У Айдара Исмагилова, который также является ЛГБТ-активистом, в июле 2020 года произошел конфликт с представителями чеченской диаспоры из Казани. Причиной послужил громкий разговор активиста на личные темы по телефону со своим другом. По словам Исмагилова, окружившие его люди обвинили его в пропаганде ЛГБТ среди несовершеннолетних и были намерены устроить над ним самосуд. Вызванная полиция защитила активиста, но отказалась возбуждать уголовное дело в отношении угрожавших ему. После этого Исмагилов был вынужден уехать из Казани сперва в Москву, где, по его словам скрывался в шелтерах — специализированных убежищах для ЛГБТ-активистов и других преследуемых людей, а затем жил еще в нескольких российских городах. Как ранее Исмагилов рассказывал "Idel.Реалии", ему продолжали приходить по телефону и в мессенджерах анонимные угрозы, после чего активист решил покинуть Россию.
В интервью "Idel.Реалии" Айдар Исмагилов рассказал, как он пробирался в Нидерланды, каких людей он встретил на своем пути и каким образом завершились его скитания.
— Итак, Айдар, ты сейчас в Нидерландах. Можешь ли сказать, где именно находишься, в каком городе?
— Пока могу только сказать, что это место находится на юге страны, на границе с Германией. Там находится лагерь для беженцев, с достаточно комфортным общежитием.
— Почему для политической эмиграции ты выбрал именно эту страну?
— Нидерланды считаются самой безопасным местом для ЛГБТ-активистов, которых преследуют в своих странах за их образ жизни и идентичность, за их убеждения, в том числе, и политические. К таким политбеженцам здесь власти весьма открыты, доброжелательны.
— Как ты добирался до Нидерландов?
— В прошлой нашей беседе я говорил, что нахожусь в одной из сопредельных с Россией стран. Сейчас могу сказать, что я был в Турции. Это государство, надо сказать, тоже не самое безопасное место для ЛГБТ-активистов. Но, в целом, это хорошая страна, она мне нравится.
— Турция послужила для тебя таким перевалочным пунктом на пути в Европу. Насколько я понимаю, выбраться оттуда оказалось не совсем простым делом?
— Да, было нелегко вначале, но я уже знал, что должен, в итоге, попасть в безопасную европейскую страну и на этом пути выдержать все испытания.
Я прилетел в Стамбул 20 ноября и стал думать, что делать дальше. Нужно было искать средства на жизнь, на дальнейший маршрут. Я уже знал, что направлюсь в Нидерланды, но тогда еще не представлял конкретно, как это сделать. Денег не было ни на билеты, ни на проживание. Пришлось попросить о помощи через Интернет. На мою просьбу откликнулись многие активисты, не только из России; меньше, чем за сутки я собрал около 100 тысяч рублей. Затем, со мной на связь вышли Андрей Заякин — один из основателей известного сообщества "Диссернет", и бывший пресс-секретарь Навального Анна Ведута. Они очень сильно мне помогли. В частности, Заякин помог мне познакомиться в Стамбуле с турецкими правозащитниками, которые помогают ЛГБТ-активистам. Эти добрые люди поместили меня в своем хостеле "Neverland", который находится в исторической части города, недалеко от известной площади Таксим. Основали его в свое время как раз ЛГБТ-активисты. Вот, там я, наконец, смог отоспаться после всех неудобств и треволнений последних дней перед отъездом из России.
— В таких местах, как правило, можно встретить людей с самыми разными, интересными жизненными историями…
— Я прожил в этом хостеле несколько недель. И, действительно, там был очень интересный, интернациональный состав обитателей. Например, там жил один турецкий режиссер, потерявший свою девушку, скончавшуюся от болезни; он, по его словам, уединился в хостеле, чтобы вновь обрести вдохновение и найти какие-либо интересные истории для своего творчества. Жила там француженка, которая ранее преподавала французский язык в Оренбурге. Как-то она попросила меня прочитать ей мое любимое стихотворение на русском языке и я прочитал ей стихотворение Виктора Шендеровича "Поезд". Жили ребята из Латинской Америки и много других интересных людей. Какое-то время я также жил у одной преподавательницы английского языка из Лондона, которая состояла в Социалистической партии Великобритании.
— Какие сложности у тебя возникли при отъезде?
