостане, например.
Поэтому я могу с уверенностью судить только о своем окружении, в котором практически никто не пользуется чистым языком. И это не только проблема востребованности, но и проблема культуры.
– Что можно, нужно сделать, чтобы избежать такой катастрофы – исчезновения языка?
– Нельзя с уверенностью утверждать, что он исчезнет, язык – живая структура. Он может сильно модифицироваться, но уцелеть. Мне кажется, даже такая альтернатива многих бы устроила. Конечно, это вопрос на уровне государства, нужны преобразования сверху, чтобы в корне поменять ситуацию (пример Каталонии и Уэльса свидетельствует об этом). Но от таких разговоров опускаются руки. Поэтому нужно двигаться маленькими шажками. Например, со мной в детстве не говорили на чувашском, я типичный неговорящий чуваш, но все прекрасно понимаю на слух, могу читать литературу умеренной сложности. И мой вклад в дело – изучение языка до уровня носителя. Каждый день я стараюсь говорить с родителями на родном языке. А следующий мой шаг – передать материнский язык своим детям, не разрывать цепь.
"Чувашский продержится не более 50 лет?". Мнения экспертов
– Есть ли какие-либо новые планы, идеи, подобные тому проекту?
– Национальная тема – просто кладезь идей. У Avanclub есть еще один новый амбициозный проект – AvanAcademy. Это лекции про науку, культуру и искусство на чувашском языке (с русскими субтитрами). Мы хотим показать, что на нашем языке можно говорить на сложные и интересные темы. Пока мы размещаемся в соцсетях, но в будущем перейдем на собственную платформу.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.
