Ссылки для упрощенного доступа

"Заткнуть как журналиста". Последняя обвиняемая по "санитарному делу"


Наталья Резонтова в зале суда
Наталья Резонтова в зале суда

Боевые действия, развязанные Россией против Украины, отодвинули коронавирусную тему на периферию информационных лент. Уже сняты практически все антиковидные ограничения, цифры статистики больше не внушают прежней тревоги. Но в Нижнем Новгороде до сих пор рассматривается дело в отношении журналистки Натальи Резонтовой, которую обвиняют в намеренной попытке заразить людей коронавирусом на оппозиционном митинге в январе 2021 года.

Ей вменяют в вину статью 236 Уголовного кодекса России, которую применяли, например, против виновных в школьных отравлениях. Однако с началом пандемии ее превратили в инструмент подавления протеста. Подробное исследование так называемых "санитарных дел" содержится в докладе "ОВД-Инфо", вышедшем в сентябре прошлого года. Его авторы тогда отмечали, что по "санитарным делам" задержаны активисты в Москве и Нижнем Новгороде. При этом москвичи получили наказание еще в прошлом году, а судебный процесс против Резонтовой начался только этой зимой, и судья никуда не торопится.

Уже полтора года Наталья живет фактически в режиме запрета на профессию. В марте прошлого года, когда было возбуждено дело, ей запретили пользоваться всеми видами телефонной связи и интернета, посещать массовые мероприятия, а с марта этого года добавили к прежним ограничениям домашний арест. Это интервью стало возможным благодаря защитникам Натальи и ее дочери Марии — только этому узкому кругу, не считая сотрудников силовых структур, можно общаться с подсудимой.

— Наталья, как ваше настроение?

— Настроение, как у всех нормальных людей, кто не может жить обычной жизнью после 24 февраля. Тут неважно, свободен ли ты, или в СИЗО, или под домашним арестом — это ничто на фоне ужаса, кошмара, слез и отчаяния. Я намеренно не пишу слово "стыд", о котором говорят многие хорошие люди сейчас. Потому что у критически мыслящих людей этот стыд появился не с 24 февраля, а много раньше.

Многие из хороших порядочных людей, кому теперь стыдно, не выходили на улицы ни против аннексии Крыма, ни против коррупции, ни против прочего беспредела; кто-то и самосожжение моей коллеги и друга Ирины Славиной считает "неоднозначным". У кого-то и Навальный "ну обидел же ветерана"! Многие и на выборы, думаю, не ходили. Среди них есть и тонкие эстеты, и не лишенные эмпатии люди. То, что случилось 24 февраля, — страшный, дикий, немыслимый, но закономерный итог "нестыда" за прошлое, проживания с ним бок о бок в своей коробочке, спокойного "делания своего дела". Это горько.

Что до моего домашнего ареста, то у меня получилось всё просто. Когда началась эта путинская "военная операция", я уже год (с 2 марта 2021 года) находилась под следствием по уголовному делу по "антисанитарной" статье за "организацию" (так настаивает сторона обвинения) митингов в период запрета массовых мероприятий из-за коронавируса.

23 января 2021 года в Нижнем Новгороде прошла самая массовая акция мирного протеста с 2000 года
23 января 2021 года в Нижнем Новгороде прошла самая массовая акция мирного протеста с 2000 года

—​ При этом под "организацией" следствие опять подразумевает репосты анонсов митинга в соцсетях…

— Так и есть. Местная власть и местная епархия проводили свои публичные единительно-народные, скрепно-духовные и религиозные мероприятия вереницами, но акции 23 и 31 января 2021 года, в которых участвовала я, были протестными: против коррупции и в защиту незаконно арестованного Алексея Навального. Поэтому под уголовным делом и домашним арестом я, а они на свободе.

—​ Как запрет на связь, на посещение мероприятий и контакты с Романом Трегубовым (это еще один фигурант дела, бывший руководитель штаба Навального в Нижнем Новгороде, сейчас за границей) в итоге превратился в домашний арест? Вы нарушили какие-то из ограничений?

— В первые же дни вступления российской армии в Украину в Нижнем Новгороде прошли протесты: и одиночные, и массовые. Участвовать в массовых акциях протеста для меня означало нарушить меру пресечения и попасть в СИЗО или под домашний арест. Но я нормальный человек, я не могла мириться и молчать. Даже стоять с плакатом — хотя это не массовое мероприятие и не требует согласования с властью — уже теперь тоже невозможно без преследования полиции.

