На прошедших выборах в Госдуму "Единая Россия" набрала в Самарской области 50,74% голосов. Это более чем скромный результат для региона, возглавляемого бывшим мордовским главой Николаем Меркушкиным: в Мордовии на некоторых участках он обеспечивал партии власти более 100% голосов, да и в Самарской области незадолго до выборов говорил о 97% поддержки как об условии эффективной работы властей региона. При этом на губернаторских выборах всего два года назад Николай Меркушкин получил более 91% голосов самарцев.
Свидетельствует ли это о том, что "модель Меркушкина" не прижилась на самарской земле? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно разобраться со взлетами и падениями области в последние два десятилетия.
САМАРА РАНЬШЕ
В 1990-х и начале 2000-х годов Самарская область была "на слуху" на федеральном уровне. Регион был одним из лидеров социально-экономического развития России, на этом фоне часто мелькал в федеральных СМИ. Но помимо сухих цифр важно отметить качественное положение Самарской области в те годы и сейчас.
В те годы, когда в России регионы могли значительно отличаться друг от друга, далеко не каждый субъект федерации претендовал на неформальный статус региона-модели, носителя определённой модели развития. Известным примером служит Татарстан, который в 1990-х годах провозгласил принцип мягкого вхождения в рынок, одновременно - и задолго до всей России - выстраивая вертикаль сильной власти. В те же годы своя модель развития культивировалась и в Самарской области - как региона максимально (по российским меркам тех лет, разумеется) либерального в политическом и экономическом отношениях, открытого внешнеэкономическим связям, стремящегося в максимально сжатые сроки "забыть" советские порядки. Осознание модельности или, в некотором роде, исключительности региона имело место в общественно-политическом и медийном пространстве Самарской области. И, разумеется, было символом значимости региона - не меньшим, чем знаменитый самарский железнодорожный вокзал, "самый высокий и современный в Европе" на момент открытия в 2001 году.
Самарский железнодорожный вокзал (фото samara.ru)
Самара позиционировалась как свободный город возможностей (опять же, по российским меркам того времени), и люди воспринимали эти установки. С известными оговорками всё это имело место вплоть до второй половины 2000-х.
И ТЕПЕРЬ...
К сегодняшнему дню ситуация кардинально изменилась. В экономическом отношении Самарская область из лидеров стала в лучшем случае крепким "середнячком" (и это выводя за скобки непростую ситуацию в Тольятти), а большинство сколько-нибудь крупных активов поглощено федеральными структурами. В рейтинге 500 крупнейших компаний России в Самарской области базируются лишь 9, причём крупнейшая из них и единственная в первой сотне - АвтоВАЗ - контролируется внешними собственниками, федеральными и зарубежными. Для сравнения, в Татарстане из топ-500 базируется 16 компаний, в Свердловской области - 16.
Своя модель развития культивировалась и в Самарской области - как региона либерального в политическом и экономическом отношениях
В общественно-политической сфере произошли не менее титанические сдвиги. В некогда одном из самых либеральных регионов России в 2014 году с официальным результатом в 91,35% избрался губернатором Николай Меркушкин, известный своеобразным подходом к регулированию политической сферы, заключающемся в максимальном контроле любой общественно-политической активности.
Даже самые простые и очевидные примеры говорят о тех изменениях положения Самарской области, которые произошли в предельно сжатые сроки. Крайне показательным является тот уровень должностей, на которые претендовали первые лица губернии на федеральном уровне. Так, в "старой" Самаре мэр областной столицы, популярный политик Олег Сысуев переехал в Москву в 1997 году на должность вице-премьера страны, в "новой" же Самаре экс-мэр города Дмитрий Азаров удовлетворился должностью рядового сенатора (с 2014 года). В условиях "старой" Самары губернатор Константин Титов был готов перейти на федеральный уровень в качестве президента России (для чего принимал участие в президентских выборах 2000 года), в то время как следующий губернатор Владимир Артяков перешёл на федеральный уровень, заняв в 2012 году всего лишь должность заместителя генерального директора госкорпорации "Ростехнологии".
БЫСТРО, СИЛЬНО, НЕ БОЛЬНО
Почему же все эти кардинальные перемены (и вряд ли можно сказать, что в лучшую сторону) произошли не просто быстро, но и гладко, не вызвав явного неприятия со стороны жителей региона?
