Полигон КЭК – это "уменьшенная копия Самосыровской свалки", он эксплуатируется "с грубейшими нарушениями экологических требований" на захваченной у муниципалитета земле. Об этом на брифинге в исполкоме Казани заявил журналистам глава комитета ЖКХ Искандер Гиниятуллин. Руководство "КЭК" обвинения отвергает. Дескать, если что-то и не работает, то не у них, а у исполкома.
Сегодня в исполкоме Искандер Гиниятуллин провел брифинг, посвященный конфликту вокруг Самосыровского полигона "КЭК". Мероприятие, очевидно, должно было подготовить почву для завтрашнего визита муниципальных чиновников и судебных приставов на место с перекрытием проезда к полигону.
– По второй карте решение суда не исполняется (согласно недавнему решению Советского райсуда, "КЭК" обязан снести вторую карту, то есть гору мусора высотой около 18 метров – "Idel.Реалии"). Ни о каком сносе речи нет, – отметил чиновник, указав на то, что ежедневно более 130 мусоровозов совершают туда рейсы. – Мы считаем недопустимым продолжать незаконное использование муниципального имущества и завтра, в среду, мы будем обеспечивать прекращение доступа техники на так называемый полигон "КЭК".
В течение всех этих лет (пока шли судебные тяжбы между исполкомом и "КЭК" – "Idel.Реалии") продолжался незаконный завоз мусора на полигон, и в итоге мы получили уменьшенную копию Самосыровской свалки. Получили там объект, который грозит городу определенными экологическими рисками, потому что нормы экологической безопасности, правила эксплуатации полигонов не соблюдались. Мусор просто идет навалом, по нему ездит техника, и никаких положенных мер экологической безопасности там, к сожалению, не выполняется. Поэтому это такая определенная бомба прямо под боком у Самосыровской свалки у нас получилась, и мы твердо намерены прекратить эту противоправную деятельность.
Там не реализованы мероприятия по защите почв от фильтрата, – описывает чиновник экологическую опасность полигона. – Сбор и отведение фильтрата должным образом не организованы. Насосная станция не работает, отводящие каналы заилены, забиты. Фильтрат просачивается в грунт и отравляет окружающую среду.
В вину компании Гиниятуллин также ставит то, что она работает без лицензии на захоронение отходов. Мол, департамент Росприроднадзора по Приволжскому федеральному округу в июле 2016 года в переоформлении лицензии "КЭКу" отказал. Да и вообще полигон не выведен за границы населенного пункта (хотя сама компании обращалась к исполкому с просьбой о выведении, но безуспешно).
Вопрос корреспондента "Idel.Реалии" о том, куда девать накопленные на полигоне "КЭК" отходы (их, по оценке гендиректора компании около миллиона тонн), остался без ответа. То, как компания будет исполнять решение суда, – проблема не исполкома, убежден Гиниятуллин, а компании.
Что же касается мусороперевозчиков, которые работали с "КЭК", то в перенаправлении их на другие полигоны Гиниятуллин проблемы не видит. Мол, их можно отправлять в Высокую Гору, в Пестрецы, в Зеленодольский район, на соседний полигон “Восточный”. Мест размещения отходов в городе Казани и окрестностях, по его словам, достаточно.
Гиниятуллин заверил журналистов, что в ситуации с "КЭК" речь не идет об ущемлении конкуренции или ликвидации конкурентов. По его словам, в городе около 60 предприятий, занятых в сфере обращения с отходами, в том числе – "ПЭК", "Мехуборка", "ПЖКХ" и "Экосервис".
"ПОЛИГОН НЕ ЭКСПЛУАТИРУЕТСЯ, А НАСОСНАЯ СТАНЦИЯ НЕ РАБОТАЕТ У ИСПОЛКОМА"
Генеральный директор "КЭК" Артур Шанин прокомментировал для "Idel.Реалий" обвинения со стороны исполкома.
По его словам, полигон в настоящее время не эксплуатируется.
Несмотря на то, что компании отказали в переоформлении лицензии на захоронение, согласно федеральному закону №203-ФЗ их лицензия продолжает действовать до 1 января 2019 года. Об этом есть письмо Управления Росприроднадзора по РТ (есть в распоряжении редакции).
Шанин отвергает заявления исполкома о захоронении отходов на полигоне без гидроизоляции, дренажа и пруда-накопителя.
– Их нет в нашей собственности, а фактически на полигоне это все построено. Когда полигон запускался, 1-я очередь, он запускался с дренажной системой, с насосной станцией. Даже к 3-й карте, которая не построена еще, проложена дренажная система. Когда 3-я карта будет сделана, ее только нужно соединить.
– В действительности это работает или не работает?