Меня все-таки доставили дважды, 25 и 27 февраля, в отдел полиции. За желто-голубую сумку на плече и надпись на ней "Нет войне" в первый раз и за просто цвет сумки второй раз. Да, именно за цвет. Это не был даже одиночный пикет, я нигде не стояла, ни к чему не призывала. В отделе светлые полицейские головы так и сказали: цвет, мол, сумки неправильный. Но предъявить им мне было нечего, отпустили без административных протоколов.

Я, конечно, понимала, что для меня даже прогулка с желто-голубой сумкой просто так не пройдет. Рапорты о доставке дважды в отдел полиции были направлены в ЦПЭ (центр противодействия экстремизму) при полицейском главке области. А ЦПЭ направил бумажку в контролирующую меня районную инспекцию ГУ ФСИН. Причем врио начальника ЦПЭ так на голубом глазу и написал: "Сообщаю вам, что ГУ МВД России по Нижегородской области располагает информацией в отношении Резонтовой […], которая в нарушение приговора […] суда посещает и участвует в несанкционированных мероприятиях". Ну, во-первых, подполковнику полиции стоило бы различать приговор и постановление суда о мере пресечения. Во-вторых, где доказательства участия в массовых несанкционированных мероприятиях? Протоколов об административных задержаниях и моем участии (то есть нарушении) не было. Но тем не менее, ЦПЭ отправил свою кляузу даже без доказательств.

Но через две недели инспектор ФСИН вызвал меня и сообщил, что мне наденут электронный браслет слежения за перемещениями. Ты вроде остаешься свободным, передвигаешься куда хочешь, но все твои передвижения известны ФСИН. Я отказалась. Лучше сажайте под домашний арест, чем вы будете за мной следить и лезть в мою жизнь.

—​ Откуда вообще у ЦПЭ, ФСИН, Следственного комитета такое внимание именно к вашим постам в соцсетях, к протестной активности?

— Разумеется, и написавшие неграмотный донос полицейские, и инспекция ФСИН выполняли не свои указания, а областного министерства внутренней политики. У нас оно очень близко с силовыми органами.

В общем, 23 марта я была отправлена под домашний арест. А через два месяца, 19 мая, суд продлил мне домашний арест еще на три месяца. Вероятно, потом продлят до шести месяцев. Основания, которые представила прокуратура для продления — я, дескать, "продолжу нарушать". Что нарушать — неясно. Нарушений при домашнем аресте не было, а единственное нарушение, которое мне хоть как-то предъявили, — отказ надеть браслет слежения, но за него я уже так-то отсидела дома два месяца.

Сейчас я хожу только в пределах своей квартиры и балкона. Мне по-прежнему запрещено общение с людьми. Смысл домашнего ареста — полная изоляция. У меня к этому добавляется запрет на интернет и телефон.

У меня человек, на которого легли бытовые и прочие заботы, — моя дочь Мария Гарайс. Мы с ней одинаковых взглядов в принципиальных мировоззренческих вещах. Она молода, но уже известный человек в общественно-политической жизни региона. Я очень горжусь ей.

—​ Как вообще строится день человека, который уже несколько месяцев под домашним арестом и больше года лишен связи и выхода на источники информации?

— Конечно, самое трудное — потеря нормальной работы. До возбуждения уголовного дела 1 марта 2021 года у меня было два прекрасных занятия — журналистика и работа гидом-экскурсоводом. Со 2 марта 2021-го я оказалась сильно ограничена в обеих: без телефона и интернета быть и экскурсоводом, и журналистом довольно сложно. При этом все лето и осень у меня шли суды, не менее 40 заседаний по разным делам: оспаривание административных дел (у меня их было три), жалоба на недопуск адвоката в отдел полиции, иски на условия содержания в спецприемнике. Дома на стене шкафа висит график — "Уголок уголовника".

Человек, как известно, должен проходить в день семь тысяч шагов. И дышать воздухом. Тренировки дома не такой, конечно, кайф, как в моем любимом спортзале с бассейном, но вполне возможны. А воздух и свет для получения необходимого витамина D — на это, к счастью, у меня есть уютный любимый балкон. И, к счастью, балкон и окна выходят на зеленую зону, на жизнерадостно визжащий детсад. И что еще приятнее — у меня на балконе свой мини-огород. Представьте, как хорошо растениям, когда садовод никуда не уезжает и на их малейшие капризы тут же реагирует.