— Первую попытку попасть в Амстердам из Турции я совершил вместе с беженцем Федором, бывшим "яблочником", с которым сдружился. В начале декабря в аэропорту мы попытались пройти таможню, имея на руках билеты по маршруту Стамбул — Амстердам — Минск. Нас остановили турецкие пограничники и сказали мне: "Ты — явный беженец, выглядишь им, возвращайся в свою Россию". Переговоры ни к чему не привели, я возвратился в хостел весь такой опустошенный, с мрачными мыслями; знакомый режиссер меня долгое время успокаивал. Собранные деньги, между тем, уже заканчивались, и я опять стал писать и звонить знакомым активистам. Писал, в частности, участнице группы "Pussy Riot" Лусинэ Джанян, Евгении Чириковой. Евгения связала меня с ребятами из эмигрантской организации "Дом свободной России" в Киеве, а они уже сделали нам с Федором приглашение в Украину на образовательные курсы. После этого все уже пошло легче. Нам опять помогли вещами, едой активисты, а также местные транс-дивы и квир-звезды. В последний, уже предновогодний день мы переночевали у курдско-турецкой ЛГБТ-семьи и двинулись в аэропорт, без помех уже прошли таможню и полетели в Украину, в Киев.
— Как встретила вас Украина?
— Приезд начался с трехчасовой беседы в СБУ. Сразу скажу, что беседа была вполне доброжелательной. Вопросы задавались самые стандартные, и мне на них было отвечать легко, поскольку я — проукраински настроенный человек и не поддерживаю ни оккупацию Крыма, ни российскую агрессию на Донбассе. В разговоре я также упомянул также, что по убеждениям являюсь татарским националистом. В общем, пропустили без проблем.
— Что тебе запомнилось больше всего во время пребывания в Украине?
— Мы приехали в Украину под самый Новый год. "Дом свободной России" снял для нас на пару недель хороший хостел на знаменитом Андреевском спуске. И вот там, в хостеле тоже был тоже очень интересный, интернациональный контингент. Например, с нами жили американцы, преподававшие английский язык в частных киевских школах. Были французы-русофилы, поклонники русской культуры. Много было одесситов. И очень много белорусских беженцев от режима Лукашенко. И вот такой замечательной компанией мы встретили Новый, 2021-й год.
Я там сдружился с одним беларусом, который вынужден был бежать в Украину, буквально, потайными тропами, через леса и болота. Он позвал меня отметить сперва Новый год по минскому времени, вместе с белорусской диаспорой возле посольства Беларуси в Киеве. Мы посмотрели обращение Светланы Тихановской, покричали у посольства "Жыве, Беларусь!", запустили фейерверки. Затем вернулись в хостел и уже вместе со всеми очень весело отметили праздник по киевскому времени. Всех удивило, что я знаю много украинских песен, могу разговаривать по-украински. Потому уже гуляли по Киеву. В один момент мы запели гимн Украины, к нам присоединились местные бабушки, и в какой-то момент они подзабыли слова, а я, зная их, продолжал петь. Украинцы удивились: "Как так, татарин, гражданин России лучше нас знает слова нашего гимна?" А один дедушка, уже узнав мою национальность, заметил: "Татарин любит свободу".
Я думаю, это был один из лучших Новых годов в моей жизни.
Добавлю, что в Киеве я прожил почти месяц, встречаясь и знакомясь со многими замечательными людьми. Так, я познакомился с местной татарской диаспорой, которая тоже мне помогала. Кстати, я с удивлением узнал, что в Киеве есть "Дом татарской культуры". Он был основан первоначально при участии властей Республики Татарстан, но после 2014 года эти власти, как я понял, прекратили его поддержку, и теперь "Дом" существует на частные средства. Замечу также, что все татары в Киеве, как правило, проукраински настроенные люди.
— Приходилось ли тебе говорить с украинцами о политике, может, дискутировать?
— Ну, как же без таких разговоров… Я после хостела переехал на одну частную квартиру к украинскому активисту, которого звали Павло. У него была замечательная соседка, отрекомендовавшаяся украинской националисткой. Мы познакомились, разговорились. Она очень скептически относилась к Навальному, а я ей два часа рассказывал, что для Украины президент РФ Навальный — лучший вариант, чем все другие.
— Как же ты убеждал ее, при помощи каких аргументов?
— Я говорил, что, во-первых, он [Навальный], конечно же, будет лучше, чем Путин. Он, как минимум, обещал прекратить войну на Донбассе. Да и, в целом, полагаю, он займется внутренней политикой, а международную агрессивную политику оставит в прошлом. И Украина ему не чужда: его отец — выходец из Залесья в Киевской области и там же живет его двоюродная сестра. Кстати, многие украинцы обо всем этом даже не знают…
— Кроме Донбасса есть Крым…
— Вот, вопрос с Крымом, как его предлагает решить Навальный, мы в этой беседе старались не затрагивать. Лично я открыто говорю, что Крым — это Украина.
— При выезде из Украины не возникло таких сложностей, как первоначально в Турции?
