Член Общественной наблюдательной комиссии Кировской области Артур Абашев посетил Омутнинскую исправительную колонию №6, встречался с отбывающим там наказание активистом Данисом Сафаргали. О колонии, о тех, кто в ней содержится и как выглядит Сафаргали, Абашев рассказал "Idel.Реалии".
— Вы часто выезжаете в колонии Кировской области и в ИК-6 в частности?
— В прошлом-позапрошлом году у нас, то есть у организации одного из членов ОНК, был президентский грант, за счет которого мы могли часто посещать места принудительного содержания, за 14 месяцев посещали места принудительного содержания более 150 раз. Сейчас гранта нет, и лично у меня нет финансовой возможности часто ездить по местам принудительного содержания, расположенным далеко от областного центра. Сложно говорить о колонии (ИК-6 — ред), в которой внешне абсолютно все идеально. Хотя чем "образцово-показательней" колония, тем хуже в ней с правами человека.
— У вас, как и у других членов ОНК, есть возможность входить на территорию колонии и общаться с заключенными. Что вы видели в ИК-6, что привлекло ваше внимание?
— Вижу я то же, что и все: образцово-показательную колонию. В ней проводится много разных конкурсов среди осужденных, например, в декабре осужденные слепили там много красивых снежных фигур, часто приходит священник для проведения богослужений, хорошие, по сравнению с другими колониями, бытовые условия, внешне кажется, что попадаешь в пионерлагерь. А все остальное лишь мнение и догадки. Никто в таких колониях практически не жалуется, все, кто жаловался в видео на ютубе, после "профбесед" с администрацией колонии больше не жалуются. Я представляю, как могли проходить эти профбеседы, но ничего невозможно доказать.
— Как общаться заключенному с членами ОНК, решает он сам?
— Мы, члены ОНК, имеем право общаться без сотрудников, но это не значит, что всегда должны общаться без их присутствия. В некоторых колониях у нас есть смысл об этом спрашивать, зная, что там после этого заключенный не подвергнется репрессиям, но в ИК-6 я не вижу смысла это спрашивать так как, во-первых, осужденный может подвергнуться репрессиям после общения наедине с нами; во-вторых, общаться дают исключительно в определенной комнате, поэтому я подозреваю, что там установлены подслушивающие устройства.
— В чем особенность ИК-6?
— Это колония особого режима, там сидят с длительными сроками и те, кто не в первый раз. На территории колонии просто создано ЕПКТ (единое помещение камерного типа, внутренняя тюрьма — ред.), куда можно свозить с разных режимов.
— На какую категорию заключенных обращаете особое внимание?
— В первую очередь в колониях всегда отслеживаю судьбу политзаключенных (по мнению "Мемориала") и украинцев, так как они, прежде всего, могут быть подвержены давлению со стороны администрации. Разные колонии — разные начальники — разные осужденные и разные статьи. Вот Шатровский (приговорен к двум годам и девяти месяцам колонии по обвинению в применении насилия к полицейскому во время массовых задержаний 5 ноября 2017 года — ред.) сидит в той же колонии (ИК-5, Кирово-Чепецк — ред.), в которой изначально, до перевода в ЕПКТ, сидел Сафаргали. При этом Шатровский не имеет взысканий, сидит в обычном отряде, давления на него не оказывают. Сафаргали осужден по экстремистской статье, а Шатровский защищал своего сына. ИК-5 — колония для категории БС — бывших сотрудников (полиции, Росгвардии, судей, прокуроров, фсбшников, кто служил во внутренних войсках и т.п.). Сафаргали и Шатровский тоже когда-то работали в органах. Одно дело пойти против власти по 282 статье, как Сафаргали, другое (даже если верить следствию), — защитить своего сына от таких, с кем когда-то работал, как сделал Шатровский.
— Вы встречались с Данисом Сафаргали в ИК-6. В каких условиях он содержится, как вел себя на встрече с членами ОНК?
— Он сидит один в большой камере, 12-14 квадратных метров примерно, то есть в плане помещения оно в несколько раз лучше, чем то, в которое его помещали в ИК-5. Говорил все время с оглядкой на сотрудников колонии, но уже намного менее зажато, чем в прошлый раз. Спрашиваем его про жалобы, проблемы, нужна ли помощь. В ответ он сначала спросил у сотрудника колонии: "Можно я про адвоката скажу?" Сотрудник кивнул, только после этого Сафаргали начал говорить.
— А о каком адвокате речь?
— По делу, не связанному с этой колонией и уголовным делом. У него сейчас нет там адвоката, который бы защищал его права. Данис Сафаргали сказал, что кировский адвокат Кругликова (Наталья — ред.) с ним больше не работает.
***
"Idel.Реалии" стало известно, что Данис Сафаргали остался без юридической помощи в деле о распространении им, как утверждает администрация ИК-5, экстремистской литературы в колонии. Сафаргали намерен обжаловать это обвинение администрации в суде.
Адвокатом основателя татарского патриотического фронта "Алтын Урда" Даниса Сафаргали является член международной правозащитной группы "Агора" Ирина Хрунова. В январе она обратилась в Омутнинский районный суд Кировской области с просьбой освободить Сафаргали от наказания по статье 282 Уголовного кодекса России.
Сафаргали обвинен в публикации 12 постов в социальной сети "ВКонтакте", которые, по мнению следствия и суда, оказали воздействие "на представителей различных групп населения с целью пропаганды принципиальной несовместимости взглядов", а также формировали "негативные характеристики групп лиц по социальному признаку президента России, органов власти, СМИ", оскорбляли "религиозные чувства верующих православных христиан".
В сентябре 2018 года жалоба Даниса Сафаргали была зарегистрирована в ЕСПЧ.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим то, о чем другие вынуждены молчать.