Эксперт по федеративным отношениям Харун (Вадим) Сидоров считает, что сегодня завершается переход от официальной концепции России как многонационального государства, граждане которого могут иметь разные родные языки, к открыто декларируемой концепции государства лишь тех, чьим родным языком является русский. К такому выводу он пришел после заявлений президента Владимира Путина и его советника Елены Ямпольской о том, что в России лишь русский является родным языком.
Недавние заявления Владимира Путина и его советника Елены Ямпольской, из которых ясно следует, что русский должен быть родным языком всех граждан России, наглядно иллюстрируют то, о чем говорилось уже давно: Россия оставляет в прошлом концепцию многонационального государства и превращается в мононациональное и монолингвистическое — русское.
Путин сделал свое весьма показательное заявление, выступая перед школьниками Тывы — одной из наиболее нерусских в этнодемографическом смысле республик России. Обращаясь к детям в большинстве своем явно "нерусской" внешности Путин сказал, что невозможно [полноценно жить в России] "без знания родного языка — а это язык еще и межнационального общения для нашей многонациональной страны". Русский язык, по его словам, "объединяет все народы России в единый, общий организм, в общий, единый народ": "Поэтому знание русского языка — одна из самых важных задач для преподавателя в школе". После чего продолжил рассуждения о важности знания иностранных языков (именно в ходе этого разговора он заявил, что "младшие члены его семьи" свободно говорят по-китайски), но не в ущерб родному.
Таким образом, в сознании Путина существует только дихотомия "родной язык — иностранный язык". В ее рамках родным для всех граждан России является русский язык, даже если это представители коренного народа азиатской республики, тогда как языки вроде китайского, английского и т.д. являются иностранными. Языкам же вроде тувинского, коренные носители которого сидели перед ним (и — в отличие от представителей тех же финно-угорских народов — не распознать их было невозможно, тем более, что он сам преднамеренно ехал в Тыву), в этой схеме места не предусмотрено.
"Новую искренность" Путина с энтузиазмом поддержала его советник Елена Ямпольская, по совместительству возглавляющая недавно созданный Совет при президенте РФ по реализации государственной политики в сфере поддержки русского языка и языков народов РФ. Этот совет был создан вместо упраздненного Совета при президенте РФ по русскому языку, на что не упустили возможность указать некоторые провластные общественники в российских республиках. Однако внутреннее содержание куда важнее внешних вывесок, а его Ямпольская явила во всей красе, заявив в связи с выступлением Путина следующее: "Русский равно родной. Противопоставление русского и родного недопустимо, на мой взгляд. Если русский — не родной, то и Россия — не Родина".
Итак, русский язык, по мнению российских руководителей, теперь в России уже не только единственный государственный, но и родной для всех. А для кого это не так, тот уже фактически не россиянин. Ну или не русский, так как разница между этими двумя понятиями в последние годы так же предельно размылась. А потому логично и то, что сейчас делается уже следующий шаг — если всех граждан России с недавних пор объявили русскими, то и родной язык их должен быть русским.
Но какой была отправная точка и траектория этого пути?
Родные языки в многонациональном прошлом
Законодательство РФ, формировавшееся в 1990-е годы прошлого века в рамках концепции федеративного многонационального государства, предусматривает совершенно другой подход к этим вопросам.
Прежде всего, стоит напомнить, что сама преамбула Конституции России, принятой в 1993 году, в качестве одной из основ ее государственности провозглашает принцип "равноправия и самоопределения народов", который демонстративно отрицается представителями современного российского истеблишмента.
Еще ранее, 25 октября 1991 года, в духе этого принципа (который был отражен и в Декларации о государственном суверенитете РСФСР от 12 июня 1990 года) был принят закон "О языках народов Российской Федерации". Пункт 2 статьи 2 этого закона гласит, что "Российская Федерация гарантирует всем ее народам независимо от их численности равные права на сохранение и всестороннее развитие родного языка", а пункт 4 той же статьи — что "равноправие языков народов Российской Федерации охраняется законом".
Из этих формулировок, особенно первой, видно, что у народов Российской Федерации разные родные языки и что им гарантируется равноправие. Видимо, в той же логике была сформулирована и статья 26 Конституции России, пункт 1 которой гласит, что "каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность", а пункт 2 — что "каждый имеет право на пользование родным языком".
То есть налицо связь между понятиями "национальная принадлежность" и "родной язык". Что в российских условиях более чем понятно — в переписях населения Российской империи до 1917 года графа "родной язык" фактически заменяла появившуюся позже "национальность". Да и в древнерусской культурно-лингвистической традиции "язык" наряду с "племенем" был ничем иным, как обозначением того, что сегодня принято называть греческим термином "этнос".
Интересно, что даже нашумевшая конституционная (или, скорее, антиконституционная) поправка 2020 года о "государствообразующем народе" не ставила под сомнение наличие у разных народов родных для них языков, отличных от русского. Вот как выглядит с ее принятием статья 68 Конституции России в новой редакции: "Государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации". То есть русский язык тут имеет два измерения — это государственный язык для всех и родной язык для одного из народов. И из этой формулировки вполне ясно следует, что русский в России является родным языком не для всех.