А еще дома любимый пес и морской свин, живущий без клетки. Морской, потому что, оперевшись на миску, как на штурвал, подолгу всматривается вдаль взглядом бывалого морского капитана, так и слышишь шум волн и скрип такелажа. В общем, есть за кем ухаживать, кого гладить и фотографировать. Еще мне удалось, как сказала моя дочь, "прокачаться" в готовке еды! И с укоризной смотрит на незаконченный натюрморт, натуру и драпировку для которого снесли со стола ОМОНовцы во время обыска 30 января прошлого года.

Лайфхак для домашних арестантов. Придумайте себе какую-то постоянную игру. Я вот пообещала, что, приходя на суды, ни разу не повторюсь. В одежде, в смысле. Пока получается!

Наталья Резонтова и ее защитница Марина Чуфарина
Наталья Резонтова и ее защитница Марина Чуфарина

Несмотря на запреты на интернет и телефон, прошлым летом я снова пошла на выборы. Точнее, за этим "я" большое "мы" — региональное отделение партии "Яблоко", мои друзья и сторонники, среди которых люди как со схожими, так и с различающимися взглядами, но единые в этических, гуманитарных, демократических принципах. Снова решили выдвигать меня на выборы, в 2021 году это были выборы в Госдуму. Мы с лидером местного "Яблока" Олегом Родиным приняли участие в съезде партии в Москве, где за мою кандидатуру проголосовали и одобрили.

—​ Возможно, вы стали раздражителем для власти как раз после предыдущих выборов, в 2020 году? Как вы сегодня оцениваете, они были успешными?

— Считаю, мы прошли выборы очень успешно, я набрала 34 процента (против прогнозов провластных политологов и СМИ об 1–2 процентов). Админресурсу удалось еле-еле выгрызть 43 процента кандидатке-"единоросске" в последние моменты голосования на паре участков.

Обслуживающие местную власть "политологи" и квазижурналисты потом поспешили "отработать", что Резонтовой, мол, на самом деле "разрешили". Что вы говорите! Так бы они и стали рисковать, давая оппозиционному кандидату (работавшему в штабе Навального в 2017-м, к тому же) набрать вровень со своим кандидатом. В общем, нелепыми постпассажами только убедили, что власть никак не ожидала такого результата и вынуждена была потом играть в "так и было задумано". Это было в 2020-м.

А в 2021 году уже была под следствием по уголовному делу и под мерой пресечения — избирательную кампанию в таких условиях проводить было очень трудно. Но несмотря ни на что, было ясно уже по первым выпускам печатной продукции и по опросам, что поддержка у меня будет большая. Поэтому власти не стали повторять свою "ошибку" предыдущего года и руками областного избиркома отказали уже на этапе регистрации кандидатом. Подослали известного в городе штатного доносчика Савинова, осужденного в свое время за убийство и участие в ОПГ, который стряпал доносы и на моих коллег, и друзей, среди них — на журналистов Ирину Славину, Александра Пичугина, на бизнесмена Михаила Иосилевича.

Эти доносы служили орудием для прокуратуры и полиции, чтобы начать травлю, административные и уголовные дела, обыски и посадки в СИЗО. В моем случае — лишить права участия в выборах. В доносе он просил избирком проверить меня на "экстремистскую деятельность" и сообщил, что я участвовала в митингах в защиту Навального и против коррупции. Предъявить мне экстремизм избиркому не удалось, но, видимо, мое конституционное право на свободу мнения комиссия сочла угрозой выборам. Председатель облизбиркома официально поблагодарила убийцу и члена ОПГ за "активную гражданскую позицию". В общем, избирком "перебдел" и вновь показал свое лицо.

Наталья Резонтова с правозащитником Станиславом Дмитриевским у дверей суда. Начало рассмотрения уголовного дела Резонтовой, февраль 2022 года
Наталья Резонтова с правозащитником Станиславом Дмитриевским у дверей суда. Начало рассмотрения уголовного дела Резонтовой, февраль 2022 года

—​ Кто сейчас помогает восполнять пробелы, узнавать, как живет город, страна, мир?

— Друзья и сторонники передают и разные газеты из тех, что еще продаются, и новости без интернета. Я журналист, могу смотреть и российские новости по ТВ без ущерба для психики. Мне важно не что говорят, а как говорят и кто говорит. Из этого можно делать выводы и прогнозы. Конечно, для работы этого недостаточно.

