Есть известный исторический анекдот о том, как офицеры-декабристы в 1825-м вели своих солдат на Сенатскую площадь с кличем "За Константина и Конституцию!", и это стало причиной возникновения у ведомых нижних чинов, выражаясь по-современному, когнитивного диссонанса. Ведь кто такой великий князь Константин — они, конечно, знали: предполагаемый законный наследник престола, а вот Конституция эта кто такая?.. Но прославленная народная смекалка не подвела, и тут же, на бегу, солдаты сообразили, что эта столь уважаемая отцами-командирами Конституция — не иначе как законная супруга цесаревича Константина. И дружно подхватили: "Ура, Конституция!".
Этот случай, если он действительно имел место, оказался далеко не последним в истории примером слабого представления соотечественников о том, какое к ним отношение имеет какая-то там Конституция…
Основной закон Татарстана был принят за год до того, как появилась Конституция России, и через два года после того, как Борис Ельцин (еще глава Верховного Совета РСФСР) произнес в Казани свое легендарное "Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить". Конституция РТ 1992 года и стала наглядным доказательством наличия у республиканских властей хорошего глотательного рефлекса.
Основной закон Татарстана был принят за год до того, как появилась Конституция России
Она установила, что Татарстан имеет собственное гражданство и государственные границы. Что внутри этих границ верховенствуют исключительно республиканские законы, а главнее них могут быть разве что "международные обязательства Татарстана". Что вся судебная вертикаль упирается в собственные Верховный и Высший арбитражный суды Татарстана (были уже заготовлены бланки судебных решений с шапкой "Именем Республики Татарстан")… Что в Татарстане создается собственный Следственный комитет, глава которого назначается татарстанским парламентом по представлению президента РТ, как и прокурор РТ…
Словом, в результате положение статьи 1 — "Республика Татарстан — суверенное государство" — выглядело, пожалуй, не величественной фигурой речи, а довольно адекватным резюме всего этого набора признаков.
Для полноты не хватало, пожалуй, только собственной армии — на этот счет в первой редакции Конституции РТ содержалось довольно расплывчатое положение: "граждане Республики Татарстан обязаны нести воинскую службу в соответствии с законом"… Но в сочетании с тем фактом, что действия каких бы то ни было законов РФ на территории Татарстана его Основной закон образца 1992-го не предусматривал, это могло предвещать и скорое появление закона о вооруженных силах РТ…
Примечательно, что принятие Конституции с таким огромным набором полномочий татарстанских властей общество в Татарстане не смутило. Доказательством этого является факт, что история не сохранила сведений о каких-либо публичных проявлениях недовольства по этому поводу, — а начало 1990-х было временем, когда недовольство легко выплескивалось на улицы.
Принятие Конституции с таким огромным набором полномочий татарстанских властей общество в Татарстане не смутило
Можно считать, что тогда народы республики дали своей власти крупный аванс на выполнение подряда, заключавшегося в обустройстве среди бушующего океана РФ уютного и справедливого "острова Татарстан".
Это если и было утопией, то и теоретически, и психологически вполне объяснимой. Во-первых, каждый знает: навести порядок в сравнительно небольшом хозяйстве куда проще, чем в огромном и запущенном. А во-вторых, местная власть для граждан — самая близкая, и в нормальном государстве — самая доступная для влияния "снизу" демократическими процедурами. И чем больше, чем реальнее эта возможность граждан влиять на свою власть, тем больший кредит доверия они могут ей предоставить — ведь и народ, и власть знают: если вторую станет заносить куда-то уж совсем не туда, то первый ее откорректирует… либо уволит.
Прошли годы, "органического демократа" Ельцина сменил "централизатор" Путин, и суверенизаторскую Конституцию Татарстана стало потряхивать. Самые масштабные потрясения случились полтора десятилетия назад, когда Генпрокуратура РФ потребовала приведения в соответствие федеральному законодательству более 50-ти ее статей, начиная с исключения из нее заветного слова "суверенитет".
Госсовет РТ сражался, как мог, — а мог он, как выяснилось, лишь с глубокомысленным выражением на депутатских лицах тянуть время, — и дотянул до того, что дело уже почти дошло до роспуска татарстанского парламента за "уклонение от исполнения судебных решений"… Тут уж нервы у республиканской элиты не выдержали, и Конституция была фактически переписана заново. После чего меняли ее ещё пару раз — в соответствии с очередными федеральными веяниями…
Ведь это же "волю многонационального народа Республики Татарстан и татарского народа" выражает эта Конституция — так написано в ее преамбуле, — что же против ее изменения всего-то и выступили, что десяток несгибаемых бабаев с пятью плакатами? Чего передовой отряд законодателей не дождался, так это прибытия на поле битвы за Конституцию народного ополчения.
Молитва на 25-летие Конституции Татарстана в Казани. 6 ноября 2017 года
А то, что кредит доверия, так широко выданный гражданами властям республики во время "первой Конституции", оказался, как показал аудит, прожит на "неотложные нужды" вроде выращивания собственных олигархов и властей, прислушивающихся разве что к властям более высоким, но тоже здешним. На создание нерушимой системы выборов без выбора. На стимулирование судов, которые — даром что всё же федеральные, — в спорах между татарстанцами и татарстанской властью без рассуждений встают на сторону последней. На устройство здравоохранения, украшающего фасады, но без стеснения предлагающего больным собирать деньги на лечение за границей…
Your browser doesn’t support HTML5
Чувствуют ли татарстанцы заботу государства?
"Счастливый остров Татарстан" — это, конечно, красиво, но кредит растрачен, и кредитный договор стал бессмысленной бумагой. Кто такая Конституция? А, это, кажется, та, по которой… Нет, не помним.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.