Эксперт по федеративным отношениям в России Харун (Вадим) Сидоров рассуждает о том, почему у российской несистемной оппозиции не складывается диалог с деколониальными активистами из России.
Лидеры мнений несистемной российской оппозиции все активнее включаются в дискуссию о деколонизации России. Только за последнее время этому были посвящены как минимум секция обсуждения на Форуме свободной России, интервью Федора Крашенинникова "Idel.Реалии" и заявление Ильи Яшина о необходимости заключения в будущем нового федеративного договора, который предусматривал бы право и процедуру выхода регионов из состава России.
Надо сказать, что договорная федерация или конфедерация действительно могла бы быть одной из концепций постимперского переформатирования нынешней России. Но лишь при одном условии — если бы она воспринималась всеми заинтересованными сторонами не как тактическая уловка, а как осмысленный и искренний запрос российского общества, в частности оппозиционного.
Увы, оснований для последнего нет. В 2017 году, когда Москва принудила Казань к отказу от продления двустороннего договора, замглавы администрации президента РФ Сергей Кириенко обосновал это тем, что "российская государственность строится не по договорному типу". Тогда в кругах российской либеральной оппозиции не вызвали резонанса ни это заявление — по сути, программное, ни сам факт прекращения действия этого договора. Хотя именно его заключение в 1994 году, как тогда казалось, стало компромиссом, позволившим избежать в Татарстане "чеченского сценария".
Очень важно, чтобы пересмотр видения был не ситуационно-тактическим, а осмысленным, если угодно — ценностным. Иначе может повториться история с советским "федерализмом".
Ведь вопреки распространяемому мифу о том, что российские большевики сознательно превратили "единую и неделимую Россию" в федерацию, основанную на национально-территориальном делении, правда заключается в прямо противоположном. И Ленин, и Сталин, и все основные лидеры российских большевиков изначально были против как федерализации России, так и создания в ней национальных автономий: причем не только территориальных, но и культурных. Свою позицию они изменили в условиях русской гражданской войны, когда Российская империя уже распалась, и им, чтобы собрать ее осколки заново, нужно было заручиться поддержкой колеблющейся части нерусских национальных кругов. Однако история показала, что это изменение позиции было исключительно декоративным. Поэтому создав федерацию по форме, по существу они в скором времени превратили ее в централизованное государство, фактически сделав из национальных автономий те "областные автономии", какими они видели их в 1913 году, на момент написания статьи Сталина "Марксизм и национальный вопрос".
В этом контексте обращают на себя внимание некоторые фрагменты интервью с Федором Крашенинниковым. В частности, критикуя Руслана Габбасова, выступающего с позиций независимости Башкортостана, он противопоставляет ему его землячку Лилию Чанышеву, ранее возглавлявшую Штаб Навального в республике. Интересно то, что в этой дихотомии не оказывается места другому политзаключенному, которого и осудили раньше Чанышевой, и который к тому моменту имел за плечами уже три срока за свою общественную деятельность. Речь об Айрате Дильмухаметове, который является идеологом превращения России в новую договорную федерацию, одним из учредителей которой могла бы стать Четвертая Башкирская республика.
Соорганизаторы недавнего обмена заключенных со стороны российской оппозиции (если таковые были) не настояли на включении в их списки не только Фаиля Алсынова, но и Айрата Дильмухаметова. А ведь последний не только позиционировал себя одновременно как башкирский республиканец и российский федералист, но и стремился взаимодействовать с российской демократической оппозицией. Так, он в свое время участвовал в деятельности Национальной ассамблеи (демократического альтернативного парламента), организовывал в Уфе мероприятие памяти Бориса Немцова, выступал с посланиями к Форуму свободной России.
