"Очень сложно разграничить, где мог заразиться врач — в быту или на работе"

Сегодня в списке памяти медицинских работников, умерших от новой коронавирусной инфекции в России, около 600 имен. В СМИ мелькают сообщения о закрытии очередной больницы на карантин, но нет официальной информации о числе зараженных медиков. "Idel.Реалии" поговорили с медицинским адвокатом Юлией Казанцевой о том, по каким причинам медработники обращаются к ней за помощью, почему стимулирующие выплаты положены не всем из них и как им защититься от произвола руководства в период пандемии.

— Что становилось поводами для обращений к вам как от врачей, так и от пациентов в период пандемии?

— У врачей основной вопрос возникает по стимулирующим выплатам, которые были у нас регламентированы постановлениями правительства №484 и №415, а также по указу президента №313 о выплатах в связи с заболеваниями медицинских работников коронавирусной инфекцией во время своей работы.

Сразу же после того, как у нас были объявлены нерабочие дни и приостановлены плановые госпитализация и лечение, от пациентов стали поступать вопросы по этому поводу. Такие вопросы сохраняются до сих пор, потому что в некоторых регионах плановая медицинская помощь, особенно узких специалистов, во многих местах не оказывается. Поэтому пациенты испытывают трудности. Мы понимаем, что иногда именно от плановой помощи зависит дальнейшее развитие заболеваний.

Много обращений поступает сейчас о том, что не всегда делают тестирование на коронавирус при признаках ОРВИ. У нас это всё делается выборочно. Такие основные жалобы как начались с марта месяца, так на сегодняшний день и продолжаются.

— Уточните, откуда поступают обращения?

— На самом деле, со всей России. Сейчас это повсеместно. В некоторых случаях и врачи обращаются, что им не проводят необходимое тестирование или возникают сложности в определении, где заразился врач — на рабочем месте или в быту.

— О чем говорят постановления правительства и указ президента? Что эти нововведения дают медицинским сотрудникам?

— Стимулирующие выплаты. Они положены только медицинским сотрудникам, водителям скорой помощи. Постановления дают расшифровку должностей, кто может получать эти выплаты, и в каком объеме.

По становлению №484 выплаты положены медсотрудникам, работающим с зараженными коронавирусной инфекцией в госпиталях или скорой. Постановление №415 представляет большой перечень медицинских сотрудников, кому положены выплаты.

По указу президента №313 выплаты может получить медицинский работник, который заболел во время исполнения своей трудовой деятельности, участвуя в лечении больного коронавирусной инфекцией и этот больной внесен в реестр зараженных.

Есть у нас также региональные выплаты. В этом случае каждый регион предусматривает стимулирующие компенсации для своих медицинских работников и называет, кто и в каком объеме их может получать. Такие выплаты есть не во всех регионах.

— Вы ранее говорили, что есть жалобы по вопросам начисления этих выплат. Можете рассказать, какие это жалобы?

— В большинстве случаев обращения связаны с тем, что эти выплаты поступают в объеме, который медицинские сотрудники считают неправильным. У нас указано, что деньги положены за фактическое время работы [с зараженными]. Во многих регионах первоначально начали высчитывать часы, минуты. Потом у нас вышло разъяснение Минздрава, где говорится, что понимается под фактическим объемом работы.

Например, если медицинский сотрудник отработал все предусмотренные смены по графику, в этот период у него был больной с коронавирусной инфекцией, он принимал участие в его лечении, тогда ему положены выплаты. Они рассчитываются в процентном соотношении по постановлению №415. Например, медсестре положена выплата выплата 20 процентов от средней заработной платы, но она работает на полставки. Соответственно, она получит 10 процентов.

Очень много вопросов стало возникать буквально на прошлой неделе о выплатах, которые положены зараженным медикам. В те дни Минздрав издал письмо по поводу вины медицинских работников [в заражении коронавирусной инфекцией].

Перед этим многим из них отказывали в выплатах, так как определяли, что медсотрудник мог заразиться в быту по своей вине, либо сам неправильно носил средства индивидуальной защиты (СИЗ) и так далее. Минздрав дал разъяснения, что в данном случае не следует выяснять, есть вина медицинского работника в его заражении или нет.

— То есть Минздрав предложил не проводить расследования причин заражения медиков?

— Нет. Он сказал, что расследование все равно проводится, но априори не стоит учитывать виновность или невиновность медицинского работника при назначении выплаты.

— К примеру, если заразился на работе из-за того, что неправильно использовал СИЗ, все равно начислять выплаты?

— Если мы переформулируем, должно быть так. Но это письмо Минздрава, не указ. Оно носит рекомендательный характер. Поэтому я не думаю, что Фонд социального страхования (ФСС), который производит эти выплаты, тоже займет эту позицию. Провели расследование; выяснили, что медработник неправильно носил СИЗ — кто на подбородке, кто на голове; опросили других сотрудников, которые подтвердили это. Я не думаю, что в таких случаях медицинскому работнику будут выплачивать деньги, несмотря на рекомендации Минздрава.

— Какие обращения вы получаете по поводу этих выплат, назначаемых при заражении самого медработника?

— В большинстве случаев по факту заражения в медучреждении проводят расследование и пишут, что было бытовое заражение. Хотя специально эту норму приняли, чтобы каким-то образом простимулировать врачей. Здесь действительно очень сложно разграничить, где мог врач заразится — в быту или на работе, но если мы предполагаем, что он работает в медицинской организации, естественно, у него больше возможности заразиться там, нежели в магазине.

Часто медицинские работники спрашивают, положены ли выплаты, если болезнь прошла бессимптомно. Естественно, нет. Должны быть какие-то последствия, должен быть установлен диагноз заболевания, а не просто вирусоносительство.