Это же до последнего времени следовало из всероссийских переписей населения. Так, в ходе переписи 2021 года, в которой заполнялась графа "родной язык", это понятие определялось таким образом: "Родной язык — это язык, который опрашиваемый сам для себя определяет родным, вне зависимости от знания этого языка". В российских условиях, в которых народы утрачивают свои языки, такое исторически сложившееся понимание "родного языка" служит своеобразным эвфемизмом "этнического языка". Однако именно против него неустанно велась борьба, которая, судя по заявлением Путина и Ямпольской, в итоге увенчалась победой.
Из многонационального государства в мононациональное
Несмотря на то, что в начале 1990-х годов в России принимались красивые декларации о многонациональности и равенстве языков, уже тогда — при Ельцине — министром по делам национальностей оказался человек, отрицающий как первое, так и второе.
Речь об академике Валерие Тишкове, звезда которого взошла еще за несколько лет до этого, на излете существования СССР. Как это было с еще одной известной фигурой — Владимиром Жириновским. Кого-то, конечно, покоробит сравнение степенного ученого с карикатурным скандалистом, но с оговоркой на разницу жанров (Тишков формировал повестку экспертного сообщества, а Жириновский — популистской политики) следует отметить, что при всем отличии их формы содержание их посланий принципиально не отличалось.
Ликвидация национальных республик и переход к чисто территориальному делению, а также упразднение графы "национальность", существовавшей тогда в паспортах, были главными идеями Жириновского. Но то, что он проповедовал на языке улицы, Тишков продвигал в научной и экспертной среде. В 1989 году он сменил на посту главы Института этнологии и антропологии знаменитого советского академика Юлиана Бромлея. Последний известен своей "теорией этноса", согласно которой этносы отделены друг от друга этническими границами, что в СССР и фиксировала графа "национальность".
Тишков и тогда, и долгие годы спустя вел борьбу как с "теорией Бромлея", так и с господствовавшим в СССР этническим пониманием нации, настаивая на том, что "нация — это совокупность граждан одного государства" (Тишков В.А. О концепции перестройки межнациональных отношений в СССР // Сов. этнография. — 1989. — № 1. — С. 73 — 89). В связи с чем Тишков предлагал отказаться от "абсолютизации национальной государственности" внутри СССР (Тишков В.А. О новых подходах в теории и практике межнациональных отношений // Сов. этнография. — 1989. — № 5. — С. 3 — 14).
То есть хотя многонациональность и самоопределение народов стали конституционными (декларативными) принципами постсоветской России, ее министром по делам национальностей, а впоследствии одним из главных официальных экспертов по этим вопросам оказался человек, упорно отрицавший в своих работах и выступлениях эти принципы. Одним из направлений его апологетики стала борьба с гарантией статуса родных языков и защитниками таковых. "Одержимость изучением родного языка в понимании его как языка национальности мне непонятна, как и упреки в том, что человек его не знает", — говорил он. Но, конечно, это касается только языков нерусских, тогда как к русскому у него совсем другое отношение.
— В нашей стране зарегистрировано больше 200 языков. На самом деле практически всё население, 99,4%, знает один язык — русский — и говорит на нем. Он первый выученный в детстве и для доброй половины нерусского населения. У нас же по традиции под родным понимается язык национальности. Это неправильно. Языки должны быть равноправны, но они не могут быть равны по своему использованию, возможностям и статусу. На русском языке создана часть значимого мирового культурного наследия, как, например, произведения Льва Толстого, Антона Чехова и Федора Достоевского. Поэтому в нашей стране он всегда будет пользоваться преимуществом, — провозглашал Тишков.
Это объяснялось им в том числе и тем, что "переход на государственный язык — естественный процесс". Однако в отношении новых постсоветских государств, учредивших собственные государственные языки, он применял совсем другой принцип. Так, еще в 2007 году Тишков предлагал "поддержать требования восточных регионов Украины о придании русскому языку статуса второго государственного", а также поставить "вопрос об официальном двуязычии для таких стран бывшего СССР, как Казахстан, Украина, Латвия, Молдова, Кыргызстан".
Как происходит постановка этого вопроса с Украиной, хорошо видно. До Казахстана, Латвии, Молдовы и Кыргызстана очередь пока не дошла. Но вот в России, как видно, идеи Тишкова-Жириновского уже победили — несмотря на сохраняющиеся рудименты юридической многонациональности, доставшиеся ей от ельцинской эпохи, те, кто реально руководят страной, прямым текстом провозглашают ее моноязычной и фактически мононациональной (при сохранении декоративной мультиэтничности). На последнее указывает и определение Путиным сообщества народов страны уже не как их "союза", как это определено в вышеприведенной поправке к Конституции, а как единого "организма", единого народа не только в политическом, но и в культурном смысле. Что, в принципе, соответствует недавно утвержденным им основам государственной политики в соответствующей сфере.
Таким образом, можно констатировать, что сегодня завершается переход от официальной концепции России как многонационального государства, граждане которого могут иметь разные родные языки, к открыто декларируемой концепции государства лишь тех, чьим родным языком является русский.
Харун (Вадим) Сидоров, кандидат юридических наук, докторант этнологии Карлова Университета (Чехия), эксперт по национальным движениям народов России в целом и Волго-Уральского региона в частности.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
