Тюм-Тюм в переводе с марийского означает "корень дуба", есть и другой перевод — "непроходимая чаща". Марийская деревня с таким необычным названием находится примерно в 250 километров от Кирова и 200 километрах от Казани. Воду в Тюм-Тюме носят из колодца, белье полощут в речке, на работу ездят на лодочке, о "голубом топливе" и асфальте только мечтают. С луговыми марийцами деревни Тюм-Тюм познакомилась журналист "Idel.Реалии" Екатерина Лушникова.
Your browser doesn’t support HTML5
Российская деревня в 2020 году
Куго Юмо из Тюм-Тюма
Это одно из самых древних поселений не только в Кировской области, но и в России. Первое упоминание Тюм-Тюма в русской летописи относится к 1482 году. Но предки марийцев жили в этих местах, начиная с III века нашей эры. Живут марийцы в Тюм-Тюме и XXI столетии. Правда, мало чем их жизнь отличается от жизни предков. Сегодня в селе проживает не более 250 человек.
От районного центра Уржум до деревни Тюм-Тюм около 40 километров, но проехать это расстояние с "ветерком" не получится. Асфальт сменяет проселочная дорога, а дальше тянется обычное российское бездорожье, которое принято называть "направлением". В осеннюю распутицу передвигаться по этому "направлению" лучше на тракторе, либо на внедорожнике. Проезжая по Центральной улице Тюм-Тюма, поражаешься контрастам маленькой марийской деревни.
Полусгнившие избы с заколоченными окнами соседствуют с новыми кирпичными домами, с цветниками и парочкой современных автомобилей у входа
— Раньше свой автомобиль — "Запорожец" был только у одного жителя деревни, — рассказывает коренной житель Тюм-Тюма, краевед и мой добровольный помощник Александр Петрушин. — А теперь почти у каждого. Да еще не один.
— Повысилось благосостояние граждан? — вспоминаю я старый советский лозунг.
— Да, повысилось, — почему-то грустно отвечает Александр Федотович. — Только граждан немного осталось. Молодежь уезжает из Тюм-Тюма, работает вахтовым методом в Москве, в Татарстане, на Севере. Заработают денег, вернутся, поживут немного, а потом опять уезжают. Многие навсегда.
— А вас не тянуло уехать?
— Уезжал, — признается Александр Федотович. — После службы в армии остался в Москве. Работал, учился. А потом так потянуло домой, что просто до слез.
Краевед Александр Петрушин
Вернувшись в родную деревню, Александр Федотович устроился учителем физкультуры в сельскую школу. Увлекся краеведением, написал несколько книг об истории Тюм-Тюма и древнем народе мари.
— На берегу ручья Тюм-Тюм археологи обнаружили стоянку древнего человека, — увлеченно рассказывает Александр Федотович. — Нашли железные топорики, наконечники для стрел, ювелирные украшения, осколки керамической посуды, воинские доспехи. Самые ранние находки относятся ко второму тысячелетию до нашей эры, более поздние — к III-VII векам нашей эры. Поэтому я считаю, что Тюм-Тюму минимум 1700 лет! Тюм-Тюм — деревня вечная!
Чтобы посмотреть стоянку древнего человека мы отправляемся к берегу реки Вятки и углубляемся в лес. Поднимаемся по крутому склону, продираемся сквозь кустарник, отмахиваясь от комаров, которые, накидываются на современных людей просто с доисторическим остервенением. Поднявшись на вершину холма, я чувствую усталость и разочарование, увы, ничего в этом месте не напоминает о древней цивилизации. Обычные деревья, травы и кусты, не заметно никаких следов деятельности археологов, ни могильников, ни раскопок, ни одного наконечника от стрелы или бронзового украшения не удается обнаружить. Об исторической значимости этого места напоминает только памятник с каменным крестом и надписью "Жителям Тюм-Тюма, похороненным здесь с III -VII века". Рядом еще один обелиск с табличкой: "Первым жителям, освоившим территорию деревни Тюм-Тюм во втором тысячелетии до нашей эры". После осмотра могильников, Александр Федотович предлагает посетить священную рощу Кусото, где марийцы поклоняются Единому Светлому Богу Куго-Юмо и другим богам.