– Если это заложено, как это может не работать? Дренажная система – это дырявая труба, через которую поступает фильтрат в насосную станцию. Из насосной станции он поступает в пруд-испаритель. Если он не поступает в пруд-испаритель, если насосная не качает его, то он изливается из насосной станции, как канализация, например, забитая.
Насосная станция сейчас не работает. Когда исполком ее опечатал (есть решение суда о прекращении эксплуатации и возврате исполкому пруда-испарителя, автодороги на карту 1, наружных сетей водопровода и канализации, автовесовой с КПП, дренажной насосной станции, ограждения полигона, водоотводной канавы – "Idel.Реалии"), мы сняли насос, оборудование. Она в рабочем состоянии – только нужно насос опустить. Но с 2010 года осадков мало, и соответственно фильтрата мало.
Этот фильтрат лежит в чаше котлована. Котлован закрыт пленкой. Через пленку она не просачивается. Мало того, когда проектировался Самосыровский полигон, место выбирали с заложением глин, у которых коэффициент фильтрации 0,001. Это значит, что она практически не фильтрует.
Он (Гиниятуллин – "Idel.Реалии") говорит, что у нас этого нет. Но на самом деле права закреплены: дренажная система, забор, помещение автовесовой, пруд-испаритель – это все у исполкома. Де-юре они владельцы всего этого. Но де-факто они стоят на местах, где их поставили по проекту, и никуда они не делись.
Можно сказать, что насосная станция не работает с того момента, когда было принято судебное решение о том, что это - собственность исполкома. Мы даже обращались в Росприроднадзор о том, что этот комплекс нельзя делить: твое, мое, кого-то изгонять и говорить, что у нас этого нет. У нас есть письмо от разработчика проекта (институт "Казанский ПромСтройПроект", имеется в редакции – "Idel.Реалии"), что это является единым комплексом, и оно должно работать как единое. И фактически, хотят они того или не хотят, оно как единое сейчас и работает.
Обычно фильтрат в карте скапливается в первые годы жизни карты. В первые три года. Там стоит уровень фильтрата примерно 2-3 метра высотой. Чаша карты глубиной – шесть метров. В зависимости от осадков еще просачивается, и избыток скидывается в насосную и пруд-испаритель, где он должен испаряться. Раз сейчас нет подтопления насосной, значит, уровень фильтрата в картах упал до того, что он не успевает, так скажем, поступать в насосную. Он всасывается в самом мусоре и испаряется от естественной температуры. Сам мусор же тоже греется, это генератор. Там температура порядка 60-70 градусов.
Шанин также категорически не согласен с утверждениями в пресс-релизе исполкома о том, что на полигоне нет противопожарной пересыпки грунтом.
– Откуда он (Гиниятуллин – "Idel.Реалии") знает? Пускай сделает вскрытие. По проекту у меня, когда слой становится три метра, потом его усаживаем до двух метров и делаем пересыпку. То есть, грубо говоря, через каждые два метра. Но это, если чистый ТБО. А если у тебя идет смесь, где присутствует грунт, зачем грунт засыпать грунтом? Во-первых, это нерачительно, во-вторых, дорого, и в третьих – глупость.
– Если перекроют дорогу, как обещают, с завтрашнего дня, это как-то скажется на вашей деятельности?
– Мы как работали на мусоросортировочной станции, так и будем работать. Будем сортировать, будем использовать вторичное сырье.
ПРЕДЫСТОРИЯ КОНФЛИКТА В ИЗЛОЖЕНИИ ИСКАНДЕРА ГИНИЯТУЛЛИНА
В 2002 году на землях Высокогорского района Минземимущества Татарстана сформировало участок площадью 19 гектаров для размещения на нем полигона захоронения отходов. Республика заключила договор аренды с администрацией города Казани в лице ныне несуществующего Департамента развития территорий и внешнего благоустройства. Депаратмент в 2002 году данный земельный участок передал в субаренду ЗАО "КЭК".
После принятия республиканского закона о границах муниципальных образований в 2007 году этот земельный участок был передан муниципальному образованию города Казани и включен в состав муниципальной казны. Договор между Минземимущества РТ и администрацией города Казани был расторгнут, что автоматически означало расторжение и договора субаренды.
При этом "КЭК" не обратился в исполком с просьбой о заключении договора аренды. Вместо этого им были заключены договоры аренды на землю и имущество с Высокогорским муниципальным районом. А Регпалата района зарегистрировала право собственности компании на эти объекты.
В дальнейшем суды признали данные договоры недействительными, аннулировали право собственности "КЭК", а земельный участок, на котором расположен полигон со всеми постройками, сочли муниципальным имуществом Казани.
На последующие обращения "КЭК" в исполком с просьбой о заключении аренды компания получила отказы. А в 2016-2017 годах Советский районный суд вынес решение о сносе самовольных построек (2-й и 3-й картах полигона).
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим то, о чем другие вынуждены молчать.