У меня есть телеграм-канал "Резонтова без интернета". Уже год мне помогают его вести сторонники.

—​ Почему, на ваш взгляд, это "санитарное" дело, в отличие от дел в Москве, так надолго затянулось?

— Не знаю, правда. Наверное, их как известных всей стране активистов, сильнее связанных и с Навальным, и с его антикоррупционными организациями, боятся всяко больше. И быстрее нужно было показательно наказать! Или добиться, чтобы уехали.

—​ Для чего вас вообще сажают под арест, лишают телефона и интернета на нынешней фазе дела?

— Я выше объяснила, почему изменили меру пресечения на домашний арест. Если без их казуистики — за несогласие с "позицией руководства страны", развернувшей СВО. Что касается первоначальных запретов определенных действий, то, конечно, они выбрали те запреты, с помощью которых можно попытаться заткнуть меня как журналиста. Но официально следствие ходатайствовало перед судом с очень странной формулировкой: запрет на телефон и интернет, по их словам, "предупредит возможность продолжить преступную деятельность и скрыться от следствия и суда и обеспечит возможность справедливого разбирательства по уголовному делу в разумные сроки". Тут все смешно, конечно. Каким образом запрет на телефон и интернет помешал бы мне скрыться от следствия? Или каким образом этот запрет помешал бы мне при желании передать "страшные" тайные следствия Трегубову и иным лицам?

На все заседания суда сторонники Натальи приносят ей цветы
На все заседания суда сторонники Натальи приносят ей цветы

Моё немудрящее дело тянется уже полтора года. Сшито 32 тома, обвинительное заключение толщиной в 4 сантиметра. И все это: скриншоты страниц в соцсетях, допросы больше, чем 120 свидетелей, написанные как под копирку экспертизы Роспотребнадзора.

Знаете, как начинается мое дело? Как какой-нибудь блокбастер! В далеком-далеком городе Ухань в Китае однажды случилось страшное — налетели летучие мыши и принесли гибель человечеству… И дальше страниц шесть описания ужасов пандемии и борьбы с ней российского правительства и глав регионов. Не дословно, но примерно так. И так и вижу дальше титры "Наши дни. Россия. Нижний Новгород. Январь 2021". И в кадре я, Трегубов и "неустановленные лица" с колбой черной жидкости в руках идем заражать население. И в глазах недобрый огонек.

Я уверена, что и домашний арест, и лишение телефона и интернета — это не против самой меня, я ведь не призываю ни на баррикады, ни в какие радикальности, — это против моей поддержки. Они уже убедились в ней и на выборах в 2020 году, и на попытке участия в 2021-м. А значит, власти знают и реальный рейтинг доверия себе, и свои примерные социально-политические перспективы. Я думаю, местная власть не в восторге от действий Кремля, за всё расхлебывать регионам. Но просто так плюнуть, взять и уйти они не могут, значит, должны продолжать толкать ржавое колесо. А от них требуют не экономических прорывов — это для наивного плебисцита в электоральные периоды, — а управления массами и удержания статус-кво государственного устройства. И все средства тут хороши.

—​ Как движется суд, в какой он стадии сейчас?

— С начала февраля идут суды. Судья Тимур Хорцев предложил собираться по четвергам. С тех пор так и повелось. "Резонтовские четверги". Иногда среды. С конца мая до конца июня был перерыв: мой основной адвокат уходил в отпуск. Сейчас заседания возобновились. До этого заслушивались свидетели. 29 июня гособвинение стало зачитывать документы и показания свидетелей, которые просит приобщить к делу. Так что пока еще все продолжается.

—​ Удается ли поддерживать в себе философское отношение к происходящему, зная, что дело абсолютно дутое?

— Мне вообще не приходится напрягаться что-то поддерживать в себе, потому что мне помогает большая поддержка людей. Когда к тебе на каждое заседание приходит немало друзей и сторонников; когда тебя рады видеть и это просто так, не по долгу службы, не для галочки и начальника — это дорогого стоит. Когда приносят на каждое заседание цветы, конфеты, десерты, домой передают вкуснейшие варенья, домашние пирожки и печенья, пирожные, фрукты, сгущенку, даже вышитые салфетки и даже домашние вина — не надо никакого напряжения сил и воли. Я никогда не была одна. И в каком-то смысле несу ответственность за свои шаги и свой выбор перед теми, кто мне верит. И хочу напомнить всем, как важно поддерживать того, кто оказался под политическим прессингом.

