Валерий Маслов и Ляйля Гимадеева — градозащитные активисты и краеведы из Астрахани. В беседе с "Idel.Реалии" они рассказали о своих проектах и реакциях астраханцев, о главных проблемах города и о том, чем уникальны его история и архитектура.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Волонтеры отреставрируют историческое здание в Астрахани— Как бы вы описали свою деятельность? Когда у вас появился интерес к городу, архитектуре и краеведению?
Валерий Маслов: Я родился и рос в селе на юге области. Когда мы с родителями приезжали в центр Астрахани, мне очень нравилось гулять по городу, любоваться домами с интересным декором, заборчиками и так далее. Потом я начал всё это фотографировать. В начале 2010-х появился Instagram, и я фиксировал это там. Я выкладывал снимки старых зданий, по объектам культурного наследия публиковал исторические справки, которые находил на "2ГИС". Затем стал изучать более углубленно, начал знакомиться с краеведением. Сейчас я бы назвал свою деятельность просто любовью к городу.
Ляйля Гимадеева: Я тоже родилась в селе, и в детстве прогулки по центру города были для меня целым представлением. Я любила книги с историческим сюжетом и всегда фантазировала, что вот тут или в каком-то похожем месте происходили события, о которых я читала. В 16 лет я уехала учиться в Казань. Там как раз начался активный снос исторических зданий, и я поняла ценность архитектурной среды. В те годы я много фотографировала, путешествовала по России — и чем дальше, тем больше осознавала уникальность Астрахани. Мы не то чтобы активисты — мы просто делаем что можем в свободное от работы время. И то, что мы делаем в масштабах нашего города — это очень мало. Очень.
— Вы оба много фотографируете. Чем Астрахань интересна для фотографа? Что отличает её от других городов — визуально, архитектурно и в целом?
Валерий: Астрахань — богатый купеческий город, самый расцвет которого пришелся на XIX век. В советский период город не особенно сильно изменился — нацисты не тронули его в годы Великой Отечественной. В 1990-х банально не было денег на снос старого и строительство чего-то нового, поэтому город хорошо сохранил множество домов и деталей. В 2000-х некоторые исторические здания были утеряны, на их месте построили торговые центры и жилые новостройки. Это началось в период, когда мэром был Сергей Боженов. При нём в городе было много пожаров, выгорела почти вся улица Максаковой. Сейчас идет более умеренное, тихое уничтожение, но историческая ткань города разрушена не целиком — не так страшно, как, например, в Самаре или Ростове-на-Дону. Из-за этого Астрахань дает ощущение машины времени, ради которого многие сейчас ездят в другие страны.
Ещё одно уникальное свойство города — историческое смешение народов, которое сохраняется по сей день. Это такой колоритный южный базар: русские, персы, татары, калмыки, евреи, немцы, казахи, армяне и многие другие. Смешение культур повлияло и на облик Астрахани. Интересный пример сочетания европейской классической архитектуры в оформлении фасада и восточной архитектуры — Персидское и Армянское подворья. Это уникальные строения, выстроенные по принципу караван-сарая, где на первом этаже велась продажа в лавках, а на втором и выше проживали купцы.
Ляйля: Город интересен для фотографа и простого наблюдателя светом и цветом. У нас всегда разный и красивый свет: когда жарко, он может быть очень белым, а когда холодно — очень контрастным. Когда с Волги дует ветер — всё синее, когда со степей — всё желтое, у закатов и рассветов очень богатая палитра. Благодаря пока ещё сохранной архитектуре и растительности здесь итальянский город, а из-за многонациональности — марокканский колорит. Сравнивать, конечно, не совсем корректно, но я описываю так для того, чтобы показать туристический потенциал.
— Кажется, ваш самый давний и длительный проект — это dvorast. Расскажите о нем.
Валерий: Dvorast — это сокращенно "Дворы Астрахани". Когда я начал выкладывать фотографии с архитектурой города в Instagram, я пытался их как-то систематизировать и придумал такой хештег. Потом это название распространилось на другие проекты — сначала я выпустил открытки со своими фотографиями дворов, потом серию металлических значков с фасадами известных зданий: Персидское подворье, Дом пастората, здание биржи, Трусовская водонапорная башня, дом Саркисова. Деньги на выпуск значков я собирал с помощью краудфандинга — это была попытка привлечь внимание к проблемам поджогов, сноса и "пластиковой" застройки исторического центра.