Моления в священной роще возле Тюм-Тюма разрешили после Перестройки. В годы Советской власти любые языческие обряды были запрещены, жрецы-карты репрессированы. Первое массовое моление и жертвоприношение в священной роще состоялось в 2001 году. Моление проводил Чимарий Шнуй Карт (Верховный жрец) из Марий Эл Алексей Якимов. Народ мари молился трем богам: Шочын Ава Юмо, Куго Пурышо Юмо и Ош Куго Юмо. В жертву жители Тюм-Тюма принесли барашка, гуся и утку. Священное дерево липа-онапу была украшена лентами и вышитыми полотенцами. После этого языческие обряды в священной роще проводились еще пару раз, но так как в Тюм-Тюме и окрестных деревнях после советских репрессий не осталось ни одного карта, массовых молений больше не было.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: На гору Чумбылат — попросить силы и мудрости у предковТюм-тюмцы ежегодно отмечают языческий праздник "Девятая пятница". В этот день принято приглашать к себе в дом гостей, особенно дочерей, которые были выданы замуж в соседние села и давно не были дома. Гостей потчуют пирогами, блинами, ватрушками, варят самогон, а вечером ходят с гармонью по деревенским улицам, поют и пляшут. "Девятую пятницу" отмечают на девятую неделю после Пасхи. Большинство жителей Тюм-Тюма посещает православный храм в соседнем селе Шурма. Недавно стараниями местного жителя Николая Еноктаева на окраине деревни была заложена часовенка имени Веры, Надежды, Любви и матери их Софии и установлен Памятный крест. А вот в священную рощу Кусото марийцы, похоже, забыли дорогу.
Красный Тюм-Тюм
Тюм-Тюм одна из немногих деревень в России, где установлен памятник раскулаченным крестьянам. Он стоит под березами на окраине деревни. По соседству — памятник погибшим на Великой Отечественной. Во время войны с фашистами погибло 104 жителя Тюм-Тюма, от сталинских репрессий пострадали около 20 семей. Зажиточные крестьяне отказывались вступать в колхоз и передавать свое имущество: коней, коров, овец, дома, хозяйственные постройки в общее пользование.
— Особенно примечательна судьба марийского крестьянина Николая Даниловича Еноктаева, — рассказывает краевед Александр Петрушин. — Он построил для своей семьи двухэтажный дом красного кирпича. Имел большие хозяйственные постройки, даже хлев у него был двухэтажным. Николая Даниловича обвинили в том, что при строительстве личного дома он использовал наемный труд. Его объявили "кулаком-мироедом", врагом трудового крестьянства, все имущество отобрали, а самого сослали на Дальний Восток. В "телячьем" вагоне вместе с другими заключенными он доехал до Владивостока и там умер. Сыну его Павлу разрешили жить в доме отца на первом этаже, но за это он был обязан платить налог государству. А на втором этаже "кулацкого" дома располагалась начальная школа, потом открыли фельдшерско-акушерский пункт. После Перестройки в 1989 году Николай Еноктаев был реабилитирован, и внуку раскулаченного вернули дом его деда. Сейчас он пытается его отреставрировать... А другой житель Тюм-Тюма — Александр Иванович Еноктаев был осужден Особым Совещанием при НКВД на 5 лет. Он предложил присоединить Шурминский район Кировской области к Марий Эл. В тюрьме его пытали, поливая холодной водой. Но он выжил и, отсидев срок, вернулся домой в Тюм-Тюм. Мой дед тоже был раскулачен.
— А что случилось с колхозом, в который не хотели вступать Еноктаевы и другие крестьяне деревни Тюм-Тюм? Как он назывался?
— Колхоз назывался "Красный Тюм-Тюм", но его несколько раз переименовывали, соединяли с соседними хозяйствами, укрупняли, и даже хотели весь Тюм-Тюм поселить в один многоэтажный дом, но крестьяне не согласились. Последний совхоз "Трудовой" распался во время Перестройки. У совхоза были долги по кредитам, которые больше никто не хотел "списывать", поэтому решено было преобразовать совхоз в товарищество. Колхозники старались, работали передовыми методами, даже ввели безотвальную обработку почвы. Но в условиях рыночной экономики, без помощи государства, товарищество распалось, как распался Советский Союз. Простым работягам от совхозного имущества ничего не досталось, паи хитрые люди скупили за бесценок. В 2007 году закрыли ферму, оба склада продали, пилораму разобрали по частям. Теперь нет в Тюм-Тюме коллективного хозяйства, каждый сам по себе живет. Даже школу закрыли, оптимизировали. Теперь дети ездят учиться в соседнее село Шурма.
