Больной вне закона 

Олегу Гандину сорок четыре года. До 2012 года жил в Нефтегорске, работал во дворце культуры руководителем ансамбля казачьей песни "Калинушка". Шесть лет назад перебрался в Самару, в поселок Управленческий. Трудился в школе и в Центре детского творчества. Занимался проведением праздников. Устраивал благотворительные концерты для тех, кому нужна помощь. И даже не предполагал, что 4 мая 2017 года, получив травму, окажется в ситуации, когда помощь понадобится ему самому. И эту гарантированную Конституцией медицинскую помощь получить ему будет очень непросто.

— Олег, расскажите, что с вами произошло?

— Моя история: рассказ о халатном поведении самарских врачей и должностных лиц от здравоохранения. Десять месяцев назад, 4 мая 2017 годая, я получил бытовую травму. Сломал левое бедро, шейку бедра. Из-за загноения часть кости пришлось удалить, и сейчас левая нога короче правой на пятнадцать сантиметров. Всё это время я — лежачий больной. Две недели провел в реанимации и врачи не давали никаких прогнозов. Сейчас я самостоятельно не могу даже сходить в туалет. Спустя четыре месяца после травмы, в сентябре 2017 года, мы попытались начать оформление инвалидности. Тут всё и началось! Врач-травматолог обслуживающей меня поликлиники №1 государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Самарская городская больница № 7" Андрей Тимяшев просто отказался прийти ко мне, больному, на дом. Сказав, что он не ходит по домам. Тогда моя супруга Таня обратилась к заведующей терапевтическим отделением Марине Бочкаревой. Та в свою очередь пояснила,что врачи узких специальностей по домам не ходят. А как же нам, лежачим? Умирать? Такое ощущение, что лежащие больные для врачей — больные вне закона, на которых не распространяется закон об обязательном медицинском страховании, раз к нам на дом не могут прийти врачи.

Нога Олега Гандина с аппаратом Илизарова

​— Вы пытались жаловаться на равнодушных врачей?

— Звонил на горячую линию Минздрава Самарской области, результата не было. Писал обращение к министру здравоохранения Самарской области Геннадию Гридасову. Прислали ответ, чтобы мы обратились к главному врачу. Этот факт ещё больше разозлил Бочкареву. Она заявила нам, что мы жалуемся на неё, а потом имеем совесть приходить к ней. Бланк формы 088У для прохождения медико-социальной экспертной комиссии (МСЭК) для получения инвалидности она не выдавала с сентября месяца 2017 года, ссылаясь на то, что не видит для этого никаких оснований. С большими трудностями, спустя четыре месяца, 25 декабря 2017 года, мне всё-таки удалось получить на руки справку формы 088У. Бочкарева сделала об этом запись в моей карточке. Сообщив, что справка формы 088У выдана мне "по настоятельной" просьбе, а не по показаниям моего здоровья. Будто я вовсе и не больной. Хотя, по словам Бочкаревой, я таковым и являюсь. 30 января 2018 года, после очередного похода с жалобой к главному врачу, травматолог Андрей Тимяшев пришел ко мне на дом: пять месяцев спустя первого обращения!

На этом трудности не закончились. Заставили делать снимки переломов, хотя последний делали в областной больнице Середавина месяц назад. Из-за того, что травматолог очень долго не приходил, два раза пришлось сдавать анализы, так как у них получалась просрочка. И, казалось бы: все врачи пройдены, осталось только сдать документы в МСЭК. Тут опять возникли препятствия со стороны зав. отделения Бочкаревой. Оказалось, для того, чтобы ко мне на дом приехала комиссия МСЭК, нужна виза заведующей, что я — лежачий больной. Она отказалась её написать, пояснив, что не видит для этого никаких оснований. Какие же ещё нужны основания, если я лежу дома в постели десять месяцев в аппарате Илизарова, у меня сломано бедро, шейка бедра, левая нога после операции стала короче на пятнадцать сантиметров. Я возмущен поведением и безнаказанностью Бочкаревой, которая игнорирует мои просьбы больного и очень надеюсь, что моя критика дойдет до чиновников регионального и федерального Минздрава. Мне кажется, Бочкарева с её поведением, по ошибке одела белый халат и недостойна называться и работать врачом. Об этом боятся писать все самарские СМИ, боится рассказывать местное телевидение. По непонятной причине круговая порука и информационный вакуум.

