В Верховном суде Татарстана рассматривается дело инвалида второй группы из Зеленодольска Нины Борисенок. Женщине местные власти предлагают чуть меньше полумиллиона рублей плюс ипотеку или соцнайм взамен ее двухкомнатной квартиры в признанном аварийном доме. Если женщина не найдет денег, ей предлагают альтернативу — Дом ветеранов. "Idel.Реалии" посетили судебное заседание и побывали в гостях у Борисенок в Зеленодольске.
Нине Борисенок страдает ДЦП. Она может ходить, но на это нужно много сил и костыли. Несколько лет назад ей сделали операцию на ноги, но стало только хуже — теперь нога почти не может находиться в вытянутом положении, так и норовя согнуться. Живет она с 77-летней матерью на окраине Зеленодольска, в двухэтажном кирпичном доме на 16 квартир. У них две комнаты и два телевизора — ее мать очень гордится этим. "У меня свой, у нее свой — очень удобно", — добавляет она. Квартира небольшая — всего 41 квадратный метр, но им этого хватает. "Тут все рядом, мне очень удобно", — рассказывает Нина.
Их дом признали аварийным в декабре 2011 года. Как и еще 300 домов в Зеленодольске. 31 декабря 2011 года местная комиссия составила акт о признании домов непригодными для жилья. У этой истории есть одно единственное объяснение — 31 декабря 2011 года истекал срок подачи заявления о признании домов аварийными и включения их в программу переселения. Зеленодольская администрация подсуетилась, и на следующий день три тысячи горожан проснулись совсем в другой реальности, где их ждали экспертизы, суды, требования о сносе домов и бесконечные попытки доказать, что в их домах еще можно жить.
Согласно программе переселения из аварийного жилья, на каждый квадратный метр аварийного жилья власти выделяют 11 тысяч 22 рубля
Согласно программе переселения из аварийного жилья, на каждый квадратный метр аварийного жилья власти выделяют 11 тысяч 22 рубля. На деле зеленодольцам дают и то меньше, так как власти уже выкупили землю под их домами. Жители могут получить по три-пять тысяч рублей. За однокомнатную квартиру — 99-165 тысяч рублей. Остальное нужно брать в соципотеку. При этом большинство жителей аварийных домов — пенсионеры, многодетные, инвалиды и малоимущие. Ипотеку они не потянут.
Несколько месяцев назад Кабмин Татарстана отменил свое постановление о выкупной цене. В Казани приняли документ, согласно которому аварийщики столицы могут претендовать на 38 тысяч рублей за квадрат; в районах же и городах поменьше власти все еще настаивают на 11 тысячах за метр.
СУД
До 2016 года Борисенок не знала, что живет в аварийном доме.
— По слухам мы знали уже в 2015-м, но окончательно в этом убедились только на суде в 2016-м — соседка подала в суд тогда, — поясняет она и добавляет. — У нас, кстати, самый молодой дом — он 1966 года. На своем веку, как я помню, (мне 44 года) ремонт делали только косметический. Капитального никогда не было.
Согласно акту межведомственной комиссии (жители уверяют, что чиновники не приходили в 2011 году для обследования дома), износ — 80%. Независимая экспертиза, назначенная судом, усмотрела лишь 45%. Сейчас в Зеленодольском суде Борисенок и другие жители дома пытаются доказать, что их дом не аварийный.
Сейчас в Зеленодольском суде Борисенок и другие жители дома пытаются доказать, что их дом не аварийный
В Казани же в Верховном суде Татарстана идет параллельный процесс — апелляция Борисенок на решение Зеленодольского суда, который в 2016 году согласился с доводами исполкома и постановил лишить женщину права собственности на квартиру и обязать продать ее исполкому за 452 тысячи рублей.
10 августа Нина Борисенок приехала в Верховный суд Татарстана в Казань (40 км от Зеленодольска), чтобы уже во второй раз попросить отложить заседание — через час после начала судебного заседания в ВС РТ в Зеленодольске продолжится процесс по выводу ее дома из аварийности.
— Мое дело идет с 2016 года. Они хотят изъять мою собственность. Даже приходили ко мне с предложением подписать соципотеку или договор коммерческой аренды. Даже предлагали Дом ветеранов. Я, конечно, отказалась. У меня двухкомнатная квартира, почему я должна переезжать? Я дееспособная, не хочу переселяться, — рассказывает Борисенок до суда. — У меня мама получает маленькую пенсию по старости и у меня по второй группе тоже идет максимум 10 тысяч с добавками и всеми дополнениями. Мне положена квартира по инвалидности, но мне никто не предлагает. Сказали, что там очень большая очередь. Я так поняла, что это просто нереально. Это мое единственное жилье. Я не очень разбираюсь во всех этих законах, но, как мне объясняли, по Конституции собственность не могут отнять.
Начинается судебное заседание.
— Ходатайства есть? — спрашивает председатель судебной коллегии по гражданским делам.
— Да, — отвечает Борисенок и передает свое ходатайство о переносе дела.
— Судебная коллегия определила ходатайство разрешить после доклада дела. Давайте мы сейчас коротко доложим, в чем у нас суть дела.
Другой судья начинает зачитывать дело.