— Почему вы выбрали именно эти здания?
Валерий: Это уникальные и значимые постройки, которые требуют ремонта. Биржу, например, я выбрал из-за необычной формы — такой модерн больше нигде не встретить, к нам специально приезжали архитекторы из Питера, чтобы снять ролик об этом здании. Персидское подворье, как я уже говорил, тоже любопытно своей формой — это редкий для России караван-сарай. Сегодня это здание используется как жилой дом и находится в плачевном состоянии. Дом пастората при бывшей лютеранской кирхе — это деревянное здание с неоготическими элементами, которое требует замены крыши и капитального ремонта. Дом Саркисова в 2009 году горел, башня на Трусово тоже нуждается в восстановлении. В общем, история этих зданий очень интересна, но в какой-то мере трагична, и у нас еще есть шанс это исправить.
— Сегодня dvorast — это не только значки и открытки, но и целая сеть ресурсов: сайт, Telegram-канал, две группы в соцсетях. Как они появились, чему посвящены?
Валерий: Сайт dvorast — это небольшой сборник наших проектов. Одни страницы просто собирают в одном месте информацию о таких инициативах, как значки со зданиями, на других публикуются уникальные материалы. Например, мы с архитектором и градозащитником Сергеем Березкиным сделали там статью о наследии Николая Миловидова — архитектора, активно работавшего в Астрахани в начале 20 века. О нём было очень мало информации в интернете, хотя он построил много значимых зданий — Азовско-Донской банк, оранжерею Нюнина, "Дом с бутылками" и другие. Самый значительный вклад Миловидова — это трудовые посёлки при заводах, строившиеся в 1920-х и 1930-х. Мы рассказали о его биографии, о том, что он строил, почему это интересно и почему астраханцам следует о нём знать и помнить. Когда мы опубликовали этот текст о Миловидове, я дополнил линейку значков ещё двумя зданиями его авторства. Позднее я стал одним из инициаторов установки мемориальной таблички на доме архитектора в рамках проекта "Последний адрес".
Потом я опубликовал на том же сайте авторский маршрут "Час Астрахани". Это небольшой путеводитель по неформальным городским деталям, которые составляют колорит Астрахани, но не входят в типичные экскурсии: дворы, булыжная мостовая, живописные виды на канал, резные двери и наличники.
Одноименный Telegram-канал и другие соцсети — это попытка объединить вокруг себя людей и показать, что в Астрахани есть проблемы, о которых стоит говорить и которые хотелось бы решить. Там публикуются исторические справки, новости о городе и, конечно, о сносах. Много ретроспективы в формате "было/стало": что снесли, что теперь находится на том или ином месте.
— Ещё одна история, вышедшая в рамках проекта dvorast, это футболки с принтом "Собаки съели мост". О чём эта надпись?
Валерий: Бродячие собаки и мосты в аварийном состоянии — это одни из главных бед региона, и ситуация с ними в последние годы только ухудшается. Мы попробовали соединить их, чтобы привлечь внимание к проблемам Астрахани, и получился такой принт. 40% денег, полученных с продажи каждой такой футболки, перечисляется волонтёрам и частным приютам на стерилизацию собак.
— Помимо творческих проектов и интернет-активизма, вы улучшаете город своими руками в реальной жизни. Местные СМИ писали, что вы отмывали советские мозаики на остановках. Расскажите, как это было. Как возникла эта идея, зачем это было нужно?
Ляйля: Мы отмывали две старые декорированные остановки на "Десятке" — у домов 12 и 31 по улице Николая Ветошникова. Я понимала, что это нужно было сделать, потому что за граффити и объявлениями уже не виден был их рисунок. Мы волновались, что их уничтожат и построят на их месте пластиковые павильоны. Нам помогали друзья, пару раз приходили активисты. Иногда присоединялись местные жители, но чаще всего они не понимали, зачем мы это делаем. Была такая история: один мужчина шёл на рынок, остановился и сказал нам, что это дело неблагодарное, чистота не сохранится, всё сразу испортят. А когда он шёл мимо нас обратно, то сказал, что всё обдумал и решил присоединиться в следующий раз. И действительно — он пришёл со своими инструментами, активно участвовал.
