Президент Татарстана Рустам Минниханов на этой неделе посетил китайскую провинцию Сычуань. Он встретился с представителями коммерческих компаний, ознакомился с проектами развития городских территорий и провел официальные встречи, писали республиканские медиа. Минниханов приехал в КНР сразу после завершения российско-китайского форума "РОСТКИ", проходившего в Казани с 13 по 15 ноября. Татарстанский политолог Руслан Айсин размышляет о том, как республика, ранее известная своей многовекторной внешней торговлей, теперь все больше ориентируется на безальтернативное сотрудничество с Китаем — шаг, который, по его мнению, продиктован указаниями из Москвы.

В Казани 13-15 ноября прошел II международный форум "РОСТКИ: Россия и Китай — взаимовыгодное сотрудничество". Собрание получилось всеохватным. Бизнес, экономика, спорт… Деловая программа вместила в себя 77 сессий по 14 различным темам: от межгосударственного диалога до сельского хозяйства и молодежной политики. Утверждается, что в форуме приняли участие более 10 тысяч человек из 31 страны и 71 российского субъекта. Китай представляли делегации из 27 провинций (в прошлом году в совместной встрече участвовали представители лишь одной провинции КНР). Выступили около 300 спикеров.

В общем, полный восторг. Китайцы заходят к нам. Татарстан им интересен. Еще бы — регион стратегический, развитый: нефть, заводы, предприятия оборонного сектора. Но есть и важная геополитическая и идеологическая составляющая. Не секрет, что Китай относительно быстро экспансионистски движется в сторону запада России. Особая зона его внимания — Поволжье. В Чувашии они пытаются реализовать сельскохозяйственные проекты, хотя местное население часто выступает против них.

— Китай — один из основных наших стратегических партнеров. Китайская Народная Республика на первом месте по внешнеторговому обороту Чувашии. Его объем за 2022 год увеличился на 65%, — рапортовал летом 2023 года глава Чувашии Олег Николаев.

По-настоящему мы становимся для Китая сырьевым придатком. Он экономически и политически пристегивает Россию к себе. Однако нельзя забывать, что Пекин не рассматривает Татарстан или какие-либо другие регионы равным партнером. Он и Москву-то уже не воспринимает равновеликим себе. Что уж говорить про субъекты страны.

Китай постепенно проникает внутрь России, наматывает стальные нити "сотрудничества" через экономику, а на деле выстраивает стратегическую игру — блокирует возможность любой суверенности для тюркских народов, которые могли бы при случае выскочить из российской имперской матрицы и создать общетюркский цивилизационный надгосударственный проект.

Пекин мыслит стратегически. За экономикой, за ее внешним фасадом кроется нечто иное. Китайская цивилизация хочет доминировать в Евразии. А тюрки всегда были для них экзистенциальным вызовом, врагом. Поэтому никого не должно вводить в заблуждение то, что Пекин куда-то что-то вкладывает и тем самым вносит положительный эффект в нашу экономику. За эти вложения он будет требовать столько, что даже наши правнуки содрогнутся.

Ранее эксперты отмечали, что в официальных сообщениях российские СМИ стараются описывать экономические отношения с Пекином сугубо положительно. Между тем, как утверждали эксперты, китайцы пытаются извлечь выгоду в условиях ослабления России, которая интересна Поднебесной лишь как поставщик леса, полезных ископаемых, нефти и продуктов питания.

В последние годы Россия сумела переориентироваться на Китай. На это указывает то, как КНР стремительно поднимается в списках главных внешнеторговых партнеров регионов России, в том числе поволжских. Процесс разворота резко ускорился после полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году.

После аннексии Москвой Крыма и начала войны в Украине в 2014 году китайские товары постепенно вытесняли европейские на российском рынке, а в 2016 году Китай впервые обогнал Германию как главный поставщик промышленных товаров в Россию.