— На такое расследование, как врач или другой медсотрудник заразился, дается 24 часа?

— Здесь зависит все от случая. Если медицинский работник просто заболел, да, там сокращенный период — 24 часа после диагностирования. У нас есть случаи, связанные со смертью и инвалидизацией. Там дается больше времени — до 10 суток. Если берем общие расследования (у нас есть нормативные акты по расследованию профессиональных заболеваний), там срок больше, чем предусмотрен сейчас.

— Обращались ли к вам медсотрудники, которые теоретически могли быть заражены COVID-19, имеют ряд подходящих симптомов, но диагностируют им, к примеру, двустороннюю пневмонию?

— Да, обращались, когда диагностируют двустороннюю пневмонию. Кстати, в письме Минздрава, которое я упоминала выше, говорится, что возможно признание страховым случаем, когда последующим у медработника находят антитела. Я сказала медицинским работникам, что они в таких случаях могут обращаться за выплатами и добиваться их. В судах подобных дел пока нет.

— Как действовать в тех случаях, когда врачам или пациентам отказывают в тестах, не диагностируют COVID-19?

— Здесь сложно давать советы. Понятно, когда это острая стадия, вы должны сидеть дома и никуда не ходить. Если не ставят, в частных центрах берут анализ, когда нет симптомов, температуры.

— Давайте представим ситуацию: медсотруднику диагностирую пневмонию, он переболел, выздоровел и позже тест обнаруживает у него антитела по коронавирусной инфекции. Что ему делать в этой теоретической ситуации?

— Если не проводили расследование (оно проводится только при установлении ковида), если не установили диагноз ковид, но в последующем у него обнаруживаются антитела и он предполагает, что заразился на работе, тогда он сам пишет заявление работодателю о проведении расследования и прикладывает этот анализ.

Тут также необходимо будет описать ситуацию, от какого пациента он мог заразиться. Нужно понимать, он принимал участие в лечении пациента, у которого ковид или просто находился в медицинской организации. Здесь он должен обязательно участвовать в лечении пациента.

— То есть, если не лечил, возможности добиться выплат нет?

— Конечно. Тогда он не подходит под указ президента. Надо, чтобы он [медработник] непосредственно принимал участие в лечение пациента с ковидом. Я только сейчас была у врачей, которые спрашивают, как им узнать, болел пациент или не болел. Ко мне ранее обращались медицинские работники, которые заболели, но непонятно от кого. У нас есть информационная база заразившихся. Необходимо искать, смотреть, есть ли там их пациенты.

— Что за информационная база?

— Информационная база по ковиду. Такая база создается в каждом регионе при ковид-центрах. Вероятно, не у каждого врача есть к ней доступ, но, я думаю, в электронной медицинской карте пациента информация о заражении ковидом так же должна быть отражена. Здесь необходимо самому, грубо говоря, заниматься розыском.

Если у сотрудника есть жалобы на проблемы с предоставлением СИЗ, к примеру, конечно, это будет плюсом в доказательство того, что он мог быть заражен на месте работы. По практике, мало кто пишет такие докладные записки. Даже если ко мне обращаются, люди настаивают на анонимности и объясняют это вероятным увольнением. У работников ковидных центров вообще берут расписки о неразглашении, что для меня удивительно. Работодатели всячески запугивают, а сами медицинские работники не обладают юридическим образованием, чтобы правильно разбираться с законом.

— Есть такое мнение, что у нас не принято жаловаться на начальство. На вашей практике, как часто люди обращаются за помощью, но при этом не хотят что-то делать от своего имени и просят о сохранении анонимности?

— Когда ко мне обращаются за консультацией, сразу разъясняю, если человек хочет жаловаться, делать это надо от своего имени, иначе никто не будет рассматривать их жалобы. Я думаю, где-то 50 или даже больше процентов обращающихся ко мне говорят о желании решить проблему анонимно. После получения консультации, куда нужно обращаться и писать, это никто не делает. Я прихожу к выводу, что люди не хотят афишировать и боятся каких-то репрессий в свою сторону.

— Были ли у вас обращения медицинских работников из-за давления руководства после того, как этот работник поговорил с журналистами? Сейчас ведь все больше врачей начинают открыто, не анонимно общаться с прессой.

— Ко мне по такой ситуации не обращалась. Наоборот, я сама направляла их у журналистам. После этого как правило вопрос решался.

Если сотрудник все же сталкивается с такой ситуацией, необходимо записывать аудио, видео произошедшего, чтобы были доказательства. С этим в последующем можно обратиться в суд, заявить о нарушении прав.

Если вы не подписывали никакой бумаги о сохранении тайны, за ваши высказанные слова работодатель не имеет права вас наказывать. Отношения между работником и работодателем правовые, а не рабовладельческие.

Каждый гражданин для защиты своих прав может использовать аудио- и видеозаписи. Их нельзя распространять для третьих лиц без согласия, но в качестве доказательств в суд, правоохранительные органы использовать можно.

— Насколько выигрышны дела, когда медицинские сотрудники обращаются с исками к собственному руководству?

— У нас вообще всегда работник находится в менее выгодном положении, чем работодатель. Это относится не только к медработникам. Когда сотрудник идет в суд, очень сложно найти свидетелей со стороны коллег, которые смогли бы прийти в последующем и подтвердить его слова. Такой свидетель может продолжать работу. Он либо не идет, либо дает не те показания. В этих ситуациях нужно думать, кто сможет подтвердить ваши слова.

Суд принимает свидетельские показания, письменные доказательства и так далее. Если вы обращаетесь к работодателю, не надо обращаться устно, обращайтесь письменно, чтобы на втором экземпляре была роспись человека, который принимает вашу жалобу, докладную, объяснительную и так далее. В этом случае будет больше документальных доказательств.

Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.