— Абсолютно нет, хотя я очень боялся, что встречу эти сложности и даже морально готовился к ним. Так, в Киеве мы одно время гостили у американского режиссера-документалиста Чада Грации, который, кстати, снял интересный фильм со своей версией событий, связанных с аварией на Чернобыльской АЭС, под названием "Русский дятел". И мы с ним, буквально, по ролям репетировали, как нужно проходить украинскую таможню, направляясь в Нидерланды.
Проходя таможню, мы, помня турецкие сложности, были уже готовы и к негативным сценариям, но, на удивление, пересечение украинской границы оказалось очень легким. Вообще, я безмерно благодарен Украине за время проведенное там. Я еще сильнее влюбился в украинскую нацию.
"А ЧТО, ЛУБЯНКА ВСЕ ЕЩЕ СУЩЕСТВУЕТ?!"
— Как вас встретили в Нидерландах? Как провели там первые дни?
— Мы прилетели в Амстердам 22 января. И, вот, я сижу в транзитной зоне аэропорта, еще не зная, к кому обратиться. Понятное дело, волнуюсь, прямо руки трясутся, и, вместе с тем, ощущаю себя немножко Рудольфом Нуреевым. Мимо проходит сотрудник секьюрити, спрашивает, не может ли он чем-нибудь помочь? Я говорю ему, что хочу попросить политическое убежище. Он говорит мне: "Это вам на паспортный контроль". Иду туда и заявляю: "Я — политический беженец, соратник Навального, запрашиваю у вас международную защиту". И начинается первое собеседование, которое продлилось где-то четыре часа. Оно было вполне дружелюбным, периодически голландцы спрашивали меня не голоден ли я, не хочу ли выпить я кофе. А в конце беседы они отобрали у меня вещи, в том числе, телефон, взяли отпечатки пальцев, сфотографировали. И затем машина отвезла меня в миграционную тюрьму Амстердама.
Да, это именно тюрьма — большое серое здание, опутанное колючей проволокой. Не очень приятные впечатления с первого взгляда. Я захожу, меня осматривают, опрашивают насчет заболеваний, затем отводят на верхний этаж, в отдельную камеру. Помещение, впрочем, довольно комфортное, с душем и туалетом. Из него днем был свободный выход, но с 22 часов камера запиралась до утра. Кормили нас вполне хорошо. В здании есть молитвенная комната, есть также зона для настольных игр, зона для танцев, даже PlayStation и музыкальные инструменты, к примеру, гитара.
— Как ты провел время в этой тюрьме, какая там была атмосфера, отношение к тебе?
— Скажу, что скучать мне не пришлось. Я был там всего 12 дней и за это время у меня появились новые, очень интересные знакомства. Беженец от режима Лукашенко из Беларуси. Беженец — военный из Венесуэлы, отказавшийся служить режиму Мадуро. Молодая беженка из Колумбии, прятавшаяся от наркомафии. Преподавательница английского языка из Сирии, с которой мы вместе пели песни Бритни Спирс. Очень добрая ко мне бабушка из Ирака.
Была там девушка-уйгурка со своим парнем, узбеком. Ее родителей отправили на тот свет китайские власти. Сама она какое-то время жила и работала в Южной Корее, но китайские власти преследовали ее даже там. Какие-то провокаторы угрожали ей убийством. И, кстати, меня удивило, что татарский и уйгурский языки не просто похожи, а очень похожи. Она без проблем понимала мою татарскую речь, а я — ее уйгурскую.
А большинство контингента составляли турки, причем все они были из запрещенной партии Фетхуллаха Гюлена. И у нас каждый вечер проходили интересные беседы на политические, идеологические, исторические, культурные темы. Мы обсуждали положение тюрок в мире, режим Эрдогана в Турции, ситуацию в России. Среди них, кстати, был один военный, который участвовал в мятеже против Эрдогана несколько лет назад.
Наконец, там была, — в числе обсуживающего персонала, — доктор, которая еще в 1991 году эмигрировала из СССР, из Москвы. Узнав, что я — политбеженец из России, она с удивлением спросила: "А что, Лубянка все еще существует?"
В целом, сотрудники тюрьмы были очень вежливы и доброжелательны, даже обучали нас настольным играм, популярным в Голландии.
— Как проходила процедура получения убежища?
— Она прошла довольно быстро в моем случае. В один из дней пребывания в тюрьме меня пригласили на встречу с местными правозащитниками. Это, кстати, обязательно предусмотрено протоколом получения убежища. Сначала я рассказывал им про свою ориентацию и видел, что они едва не засыпают, слушая меня. Но вот я упомянул, что являюсь сторонником Навального, и тут они сразу оживились. Отмечу, что в Европе российские протесты, которые как раз проходили в эти дни, — тема номер один, а имя Навального у всех на слуху после его отравления, публикаций его расследований, после его возвращения в Россию. Даже в тюрьме охранники обсуждали фильм про дворец Путина в Геленджике.