Более того, и сам Руслан Габбасов, которого сейчас критикует Федор Крашенинников, изначально приехал в Литву с той же повесткой. Во время секции прошедшего в конце 2021 года Форума свободной России, посвященной соответствующим проблемам, Габбасов озвучивал те же идеи, что и Дильмухаметов, призывая к заключению нового (кон)федеративного договора. Однако серьезный диалог с готовыми договариваться национальными политиками, видимо, не входил в сферу интересов российских оппозиционных лидеров, которые вместо этого делали ставку только на своих людей в тех или иных регионах.
Это напоминает поведение российских большевиков, которые сознательно отказывались от союза в соответствующих регионах с их национальными движениями, делая ставку на свои партийные кадры. Что и определило потом фиктивность советского "федерализма", опиравшегося не на субъектных и автономных партнеров, а на послушных проводников партийной политики. Поэтому неудивительно, что столкнувшийся с подобным настроем российских оппозиционеров Габбасов от повестки договорного федерализма перешел к повестке борьбы за независимость. Возможно, опытно-эмпирическим путем он пришел к тому же выводу, что и Кириенко — "российская государственность строится не по договорному типу".
В связи с этим представляет интерес еще один тезис Крашенинникова, считающего, что если на Западе деколониализм является повесткой серьезной академической среды, то в России он ассоциируется с активистами, компетентность и легитимность которых находится, по его словам, под сомнением. Но если это так, разве ответственность за это не лежит в том числе на лидерах российской оппозиции, которые давно должны были организовать дискуссии на эти темы на серьезном уровне?
И снова обращаясь к истории, мы видим, что век назад лидеры мнений российской оппозиции эти дискуссии вели. Большевики дискутировали об этом с эсерами и другими сторонниками "австромарксизма" на российской почве, Струве — с Жаботинским, адепты национально-территориальной автономии — со сторонниками автономии культурной и т.д. Такие дискуссии велись на достаточно высоком интеллектуальном уровне. И — что не менее важно — с искренней заинтересованностью. Ничего подобного в среде российской оппозиции мы сегодня не видим — эти темы фактически находятся за пределами интересов ее типичных представителей, которые обычно раздраженно реагируют на них, лишь когда принуждаются к этому волной комментариев в соцсетях.
Между тем, если бы договорная федерация рассматривалась как альтернатива распаду страны всерьез, то сейчас по соответствующим вопросам велись бы интенсивные дискуссии. Например, не только о причинах неудачи двух за предшествующий век попыток создания подобных федераций, но и об их исторических основаниях. Или о том, действительно ли советско-российский федерализм с национальными республиками является порождением и наследием большевизма, от которого необходимо отказаться (как это считают и представители правящего класса, и многие представители российской оппозиции), или он все же возник как следствие борьбы наций за свою субъектность. А также о том, должна ли Россия быть действительно многонациональным государством, как это декларировалось ее федералистскими по форме конституциями, или она должна быть хоть и мультиэтнической, но при этом мононациональной страной, как это фактически понимается ее нынешними властями и за что выступал Михаил Ходорковский.
"Велико незнание России посреди России", — изрек в свое время Гоголь. И эту формулу вполне можно применить к российскому оппозиционному мейнстриму, представители которого не только не знают реальной этнополитической истории страны и ее народов даже в новейшее время, но и периодически путают Эрзянь (Мастор) то с Рязанью, то с Бурятией. О каких же серьезных академических дискуссиях про деколониализм или перспективах создания новой договорной федерации тогда можно говорить?
Чтобы таковые выглядели не как очередной вынужденный тактический маневр в стиле ленинского признания "права наций на самоопределение вплоть до полного отделения" или ельцинского "берите суверенитета, сколько сможете проглотить", в гуще самой российской оппозиционной среды должен появиться запрос на переосмысление истории и характера государственности своей страны. Пока же его не существует, скептическое отношение к перспективам "прекрасной России будущего" будет выглядеть обоснованным.
Харун (Вадим) Сидоров, кандидат юридических наук, докторант этнологии Карлова Университета (Чехия), эксперт по национальным движениям народов России в целом и Волго-Уральского региона в частности.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.