Остановки до сих пор никто не испортил, администрация установила у них урны и доски для объявлений. После того, как мы помыли часть одной остановки, местные жители сами вышли и помыли её задние стены и теперь хотят отремонтировать там скамейки. В общем — самое крутое тут то, что мы познакомились с активными жителями острова, которые занимаются свалками на берегу и другими вопросами "Десятки". Вместе мы можем сделать многое.
— "Десятка", на которой вы отмывали остановки, — это отдалённая от центра малонаселённая окраина. Не все астраханцы смогут найти этот район на карте, но у вас к ней какая-то особенная любовь. Как возник этот район, что вас с ним связывает, чем он интересен с точки зрения краеведения?
Валерий: "Десятка", как её называют в народе, — это уникальный микрорайон не только для Астрахани, но и для всей России. Это остров, где изначально были земли татар из Старокучергановки. В конце XIX века они сдавали эти землю в аренду купцам и различным промышленникам, которые держали здесь свои мастерские. После революции на базе бондарных и судоремонтных мастерских было создано общее производство, а в 1927 году открылся завод имени 10 лет Октября. Ещё через десять лет образовался поселок 20-летия октября, который вошёл в состав города.
Вся история этого места развивалась благодаря заводу. Интересная путаница в названиях — посёлок 20 лет, завод 10 лет Октября, микрорайон 20 лет, но все называют его "Десятка" — в этом порой сложно разобраться. В 1930-е завод построил на "Десятке" баню, жилые дома для работников завода — двухэтажные "сталинки", позже он же организовал строительство "хрущёвок", "брежневок", в 1980-х завод установил мозаичные остановки и дом культуры, который сейчас, к сожалению, разрушен. Здесь такая модель России в миниатюре.
Ляйля: Я провела детство у бабушки и дедушки на "Десятке". Здесь была другая жизнь, о ней остались хорошие воспоминания. "Десятка" — как будто отдельный маленький город. Свой рынок с рыбой, фруктами и овощами с дач местных жителей, дом культуры с паркетом, лепниной и огромным окном на Волгу. Асфальтированные дороги везде, красивые остановки, много больших деревьев. В парке — шахматный городок и летний кинотеатр. Помню там пивную, куда меня брал дедушка, он покупал поднос с раками. Ещё из ярких детских воспоминаний — тут всегда встречались интересные люди: преподаватели, инженеры, врачи, моряки. Здесь жители взаимодействовали с водой, у многих были лодки, они ездили на них до дач. Было несколько пляжей, привозили песок горами, и можно было скатываться по нему в воду. Зимой от садика можно было ходить по замёрзшей реке, люди катались на коньках, была школа моржевания.
— Ваши проекты не ограничиваются городской территорией. В прошлом году вы пригласили образовательную команду "Кружок" в пригородное село Старокучергановка. Как это было?
Ляйля: Я сама когда-то училась в школе в Старокучергановке и очень давно хотела позвать туда "Кружок". Это такой волонтёрский проект, в рамках которого молодые специалисты из крупных городов приезжают в сельские школы в регионах и занимаются с их учениками проектной работой. Иногда они вместе делают сайты, иногда фильмы, иногда газеты — это зависит от того, в какой сфере работают активисты, приехавшие в конкретное село. Когда у Юрия Дудя вышло интервью с создателями "Кружка", я думала, что они теперь совсем нарасхват и до нас уже не доедут. Повлияла и пандемия, из-за которой это пришлось отложить, но в итоге "Кружок" в Старокучергановке все-таки состоялся.
Волонтеры "Кружка" вместе с командой Strelka Mag провели интенсив по созданию зина (современного самиздатовского журнала) для старокучергановских старшеклассников. Это крутая команда, они настоящие люди, патриоты своей страны, делающие огромный вклад в будущее. Думаю, что детям сейчас сложно: очень много информации, и взрослые по-своему сходят с ума, а такие проекты задают им вектор — быть открытыми, верить в себя и помогать друг другу.
— Как астраханцы реагируют на ваши проекты? Случались ли у вас когда-нибудь конфликты с другими активистами или просто местными жителями?