Директор подразделения журнала Economist по исследованиям (Economist Intelligence Unit) Агата Демарэ считает, что у России на самом деле не так много альтернатив Китаю, когда речь идет о дорогостоящих товарах и поиске экспортных маршрутов для своей энергетики, которая составляет основу ее экономики.

Китаист из Лейпцигского университета Алексей Чигадаев отмечал, что у России "сжимается кольцо партнеров", поэтому стране приходится развивать отношения с Индией, Турцией, Китаем и странами СНГ. Cама же Поднебесная, по мнению эксперта, пока не готова поворачиваться в сторону Москвы.

Посмотрите, во что Китай превратил жизнь уйгуров, татар, казахов в Восточном Туркестане. Там построены настоящие жилые массивы тюремного типа, называемые "лагерями перевоспитания".

Ранее "Idel.Реалии" писали, что в Китае созданы лагеря по перевоспитанию мусульман. Через эти учреждения, которые активисты называют тюрьмами, прошли уже свыше миллиона человек.

Западные правительства, включая США, и правозащитные группы неоднократно заявляли, что лагеря — это не что иное, как центры содержания под стражей, предназначенные для искоренения культуры уйгур и исламской практики в Восточном Туркестане.

Как тут не вспомнить китайских братьев-татар Шахризата и Шахдияра Шавкатовых, которые родом из Синьцзяна. В конце 2019-го-начале 2020 годов им грозила депортация в Китай. Суды в Татарстане отказали им во временном убежище. Стоит сказать, что они учились в КФУ по квоте Всемирного конгресса татар (ВКТ). Последний ничего не сделал для их защиты. Кремль запретил, чтобы не злить старшего китайского товарища. О судьбе братьев мне до сих пор ничего не известно.

Тамошние татары, компактно проживающие в городе Кульджа, — по сути, заложники режима наряду с уйгурами. Сейчас там около пяти тысяч татар. В прошлом была татарская школа. С этим местом связана такая известная историческая личность для татар, как Бурхан Шахиди, чье имя носит улица, примыкающая к Центральному железнодорожному вокзалу Казани.

В КНР проживает около 8 000 татар. В основном это потомки татарских предпринимателей, обосновавшихся в районе Урумчи в конце XIX-начале ХХ века. Большинство из них хорошо владеют родным татарским языком. В 2000-х годах при помощи Всемирного конгресса татар несколько десятков татарских студентов приняли в казанские вузы. По окончании учебы многие пытались остаться в Татарстане, однако получить российское гражданство смогли далеко не все. В результате они были вынуждены вернуться в Китай.

Портал Central Asian Analуtical Network в марте 2019 года сообщал, что преследованию на религиозной почве и из-за этнической принадлежности подверглись татары Сабидулла Сайпил, Абдигам Кумар, Хамит Шингис и Марат Исхаков. Но есть и другие. Их личности не известны правозащитникам. В Китае жесточайшая цензура — информации просачивается мало.

Озабочена ли Казань судьбой соплеменников в Китае? Нет. Она готова закрывать глаза на зверства китайского режима, притеснения, сегрегацию на этнической и религиозной почвах — лишь бы торговать по указанию Москвы с мощным южным соседом. Но если Китай доберется до наших краев уже демографически и будет навязывать свой политико-военный протекторат, тогда весь регион может быть превращен в один большой лагерь перевоспитания. Пекину нужны послушные обезличенные подданные. Без роду и племени.

Кремль приказал замкнуться на Китае, альтернатив не оставил. Вот о чем должны задуматься татарстанские и другие чиновники, так подобострастно прислуживающие и Москве, и Пекину. В конечном итоге ни тот, ни другой этих "заслуг" не оценит.

Руслан Айсин — татарский активист, публицист и политолог, ныне проживающий вне России. Публикуется на страницах различных татарстанских и российских изданий в качестве эксперта по национальным вопросам и положении ислама в России. Минюст России считает его "иностранным агентом", с чем сам публицист не согласен.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.