— Вы пробовали обращаться в Twitter-аккаунт Минздрава Самарской области,в Twitter-приемную врио губернатора Дмитрия Азарова? Региональные чиновники заявляют, что открыты для обращений самарцев.

— Мои друзья отправили в Twitter-приемную врио губернатора Дмитрия Азарова видео о том, как я живу. 6 марта министр здравоохранения Самарской области Геннадий Гридасов пообещал, что ко мне на дом приедет бригада врачей. Но... ни 6, ни 7 марта никто не приехал и даже не позвонил. От отчаяния 8 марта я сам зарегистрировался в Twitter и написал Гридасову. Тут началось самое интересное. Не прошло и часа, как без предупреждения, так как я лежачий больной и сам не могу открыть дверь в квартире, ко мне приехали терапевт и травматолог. Терапевт пояснил, что выезд был намечен на 6 марта, но: "закрутились, забыли позвонить, предпраздничные дни и т.д." 8 марта, в праздник, ко мне приехали с оправданиями. Хотя то, что должны были сделать много месяцев назад по первой просьбе, когда я обратился в районную поликлинику, не сделали. Только после неоднократных обращений в интернет-приемную президента Владимира Путина, в министерство здравоохранения РФ, начали немного шевелиться. Больше месяца назад я звонил в Центральный предвыборный штаб Владимира Путина и рассказывал о своей проблеме. Мне обещали разобраться и передать информацию в самарский избирательный штаб Путина. Президент 7 марта побывал в Самаре, а из его местного штаба мне до сих пор никто не позвонил.

Олег Гандин с мамой

​— На что вы живете, став из-за травмы инвалидом?

— Одиннадцатый месяц не получаю никаких пособий, потому что никак не могу оформить инвалидность. Необходимые для получения инвалидности документы отправлены, но нет заключения зав. отделением Бочкаревой, что я нуждаюсь в медкомиссии на дому. Она мне всячески вредит, поэтому я до сих пор без пенсии. Удивительно, но Бочкарева даже не извинилась передо мной за свое негуманное для врача поведение и отношение к больному. На момент травмы я официально не работал, поэтому сейчас мы живем только на зарплату супруги в двенадцать тысяч рублей. Мама, пенсионерка Вера Федоровна, живёт в городе Нефтегорске, сама инвалид II группы, с каждой пенсии высылает нам по пять тысяч рублей. Помогает мой однокурсник Амангельды Кульжанов. Помогают люди добрым словом, рассказывают друг другу о моей истории и об "эффективной" самарской медицине. Главная опора — моя жена Таня, которая умудрялась пробираться в реанимацию, когда я находился там две недели в безнадежном состоянии.

Олег Гандин с супругой

Историю Олега Гандина "Idel.Реалиям" прокомментировал президент Лиги пациентов Александр Саверский:

— К сожалению, наши граждане не умеют пользоваться своими правами, часто не знают их. И не знают, кто их защищает. А ведь право на инвалидность — это право, данное законом и даже Конституцией, и право на медицинскую помощь также. На любом этапе, когда человек понимает, что что-то идёт не так, он должен письменно обратиться с заявлением о нарушении прав к должностному лицу, тем более, что устные разговоры с обеих сторон лишь раздували конфликт, а потом, если ситуация не изменилась, то за защитой своих прав к прокурору. Однако опыт показывает, что ситуация, как правило, меняется на первом же этапе, потому что одно дело поговорить, а другое, когда есть бумага, которая уже служит доказательством вины главного врача, а главному врачу не очень хочется иметь лишний раз дело с прокурором, даже когда они дружат.

Олег Гандин будет признателен за материальную помощь: мужчине требуются деньги на лечение. Олег говорит, что ему неловко просить помощь у читателей "Idel.Реалии", но надежды на получение пенсии по инвалидности в ближайшее время у него нет.

Реквизиты есть в распоряжении редакции.

​Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.​