Во-первых, постепенное ухудшение положения Самарской области на фоне других субъектов РФ, экономическая провинциализация происходили на фоне общего роста уровня личного благосостояния населения - как и по всей России в годы высоких цен на нефть.
Во-вторых, переходный период от либерального региона-лидера к региону- "середнячку" с закрученными гайками в политической сфере хотя и был максимально сжат по времени, но все-таки имел место. Этим переходным периодом стало губернаторство Владимира Артякова. Именно на губернаторство "московского варяга" Артякова пришлись изменения в неформальном экономическом статусе Самарской области, активное расширение присутствия федеральных структур в экономике области. Но вместе с тем Владимир Артяков, не так часто почитавший своим присутствием область, был относительно мягким политическим лидером. Таким образом снижение экономического статуса области, ухудшение показателей области по сравнению с другими регионами не сопровождалось чрезмерным закручиванием гаек еще и в политической сфере. В итоге лидерство Самарской области было дезавуировано поэтапно - сначала экономическое, и только затем, с приходом Николая Меркушкина, было потеряно лидерство в смысле объёма политических прав и свобод.
И, наконец, в-третьих, для тех, кому что-то не нравилось, были максимально открыты двери. Ведь именно на эти годы пришлось аномальное "развитие" Москвы: централизация России сконцентрировала в столице огромные финансовые ресурсы, помноженные на доходы от продажи дорогой нефти, которые теперь также оседали в Москве. В столице создавалось множество относительно высокооплачиваемых рабочих мест, концентрировались штаб-квартиры до этого региональных компаний, целые сферы экономики. Надо сказать, многие самарцы воспользовались этой возможностью для протеста против провинциализации своего региона. Протеста ногами. Нетрудно предположить, что в числе покинувших регион оказывалось значительное количество молодых, способных и пассионарных людей - то есть тех, кто мог бы в первую очередь выступать против негативных тенденций в развитии своего региона.
Косвенно о масштабах отъезда таких горожан в Москву, а также в другие более динамично развивающиеся города страны (например, Санкт-Петербург), можно судить по демографическим показателям в городах, которые претендовали на статус межрегиональных центров. Так, население Казани в 2006-2016 гг. выросло более чем на 100.000 человек, Екатеринбурга - почти на 140.000 человек, Самары же - только на 28.000. Причём если в первых двух городах население стабильно росло все эти годы, то в Самаре в некоторые годы численность населения и вовсе сокращалась.
ПЕРСПЕКТИВЫ "МОДЕЛИ МЕРКУШКИНА" В САМАРЕ
Все три фактора, обеспечившие в своё время безболезненное принятие самарцами новых реалий в своем регионе, экономической провинциализации области и жесткой даже по российским меркам политической системы, больше не действуют.
Рост личного благосостояния прекратился, более того, реальные доходы россиян непрерывно падают уже 22 месяца. О возобновлении серьезного роста экономики в ближайшей перспективе не говорят даже власти.
Ситуативный "фактор Артякова", при котором снижение неформального экономического статуса и ужесточение политической сферы было разведено по времени, также вне игры.
В Москве рабочие места уже заполнены специалистами из регионов, которые "успели", и которые в силу возраста будут занимать свои места еще долго
И, наконец, места в Москве закончились: их количественного роста за счет притока легких денег больше нет, а созданные за предыдущие годы рабочие места уже заполнены специалистами, в том числе теми самыми молодыми специалистами из регионов, которые "успели", и которые в силу возраста будут занимать свои места еще долго. Это значит, что значительно большему числу самарцев придется искать возможности для развития в своем регионе, сталкиваться на этом пути с проблемами, в том числе зависящими от качества государственного управления и правил игры в области, и думать, как на них реагировать.
Не так важно, были ли уже результаты прошедших выборов в Госдуму отражением изменившихся условий. Это вполне вероятно. Но важнее то, что эти условия изменились, и это окажет влияние на возможности дальнейшей реализации и усугубления в Самарской области той модели, которую Николай Меркушкин выстроил в Мордовии. Возникнет ли потребность в более мягкой и компромиссной политической модели, воспользуются ли новыми условиями оставшиеся представители местных элит, изменятся ли общественные настроения, возникнет ли новая дискуссия относительно ориентиров развития региона - так или иначе все это находится за пределами "модели Меркушкина" в чистом виде.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.