Ляйля: Не то чтобы конфликты, но это моя боль, что не все активные люди города хотят объединяться, не всегда честны, не хотят делиться знаниями и помогать друг другу. Впрочем, я считаю, что это скоро пройдет. Молодые люди поживут в других местах, посмотрят на другие культуры, вернутся и откроются. Объединившись, можно сделать многое, но пока, конечно, бывают разные ситуации.
Было много странных историй с прохожими, когда мы мыли остановки на "Десятке". Например, одна женщина хвалила нас и хотела за нас помолиться, но потом услышала моё татарское имя и разочаровалась. Один мужчина грубо требовал, чтобы мы убрали территорию вокруг одной остановки — "раз начали делать, так делайте до конца". На наше предложение присоединиться он ответил, что занят, и уехал. Как-то раз кричали из окна, что мы "продажные шкуры" и спрашивали, из какой мы партии. Однажды ко мне подошли и сказали, что я занимаюсь этим, потому что мне нечего делать, из-за того что я бездетная. Часто думали, что мы алкоголики — мы же приходили туда со склянками с растворителями и смывками.
В общем — это был удивительный опыт. Людям действительно сложно представить, что кто-то может делать что-то просто так — для себя, для своего дома, для своего города. И это удивительно и страшно. Но были и хорошие истории — нам дарили шоколадки, давали деньги на расходники, подбадривали и, что самое ценное, рассказывали свои воспоминания о районе.
— Самый грустный вопрос — что не так с Астраханью? В последнее время от горожан можно часто услышать, что уровень жизни упал, город пустеет и становится менее оживлённым и комфортным. Как вы сами говорили, усугубилась ситуация с бездомными животными, сносом исторической застройки, растёт транспортная проблема. Помимо этого, в последние годы закрылись многие кафе, перестали обновляться локальные медиа, писавшие о современной городской жизни, стало меньше культурных мероприятий. Согласны ли вы, что Астрахань сейчас переживает депрессивный период? Если да, с чем он может быть связан?
Валерий: Думаю, тут играет большую роль отток думающей молодёжи. К этому приводят финансовое состояние жителей, отсутствие креативных кластеров и вообще площадок, где люди могут показать что-то или поделиться чем-то. У нас инертная среда, все активные люди переезжают в большие города и сосредотачивают свою активность там. Я и сам три года жил в Москве, много путешествовал по стране и только благодаря этому пришел к значкам, мытью остановок. Нужно расширять кругозор, вот я и попытался.
Ляйля: Я долго жила в других городах и сознательно вернулась в Астрахань, для меня это много значит. Мотивирует то, что этот город нам ещё не всё сказал. Я вижу проблему в том, что люди не хотят взаимодействовать и объединяться. Там, где какое-то взаимодействие всё же происходит, много токсичности и равнодушия друг к другу. Я не знаю, с чем это связано, но думаю, что власть это замечает, поэтому не спешит поддерживать низовые инициативы.
В целом — есть постоянное чувство, что власти не заинтересованы в развитии города. Иногда мы пытаемся узнать, кому принадлежит тот или иной объект, пишем письма, а нам отвечают, что никто ничего не знает, никто не хочет брать ответственность. Я понимаю тех, кто уезжает. Здесь мало возможностей, мало просвещения, так что я понимаю их ощущение: город никому не нужен, и ты здесь тоже никому не нужен.
— Попробуем закончить на более позитивной ноте. Если следить за вашими соцсетями, можно увидеть, что у вас дома целая коллекция или даже мастерская: элементы уличного декора, старая мебель, фрагменты резных наличников и многое другое. Откуда вы всё это берете и что вы с этим делаете?
Ляйля: Всё это попадает к нам случайно. Если мы что-то видим на мусорке, то стараемся забрать. Если это рамы и дверь, в идеале мы должны узнать, откуда они, и зафиксировать это. Ещё мы можем купить что-то на "Авито". Когда разбирают какой-нибудь дом, мы стараемся успеть сфотографировать, общаемся с работниками или владельцами дома. Один раз, когда мы фотографировали, нам сказали, что мы можем забрать наличники. Мы учимся реставрировать и консервировать объекты. В нашем воображении всё это когда-нибудь вернётся на свои места или на улицы города.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.