— Изучают ли в школе марийский язык?
— Только дома на марийском разговариваем, — грустно говорит Александр Федотович. — А дети не хотят учить марийский язык в школе. Говорят: "Мы все равно здесь жить не будем, уедем учиться в Москву, Нижний Новгорода, Киров, а там все по-русски говорят, к чему нам марийский язык?".
Путин — президент Тюм-Тюма
Староста деревни Тюм-Тюм Раиса Тимофеева встречает корреспондента встревожено.
— Живем хорошо! Но снимать меня не надо! Лучше без этого!
— А какие проблемы в Тюм-Тюме?
— Проблемы? — задумывается Раиса Григорьевна. — Дороги нет, а еще нет противопожарных водоемов. Если пожар случится, не знаю, что делать будем. Сами потушить не сможем, а пожарная машина по нашей дороге едва ли проедет. Сгореть можем! Уличного освящения в темное время суток тоже нету. Газификации давно ждем, в соседнем селе Шурма газ проведен, у нас нет!
— И школы тоже нет?
— Ничего у нас нет! — Почему-то весело соглашается деревенский староста. — Школу оптимизировали. Если могут, родители возят каждый день детей на занятия в школу села Шурма, если не могут — дети живут в интернате. А молодежь ездит на вахту, туда-сюда. В деревне остались одни пенсионеры. Но ничего, все вроде всем довольны, потихоньку мы живем!
Староста деревни Тюм-Тюм Раиса Тимофеева
На улице Центральной я встречаю бабушку с коромыслом, согнувшись в три погибели, пожилая женщина тащит два полных ведра домой.
— Здравствуйте! Много воды приходится носить?
— Каждый день по три раза хожу. Водопровод есть в Тюм-Тюме, но вода очень нехороша. Ржавчиной, илом пахнет, для питья не годится. Даже белье хожу полоскать на речку. Водопроводную воду только для поливки огорода или для питья скота можно использовать. А что случилось с водой — не знаю. Водопровод еще при коммунистах строили…
На лавочке перед домом с красным забором сидят двое жителей села. В руках у них молоток, старички колют лесные орехи. Представляются — Мария Ивановна Еноктаева и Николай Васильевич Горелов.
— Как жизнь ваша, Мария Ивановна? Пенсию получаете? Хватает ли на жизнь?
— Какое хватает? — раздраженно отвечает Мария Ивановна. — Я 13 лет на ферме проработала, заработок мал был у меня, теперь и пенсия мала — всего 12 тысяч! Но живем, огород есть, кур держим!
— А за кого вы голосуете? — интересуюсь я у пенсионеров.
— Вы про Конституцию спрашиваете? — догадывается Николай Васильевич. — Да, недавно голосовали за нее. Люди в балахонах и масках ходили по нашей улице. Никогда такого я не видел! А за что проголосовали, сами не знаем! В бумаге было написано: "да" или "нет". Я голосовал "да"!
Мария Ивановна и Николай Васильевич
— А я голосовала "нет"! — с вызовом в голосе говорит Мария Ивановна. — Стаж у меня 35 лет, работала, работала, ничего не заработала! А сын не работает, на шабашку ездит! Никакой работы нет в Тюм-Тюме! Ферма раньше была, сейчас ничего нет! Не живем, а выживаем!
— Нет больше никакого доверия к президенту, — кротко объясняет Николай Васильевич. — Ведь как раньше он говорил: "Пока я президент, повышения пенсионного возраста не будет!". А ведь повысили пенсионный возраст! Но мы-то хоть пенсию получили. А вот у меня друг дожил до 60 лет и умер. Не успел получить пенсию-то. Как так?
— Еноктаев Александр Сергеевич, — представляется мне еще один житель деревни Тюм-Тюм, невысокий мужчина в кепочке, спешащий по своим делам с блоком сигарет в руках. — Я 1956 года рождения, пенсионер. Я считаю все хорошо в Тюм-Тюме, главное, магазин работает!
— А вы за кого голосуете, Александр Сергеевич?
— Путин — наш президент! — с готовностью отвечает житель Тюм-Тюма.
— А что хорошего сделал Путин жителям Тюм-Тюма?
Александр Сергеевич задумывается надолго.