Мои друзья начали собирать ходатайства перед судом о смене меры пресечения на поручительство за меня. Подписывались знакомые и совсем незнакомые мне люди, которыми я заочно восхищаюсь за смелость. Собирали и здесь, и в Москве. Незнакомые мне люди из московского "Открытого пространства" собрали толстую пачку — даже боюсь предположить, сколько там подписей. Были и депутатские подписи, и подписи известных людей. Мне показали фото, я была ошеломлена. Но потом полицейские учинили обыск в помещении "Открытого пространства" и изъяли в том числе и поручительства за меня. Было очень жаль усилий людей.

Поручительства за Наталью Резонтову с просьбой отменить домашний арест
Поручительства за Наталью Резонтову с просьбой отменить домашний арест

А студенческая группа из МФТИ города Долгопрудный "Физтех против войны" просто растрогала меня теми посланиями, которые мне передали. Удивительные, потрясающие ребята! Они также передали 24 поручительства за меня.

И как можно после этого зацикливаться на себе и каких-то своих временных трудностях? Представьте, поручительства готовы были бы подписать такие люди, как рэпер Face, группа "Порнофильмы", Александр Плющев, Майкл Наки и др. Но это было бы рискованно, к их прямой подписи за меня наши правоохранители могут придраться, ведь "иностранное влияние" сейчас уже не обязательно денежный перевод, а любая поддержка из-за границы.

Все это потрясающе вдохновляет. Я уже обязана этим людям.

—​ Думаете ли о планах на будущее, на "после суда"? Каким оно будет, ваше будущее? Будущее города, страны?

— Не могу пока прогнозировать и тем более давать карты в руки тем, кто мне дела шьет. Надеюсь, что мы надоели друг другу взаимно. Но у них работа, ипотека, служебная иерархия. В этой системе ведь реально есть люди, для которых совершенно не ценна, непонятна и неважна свобода. Вот это беда. Но знаете, первый следователь, которому поручили мое дело и который несмотря на то, что мы по разные стороны, вызывал уважение как образованный и, по-моему, порядочный человек, вскоре уволился из СУ МВД. Нашел другую работу. Ушел из ФСИН и первый инспектор, которому поручили контролировать меня. Снял погоны и тоже нашел работу. Вряд ли это связано с моим делом, но, наверное, настало время, когда нормальным людям в силовых структурах не всё в их работе становится легко и по душе.

И еще. На днях за мной, как обычно, приехал инспектор ФСИН, чтобы везти в суд на их машине с зелеными полосами. И вот соседи (я еще не вышла из дома и не видела этого) высказали ему упреки, что, мол, хватит женщину мучить. Это как раз те небольшие вещи, которые и подкапывают под систему. Они заставляют винтики в лице исполнителей сомневаться. А совершать такие небольшие вещи можно и не выходя на пикеты и митинги, где есть риск преследования, а просто не поддерживать, не участвовать, не глушить совесть, а высказывать недовольство (как мои соседи), не участвовать в угаре мракобесия, не клеить "Z" на окна детсада и не делать того, за что, когда морок и мгла сойдут, будет неизбежно стыдно.

Я думаю, что федеральный центр за этот год потеряет свою "центральность". И экономически, и политически будут крепнуть регионы. Тут как бы естественный процесс: импортозамещаться хоть как-то — значит, искать связи горизонтальные, прежние вертикальные уже не смогут работать.

Человек, который просидев в бункере немыслимо долго, вышел из реальности, в нее не вернется. Столкновение его реальности и настоящей неизбежно. В этой стране все сильно изменится. Но самое важное ведь не только в том, кто во главе, а даже важнее — кто будут люди, ее населяющие? Примут ли цивилизационные ценности и этические нормы — что людей убивать нельзя, просто нельзя! Что в XXI веке ценны достижения для улучшения жизни, а не для ее уничтожения. Что свобода, справедливость, равенство и человеческое достоинство — не выспренные слова, а необходимость нормальной жизни. Намеренное расчеловечивание, насаждение дремучего безмыслия было слишком долгим. Безжизненной пустыни, если не случится ядерной войны, здесь точно не будет. Но какие-то цивилизационные перспективы — только при желании общества осознать все и переродиться.

Оригинал: Радио Свобода

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.

XS
SM
MD
LG