Затем, журналист Егор Осипов, который вообще сделал для меня очень-очень много, еще до моего прилета в Амстердам нашел мне в Нидерландах очень хорошего адвоката по имени Флипп Шулер. Правозащитники дали мне возможность с ним связаться. Флипп Шулер приехал ко мне в тюрьму, прочитал мой кейс, статьи обо мне, и сказал: "О таком клиенте можно только мечтать, все у тебя закончится хорошо". По его совету я попросил ФБК подтвердить мою историю, как уфимского активиста Навального, и, буквально, в течение часа Иван Жданов (директор ФБК) и Владимир Ашурков (один из ближайших соратников Алексея Навального, ныне — политэмигрант) все документально подтвердили. Я безмерно благодарен им и всей команде Навального за эту помощь. После этого процесс получения убежища очень ускорился. Уже 1 февраля меня вызвали на самое главное интервью.
— Можешь рассказать о нем подробно, как оно проходило?
— Оно продолжалось очень долго, целых семь часов. Меня расспрашивали даже о моем детстве. Спрашивали о сексуальной ориентации, о моем политическом становлении, формировании моих критических взглядов на нынешний режим в России. Расспрашивали об участии в акциях уфимского штаба Навального и в других протестных мероприятиях. Уточняли, были ли у меня какие-то проблемы из-за моей татарской и мусульманской идентичности.
Они нашли все мои аккаунты в социальных сетях и задавали вопросы даже по моим постам. Так, например, меня спросили: "Вот, полгода назад вы ретвитнули реплику Навального: "Власть в России принадлежит жуликам и ворам". Можете подробнее пояснить, что вы имели ввиду?". Ну, я с большим удовольствием объяснил все это.
Уже на следующий день, 2 февраля, когда в Москве на процессе осудили Навального, я получил ответ, что мне дают политическое убежище и вид на жительство в Нидерландах. В один день — две новости, плохая и хорошая…
"ВЕРНУСЬ В РОССИЮ, КОГДА СМЕНИТСЯ ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ"
— Через день после получения политического убежища я покинул миграционную тюрьму. Многие из моих товарищей были в шоке от такой быстроты, с какой был получен положительный ответ, и все, конечно, радовались за меня. Мне вернули вещи, телефон, дали некоторую сумму денег на первое время для покупки продуктов и предметов первой необходимости, оплатили такси и я уехал на юг, в деревенскую местность, где мне предстояло жить в общежитии.
— Где и в каких условиях ты сейчас живешь? На какие средства существуешь?
— Раз в неделю мне выплачивают пособие на покупку продуктов и самых необходимых вещей. Живу я во вполне уютном общежитии, в ожидании переезда в социальное жилье, которое со временем предоставляют беженцам. Здесь живет примерно четыреста человек из разных стран мира.
— Общаешься ли ты с местными жителями? Насколько они интересуются тем, что происходит в России сейчас?
— Как я уже говорил, в Европе сейчас очень многие обсуждают российские новости, личность Навального, дворец Путина, протесты в стране… И вот эта деревня не является исключением. Тут, в Голландии, как и в целом в Европе, народ весьма политизирован и просвещен. Они любят обсуждать и внутреннюю, и международную политику, общественные дела, локальные проблемы.
— Разрешены ли тебе сейчас поездки в другие города Нидерландов, либо в другие страны Евросоюза?
— В принципе, все это разрешено, проблема лишь в окончательном получении всего комплекта документов — вида на жительство, id-карты, медстраховки и прочего. Я пока ездил в соседние города здесь, на юге страны.
Когда я получу все документы, планирую и работать, и учиться. Я хотел бы знать голландский язык и уже приступил к его изучению.
— Будешь ли ты продолжать оппозиционную деятельность в рамках российского демократического движения, так сказать, дистанционно?
— У меня уже есть задумки, как я буду это делать. Уже готовлю уже некий политический контент, который будет касаться, в том числе, татарского языка, татарской культуры — это моя главная информационная повестка на сегодняшний день. Буду также поддерживать мою любимую команду Навального всем, чем смогу.
Я также не хотел бы терять связей со всеми теми замечательными людьми, с которыми я познакомился и которые помогали мне на каждом этапе моего длинного и крутого маршрута из России в Нидерланды. Я всем им очень благодарен за это.
— И последний вопрос, Айдар — как полагаешь, надолго ли ты уехал из России?
— Пока я об этом детально не размышлял, думал только в контексте того, при каких обстоятельствах я могу вернуться. Понятно, что это произойдет лишь тогда, когда сменится политический режим или хотя бы, когда будут быстро назревать предпосылки для этого. Тогда я сочту просто необходимым вернуться, чтобы принять участие в таких важных исторических событиях.
❌Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!
❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.