— В основании требований [исполкома] было указано, что, согласно заключению межведомственной комиссии, дом, в котором проживает ответчица, признан аварийным и не пригоден для проживания. Ответчице было направлено уведомление о необходимости самостоятельно произвести снос или реконструкцию — уведомление было оставлено без ответа. Так как требование статьи 132 ЖК РФ было соблюдено, исполком просит квартиру изъять и назначить выкупную цену — 452 тысячи. Суд, рассмотрев эти требования, иск удовлетворил и квартиру изъял путем выкупа с выплатой цены. С решением не соглашается ответчица, фактически идет оспаривание выкупной цены. Указано, что истец не предоставил заключение оценщика о рыночной стоимости данного имущества, нет доказательства, что 452 тысячи — это рыночная цена, компенсация за землю отсутствует. Кроме того, расчетная сумма в 11 022 рубля — несостоятельна, поскольку не существует никакая республиканская адресная программа по переселению, не опубликован сам документ об этом. В ходе рассмотрения дела судом апелляционной инстанции была назначена экспертиза, согласно выводам которой рыночная цена квартиры и земли — 102 780 рублей.
— Жалобу свою поддерживаете? — спрашивает председатель.
— Нет.
— Не поддерживаете?
— Я хочу, чтобы перенесли суд.
— Давайте мы сначала по вашей жалобе решим. Вы ее поддерживаете?
— Да.
— Вы сами чего хотите? Чтобы дали квартиру, денег или остаться там жить?
— Я бы хотела остаться там, но если это невозможно, то квартиру.
— Квартиру. До этого, когда заседание было, вы говорили, что готовы обсудить вопрос о предоставлении по соципотеке и в найм. Было такое?
— Да.
— Обсуждали вы за это время?
— Да, я рассматривала.
— Что в итоге? Вам нравится или нет такой вариант?
— Я еще не знаю решение Зеленодольского суда.
— Если решение будет в пользу жильцов там, то понятно — вопросов уже не будет. А если решение суда будет не в вашу пользу, тогда?
— Тогда я соглашусь на ипотеку.
Удовлетворившись этим ответом, судья перешел к вопросам представителю исполкома Зеленодольска, первым делом спросив, согласен ли он с решением суда.
— Да, мы считаем, что оно обосновано. В 2011 году дом был признан аварийным. В 2017 году провели строительную экспертизу по заявлению Муртазиной [тоже живет в этом доме]. По ней была подтверждена позиция исполкома об аварийности этого жилья. Мы считаем, что все конструктивные элементы дома не пригодны для жилья.
— Это все доводы к другому делу, — подмечает судья и просит говорить по существу.
— Я к ней подъезжал, мы разговаривали...
— Есть варианты конкретные?
— Ну, соципотека или коммерческий найм.
— А конкретные варианты? Вы пока предлагаете в правовой сфере, а вот конкретные квартиры или дома?
— Мы предлагали маневренный фонд.
— Маневренный фонд — это? — просит уточнить судья.
— Мне предлагали дом инвалидов — я отказалась, — поясняет Борисенок.
— Вы предлагаете соципотеку. Такие квартиры сейчас есть, которые за это время можно осмотреть и решить? — судья еще раз задает свой вопрос представителю исполкома.
— Построенного жилья пока нет.
— А когда будет построено?
— Дом сдается в сентябре 2017 года.
— Уже через месяц. Надо посмотреть квартиры, если в этом доме есть предложения, — пояснил судья и, опросив стороны дела, перенес заседание на начало сентября.
ДОМ
— Мои родители получили эту квартиру, как только она построилась. Папа был газовиком, вот ему и дали. Он уже 20 лет как умер. В квартире 41 квадратный метр. Я вот окна сама меняла, линолеум. Хочу мебель поменять, но все в подвешенном состоянии из-за этого, — рассказывает Нина.
— Тут так хорошо — все рядом. И магазин, и больница, и аптеки, и вообще, — добавляет ее мать — миниатюрная пенсионерка с грустным взглядом.
Борисенок рассказывает, что обращалась в социальную службу, но там только посоветовали продать жилье. "Кто его купит, если оно аварийное?" — удивляется женщина.
В квартиру, пока мы разговариваем, входит соседка Нины — Адель. Она живет этажом выше и только вернулась из суда по делу о выводе дома из аварийности.
— Перенесли заседание на 25 августа. Нину хоть слышат, а меня вообще не хотят слышать, — обращается она к нам. — Уже потихонечку прокуратура с нас деньги снимает. Я вот уже 20 тысяч должна за суды (речь идет об оплате экспертиз, назначенных по суду — ред.). Суд реагирует как на должное. Есть же неправедный судья — вот это оно. Я даже не заходила на суд, просто вышли и сказали мне, что собственности лишили.
Первоначально жильцам предложили платить по восемь тысяч в год, чтобы провести ремонт. Но, как утверждают жильцы дома, глава Зеленодольского района Александр Тыгин сказал им, что на такую сумму не пойдут другие жильцы. Во время разговора с соседкой Нины Борисенок выяснилось, что несколько жильцов дома выступали за переселение и сами активно сотрудничали с исполкомом.
— Они думали, что им квартиры новые дадут (они живут в муниципальном жилье и могут по соцнайму получить квартиру метр в метр — ред.), но потом оказалось, что это не так и им придется платить. Так вот он [сосед, выступающий за переселение] быстро и сгорел — умер от инфаркта, — рассказывает соседка.
Кто-то из жильцов этого дома также не против переселиться. Кому-то купят квартиру родственники, кто-то не оформлял право собственности — им не столь важно, в какой квартире жить. А вот остальные — как раз половина дома — доказывают в суде, что не готовы уезжать из своего дома. "Лучше уж по восемь тысяч в год платить, чем по 20 в месяц за ипотеку", — отмечает Борисенок.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