— Ну, Путин значит он Владимир Владимирович! — наконец говорит он, словно повторяя заученный урок. — По телевизору показывают его, так значит хороший парень, что еще сказать вам? Ни разу живьем не видел его.
— А других кандидатов знаете?
— Больше никого не знаю! — признается Александр Сергеевич и уходит немного взволнованный.
— Да, большинство пенсионеров голосуют за Путина — комментирует ситуацию краевед Александр Петрушин. — Они смотрят сказки от "Первого канала". Как им скажут по телевизору, так и делают. Проголосовали и крепко выпили. Но есть и те, кто против Путина. Оппозиция есть в Тюм-Тюме.
— А вы за кого голосовали, если не секрет?
— На голосование по поправкам в Конституцию я вообще не ходил, — сурово отвечает Александр Федотович. — Я считаю, что это была антиконституционная провокация! И за Путина я голосовать не буду!
— А за кого хотели бы проголосовать?
— Я бы хотел голосовать за Павла Грудинина. Конечно, в официальных СМИ не увидишь о нем правдивой информации, но я пользуюсь Интернетом. Интернет в Тюм-Тюме очень слабый, но я поставил усилитель. Прочитал, что совхоз у Грудинина передовой, зарплата работников 80 тысяч. Построил школу в совхозе, говорят, что лучшая в Европе...хотелось бы так жить!
— А что вы думаете об Алексее Навальном?
— Я уверен, что его отравили! А причина в том, что он рассказывал о коррупции в окружении Путина. (Правительство Германии заявило, что российский оппозиционный политик Алексей Навальный был отравлен веществом, по составу схожим с разработанным в Советском Союзе боевым химическим оружием "Новичок" — ред.)
— Как вы думаете, как дальше будут развиваться события в России?
— Ну, если останется у власти Путин — тяжело вдыхает сельский интеллигент, — вряд ли что-то хорошее может случиться.
Переправа в Пиляндыш
Единственная работа, которая еще осталась у местных мужиков — это пилорама на той стороне реки Вятки в селе Пиляндыш. Чтобы попасть в Пиляндыш, нужно переправиться на другой берег Вятки на моторной лодке. Стоимость одной поездки — 50 рублей.
— Один раз женщине на той стороне плохо стало, — рассказывает лодочник Александр Еноктаев. — Сломала ногу, тяжелая травма, открытый перелом со смещением. Так к ней вертолет прилетал. Ледоход был, не решился я везти ее на лодочке! Ну, а вы поедете?
Александр выдает мне спасательный жилет, я вскарабкиваюсь на лодочку, стараясь не рухнуть в воду, и мы отправляемся в путь. За считанные минуты моторка достигает противоположного берега Вятки. Там перевозчика с нетерпением ждут двое рабочих.
— Часто так приходится ездить?
— Раз в две недели, — рассказывает молодой пассажир. — А другого выхода нет. На одном берегу — работа, на другом берегу — семья.
— А зимой как?
— Зимой лучше. Идем по льду. Самое трудное время — весной, когда ледоход. Тогда опасно.
— Когда построят мост?
— Какой мост? Тюм-Тюм — это вам не Крым! Кому мы нужны?
Вместе с лодочником Александром Еноктаевым мы возвращаемся в Тюм-Тюм через длинный песчаный пляж, который тянется на сотню метров до леса. Навстречу идет женщина в очках и белом платочке. "Это моя бывшая учительница математики Надежда Ивановна!" — представляет лодочник свою знакомую.
— Я приехала сюда не надолго, а осталась на всю жизнь, — рассказывает Надежда Ивановна. — Народ в Тюм-Тюме очень добрый, работящий, творческий, злобы не держит. Здесь человека оценивают не потому, сколько у него денег, а потому какая у него душа! Поэтому прижилась я здесь, вышла замуж, теперь внуки приезжают на целое лето! Раньше и по-марийски говорить не умела, но здесь меня научили! Да, здесь нет бытовых удобств, но можно жить в гармонии с самим собой и природой! Тюм-Тюм — это чудо просто!
Жители села Тюм-Тюм
Покидая Тюм-Тюм на следующее утро, я увожу несколько книг краеведа Петрушина, пару душистых яблок из местного сада и самые светлые воспоминания о жителях "вечной" марийской деревни. Меняются эпохи и царства, уходят народы, исчезают империи, но Тюм-Тюм продолжает существовать.
Читайте и смотрите специальный репортаж о традиционных молениях мари.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.